В сумочке рыжеволосой девушки зазвонил мобильный телефон. Звонок чрезвычайно обрадовал ее. Я отлично понимал сейчас девушку. Я тоже, порой, использую мобильный, чтобы отвязаться от неприятного знакомства.
– Привет! – сладко улыбнулась она в пустоту. – Ну ты где? Я заждалась. Ко мне тут пристает какой-то ма…
Она замолчала и в первый момент недовольно сжала губы, но уже через пару секунд ее рот медленно стал раскрываться, она округлила глаза и залилась краской, перестала слушать, прижала мобильный к губам и теперь испуганно и восхищенно смотрела на меня.
Тем временем, «зловещие зомби» внутри игрового автомата с чавканьем съели рыжую и ее стильную подругу; надписи об этом крупными буквами светились теперь на экранах. На всех экранах. Эту надпись видели теперь и жители Нью-Йорка по плазме рекламных мониторов на улицах, и посетители рок-концерта в Сан-Паулу на огромной панели за спинами музыкантов. Видели это сотрудники ЦУП и НАСА в главных залах управления полетами, видели тысячи подводников на маленьких экранах локаторов и тысячи миллионеров, смотревших деловой телевизионный канал Bloomberg; узнали об этом и читатели ЖЖ во всех государствах мира, кроме Китая, правительство которого в то время забаннило этот сервер для всей страны; я достал мобильный и на его маленьком экране тоже обнаружил сообщение о том, что сделали зомби с двумя несчастными молодыми женщинами
Мой рабочий день сегодня закончился раньше обычного. Закончился прямо сейчас. Теперь можно было отдохнуть. Оставив сломанный цветок съеденной девушке, я молча удалился.
Конспирация будет излишней
Последние три дня погоду лихорадило. То набегут облака и начнут поливать город мелким дождиком, больше похожим на туман, то вдруг подует северный ветер, и похолодает за ночь так, что утром деревья покроются инеем. К неожиданности, солнце припечет сквозь прозрачное небо и напомнит, что на пороге июнь месяц. А чуть позже полудня на юге над городом воздвигнется высоченная лиловая туча, и к вечеру врежет ливень с грозой. Ночью душно, жарко, а на утро небо до горизонта закрывает слякотное серое покрывало, и ты берешь с собой зонтик, однако днем остаются на небе лишь рваные белые облака, да ветер мечется нервно, каждые полчаса меняя направление…
…На следующий день после общения с полицией мыслей у меня состоялся день встреч, насыщенный сверх меры, особенно в смысле городских кафе.
Первым делом нужно было встретиться с великим конспиратором в неприметной кофейне с массивной дверью на углу Большой Дмитровки и Камергерского. А после этого – ехать в Фили.
С великим конспиратором у нас не сложилось уже несколько встреч. Дело, возможно в том, что я ни разу не смог правильно расшифровать его намеки. Я все еще надеялся, что встреча однажды может случиться. И вот, конспиратор позвонил ранним вечером, буквально через час после того, как я вернулся домой после встречи с любительницами игры «Зловещие зомби», так что я к тому времени успел только принять душ и поужинать.
– Я не могу разговаривать дольше минуты, – конспиратор заговорил быстро и четко, в своей обычной манере, – поэтому жду вас в заведении «Обе стрелки ровно вверх», напомню, это кафе, где вы однажды заснули, держа в руках глинтвейн с лепестками, прямо как принц голубой крови…
– А как?..
– Вы меня узнаете, будьте в этом совершенно уверены. У нас мало времени, слушайте и не перебивайте. Запомните, я спокойно чувствую себя даже под метеоритным дождем. Я смогу дать вам чрезвычайно много важной информации о неких древних существах.
Раздались короткие гудки. Конспиратор всегда общался по телефону в такой манере − торопливо наговаривал, казалось бы, совершеннейший бред и без предупреждения вешал трубку.
Я поудобнее уселся в глубоком кресле (я всегда выбираю квартиры, где есть хотя бы одно глубокое кресло) и закрыл глаза. Начал думать над его словами… Как называлось кафе, где я пролил глинтвейн, я помнил, поэтому догадался, что встреча должна произойти в полдень, когда обе стрелки на часах направлены вверх. Правда, в глинтвейне точно не было лепестков. Что это значит? И при чем здесь принц голубой крови? И метеориты?.. Мои размышления прервал другой звонок.
– Вам кого нужно? – спросил я задумчиво.
– Мне человека, от которого не так давно убежала собака, – услышал я бесконечно уставший, безнадежный и немного желчный голос; таким голосом патологический неудачник, которого послали к черту при попытке знакомства пять сотен женщин, уже совершенно спокойно говорит очередной незнакомке на улице: «ну да, я уже знаю, что ты сейчас отошьешь меня; может, помолчишь? я сам уйду».
Но эту характеристику я вывел позже, а в тот момент я судорожно вскочил и крикнул:
– Вы по какому номеру звоните?
− По первому попавшемуся, разумеется. Этот фокус я знаю.
− Кто вы такой? Что вы хотите от меня?
– Не задавайте таких прямых вопросов! Я для вас, вероятнее всего, никто, вы даже в метро ни разу не видели меня, а если и видели, я растворился за углом и переплавился в нечто немного новое. Мне нужно от вас всего-навсего, чтобы вы послушали меня еще несколько секунд. Слушайте: больную собаку надо вовремя пристрелить.
– А что будет иначе?! – выпалил я, сразу пожалел о такой поспешности, и тут же добавил: – великий конспиратор, это вы снова?! – и пожалел вдвойне.
– И что же будет, если я отвечу «да», вы мне поверите? И ему бы не поверили. Поэтому, чтобы я ни ответил вам сейчас, вы не сможете решить, правда это или нет. Вы спросили что-то еще. Что?
– Я? − растерялся я, но он не дал мне сообразить, сказав:
– А! Вы спросили, что будет иначе. Я вам расскажу, точнее, покажу… эй, эй, только не бросайте трубку, – угадал он мое желание, – я пошутил. Спокойно, все пока что хорошо… более или менее. Вы отпустили на волю больную собаку, теперь она сильнее вас, ее тяжело догнать, но вам придется это сделать.
– А причем здесь вы?
– Я знаю формулу решения всех проблем: «Верни все туда, где оно лежало до тебя, и оставь так лежать». Об остальном поговорим завтра. В 13-00 я жду вас посередине однопутной железной дороги сразу по выходе из метро Фили.
В трубке раздались короткие гудки. Я выключил телефон, поудобнее устроился в кресле, но сосредоточенно поразмышлять уже не смог.
Утром на следующий день я обнаружил, что в выбранной мной квартире нет глаженных рубашек моего размера, только мятые. Потом долго не мог найти утюг. Он оказался в полиэтиленовом пакете за унитазом. Торопливо отглаживая воротник, я слушал радио «Интерференция Москвы», мое любимое.
– А теперь прогноз погоды, – объявили по радио. – В центр европейской части России пришел циклон с Атлантики. Москва сегодня окажется в области фронта-окклюзии. Ожидается преимущественно пасмурная, возможны осадки и переменная облачность, ветер южный… Стрельцы обязательно попадут сегодня под дождь. Козерогам рекомендуется быть особенно осторожными за рулем на влажном асфальте. Скорпионы могут почувствовать вялость и головную боль от перепадов давления во второй половине дня. Девам следует плотно одеться, иначе коварный весенний ветер может принести им простуду. Овны…
В комнате, оставленный задыхаться под подушкой, заверещал мобильный телефон. Я аккуратно поставил утюг рядом с рубашкой и побежал пообщаться с ним. Угадал: мне звонил телефон.
– Да, – сказал я телефону.
– Привет, это я, − ответил телефон.
– Доброе утро.
– Тебе звонит бизнесмен, тот самый любитель гастрономических изысков. Он нашел… интригующим и пикантным, как он выражается, оставленное тобой на автоответчике сообщение, – сказал мне телефон.
– Что ж, давай, поговорим, – улыбнулся я. – Что он предлагает?
– Он говорит, что будет ужинать сегодня с десяти до одиннадцати часов вечера в ресторане с трогательным названием «Невинность». Он говорит, что ты, по работе, должен знать, где находится это заведение.
– Ответь ему, что я по работе знаю немало закоулков человеческих душ в городе, но не знаю всех мест. Впрочем, я посмотрю в справочнике. Это не проблема.
– Он добродушно посмеивается и говорит, что, и вправду, бывают проблемы посерьезнее.
– Скажи ему, что я приду в десять, и холодно попрощайся.
– Хорошо, – ответил телефон. – Приятного тебе завтрака…
Звонил тот самый бизнесмен, Павел Панфнутьевич, который был замешан в истории с домиком. Я чувствовал, что мне нужно с ним встретиться, поэтому оставил на автоответчике сообщение. Впрочем, я не знал, что имеено говорить, чего добиваться, поэтому сообщение ограничилось мрачной, витиеватой метафоричной угрозой, где адресат сравнивался с мелким жужжащим комаром, мечтающим напиться крови, над которым уже занесена тяжелая ладонь.
Догладив и одевшись, я принялся торопливо заглатывать кофе с медовым кексом, потому что уже опаздывал. Просыпав крошки на брюки, я попытался стряхнуть их и при этом опрокинул кофе на рубашку, так что пришлось быстро переодеваться; попалась только черная футболка с круглым вырезом.
Выходя, я взял с собой пять тысяч одной бумажкой.
К метро пришлось бежать, чтобы успеть на встречу с великим конспиратором. Я думал, что укладываюсь в срок, но, забежав в вестибюль, увидел по часам в холле, что мои отстают на четыре минуты… что у меня есть мелочь, хотя бы четыре бумажки по десять, но ее не оказалось: карманы были пусты. Жаль, я хотел дать первому в очереди немного больше, чем стоит билет, и попросил бы купить еще один. Очередь в окошко покупки билетов была невыносима, как всегда в конце месяца; я так не хотел менять свою крупную купюру. Когда размениваешь тысячу или пять тысяч, купив даже банку газировки за пятнадцать рублей, после этого остается неприятнейшее ощущение, что денег у тебя уже не осталось, ты потерял некую целостность, синергетический эффект, и получил вместо силы горсть засаленных бумажек. Пришлось прыгнуть через турникеты.
Выходя из метро, я увидел на углу перекрестка бабушку с голубыми гиацинтами. Никто не подходил к ней, только машины неслись мимо, и, возможно даже, водители просто не замечали ее.