– Держитесь за меня! – Марианна перегнулась через борт и пыталась поймать старушку за руку. – Я здесь!!! Я вам помогу!!!
Острый наконечник прошёл по касательной, слегка задев кожу хищника, но этого оказалось достаточно, чтобы аллигатор на какое-то мгновение упустил из виду свою жертву. И за это мгновение Марианна успела втащить обессилевшую бабулю в лодку.
Ганс потерял дар речи, его всего как будто парализовало. Он сидел, обхватив голову руками, и растерянно смотрел на мокрую, скукоженную супругу.
– Ганс, очнитесь! – Луис Альберто тряс старика за плечо. – Нам нужно как можно быстрее убираться отсюда!
– Я н-не м-могу… – с трудом выговорил Ганс.
– Вы понимаете, что нашей жизни угрожает опасность? Возьмите себя в руки!
– Я… Я п-потерял весло…
– Как потеряли?!
– Выронил… Н-нечаянно… – старик скорчил на лице жалостливую гримасу и заплакал.
А тем временем кровожадный аллигатор, распахнув пасть, кружил вокруг каноэ. Луис Альберто принялся отчаянно грести единственным веслом, но его усилий было явно недостаточно для того, чтобы лодка развила высокую скорость. Аллигатор передвигался по воде гораздо быстрее. И вот уже его громадная морда ударилась о борт.
«Это конец…» – пронеслось в голове Марианны.
Но каноэ чудом сохранило равновесие, не перевернулось. А ведомый хищническими инстинктами аллигатор, недолго думая, ринулся в новую атаку.
– Прощай, Марианна… – шепнул Луис Альберто и крепко прижал к себе жену. – Нам не спастись…
– Это я виновата, я уговорила тебя сесть в эту чёртову лодку. Прости меня… – Марианна закрыла глаза в ожидании страшного по силе удара. Она не сомневалась, что через несколько мгновений все они окажутся в мутной воде, и двухметровый крокодил проглотит их не пережёвывая. Но удара не последовало, и вместо скрежета металла и клацанья зубов, наши герои услышали гром выстрела. Это стрелял Мбу. Пуля угодила аллигатору в заднюю лапу, он изогнулся в дугу, рубанул по воде своим ребристым хвостом и стал стремительно приближаться к каноэ, в котором сидели насмерть перепуганные Франсуа, Леонсио и Бил. Мбу выпустил в хищника ещё пять пуль, одна из которых разорвала крокодилье сердце. Зелёный бедолага издал предсмертный хрип и камнем пошёл ко дну. В свете фонаря можно было увидеть, как по поверхности воды расплывается тёмно-красное кровавое пятно…
– И почему это белые люди считают себя умнее чернокожих? – Директор заповедника опустил карабин, из дула которого всё ещё выходил пороховой дым. – Вы же могли погибнуть! Промедли я на секунду, и всё бы было кончено! Чтобы я ещё когда-нибудь позволил женщине уговорить меня взять её на охоту?! Да никогда в жизни! Хорошо ещё, что я неплохо стреляю. Эй, там, на каноэ! Вы хоть слышите меня?
Если Луис Альберто, Марианна и супруги фон Боксен и слышали возмущённый голос Мбу, то вряд ли могли понять и осознать, что он им говорил. Один только Бог знал, что творилось в их сердцах – сердцах людей, которые уже приготовились к жуткой, мучительной смерти, но эта смерть в самый последний момент, когда, казалось, не на что было надеяться, прошла стороной.
Обратно плыли, молча, осторожно опуская никелевые вёсла в чёрную воду, в которой отражалась загадочная, улыбающаяся луна.
Когда охотники прибыли в лагерь, костёр ещё не успел погаснуть. Красные угольки, словно драгоценные камни, светились в ночной темноте. Мбу подкинул в огонь хвороста, и вскоре языки пламени взметнулись ввысь, освещая усталые, измождённые лица путешественников, усевшихся вокруг костра.
– Госпожа фон Боксен, вам необходимо обсохнуть, а то ещё, чего доброго, подхватите воспаление лёгких, – сказал директор заповедника. – А я пока принесу пару бутылочек рома. После такой встряски не помешает пропустить несколько глотков. Надеюсь, с вашей стороны не будет возражений? – он обратился к мужчинам.
Возражений действительно не последовало. Обитатели «Санта Розы» отрешённо смотрели на огонь и старались как можно быстрее прийти в себя и успокоиться. Платье Габриэллы промокло до последней нитки. Старушку бил озноб, руки её дрожали, а зубы выстукивали ритмичную дробь. Ганс вынул из кармана брюк тюбик валидола и положил под язык сразу две таблетки. Франсуа Армани делал в блокноте какие-то записи, а Леонсио Фалькао и Бил Симпсон неотрывно следили за Мбу и не могли дождаться, когда он принесёт ром.
– У тебя появились седые волосы… – тихо сказала Марианна мужу.
– Признаться, я уже попрощался с жизнью. – Луис Альберто печально улыбнулся. – Никогда ещё я не оказывался в подобных переделках… Я даже не успел прочесть молитву…
– А у меня до сих пор колотится сердце, – Марианна приложила руку к груди. – А что, если бы лодка перевернулась? Ты же так и не научился толком плавать…
– Что сейчас об этом говорить… Вряд ли кто-нибудь из нас смог бы выбраться на берег. А аллигатор был бы доволен – человечину он наверняка счёл бы за деликатес.
– Я не могу не выразить вам своё восхищение, – Франсуа закрыл блокнот и протянул руку Марианне и Луису Альберто. – Вы на редкость мужественные люди! Не знаю, смог бы я в такой критической ситуации собрать всю волю в кулак и дать отпор хищнику. Я по натуре человек импульсивный, и мне не всегда удаётся сохранить выдержку и хладнокровие. Надеюсь, мы подружимся, и я приглашаю вас погостить в моём доме во Франции.
– Вы живёте в Париже? – полюбопытствовала Марианна.
– Нет, моя родина – Бордо. В этом городе я родился, и не променяю его ни на какой другой.
– Спасибо за приглашение, – сказал Луис Альберто. – На следующий год мы с Марианной обязательно наведаемся к вам. И может быть, захватим с собой сына и невестку. Они совсем недавно поженились.
– Поздравляю! – искренне радовался Франсуа. – Моя жена Николь будет несказанно рада видеть вас. У нас уже есть мальчик и девочка, а сейчас мы ждём ещё одного ребёночка.
– Как же вы её оставили в таком положении? – спросила Марианна.
– Об этом нечего волноваться, за Николь ухаживают мои родители. Да к тому же моя жёнушка привыкла к тому, что я постоянно куда-нибудь уезжаю. Работа такая – приходится колесить по свету.
– А кем вы работаете? – поинтересовался Луис Альберто.
– Я учёный. А если точнее – биолог. Наверное, я единственный пассажир на «Санта Розе», кто не загорает, не танцует, не прохлаждается в барах. Я постоянно работаю. Схожу на берег и сразу же начинаю собирать какие-то редкие растения, беру пробы почвы, воды, а потом свожу всю полученную информацию воедино. У меня в каюте нет свободного места. Повсюду валяются книги, колбы, мензурки, пакетики со всевозможными химическими препаратами. Одним словом, настоящая лаборатория, мне приходится постоянно проводить опыты.
– Как интересно! – восторженно сказала Марианна. – А можно нам будет взглянуть на вашу лабораторию?
– А почему бы и нет? После полуночного сладкого стола жду вас у себя. В холодильнике я всегда держу бутылочку виски для особо торжественных случаев. А сегодня, на мой взгляд, день торжественный. Вы согласны со мной?
– Да, конечно! – Марианна утвердительно закивала головой. – Можно считать, что сегодня мы родились во второй раз…
– А вот уважаемой Габриэлле, пожалуй, неплохо было бы обратиться к врачу. Боюсь, как бы она не потеряла рассудок после происшедшего. Во всяком случае, она не похожа на себя.
Старушка действительно являла собой довольно-таки жалкое зрелище и впервые за последнее время выглядела на свои семьдесят пять лет. Её личико прорезали глубокие морщины, редкие волосы сплелись, а в складках мокрого платья уютно примостилась длинная водоросль. Чёрными, ввалившимися от усталости глазами, она безучастно смотрела, как пламя пожирает сухие поленья.
Мбу тоже устроился у костра и разлил ром в деревянные стаканчики.
– Я хочу выпить за то, – заговорил он взволнованным голосом, с трудом подбирая слова, – что всё хорошо закончилось. Если бы с кем-нибудь из вас что-нибудь случилось… Я… Я бы не простил себе этого никогда… Никогда в жизни… Несколько лет назад к нам в заповедник пришёл молодой парень, совсем ещё мальчишка… Его звали Джим. Он только закончил колледж, и его отправили в эти места проходить практику. Он учился на ветеринара, любил животных… Мы с ним быстро сошлись, стали настоящими друзьями… Как-то раз позвонили из небольшого селения, что в нескольких милях от лагеря… Там какая-то болезнь поразила весь домашний скот. Джим, недолго думая, собрал медицинские инструменты и отправился в путь. Но до селения так и не дошёл…
– Что? Что с ним случилось? – тихо спросил Бил Симпсон.
– Иногда в заповедник захаживают тигры… – На глаза Мбу навернулись слёзы.
– Тигры? – переспросил Леонсио Фалькао и начал пугливо озираться по сторонам.
– Да, очень редко… Я нашёл труп Джима в трёх милях от лагеря… Весь в крови, на шее рана величиной с кулак… Видимо, тигра что-то спугнуло, и он не успел съесть свою добычу. Я не могу себе простить, что не защитил, не проводил Джима в тот злосчастный день… Каждый год я езжу к нему на могилу в Порт-Морсби… Его похоронили там… И сердце так ноет… Ну, да ладно… Я пью за то, что вы живы.
– Постойте, – вдруг послышался робкий голос Габриэллы. Старушка сжимала в руке стакан, её губы дрожали. – Я хочу попросить прощения у вас, Мбу, у вас, мои дорогие друзья. Это я во всём виновата. Это я потеряла голову, когда увидела крокодила, стала вести себя как последняя дура. Мне очень стыдно, ведь я могла стать причиной гибели невинных людей. Спасибо, что вы спасли мне жизнь. И… не держите, пожалуйста, на меня зла. Прошу вас… Я больше не буду…
– Вы – милая женщина, – ласково сказал Мбу. – И можете быть уверены, что никакого зла я на вас не держу. Наоборот, если кто-нибудь из вас когда-нибудь будет в наших краях, не стесняйтесь, заходите ко мне. Я встречу вас как желанных гостей. А сейчас нам, к сожалению, придётся расстаться – «Санта Роза» отплывает меньше чем через час. Я провожу вас до автобуса.
– Мы ещё обязательно встретимся, – сказала Марианна.