Его смех оборвался, когда взгляд невольно зацепился за обручальное кольцо. Пальцы другой руки коснулись тонкой полоски метала, покрутили ее, чувствуя заметное давление из-за «двери», как называл это прежний хозяин тела.
«Не в этот раз, Нев», — пронеслось в мыслях.
И давление ослабло.
Зато снова постучали в реальную дверь кабинета, но на этот раз разрешения войти дожидаться не стали. Егор был непохож на прочих членов Ковена. Он тоже опасался его, но трепета перед собой Ангел в нем не чувствовал. В Егоре было больше любопытства и желания понять. Этим он ему и нравился.
— Как все прошло? — поинтересовался Ангел, соединяя руки в замок, чтобы скрыть собственный интерес к кольцу на пальце.
— Удачно, — отозвался Егор равнодушно. — Все по плану.
— Проблемы были?
— Никаких.
Не дожидаясь приглашения, парень шагнул в кабинет, прошелся по его периметру, рассматривая массивные корешки книг в шкафах, потрогал рукоять какой-то декоративной сабли, висящей на стене. У Безликого, которому раньше принадлежал этот дом, подобного бессмысленного добра хватало.
— Хочешь о чем-то спросить? — поинтересовался Ангел, наблюдая за его передвижениями. Настолько беспардонно в теперь уже его кабинете умудрялся себя вести только этот мальчик. Равно как и задерживаться дольше необходимого.
— А ты читаешь мысли? — поинтересовался Егор, оборачиваясь и глядя на него с вызовом. — Или просто удачно угадываешь?
— Что-то среднее, — улыбнулась Ангел. — Чтение мыслей — задача сложная. Никогда не обращал внимание на то, какой бардак у тебя в голове? Гораздо проще читать самих людей. Так что ты хотел спросить?
— Это действительно ты? — Егор шагнул к его столу, всматриваясь в глаза. — Ну, главный Ангел, Власть?
— А у тебя остались сомнения?
— Просто я не понимаю, — признался Егор, бросая игру в гляделки. Он подошел к одному из двух огромных кресел, стоящих у окна, и плюхнулся в него. — Нев так долго держал тебя под контролем, умудрялся возвращать на место, даже когда призывал. А тут вдруг… Ни с того, ни с сего.
— Скучаешь по нему? — улыбнулся Ангел.
Егор пожал плечами.
— Старик мне нравился, — не стал он отпираться. — С ним было здорово соревноваться. И вообще… Он казался мне несгибаемым.
— Я позволял ему думать, что он контролирует ситуацию. Приходил, когда он меня звал, уходил, когда прогонял.
— Зачем?
— Я не мог тогда по-настоящему занять его тело. Это было бы как постоянное перетягивание каната, что могло привести к разрушению сосуда. Мне нужно было улучить момент, когда он окажется достаточно слаб, чтобы не просто выгнать его за дверь, а запереть там. Навсегда.
— И что стало таким моментом? Он ведь даже магией твоей не пользовался, не то, что не призывал тебя.
Ангел рассмеялся, поскольку это заявление его сильно позабавило.
— Какие же вы люди… бестолковые. Даже лучшие из вас. Вы все понимаете слишком буквально. Призвал силу — открыл дверь, не пользуешься — дверь надежно закрыта. Чушь какая. Дверь-то открывается совсем не так.
— А как же?
— Пока человек делает то, что считает правильным, к нему сложно подступиться, — попытался объяснить Ангел. — Он может ошибаться, он может бояться, но пока внутри живет уверенность, что все во благо, его защита сильна. А вот когда страх становится сильнее разума, сильнее собственной веры, когда человек сознательно делает то, что считает неправильным… или не делает то, что считает правильным, он становится уязвим. Я воспользовался этой его уязвимостью.
— А почему твои коллеги оставили меня? — с налетом недовольства уточнил Егор, словно его это интересовало даже больше.
— Ты сам знаешь. Никто из них тебя не выбирал. Ты украл их дары, а потому не мог их удержать. Но это не значит, что со временем ты не сможешь заслужить их по-настоящему.
— Чтобы потом кто-то из них вот так же дал мне пинка под зад, забрав себе мое тело? — хмыкнул Егор. — Нет уж, спасибо, я пас.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда дары действительно придут. Мало кто способен от них отказаться.
— Нев смог.
— И сильно ему это помогло?
— Его действительно больше нет?
— А ты надеешься, что он вернется?
Егор вновь безразлично пожал плечами.
— Просто интересно, что будет дальше. Останешься ли ты навсегда? И как ты будешь менять Ковен? Когда ты уже начнешь?
— Всему свое время, мой юный друг. — Губы Ангела вновь растянулись в плотоядной улыбке. — Для начала нужно расчистить путь и убрать с него всех, кто может помешать.
— Ты говоришь об ИИН?
— А что, ты за них волнуешься?
— Нет.
— Тогда просто делай свое дело. И хватит уже задавать вопросы.
Глава 4
8 августа 2017 года, 10.40
г. Санкт-Петербург
Андрей Смирнов, с которым Нина встречалась последние несколько месяцев, согласился поговорить с Дементьевым перед работой. Работал он недалеко от того места, где Нина жила, и начинал в тот день не слишком рано — в одиннадцать. Он оказался персональным тренером.
— Мы так и познакомились, — объяснил он, сев напротив Дементьева за маленький круглый столик кафе на первом этаже небольшого торгового центра, в котором расположился фитнес-клуб. — Она пришла заниматься где-то с год назад. Сначала с ней работал Мишка, но после двух тренировок она потребовала другого тренера. Вегетарианца. Чтоб, значит, голову ей не морочил необходимостью употребления мяса.
— А ты вегетарианец? — удивился Дементьев, оценивающе глядя на мощную фигуру. Как и Ваня, он считал, что такую мускулатуру на одной ботве не накачать.
— Я пескетарианец, — пояснил Андрей. — Но ничего более близкого к ее взглядам у нас не нашлось, а ей было неудобно ездить в другие клубы.
— Ты… кто? Паске… что?
— Пескетарианец, — он слабо улыбнулся. — Не употребляю в пищу теплокровных животных, но ем рыбу, моллюсков и прочих морских гадов. Для многих это промежуточная стадия между обычным питанием и вегетарианством. Для других, как для меня, единственная приемлемая позиция.
— Да чем вам всем мясо-то не угодило? — не удержался Дементьев, который ел все, что угодно, лишь бы было вкусно.
Андрей пожал плечами и уверенно заявил:
— Животные — они ведь почти такие, как мы. Это все равно, что есть людей.
Дементьев мог бы с этим поспорить, но не стал. Был в его следственной практике один маньяк-каннибал. После того дела он на мясо примерно с неделю смотреть не мог, но потом отпустило. Видимо, у Андрея тоже был свой опыт, который его не отпустил.
— Ясно. Значит, она пришла к вам тренироваться, а потом вы начали встречаться.
— Не сразу, конечно. У нас вообще-то не приветствуется приударять за клиентками. Но как-то так само вышло…
Он замолчал, глядя куда-то в пустоту, и по тому, как на мгновение исказилось его лицо, Дементьев понял, что парень был всерьез увлечен Ниной.
— Она классная была. Живая, умная, целеустремленная. Деловая, правда, очень. Все время чем-то занята, но у меня тоже график тот еще бывает. В горячий сезон, когда подснежники вылезают, тренируешь с утра до ночи…
— При чем здесь подснежники? — снова растерялся Дементьев.
Андрей слегка поморщился, как будто был недоволен тем, что сболтнул лишнего, и немного виновато пояснил:
— Это мы так между собой называем клиентов, которые начинают активно тренироваться на исходе зимы и ранней весной. Ну, типа, к лету худеют, понимаете? Пару месяцев походят, в лучшем случае три — и пропадают. Иногда появляются за месяц-два до Нового года… Худеют к Новому году, стало быть. И снова исчезают до конца февраля.
— Забавно, — усмехнулся Дементьев. — Но вы были близки? В смысле, ты знал, чем она занимается? Она рассказывала о своей работе?
— Еще бы! Она могла говорить об этом часами. Я тебя, например, с ее слов отлично знаю, она много рассказывала. И про других. Честно говоря, я всегда ее рассказы делил на десять, очень уж фантастично они звучали. Знаешь, я не особо верю во всю эту чушь с магией, экстрасенсорикой и тому подобным.
— Понимаю, — кивнул Дементьев, всерьез удивленный тем, что Нина, оказывается, много про него рассказывала своему парню. — А в последнее время она что-нибудь говорила такое, во что трудно было поверить? Может, ее тревожило что-то?
— Нет, она как раз была очень воодушевлена в последнее время. Постоянно твердила о каком-то расследовании, которое изменит… — он осекся, замялся, но все же закончил: — Ну… ваше отношение к ней. Она считала, что в ИИН ее недооценивают.
— Вот как? — нахмурился Дементьев, хотя сам прекрасно знал, что Нина так считает. Его больше заинтриговало другое. — А что именно она говорила о расследовании? Это было какое-то расследование ИИН?
— Нет, ее собственное. Типа как… журналистское. Она, честно говоря, не особо распространялась о деталях. Говорила только, что это будет настоящая бомба. Она очень хотела выделиться, знаешь? Проявить себя. Расследование, по ее мнению, могло сделать ей имя.
— И что, она совсем-совсем ничего не упоминала? — уточнил Дементьев. — Может быть, какое-то название? Или место? Хотя бы в общих чертах?
Андрей задумался, явно копаясь в памяти, но в итоге бессильно помотал головой.
— Нет, прости, ничего такого не припомню. Я правда хочу помочь, чтобы вы… или полиция… Чтобы кто-нибудь нашел того, кто за это в ответе.
Андрей с силой сжал кулаки и стиснул зубы, удерживая внутри какие-то эмоции. Может быть, злость, может быть, горечь, а скорее всего — все сразу. Дементьев хорошо его понимал: совсем недавно сам едва не потерял любимую женщину. И хотя в его случае все закончилось хорошо, все стадии горя он успел пройти.
— Мы найдем, — пообещал он. — Следователь сказал, что в вечер ее смерти вы не планировали встречу, потому что она была чем-то занята, и вы договорились на субботу. Ты знаешь, чем именно она была занята?
Андрей кивнул.
— Своим расследованием. Сказала, что встречается с каким-то мужиком, который обещал ей слить важную инфу. Причем, там было что-то серьезное, типа видео, которое он не хотел передавать через интернет, поэтому требовал личной встречи, чтобы передать флешку с файлом. Она была очень взволнована этим. Я предлагал ее сопроводить… Ну, все-таки… мужик какой-то мутный, вечер… Но она бесстрашная была, сказала, что информатор не станет с ней разговаривать, если она придет не одна. Я попросил хотя бы написать мне, что все прошло удачно.