На тех сборах, куда меня вызвал Слуцкий, я сыграл лишь тайм дома с Литвой. В товарищеской игре с французами, проигранной со счетом 2: 4, я на поле не вышел. В тот момент уже имел представление о том, что на Евро не поеду.
Опять же не могу не быть благодарным тренеру, который вызвал меня в сборную, поэтому рад сказать спасибо Слуцкому за предоставленный шанс.
Период игры за сборную России – это счастье, это высший уровень, которого футболист достигает, когда играет за национальную команду и защищает ее цвета на полях Европы и мира. Когда играет гимн, ты его поешь и понимаешь, что сейчас на тебя смотрят миллионы зрителей-россиян, это непередаваемое ощущение.
Что касается моего антирекорда и выступления на Евро–2012 в Польше и Украине, я отношусь к этому спокойно и понимаю, что мог сделать. Я отдавал всего себя для достижения результата.
Наверное, было чересчур сильное желание забить гол, потому что это был первый и единственный крупный турнир, где я был основным нападающим сборной России. Я понимал, что на меня возлагаются серьезные надежды в нападении и я должен отплатить за это доверие тренеру и всей стране голами.
Мне удалось забить очень много голов на чемпионате России в сезоне перед Евро–2012. Наверное, сверхжелание, которое меня переполняло, и не позволило мне быть где-то хладнокровным в завершающей фазе атаки.
Только этим могу объяснить то, что ни разу не попал даже в створ ворот. Желание забить было огромное. К сожалению, когда желание перебивает здравый смысл, случаются такие ляпы. Доли секунды в футболе достаточно, чтобы не так поставить ногу и не так ударить по мячу.
Мяч совершает несколько лишних оборотов вокруг себя, и ты уже не можешь обработать его «подъемом» или «щекой» так, как задумал. Поэтому к антирекорду отношусь спокойно, я забил достаточно голов, в том числе и за сборную, являюсь лучшим бомбардиром за всю ее историю на данный момент.
Без этих промахов не было бы и забитых голов. В моей жизни промахов было в десятки раз больше, чем забитых мячей, поэтому ко всему отношусь философски. Чем больше футболист будет промахиваться, тем больше он будет забивать голов, потому что он будет много бить по воротам, а без ударов голов не бывает.
Глава 5Испания
Летом 2006-го я узнал о том, что моим трансфером интересуются испанцы. Это было озвучено в прессе, и также на меня выходили представители «Севильи». Мне это, конечно же, очень льстило.
«Севилья» в тот момент выиграла Кубок УЕФА и впоследствии Суперкубок УЕФА. Команда шла в лидерах чемпионата Испании. Об интересе «Севильи» знало и руководство «Зенита». Я пошел разговаривать с президентом клуба Сергеем Фурсенко о том, чтобы меня отпустили в «Севилью».
Мне очень хотелось попробовать себя в таком чемпионате, как испанская Ла Лига, потому что испанский чемпионат – один из лучших в Европе. «Севилья» знала меня, так как мне удалось забить в противостоянии с ними три гола.
Первый разговор с Фурсенко у меня закончился так: все понимали мое желание, все понимали, что предложение из «Севильи» – серьезное, поскольку российская лига во многом уступает испанской, но при этом меня никто не хотел отпускать.
Я, как амбициозный молодой футболист, старался стоять на своем, потому что «Севилья» манила, манил чемпионат Испании, притягивали полные трибуны, привлекало то, что, играя в такой лиге, матчи которой смотрят во всем мире, о тебе будут знать уже везде.
Мне хотелось попробовать свои силы, в которых был уверен, я также знал об интересе тренера Хуанде Рамоса. Мне звонил и он, и президент «Севильи» дель Нидо. Все говорили, что очень меня ждут.
В «Зените» меня не хотели отпускать, пытались объяснить причины этого: действующий контракт, команда только строится, пришел новый тренер Дик Адвокат. С Адвокатом тоже разговаривал на эту тему, и он мне сказал: «Я сам был футболистом и понимаю твое желание, и я полностью его поддерживаю, потому что чемпионат Испании – это чемпионат Испании, туда два раза не зовут. Но и ты меня пойми: я новый тренер, и мне нужны такие сильные игроки, как ты».
Никогда никаких конфликтов с Диком Адвокатом у нас не было, остаемся в хороших отношениях и по сей день. Летом 2006-го «Зенит» подписал контракт с Фатихом Текке, а осенью предложил мне продлить контракт.
Я не согласился, потому что мое желание было известно всем, об этом знало и руководство, и тренер. Адвокат в своих тактических схемах понимал, что я морально хочу уехать, а когда в голове футболиста есть какое-то определенное желание, то это сказывается и на его игре, и на результате.
Тогда я просто грезил этой мечтой. Это понимал как тренер, так и руководство. Адвокат стал использовать других футболистов на поле. Я не всегда попадал в состав и даже иногда не выходил на замену.
Опять же относился к этому с пониманием, потому что вопрос о моем переходе решался долго и было непонятно, уйду я или нет. Как-то все склонялось к тому, что на меня больше не рассчитывают здесь, и тому причиной было мое желание уйти.
В итоге клубы договорились о моем трансфере. В конце 2006-го, 26 декабря, я подписал контракт с «Севильей». Он был заключен на пять лет. По деньгам я сильно проигрывал, сумма, прописанная в новом контракте с «Зенитом», была в два раза больше той, которую дала «Севилья».
Но я не думал о деньгах, просто хотел играть в одной из лучших лиг мира и выходить на одно поле с футболистами мирового масштаба. После подписания контракта я приехал в Севилью.
Мне было сложно поначалу, к тому же я не знал испанского языка. В Питере немного его учил, занимался с преподавателем, но уроков было не больше десяти. Да, я мог считать, знал алфавит, но не более того.
В начале января в Испании нет зимнего перерыва, как в России, там есть только перерыв на Рождество, на Новый год ничего такого нет, и команды уже в первые дни года начинают играть очередные туры.
На первое время мне нужно было получить рабочую визу, оформить документы, разрешение и прочее. Я около двух недель просто тренировался, иногда индивидуально, когда команда уезжала или была на выходных.
Тренировки проводил второй тренер «Севильи», который разговаривал со мной только по-испански. Все футбольные термины на испанском я выучил за две-три недели. На поле уже мог ориентироваться, понимал все, о чем говорят.
Потом был мой первый матч, дебют, были голы, забитые в ворота соперников. Первые полгода под руководством Хуанде Рамоса была огромная и постоянная ротация состава. Команда играла в Кубке УЕФА и Кубке Испании плюс чемпионат.
Перед матчами селились всегда в гостинице, которая располагалась в нескольких минутах езды от стадиона. Оттуда мы отправлялись на игры.
Однако перед матчем с «Барселоной» произошла такая история. Мы жили на одном этаже, поэтому практически вся команда одновременно пошла к лифту.
Главный тренер, Хуанде Рамос, шел с нами. Лифт был вместительный, команда зашла в него, а тренера в последний момент окликнул охранник на этаже, чтобы тот дал ему автограф на газете.
Команда спрашивает:
– Хуанде, тебя подождать?
Тот отвечает:
– Да-да, конечно.
Он быстрым шагом идет к лифту, и в последний момент мы закрываем перед ним дверь. Все смеются, команда уезжает вниз. Такие шутки были вполне нормальным явлением в коллективе. Тот матч мы выиграли у «Барсы» 2:1, и я забил гол.
В неделю проводили по два матча, игровой практики мне было достаточно, раз в неделю выходил на поле точно. Либо чемпионат Испании, либо Кубок Испании, либо Кубок УЕФА. За эти полгода забил пять голов в пятнадцати матчах.
Играл не по девяносто минут, было довольно много матчей, где выходил на замену. В среднем показатель был хороший для новичка. Мне удалось выиграть Кубок УЕФА и Кубок Испании в составе «Севильи», а чуть позже и Суперкубок Испании.
Это все за полгода. Естественно, это было что-то невообразимое, это было счастье. В первые полгода сразу выиграл два испанских трофея и один европейский, чего не удавалось добиться с «Зенитом» на протяжении шести лет.
Такие результаты не могли не сказаться на том, что Хуанде Рамоса пригласили в лондонский «Тоттенхэм». Не является секретом и то, что он хотел забрать меня с собой в Англию, но клубам не удалось договориться.
После его отъезда «Севилью» возглавил Маноло Хименес, он в свое время был капитаном команды. Придя в команду, он со всеми разговаривал и сказал мне, что у него есть два нападающих – Кануте и Фабиано.
Конкуренция была сумасшедшая, помимо них и меня, был еще и Чевантон. Нас было четверо. Хименес дал понять, что у него в «основе» будут играть Кануте и Фабиано. Я в такой схеме оказывался третьим нападающим.