Если кто-то засыпал, его били плетью или дубинкой, а иногда прикладом автомата. Если он все равно засыпал, ему давали понюхать какой-то желтоватый порошок, и он после этого начинал работать очень хорошо.
Первые два часа всегда было тяжело, но потом время как будто переставало существовать, и вечером ждала награда. Если получится растолкать других локтями, достанется, возможно, что-то не совсем отвратительное из котла, и если успеть наестся и отползти, то повара не будут бить.
Вдруг что-то произошло. Что-то непонятное. Один человек, работавший за станком, вдруг встал. В следующий миг раздалось два хлопка. И двое в масках с автоматами, стоявшие у входа, упали. Было непонятно, что теперь нужно делать: продолжать работу или нет? Человек сказал громко, показав рукой на одного из них, сидевшего ближе всего к упавшим охранниками:
– Дай мне его автомат! Возьми его автомат и кинь мне! Возьми ав-то-мат! Возьми!!! – говорил он все громче и сорвался наконец на истеричный крик: – Что вы сидите!? Мы станем свободными! Они – бандиты. Они нас держат в рабстве. Мы убьем их и убежим! Закон с нами! Закон! Нет!!!
В дверь вбежали еще два человека в масках с автоматами и пустили короткую очередь поверх голов.
Вставший и кричавший, упал на колени, прижался лицом к полу и вопил теперь: «Нет! Нет! Нет!». Странно, ведь его не задело пулей…
Остальные сидевшие в зале опустили головы и продолжили работать.
Люди в масках неторопливо подошли к стоящему на коленях и так же неторопливо стали бить. На фоне скрежета и лязга от резки и штамповки металла, глухие удары почти не были слышны. Вскоре он перестал кричать…
Один человек в маске распрямился и вытер руки о куртку. Другой поднял избитого одной рукой, держа его за волосы на затылке, и ударил каблуком по спине, прямо в позвоночник чуть ниже шеи.
Я содрогнулся от хруста…
…Успешный бизнесмен поднес салфетку к губам, прикрыл на миг рот ладонью. Положил салфетку на пустую тарелку, поверх нее – крест-накрест – вилку с ножом и добродушно, во весь рот, улыбнулся, обнажив ряд идеально ровных белых зубов.
– Надо же, – удивленно заметил он. – Маленькая косточка попалась. Вы представляете? Какая досада, до-са-да… – впал он в задумчивость, но вдруг воскликнул. – Впрочем, это даже хорошо, да, это хорошо. Я разгрыз ее, и мне понравилось. Буду в следующий раз просить специально пожарить с маленькой незаметной косточкой. Это придает ужину пикантность, вы не находите?
Он допил вино в два глотка, откинулся в кресле, соединил подушечки пальцев и смотрел на меня сквозь эту решетку с выражением удивительно по-детски открытым и добрым.
Я заговорил:
– Вы, наконец, доели свой бифштекс. Я понаблюдал за вами, и мне вот кажется, что вы можете с такой же добродушной улыбкой съесть младенца живьем.
– Ну что вы, что вы… – протянул он смущенно, опустил глаза и порозовел.
– Вы насытились, надеюсь, так что теперь давайте поговорим о том, зачем я пришел, − и в этот самый момент мне пришло в голову, что следует говорить. − Я признаюсь вам честно, ваши гастрономические изыски наносят порядочный вред моему делу, моей работе. Вы много лишнего съели в своей жизни. Я прошу вас больше не есть бифштексы, ромштексы, стейки, ростбифы и любое другое мясо.
Он продолжал смотреть на меня даже с какой-то наивностью и рассмеялся добродушно:
– Что же мне тогда есть, дорогой друг?
– Например, продукты из сои. Они лучше усваиваются и полезны. Вы должны это знать, у вас же свой соевый бизнес…
– Хм… не вполне соевый, не вполне… мало вы знаете… про сою.
– Что ж, тогда попробуйте питаться фруктами и овощными салатами. Чтобы избежать нехватки белка, добавляйте в салаты брынзу и ешьте кедровые орешки, пейте козье молоко.
Он молча, не моргая, смотрел на меня, улыбка застыла восковой маской на его лице, и даже ресницы не подергивались.
– Нет, что вы, что вы!.. Конечно же, нет! – наконец воскликнул он и щелкнул пальцами.
К нему подошел все тот же официант с горбатым носом и маленьким шрамом над бровью, учтиво наклонился.
– Пожалуйста, еще один бифштекс. Все, – попросил он, не отрывая от меня ясного взгляда.
– Да, – ответил тихо официант, внимательно посмотрел на меня и удалился, немного сутулясь.
Он что-то тихо шепнул, когда смотрел на меня, или мне показалось? Официант…
– Я все думаю, сидя сейчас перед вами, почему же вы такой… такой, – произнес я после долгой паузы. – И, кажется, я кое-что понял относительно вас. У меня появился вопрос.
– Что ж, это интересно, задавайте ваш вопрос.
– Вы никогда не прибегали к услугам торговца оружием?
Его глаза на миг широко распахнулись и снова спрятались в узких щелках между век.
– Торговцев оружием… ну, дружок, такие вопросы напрямую не задают, но… – он направил на меня указательный палец и подмигнул мне. – Но между нами по дружбе я вам скажу, что прибегал в своей жизни к услугам интересным и разнообразным, да, прибегал, бывало. И никто не убегал, – он позволил себе английскую ироничную улыбку.
– Нет, вы не поняли меня. Я говорю об одном совершенно конкретном торговце оружием, – медленно проговорил я.
– А-ах! – воскликнул он. – Вот вы о чем… по-няя-тно…
– Что вы у него купили?
– А вы с ним встречались? Он вам что-то предлагал… и что же?
– Ответьте на мой вопрос для начала, потом уже я отвечу на ваш.
– Хорошо, мой воинственный друг, хорошо. Как пожелаете. Но я вас огорчу. Связь прямо противоположная. Впрочем, вы обладает замечательной интуицией. У торговца… оружием, как вы сказали, действительно есть кое-что общее со мной… В частности, у него такая же манера ведения дел, как у меня. С некоторых пор стала такой же.
– Вы хотите сказать, что не покупали у него оружия, а что он, скорее, что-то покупал у вас?
– Ну, что кто покупает у меня – это исключительно внутренние вопросы моего бизнеса. А вот я, признаюсь вам, пользовался услугами его, – бизнесмен сделал на этом слове очень мощное ударение, – предшественника в свое время, – он замолчал и стал поднимать и опускать брови. Потом задумчиво добавил: – Да, предшественника. Предшественники – очень интересный вопрос, знаете ли, – прикрыв глаза, он улыбался довольным сытым котом. На миг он приоткрыл один глаз и хитро глянул на меня. – Теперь ваша очередь.
– Я ничего не купил у него, – произнес я отчетливо, выводя каждый звук в каждом слове, произнес я. – Я даже не узнал его расценки. Так что у меня к вам есть еще один вопрос. Дорого вы заплатили за товар его предшественника? – я повторил его интонацию на этих словах.
– Дорого? Вы спрашиваете, дорого?! – прокричал бизнесмен и стал безудержно смеяться. Он смеялся страстно, самозабвенно, мощно, смеялся, позабыв обо всем на свете, смеялся до полного изнеможения. Иногда он пытался начать что-то говорить, но сквозь хохот прорывались только отдельные звуки, вроде «вы…» или «неуже…». Они, подобно морскому рифу во время бури, на мгновение поднимались над волнами и пеной и снова исчезали в пучине. Он заливисто смеялся, смеялся так, что у него тряслись и прыгали щеки, смеялся без остановки еще несколько минут, так что побагровело не только его лицо, но шея и даже кисти рук.
Наконец, он с трудом выдавил из себя:
– Хотите взять в долг?.. Кредиту, к сожалению, не подлежит, – и лишь только закончил свою фразу, продолжил смеяться еще безудержнее.
– Я ухожу, – сказал я, отодвигая кресло.
Успешный бизнесмен по инерции продолжал смеяться. Я встал, обошел столик и направился к выходу.
Он заскрипел креслом и просипел:
– До встречи.
– Мы вряд ли встретимся, – обернулся я.
Он сидел ко мне вполоборота, положив локоть на стол, и утирал белоснежным платком слезы.
– Вы явно не хотите пожелать мне удачи. А вот я желаю вам удачи от всей души!
– У вас ее… – я запнулся. – Я не буду желать вам удачи. И не приму ваше пожелание. Оно не имеет источника − вот цена вашего смеха. Могу только дать вам совет, бизнесмен: будьте аккуратнее с вашими гастрономическими экспериментами. Рыба может заглотать наживку, предвкушая удовольствие от пиршества. А рыболов может поймать себя на свою удочку, стоит лишь зацепиться крючку за его портки сзади. Не укусите себя однажды за хвост.
Я не стал наблюдать его выражение лица теперь. Просто развернулся и пошел к выходу.
Неожиданно передо мной вырос сутулящийся официант и сказал:
– У вас, кажется, проблема с коленкой. Прямо сейчас.
Через секунду я понял, что мое сердце пропустило удар. Публика испуганно оглянулась на мой крик. Я увидел, что официант уже в трех метрах от меня, хотя только что был в метре.
Все было нормально. Я был в ресторане. Все было нормально. В центре города, в ресторане, далеко от парка и деревянной застройки на его окраине. Далеко. Все нормально.
Огромным усилием воли я заставил себя посмотреть на коленку. К джинсам пристала коричневая тополиная почка. Я отцепил почку и заметил, что на ткани остался желтоватый след. «Попробую отстирать», – подумал я. Держа тополиную почку за острые концы подушечками трясущихся пальцев, я приблизился к официанту. Я вложил почку в ладонь сутулого шутника и, сквозь оглушительный стук крови в висках, сказал, стараясь держать спокойный и почтительный тон:
– В качестве благодарности за вашу наблюдательность, вот вам… в чай, для аромата.
Лицо официанта приобрело серый цвет, он сжал губы и процедил:
– Благодарю.
На ватных ногах я вышел из ресторана. Оглядевшись, я, к своему облегчению, нигде не обнаружил человека, припадающего на одну ногу. Сердце уже билось ровно. Потихоньку я успокоился и посмотрел на часы.