Анна ПейчеваЛунная Олимпиада
– Светлого дня, дамы и господа! Вы смотрите канал «Всемогущий», и с Земли вас приветствует спортивный комментатор Эмма Фогель…
– А с Луны – межпланетный корреспондент Лев Можайский, привет, друзья. Кстати, отсюда я вижу гигантскую телебашню «Всемогущего» в Санкт-Петербурге, так что мы с вами как будто совсем рядом, Эмма. Мне кажется, я даже чувствую запах ваших духов. Это «Номер пять» от Веригина, как всегда?
– Эээ, Лев, полагаю, наши зрители собрались сегодня у экранов не для того, чтобы слушать, как вы со мной флиртуете, причем совершенно неумело…
– А я вот уверен, что многие здесь именно ради этого, иначе зачем продюсеры «Всемогущего» поставили нас сегодня в пару? Уж наивными простачками креативщиков «Всемогущего» точно не назовешь.
– Кхм… Итак, дамы и господа, мы в прямом эфире ради величайшего события третьего тысячелетия – первой Лунной Олимпиады в истории человечества! В виде исключения церемонию открытия Олимпиады решили совместить с церемонией закрытия, поэтому сегодня начнут прямо с соревнований. Первые состязания – гонки на лопатах – стартуют через час и у нас есть время обсудить особенности проведения Олимпиады на главном спутнике Земли. Лев, почему отменили традиционную церемонию открытия?
– Эмма, официальная причина звучит достаточно сомнительно. Организаторы утверждают, что не хотят ничего праздновать, пока не проведут все соревнования до единого. Глава Олимпийского комитета Дмитрий Викелас, самый трезвомыслящий человек из всех, кого я знаю, накануне демонстрировал чудеса дремучего суеверия. На пресс-конференции Викелас выдал журналистам весь набор дедовских поговорок, вроде «не говори гоп, пока не перепрыгнешь», «не берись лапти плести, не надравши лык», «цыплят по осени считают» и так далее. Между тем, в кулуарах комитета называют настоящую причину переноса церемонии. Проблема в олимпийском огне.
– О, но без факела – это не Олимпиада!
– Вот именно! За моей спиной, Эмма, вы видите высокий стеклянный столб – в нем-то и должен был полыхать символ межпланетного спортивного духа, который привезли на лунном автобусе аж с Пелопонесса, в особой герметичной колбе в виде факела… Впрочем, мы не раз ее показывали в эфире. И вот буквально в последний момент выяснилось, что в стеклянном столбе сломалась вытяжка! Кислород подается, все супер. А дальше – куда уходить продуктам горения? Да мы чуть не уничтожили Луну! Осколки долетели бы и до вашей студии. А ведь задача Олимпиады – объединять народы, а не разъединять планеты на атомы посредством невиданных взрывов! В общем, чуть не опозорились на всю галактику. Сейчас технические специалисты, выражаясь в стиле главы Олимпийского комитета, надирают лык, чтобы сплести лапти… Проще говоря, разбираются с вытяжкой.
– Лев, насколько я понимаю, «цыплят», то есть олимпийских голубей, тоже считать рановато – в свете вчерашнего решения суда Санкт-Петербурга. Для тех, кто пропустил горячие новости: зоозащитники добились судебного запрета на транспортировку голубей в космос и на Луну в частности. Представители Олимпийского комитета напирали на тот факт, что птицам не привыкать, голуби и так повсюду летают, и вообще им предоставят модные скафандры, однако судью эти аргументы не убедили. Лев, как справляются с проблемой организаторы? Голуби всегда были важной традицией Олимпиады.
– Что ж, Эмма, на помощь Олимпийскому комитету пришел крупнейший производитель музыкального оборудования «Баюн», создатель знаменитой голографической певицы Беты. Все мы знаем ее хиты, например, «Во поле береза стояла», «Мама-плата, прости за перепрошивку» или, скажем, «Бум-пада-бум, гусли мои зависли».
– Да, про гусли обожаю!
– Знаю, Эмма, знаю, потому и сказал… Одним словом, инженеры «Баюна» сейчас трудятся в поте лица, экстренно программируют голографических голубей. Посмотрел я на их работу – настоящие профессионалы. Полагаю, справятся. Впрочем, есть у них и план «Б». Об этом мне рассказала Франсуаза Робер, вице-президент по связям с общественностью корпорации «Баюн». В крайнем случае, сообщила Франсуаза, вместо голубей на стадион выпустят певицу Бету с песней «Хештег птица перелетная», народ будет доволен.
– Я так точно буду. Давайте поговорим про стадион, на котором вы сейчас находитесь. Он выглядит… не совсем обычно.
– Эмма, прежде всего – это не совсем стадион, и даже совсем не стадион, а небольшой лунный кратер диаметром около двухсот метров, что примерно соответствует размерам привычных нам спортивных сооружений. Для прессы здесь, на самом краю, соорудили здоровенную стеклянную полусферу. Мы тут все ходим без скафандров и вообще чувствуем себя совершенно непринужденно. Сверху открываются прекрасные виды, журналистам подают свежайший березовый сок с малиновыми левашами…
– Правда? Кто подает?
– Ну же, не ревнуйте, Эмма. Самоходные тележки, конечно же. Курсируют между местным отелем «Эрмитаж» и Шляпой Кубертена.
– Чем, простите?
– Ах да, самого главного не сказал. До недавних пор кратер не имел красивого названия, но в честь Олимпиады ему присвоили имя «Шляпа Кубертена».
– Как-то сомнительно звучит, откровенно говоря. Совсем не торжественно.
– Решение действительно нестандартное, но я попрошу режиссеров вывести на экран фотографию мсье Пьера де Кубертена… Благодарю. Вы только взгляните на головной убор крестного отца современных Олимпийских игр! Переверните эту шляпу-федору – вот вам и наш лунный кратер.
– Да, Лев, на этой Олимпиаде и правда все вверх тормашками. Я вижу, спортсмены уже собираются неподалеку от вас. Все в тяжелых скафандрах… Я сама трижды брала олимпийское «золото» и через многое прошла, но я боюсь даже представить, каково сейчас ребятам…
– На самом деле, Эмма, я здесь в командировке уже несколько недель и должен сказать, что к скафандру быстро привыкаешь. Как-то раз я в нем заявился прямо в бар «Эрмитажа» и долго не мог понять, почему бармен отказывается меня обслуживать… И почему так трудно закинуть фисташку в рот…
– Ну, знаете, Лев, бесплатные орешки в баре лопать и добывать медали в безвоздушном пространстве – это все-таки немного разные вещи. А кстати, по каким дисциплинам в этот раз проводятся соревнования? Еще вчера не было полной ясности.
– Да, Эмма, в конечном итоге для первой Олимпиады отобрали всего пять видов спорта. Пожалуй, наиболее зрелищными обещают быть прыжки на батуте. Если учесть смехотворную гравитацию на Луне – не удивлюсь, если один из спортсменов приземлится прямо у вас на столе в студии.
– Хм, не люблю сюрпризы, особенно во время прямого эфира… Остальные состязания настолько же непредсказуемые?
– Разумеется, Эмма, разумеется! Это же Луна, детка! Возможно, лет через сто Олимпиада на другой планете и станет для нас чем-то привычным и банальным, как застиранный халат жены… Но пока у нас с Селеной – букетно-конфетный период. Мы преисполнены внимания, восхищения и почтения ко всем ее капризам, от экстремально низких ночных температур до проклятого реголита, который так и норовит забиться в велосипедные цепи…
– Да, Лев, ведь олимпийский комитет долго сомневался, стоил ли разрешать велосипедные гонки…
– Разрешил – после бурного обсуждения, в ходе которого была уничтожена половина запасов бара отеля «Эрмитаж»… И под словом «запасы» я имею в виду отнюдь не фисташки… Викелас допустил трековые велосипеды на стадион, а точнее, в кратер, при условии дополнительной защиты конструкции от лунного песка, он же реголит, он же самая липкая дрянь, что встречалась на моем жизненном пути. Производитель велосипедов экстренно прислал несколько грузовых космических автобусов с экспериментальным оборудованием, чтобы на месте провести испытания и успеть, успеть выпустить спортсменов на пыльный трек.
– Успели?
– Да, придумали полное безумие, но вроде работает. Велосипедиста вместе с велосипедом упаковывают в единый прозрачный скафандр – давайте посмотрим кадры утренней тренировки…
– Лев, но они же выглядят… как хомяки в колесе.
– Вы правы, получилось что-то вроде зорбов, полиэтиленовых пузырей из парка аттракционов. Эх, Эмма, а помните, как мы с вами катались с горки в таких вот зорбах?
– Эээ, Лев, давайте обсудим более актуальные события, чем наше неудачное свидание шестимесячной давности. Как готовились к Олимпиаде остальные спортсмены?
– Интенсивно. На пределе человеческих возможностей. И даже за пределом. Особенно измучились гольфисты. Все, чему они учились с детства, оказалось перечеркнуто все той же лунной гравитацией. Изящнейшие слайсы, великолепные фейды, точно рассчитанные драйвы – все насмарку, все коту под хвост, а точнее – олимпийскому комитету под дых. Один мой коллега из немецкого спортивного журнала взялся подсчитывать, сколько мячей гольфисты послали на окололунную орбиту, вышло семнадцать тысяч сто тридцать пять с половиной мячиков.
– С половиной?
– Один гольфист не выдержал, раздавил мяч сапогом, а потом запулил его останки в космос отличным пушем. И это был лучший удар за всю тренировку. Самое смешное, что через пару дней несчастная половинка шмякнулась ему прямо на шлем – окололунные орбиты нестабильны, все спутники либо возвращаются обратно на поверхность, либо улетают в космос. Не удивлюсь, если парочку мячей найдут на Марсе наши колонисты во главе с капитаном, экс-императором России Николаем Константиновичем Романовым. С другой стороны, не все же ребятам фермы строить на Красной планете, пусть немного отдохнут, потренируют свинги. Там с гравитацией получше, чем на Луне.
– Но все же гольф на этой Олимпиаде будет.
– Да, глава МОК Викелас придумал решение проблемы самолично, своей собственной головой, это я снова цитирую его пресс-конференцию. Как известно, лунная гравитация в шесть раз слабее земной, а потому Викелас распорядился увеличить вес каждого мячика и каждой клюшки в шесть раз. Но и это еще не всё. Мячики выкрасят в яркие неоновые цвета, поскольку глаза гольфистов быстро устают от однообразного пыльного пейзажа. Спорт