Вместо брюк треклятый благодетель оставил мне юбку — ярко-оранжевую, с выглядывающим из-под верхнего слоя броской ткани жестким краем черной нижней юбки. Когда-то я такие любила, но потом на собственном опыте убедилась, что на равнинах удобство предпочтительнее красоты. Да и само понятие красивой одежды у всех разное. Мне раньше нравились вызывающе-укороченные юбки, сетчатые чулки, замысловатые украшения, высокие сапоги на каблуках и кожаные куртки. Любила я и расшитые корсеты, и узкие брюки. Сторонники строгой нравственности долго время закатывали при виде меня глаза, пока несколько лет жизни на равнинах не приучили меня носить темное, заговоренное и практичное — никаких вам оранжевых юбок, оставленных щедрым благодетелем.
Понятное дело, показывать кое-кому, что он мало того, что наслышан о моих прежних вкусах, так еще с размером угадал, не очень-то хотелось. Но и ходить полураздетой тоже. А что еще в такой ситуации можно было сделать, кроме как натянуть то, что предложили?
Так или иначе, но вчерашнее происшествие вернуло мне подзабытую уже осторожность, и прежде чем выйти из шатра, я прислушиваюсь. И замираю, так и не отдернув пестрый полог.
На ярмарке царит тишина. Давящая, странная тишина — от нее звенит в ушах, а пальцы покалывает от нехорошего предчувствия.
В магическом квартале не бывает тихо — даже ночью. Тут готовятся снадобья, заклинаются вещи и — иногда — призываются демоны. Сюда зазывают клиентов, наперебой расхваливая товар, и здесь же обмениваются всеми возможными сплетнями — зачастую перекрикиваясь через всю улицу. Но сейчас снаружи тихо — как на кладбище.
Некстати я о кладбище вспомнила. Вчера в молочно-белой мгле тумана мелькал не один десяток темных силуэтов, и едва ли они успели за ночь заглушить свой голод. А если уж вчерашняя тварь не постеснялась напасть на меня при солнечном свете, то мало ли, что другим в голову взбредет. Может, их ни день, ни жилой квартал не остановит.
Я вынимаю нож из голенища сапога и зажимаю в руке. Бряк, почувствовав, как я напряглась, подбирает с лежанки серебряные браслеты демона и приносит мне, чтобы я надела их для дополнительной защиты. Я так и делаю. Вчера пришлось вытянуть большую часть закачанной в них энергии, и, если придется с боем прокладывать себе дорогу с ярмарки, на колдовство силы не хватит. Первый удар они отразят, а вот дальше — уже хуже. С другой стороны, демона я еще не отослала, так что шанс у нас есть. Он вообще, как говорится, есть почти всегда.
Знаком посоветовав Бряку сидеть тихо, я отодвигаю полог и осторожно выглядываю наружу. Тут же выясняются две вещи. Первая — моего пробуждения ждали. Вторая — от демона вскорости избавиться не удастся.
— Так это и есть та самая девушка, попавшая в беду? — интересуется обладатель хрипловатого голоса.
— Да, — коротко соглашается Тень-демон. — Она самая.
Они расположились за пустым прилавком Тухли — незнакомец в кресле, а Тень прямо на столе. Мне хватает одного взгляда на них обоих, чтобы понять причину странного затишья на ярмарке — поторгуешь тут, когда на заднем дворе заседают пограничники. Причем Тень-то ладно, если к нему присмотреться, станет ясно, что он не пограничник вовсе, а демон, под пограничника шифрующийся, но вот его собеседник самый что ни на есть хрестоматийный охотник на ведьм. Мускулистый и широкоплечий, с коротко стриженными волосами и проступающей на висках сединой, на правой щеке виднеется выцветшая от времени татуировка пограничника. На коленях — внушительного вида ружье, наверняка заряженное пулями против демонов и демонических тварей. Человека-то любая пуля убьет, а вот над демоном придется потрудиться. В старину таких типчиков называли ковбоями, а в наше время кличут пограничниками старой закалки.
Он окидывает меня оценивающим взглядом с головы до ног — от носков черных заговоренных сапог до вплетенных в волосы серебряных бусинок. Потом с обманчиво дружелюбной улыбкой поднимается на ноги, откладывает в сторону ружье и протягивает мне руку.
— Капитан Сумрак. Вы, должно быть, Луна.
Ну, хорошо хоть не Черная — и то радует. Правда, за Черную меня бы уже давно заковали в кандалы и поволокли на костер, а не разговоры разговаривали. Кивнув, я слегка сжимаю сильную ладонь и недоуменно рассматриваю оставшуюся на пальцах темную пыльцу.
— Заговоренный пепел, — поясняет капитан. — Одержимым он руки жжет. Не очень-то вежливо, конечно, но осторожность никогда не помешает. Как у нас говорится — доверяй, но проверяй. Вы с Тенем, как я понимаю, старые знакомые? Работали вместе?
— Можно и так сказать, — соглашаюсь я. Во всяком случае, по моей карте убиение твари и прогулка до ярмарки вполне может считаться за совместную работу.
Капитан пододвигает мне кресло, а сам прислоняется к деревянному прилавку рядом с демоном. Тот за ночь умудрился разжиться форменной курткой, отмыть кровь и побриться, да и в целом выглядит подозрительно довольным. Да, ну конечно, показавшись капитану, он гарантировал себе еще минимум несколько дней в нашем мире — теперь стоит мне только попытаться отправить его обратно, как по мою душу прибегут рассерженные пограничники, обвиняя в умышленном и крайне циничном убийстве.
Вот черт! Посмотрела бы я, как демон расписывал Сумраку свое волшебное воскрешение. Врал, небось, умело и изворотливо, раз тот даже пеплом проверять не стал.
— Тень про вас много рассказывал.
— Правда? — на мой убийственный взгляд демон отвечает вопросительно изогнутой бровью. Воплощенная невинность, со стороны ничего плохого и не подумаешь. — Хорошее, я надеюсь?
Капитан издает короткий вежливый смешок.
— Вы ведь сестра нашей Бриз, верно? Честно говоря, я вас старше представлял. Никак не привыкну, что ваша братия выглядит моложе положенного. Тень вроде бы тоже не мальчик — а больше тридцати никак не дашь. Да-да, я знаю, что вы с равнин, не переживайте, — как ни в чем ни бывало заверяет меня пограничник. Действительно, ну ведьма, ну и что? — Главное, Тень за вас ручался, а я ему по части консультантов доверяю. Так что можете опустить, что вы там прячете за спиной — амулет или посох?
— Нож, — не моргнув глазом, закладывает меня демон.
Раздраженно передернув плечами, я выкладываю оружие на стол — так, чтобы до него легко можно было дотянуться.
— Сами же говорили — доверяй, но проверяй.
— И я уверен, у вас еще не один козырь в кармане, — соглашается капитан. — Но я предпочитаю считать, что вы девочка умная, и уже осознали — если бы мы хотели причинить вам вред, мы бы уже это сделали. Как-никак нас двое против вас одной.
На его месте я бы не стала так уверенно утверждать, на чьей стороне Тень-демон. Я и на своем-то не рискую, а я его, между прочим, собственноручно призывала.
— Допустим, я действительно умная девочка. Но можно спросить, в честь чего такая щедрость?
— Сразу видно, вы выросли при прежнем капитане и давно не были в городе. Времена сейчас другие, Луна, нравы другие, другая власть. Пограничники давно не убивают людей просто потому, что они им не нравятся. Даже равнинных ведьм, маскирующихся под городских магов. Не трудитесь возражать, — опережая меня, устало предупреждает Сумрак. — Я человек занятой, да и вы, должно быть, свое время цените. Нет смысла тратить его на ничего не значащие расшаркивания и уверения, что я все не так понимаю. Я не слепой и не глухой, иначе не прожил бы так долго. Тень объяснил, что вы помогаете ему в расследовании. Я согласен закрыть глаза на вашу классовую принадлежность до тех пор, пока вы носите браслет консультанта на видном месте и не злоупотребляете нашим гостеприимством, — он поднимается на ноги и забирает ружье, наглядно показывая, что аудиенция закончена.
— Ну спасибо, — себе под нос бурчу я, не совсем уверенная, кого надо благодарить — капитана пограничников или демона.
— Пожалуйста, — пропуская мимо ушей саркастичный тон, откликается капитан. — В следующий раз лучше сразу обращайтесь ко мне — и не связывайтесь с всякими шарлатанами.
***
— Будь так добр, объясни, что это было?
Мои ладони, прижатые к груди демона, сияют. Колдовской свет должен причинять ему невыносимую боль, пронизывать насквозь, выжигать черную тьму из иллюзорной оболочки, и нормальному демону полагалось бы корчиться от боли и умолять о пощаде.
Этот же лишь скалится.
— Неразумная растрата энергии, — говорит он то, что я и без него знаю. Вчера я лишилась почти всей колдовской силы, а сегодня трачу жалкие восполнившиеся капли на то, чтобы наказать зарвавшегося демона. Но иначе нельзя. Почуяв слабину, демоны наглеют. — Тебе совсем не обязательно искать повод, чтобы прикоснуться ко мне, ведьма.
Он смотрит на меня сверху вниз — двухметровое собрание теней, принявшее человеческую форму. Если бы я сомневалась, что гримаса на его лице выражает ехидство, его легко можно было бы прочесть в зеленых глазах…
В зеленых глазах! Еще бы капитан пограничников не стал даже подозревать, что перед ним может быть не Тень! У демонов и одержимых не бывает зеленых глаз — равно как не бывает синих или серых. Глаза демона — это концентрированная тьма, злая, пульсирующая энергия той стороны. У Теня же демона глаза насыщенно-зеленые.
Колдовской свет на моих ладонях гаснет. Я отступаю назад, но демон не двигается с места.
— Что у тебя с глазами?
Ехидства в демонической улыбке прибавляется.
— Иллюзия. Слышала о таком, ведьма? Кажется, в вашем мире популярно менять внешность по своему усмотрению.
— Зачем ты ее применил? Кто тебе приказал? Кто тебе разрешил?
— А ты бы предпочла, чтобы я предстал перед пограничниками в истинной форме? — вопросом на вопрос отвечает Тень. — Вы, люди, странные существа. Ты злишься, потому что я позаботился о твоей безопасности.
— Ты натравил на меня пограничников, — огрызаюсь я. — Едва ли это можно назвать заботой о безопасности.
— Они бы все равно тебя обнаружили, — пожимает плечами демон. — В данном случае разумнее было показаться им самой, чем оправдываться, уже будучи пойманной.