Пытаясь унять раздражение, вышел в коридор.
Обняв себя за плечи, Эва стояла возле голографического экрана, где выводилась картинка уже не существующей на Земле реальности — снежные просторы Арктики. Равнодушный солнечный свет разбивался о причудливо изрезанные горы, похожие на подтаявшие средневековые замки изо льда, ложился глубокими синими тенями. Большой белый медведь караулил у проруби тюленя. Рассекая низко нависшую над стальной водой ткань неба, громко и надрывно кричали чайки.
— Эва, тебе плохо?
Она подняла на меня серо-зелёные глаза — в расширенных зрачках бился страх. Не выдержал, обнял её, прижал к себе. Но она высвободилась и отвела взгляд.
— Не надо, — сказала тихо и с какой-то обречённой безнадёжностью. — Почему тебя так долго не было?
— Не знаю, Эва, как это объяснить, — я прошёлся мимо экрана, и казалось снег захрустит у меня под ногами, а ледяной ветер просквозит насквозь. — У меня видения какие-то. Странные.
— Это не видения.
Я повернулся на каблуках и уставился на неё:
— Ты их тоже видела?
— Да, видела. Но это… Как тебя объяснить. Это нечто похожее на передачу информации из ионосферы Земли. Понимаешь?
— Мы ещё довольно далеко от Земли. Сейчас в поясе Койпера.
— А что ты видел?
— Чушь какая-то. Пригрезилось, будто я в кабинете Моргунова. А там сидит этот говнюк Макбрайд и они мило так беседуют. Представляешь, как будто Моргунов и основал эту секту.
— Это не новость, — ошарашила она меня. — Об этом уже все давно знают.
— Ни хрена себе. Откуда?
— Макбрайд сам об этом всё рассказал. Выложил головидео в глобалнет, где хохотал над всеми.
— Это может быть подстава и вообще… Ладно, пойдём, покажу наш вычислительный центр.
— Зачем? Это обязательно?
Ответ Эвы меня удивил. Она вдруг потеряла интерес к исследованию корабля. Почему? И её тоже мучили галлюцинации? Если видения, которые передавались мне, были прошлым, то когда это Эва пыталась соблазнить меня? А что же могла видеть Эва? Её нервозность передалась и мне. В голове образовалась странная пустота и лёгкость, словно я сам стал меньше весить. Но на звездолёте искусственная сила тяжести работала идеально. И будто кислорода в воздухе стало меньше. Мои наноботы должны были справляться с любым моим нездоровьем, но сейчас почему-то хандрили, так же, как я сам.
— Да хотела, — она вновь обхватила себя за плечи, сгорбилась, будто хотела согреться. — Хорошо, пойдём, — кажется даже зубы у него стучали, она дрожала. Но не от холода, скорее от страха.
Когда коридор закончился тупиком, я подошёл к стене и провёл ладонью по ребристой поверхности. Краска словно облезла под моей рукой, обнажив панель ввода пароля. Сверху на кронштейне, состоящим из множества сочленений, выдвинулся «глаз» сканера, резкий оранжевый луч ослепил меня, «сняв» изображение сетчатки моих глаз. Система защиты от проникновения была установлена серьёзная. Но кого нам здесь бояться?
С гулким скрежетом отъехала крышка люка, обнажив нутро переходного колодца в святая святых — вычислительный центр. Помог Эву спуститься вниз и сам отправился за ней.
Из голубоватого сумрака проступали ряды высоченных массивных шкафов, смахивающих на небоскрёбы старого Нью-Йорка. От них отходили трубки охлаждения, хитро переплетённые между собой.
— Ну вот, это «мозг» нашего корабля, — сказал я.
Звучало пафосно, но по сути так и было. Человечество ещё не додумалось до настоящего искусственного разума, повторить мозг человека оказалось невозможно. Но всякий раз, находясь здесь, в этом зале, размером в половину футбольного поля, я испытывал нечто, похожее на благоговение, страх дикаря перед неведомым существом, превосходящего меня. Высший разум, масштабы которого осознать я был не в силах.
— Олег! Что это?!
Крик Эвы заставил меня подскочить на месте. Я бросил взгляд и по коже продрал мороз. Хаос. Полный бардак. Дверцы открыты, из них вывались кишки перепутанных оборванных проводов. Фонтан искр. На подгибающихся ногах пробежался между рядами, проехался по липкой луже, натёкшей вокруг одного из шкафов.
Кто мог это сделать и зачем? Чтобы вывести из строя систему управления этим сложнейшим комплексом не нужно было рвать провода. Достаточно взломать систему изнутри. Программно. Какой смысл уничтожать её физически?
Что-то промелькнуло в груде проводов, вывалившихся из шкафа у стены. Зашевелилось, будто живое. И всё это нечто, слившись в единое целое, двинулось на меня. Раскрыв розовато-фиолетовую пасть с белыми острыми зубами, загнутыми внутрь, как крючки, с пола поднялась анаконда толщиной с фонарный столб. Свилась в плотный клубок, как сжатая пружина, готовясь распрямиться и всей своей массой обрушиться на меня. Бежать! Бежать! Рвалась наружу мысль, лицо охватило жаром, потекли струйки пота по спине, ноги стали ватными.
— Да, это красивое зрелище. Жаль, что никто, кроме нас не видит этого.
Эти простые слова, прозвучавшие так спокойно и мирно, отрезвили меня, сознание прояснилось, воздух вновь наполнился свежей прохладой, и свет стал ярче. Встряхнув головой, я огляделся по сторонам. Всё в порядке. Вдоль стен ровными рядами, как солдаты на плацу, вытянулись шкафы, выкрашенные тёмно-синей краской. Мирно перемигивались индикаторы. Царил идеальный порядок. Проклятье! Почему мне опять привиделась эта чертовщина?! Раздражение хлынуло в душу.
— Олег, с тобой всё в порядке? — Эва остановилось около меня, оглядела обеспокоенно. — У тебя взгляд, как у безумного, — покачала головой.
Я расслабился, прислонился к стене и выдохнул. Объяснять, что меня вновь посетили страшные видения, не хотелось. Действительно Эва подумает, что у меня не всё в порядке с головой.
— Ладно. Надо возвращаться.
Я пропустил Эву вперёд, чтобы она поднялась по лестнице первой. Понаблюдав, как мелькает её упругая попка, обтянутая золотистым комбинезоном, поднялся вслед.
Но стоило вылезти из люка, как меня оглушил страшный грохот, завывания сирены, взрывы, вопли и сухой стрекот пулемётных очередей.
И коридор изменился, вместо пластиковых панелей под розовато-серый мрамор — небрежно положенная кирпичная кладка проступала сквозь обвалившуюся штукатурку.
— Полковник, вам удалось!
Сердце ёкнуло от звуков такого знакомого, родного голоса. Сомнений нет — Ян Беккер. Пятна серой цементной пыли и крови на лице. На правой щеке бугрился кривой рубец от плохо зажившей раны. Но глаза сияли радостью и безмерным обожанием. И тут только я заметил длинный деревянный ящик со стилизованным рисунком ракеты. Ян оттащил его к стене, вскрыл быстрым ударом ломика.
Проход с арочным потолком выходил куда-то наружу, где сквозь завесу густого дыма виднелись остовы зданий. И здесь рядом было несколько бойцов в камуфляжной форме. Кого-то я узнал — мои пилоты с базы. Кто-то был совсем незнаком мне. Но все они восприняли моё появление, как само собой разумеющиеся. Никто не удивился, словно я отлучился лишь на минутку.
— Гнокси атакуют! — оглушил вопль одного из парней, высокого и лысого, как чугунное ядро, и такого же иссиня-чёрного.
— Чего орёшь, Курт? — Беккер осуждающе взглянул на него. — Лучше помоги Полковнику. Мы сейчас по ним шваркнем из базуки! — довольно ухмыльнулся.
С базукой на плече я ринулся по коридору вместе с остальными ребятами.
Ослепив на миг, хлынул в глаза солнечный свет с высокой лазури, как бывает только в самый жаркий июньский полдень. Через мгновение прозрев, я увидел обрушившиеся стены домов с беспомощно торчащими из них кусками арматуры, выгоревшие дотла остовы машин на брусчатке, поваленные платаны с разметавшейся во все стороны пышной кроной.
Тут ходили смахивающие на здоровенных пауков странные существа, высотой с трёхэтажный дом. Мысль о том, как эти твари могла появится на Земле, пронеслась в голове, но исчезла, совсем не потревожив, и скорее добавив азарта и адреналина в кровь. Чего бояться, когда рядом со мной был Ян, держал на плече такую же базуку, как и я? А Курт тащил ящик с ракетами.
Миновав лабиринт разрушенных стен, один за другим мы взобрались на второй этаж здания. Оказалось, что это прекрасная смотровая площадка, и в то же время плацдарм для нападения — лучше не придумаешь.
Ян высунулся из-за оконного проёма. Оставив шлейф огня и дыма,ракета взвилась в воздух, и врезалась в один из двенадцати глаз «паука», тот зашатался, но устоял на ногах. С ритмичным скрежетом, как подъёмный кран, лихо развернулся в нашу сторону. У стилизованных жвал с громким треском закрутился ярко-голубой шар. Сильно запахло озоном.
Но я не стал мешкать, вскинул базуку на плечо.
— Полковник! Бейте в глаза! Попадите в глаза!
Следуя совету Яна, прицелился в длинный ряд фасеточных глаз, нажал спусковую пластину. Взрыв! Оставшиеся без башки, ноги-ходули беспорядочно походили взад и вперёд, зашатались и рухнули на торчащую из земли, словно огромный зуб, кирпичную стену.
Мы стукнули ладонь о ладонь с Яном и так захотелось сказать ему, что я рад, что парень смог выбраться из объятий смертельного торнадо. Но я молчал. Боялся разрушить это ощущение. Сейчас я был в своей стихии. Я оставил без сожаления на звездолёте Эву, а в исследовательском центре — Мизэки. И не знал, в какую реальность попал на этот раз — альтернативную, виртуальную. Или может быть ионосфера услужливо показала мне будущее, но душу грела мысль, что я спас Землю, и теперь осталось только одно дело. Всего-навсего навести здесь порядок.
Эпилог
Эпилог
Артур Никитин
Ветерок тайно шепчется с листвой, приносит терпкий запах морскойводы, гниющих водорослей, рыбы, щекочет ноздри, холодит моё лицо, руки. Стрекот цикад. Надрывные стоны чаек. Срываю один из белых соцветий цветков болиголова, растираю в ладонях и вдыхаю его дурманящий аромат. Голова кружится, плывёт, хочется развести руки и взлететь. Пролететь над лугом, что ходит изумрудными волнами трава, как бескрайний океан.