Идеи о приоритете государства над личностью восходят к Платону, но фашизму ближе воззрения Руссо. [132] Руссо увлекался идеей общественного договора, когда человек передает коллективу свои права и свободу. Для человека, по мнению Руссо, это благо, поскольку, подчиняясь общей воле, человек на самом деле подчиняется своему высшему я. Так была намечена дорога в тоталитаризм. Последователь Руссо, якобинец Робеспьер, действуя из соображений общего блага, отправил на гильотину 40 000 человек. Якобинский подход восхищал Ленина и был взят им за образец красного террора. Идеи Руссо послужили основой для возникновения немецкого романтизма, перешедшего в национализм Гердера и Вагнера и затем – в национал-социализм Розенберга и Гитлера. [133]
Наиболее полно тоталитаризм проявился в коммунистических странах, которые в крайних вариантах (режим Пол Пота, Чучхе) намного превзошли тоталитарную практику фашизма. Тоталитаризм фашизма в условиях мирного времени носил умеренный характер, был если угодно с человеческим лицом (не путать с расовой доктриной и практикой фашистских режимов военного времени). Подобное лицо имела и тоталитарная система гниющего Советского Союза времен Брежнева. Умеренный тоталитаризм в сочетании с заботой власти о маленьком человеке устраивает массы и, обретя либеральные свободы, они ностальгически вспоминают о былых временах.
В области экономики фашисты достигли успехов, но не больших, чем либеральный капитализм. В отличие от коммунистических стран, фашистские режимы были недолговечны и возможность сравнения ограничена. Действительно, Германия после прихода Гитлера к власти вышла из кризиса, ликвидировала безработицу, имела с 1933 по 1939 год рост экономики 8,5 % в год, понастроила отличных дорог и посадила немецкие семьи в автомобили. [134] Но не менее впечатляющи успехи ФРГ во времена послевоенного экономического чуда. Правда, чудо это достигли при активной роли государства в регулировании экономики и с американской помощью. Значителен рост экономики франкистской Испании в 60-е годы (7 % в год), но не хуже развивались Япония и Тайвань. Новаторство фашистов проявилось в организации основанных по цеховому принципу корпораций, где комиссии партийных представителей труда и капитала обеспечивали производство без забастовок и увольнений рабочих. Корпоративные комиссии, также как бюрократия профсоюзов в нефашистских странах, имели тенденцию разрастаться и становиться системой для себя. [135]
Фашисты отличаются от либералов, социалистов и коммунистов тем, что они отрицают идею прогресса. Фашисты одновременно более древни и более современны, чем прогрессисты. Традиционализм, то есть уважение обычаев предков и поиск образцов для подражания в прошлом, представляет устоявшееся отношение к жизни у неевропейских народов. Либеральные идеи, включая прогресс, возникли как чисто европейский продукт, распространились по миру благодаря доминированию Запада, но вовсе не обязательно будут исповедоваться человечеством завтра. В самой западной цивилизации идет борьба против прогрессистов. Фашизм тут – не последнее слово. Все большую популярность приобретают зеленые, которые настроены остановить прогресс и избежать коллективного самоубийства землян.
Зеленые
Важной особенностью зеленых являются идеи о возврате к общинной жизни. [136] Речь идет об общинах разного уровня – от коммун до подобия средневековых городков, сохраняющих частную собственность, но объединенных цеховыми связями и местным патриотизмом. Идеи эти близки к анархизму, но целью зеленых является не стремление к максимальной свободе, а достижение самодостаточности, позволяющей людям вести скромную, сберегающую природу жизнь, не лишенную таких простых радостей, как теплота общения, ощущение нужности, причастности и моральной правоты.
Движение зеленых не переросло уровня утопических игр Первого мира. Третий мир (Второго мира практически нет) решает проблемы как прокормить плодящиеся народы, как модернизировать экономику и как заставить Первый мир за это платить. К советам остановить бурный рост населения правители Третьего мира не желают прислушиваться из соображений политических, религиозных и национальных. В Первом мире эксперименты зеленых и других коммунальных движений возможны только при поддержке государства и других спонсоров. Общины не могут достигнуть самодостаточности, так как нуждаются в товарах, которых не производят. Их продукция не выдерживает конкуренции и вся деятельность убыточна. История западных стран изобилует попытками обустроить коммунальную жизнь, которые заканчивались крахом.
Тупиковость идей прогресса
В предыдущих разделах приведены аргументы против концепций материального и социального прогресса. В материальном плане, увеличение производства, повышение потребления, рост населения ложатся все более тяжким бременем на биологические возможности нашей планеты. В социальном плане, современная цивилизация не нашла путей организации общества, которое обеспечило бы гармоничную жизнь.
Жестокости, совершенные в ХХ веке, неизмеримо превзошли самые мрачные прогнозы, возможные в XIX веке. Да и не было тогда особенно мрачных прогнозов (Константин Леонтьев – исключение), люди были настроены оптимистично, верили в человеческий разум и светлое будущее. Сейчас приходит отрезвление, но ему противятся те, кому выгодны идеи прогресса. Возможности массового оглупления все время возрастают и людям можно внушить, что они стали жить лучше (с телевизором, холодильником и машиной), когда как на самом деле они живут хуже (в постоянном страхе потерять работу, живя в загрязненной среде, страдая от перенаселенности). Людей убеждают, что их высшее счастье найти себя в мировой деревне, есть бургеры Макдональдса и смотреть видеоклипы. Люди должны стать мировыми потребителями с одинаковыми мыслями и желаниями. В этом – суть равенства на пути прогресс
9. Человеческие ценности и «грядущее счастье»
Несравнимость цивилизаций
Трудно сравнивать жизненные ценности разных цивилизаций. Трудно потому, что невозможно по-настоящему принадлежать к двум цивилизациям. [137] Ты либо тот, либо этот. Все же человек, родившийся в русской семье и воспитанный в традициях русской культуры, способен понять отличия, отделяющие русских от западоидов – европейцев и американцев. Сложнее разобраться в китайцах, мусульманах, индусах и африканцах. Народы эти по-другому, нежели русские или европейцы, решают вопрос о человеческих ценностях и счастье.
О прошлом своего народа рассуждать, казалось бы, проще: кровь одна, изменились лишь обстоятельства жизни. Но различия на самом деле огромны. Например, большинство россиян сейчас неверующие, даже если ходят в церковь. А ведь для русских людей церковь и вера в Бога имели в прошлом огромное значение. Это утрачено, и в этом – совершенно различны прежние и теперешние русские. Как бы люди с душой и люди без души. Тут посерьезнее, чем национальные различия. Не то, чтобы тогда все были с совестью, а теперь без совести. Но не без этого. Не было такого разливанного моря подонков, готовых ради денег на все. Было покаяние, был Кудеяр-атаман, который каялся. Нет теперь покаяния. Есть «крутые».
Современные русские остро ощущают ущербность своей жизни. Ощущение, порождающее ностальгию. В этом – сила коммунистов в России. Но мне думается, есть смысл на время забыть о своем и поглядеть, чем кроме хлеба единого живы люди на Западе. Ведь Запад подается как образец для подражания. Молодые либералы обещают, в случае передачи им власти еще на семь лет, привести, наконец, Россию в светлое будущее западного образца. Под образцом они подразумевают США, и я попробую на основании того, что почитал и повидал, рассмотреть жизненные ценности в американском обществе.
Американское счастье
Современное состояние дел поубавило оптимизма у средних американцев. Потускнела вера в рост уровня жизни, стабильность работы, надежность профессии, гарантированную старость и будущее детей. Иными словами, простые люди утрачивают веру в прогресс. Одновременно произошли изменения в психологии правящих классов. Кристофер Лэш в книге «Революция элиты и предательство демократии», изданной посмертно в 1994 году, [138] объясняет эти изменения формированием новой элиты, состоящей из высокооплачиваемых профессионалов, занятых обслуживанием бизнеса, государства, средств информации и индустрии развлечений. Все они считают себя вознесенными по заслугам за талант и верят в предназначение учить и вести за собой остальных американцев.
Об их отношении к народу Лэш пишет: «Одновременно высокомерные и подозрительные представители новой элиты, в частности, профессионалы, смотрят на народ со смешанным чувством презрения и настороженности. В Соединенных Штатах, Средняя Америка – термин географический и социальный – стала символом всего, что стоит на пути прогресса: семейных ценностей, бессмысленного патриотизма, религиозного фундаментализма, расизма, гомофонии, [139] отсталых взглядов на женщин. Средние американцы, на взгляд творцов просвещенных суждений, безнадежно устарели, немодны, провинциальны, плохо информированы об изменениях вкусов и интеллектуальных направлений, увлечены чтением любовной и приключенческой макулатуры и оглуплены долгим сидением за телевизором».
Богатые и состоятельные в Америке (пятая часть населения) с каждым годом становятся богаче: их доля приближается к половине национального дохода страны. В соответствии с возможностями, представители профессиональной элиты ведут жизнь, недоступную остальным американцам: живут в охраняемых поселках, свободно путешествуют по миру, воспитывают детей в частных школах, платят за их обучение в престижных университетах. Отличительная черта новой элиты – ее космополитизм – ощущение себя гражданами мира из числа приобщенных. Особенно популярны центры, где тусуются международные сливки общества: политики, бизнесмены, артисты, известные ученые.
При всем том, элитарные профессионалы озабочены нравственностью простого народа. В народе стремятся подавить все темное и отсталое. За его счет. Стала уже историей десегрегация общественных школ, когда в белые школы на автобусах возили черных детей из других районов. За счет простых людей выделили специальные рабочие места для видимых меньшинств. Ввели квоту для меньшинств на обучение в университетах (опять же за счет студентов из простых). Смягчили практику наказания преступников из черных и облегчили их освобождение после отсидки малой части срока (черные не касаются богатых, живущих в охраняемых поселках). Из гуманных соображений последовательно снижают требования к уровню образования в общественных школах. [140] Продвигают права гомосексуалистов в воспитании детей (я что-то не слышал о детях богачей, взятых геями на воспитание, или о геях-учителях в частных школах).