Он, невероятный парень, на протяжении семнадцати лет не замечал ни одной девушки, пока наконец не встретил мертвую, в которою влюбился до смерти. То есть, в меня. Это действительно было бы волшебно.
Но мы жили здесь, в реальности - хотя раньше я думала, что призраков в действительности не существует, - и вот почему у этого нереального парня была реальная экс-подружка. Та, из-за которой он сейчас, очевидно, сильно страдал.
—Ты об этом хотел подумать и поговорить с луной? О твоей подружке?
— Не то чтобы.
—Почему она порвала с тобой?
— Потому что у меня завышенные требования, и она мне не может угодить. Ее слова.
— А это правда?
—Это не полностью выдумано.
—Она красивая?
— Что за вопрос?
В его возгласе звучало порицание, и я поняла, что его бывшая определенно хороша. У него были завышенные требования. Интересно.
— И куда тебя завели твои размышления? Ты думаешь, вы снова будете вместе?
— Как будто сейчас это так важно. Ты мертва и не знаешь, почему, - вот что важно. Мне принести мой мобильный?
— Откуда принести?
— Из дома. Через час я вернусь. Или мне лучше попробовать что-нибудь разузнать завтра утром, и тогда вечером я снова приду сюда?
— Кто знает, появляюсь ли я завтра вновь? — обеспокоенно сказала я. — Полнолуние. Вероятно, я явилась только сегодня? Только раз в месяц, или раз в сто лет? Если бы это был фильм, я должна была бы узнать этой сегодняшней ночью что-то страшно важное. Что-то, что приведет меня в рай или в ад.
—Это не фильм, - сказал он и засмеялся. —Совершенно точно нет.
— Но я все равно хочу знать, что со мной произошло. Было бы очень мило с твоей стороны принести мобильный, даже несмотря на то, что я боюсь, что ты не придешь снова.
—Не волнуйся, я вернусь! Обещаю!
Это был самый первый раз, когда мне пришлось поверить ему. Наверно, можно подумать, что речь не шла ни о чем важном. Я бы так или иначе осталась мертвой, независимо от того, вернулся бы он или нет. Но мне казалось это невероятно важным. Говорить с живым, когда ты мертв, - очень волнительно.
Вероятно, нечто подобное испытывают вампиры, когда пьют кровь. Они наслаждаются жизнью, которая ускользнула от них. Да, для меня Матс был бутылкой, наполненной кровью, наслаждение от которой успокоило меня этой ночью и делало счастливой. Во всяком случае, достаточно счастливой, чтобы справиться с потерей моей жизни. Или игнорировать.
Я заметила, как все во мне противилось тому, что он встает и покидает меня. Но он обещал мне тысячу раз (нет, три раза, и на третий раз однозначно раздраженно), что он не бросит меня на произвол судьбы, а сразу возвратится. Пусть даже из любопытства. Последнее, наконец, убедило меня.
—Принеси мне что-нибудь из одежды! - крикнула я ему вслед. — Пожалуйста!
Я не знала, услышал ли он меня, и час, который он отсутствовал, длился вечность. Из-за своего бедственного положения я начала разговаривать с луной. Преимущественно, я упрекал ее. При этом ее вины не было в том, что я очутилась на этом кладбище. В момент, когда я умирала, никакая луна не светила. Я, во всяком случае, такого не припоминаю.
Глава 3
Хоть я и не мерзла на холоде, я была благодарна за шмотки, которые принес Матс. Был приятен не тот факт, что я больше не была полураздетой, а то, что я могла укутаться во что-то, пахнущее живым человеком.
Им, если быть точнее, так как он отдал мне свой свитер. Я могла натянуть свитер на ноги до самих пальцев на ступнях, пока сидела на своей могиле.
Так я сидела, закутанная в теплое чувство живости, и пристально смотрела на светящийся дисплей его мобильного телефона. К счастью, он поймал сеть. Даже на кладбище, расположенном далеко от города, настолько одиноком ночами, что можно было слышать биение собственного сердца (если предположить, что такое имеется), ловилась сеть.
Ему пришлось долго искать, прежде чем он нашел хоть что-то обо мне. Меня больше не было на Facebook. Даже моя электронная почта была удалена. Мы также не смогли найти моих родителей в сети, потому что они считали, что в этом обществе можно было выжить, только если не оставлять о себе никаких данных, о которых могла бы пронюхать злая тайная полиция.
При этом каждый сотрудник тайной полиции, который изучал бы важные данные моих родителей, разочаровался бы от скуки и ходатайствовал бы о его досрочном выходе на пенсию, так как ничья жизнь не была так прилична и открыта, как моих родителей: Алекса и Тины Штег.
Матс все перещелкивал и перещелкивал, и, наконец, он что-то откопал. Запись в Facebook от Зельмы, девочки, которую я узнала только тогда, когда он сунул мне под нос ее фото. Она была милой, но непримечательной девушкой.
Тот типаж, который легко упустить из виду. Мы, возможно, разговаривали друг с другом раза три за весь учебный год. Она ходила в другой класс. Видимо, я ей нравилась. Мне стало стыдно, когда я прочитала ее запись.
«Статус: Совершенно разбита! Я все еще не могу поверить, что Мира мертва! Как только такое могло произойти? Почему? Я безгранично восхищалась ей. Я думала, ее жизнь идеальна! А теперь все прошло... так внезапно. У меня нет слов. Мира, я думаю о тебе! Мне будет ужасно тебя не хватать!»
Я провела большим пальцем наверх, затем вниз, но это действительно было все, что было обо мне на странице Зельмы. Почему она не написала обо мне больше? Об идеальной Мире?
Почему никто не прокомментировал, почему я умерла? Как я умерла? Но это было типично для Зельмы. Она поставила в запись обо мне лишь пару грустных смайликов и выражений сочувствия, вот и все.
— Может быть, ты убила себя? - спросил Матс.
— Убила себя? Что за бред! — воскликнула я. — Как ты о таком мог подумать? У меня все было хорошо!
— Я имею в виду только, что ... что ее сообщение так звучит.
—Ты думаешь? - я еще раз просмотрела текст. И, когда читала его во второй раз, я совершенно не почувствовала себя такой польщенной, как в первый раз. Отлично. Говорят ли такое о человеке, который тебе действительно нравится? Или, скорее, о человеке, которого презираешь? И почему ей будет меня не хватать? Как было сказано ранее, мы разговаривали друг с другом максимум раза три!
Я дала Матсу еще пару имен своих подружек, но у них он либо не нашел ничего о моей смерти, либо профиль был закрыт. Пара моих фотографий и записей все еще висели в сети.
Одну из моих фотографий Матс рассматривал более внимательно. Я не знаю, была ли она хорошей. В любом случае, это была не та фотография, которую с удовольствием показываешь всем и думаешь при этом: «Вау, разве я не прекрасна? Намного прекрасней, чем в реальности?»
Она больше была похожа на естественное изображение, которое показывает, какой человек на самом деле. С огромным количеством маленьких морщин от смеха, недостатками кожи и отросшими корнями волос, которые предательски показывают, что волосы, на самом деле, не рыжие, а просто темно-русые.
— Мне нравится! - сказал он. — На фото ты выглядишь счастливой. Когда это было?
—Не знаю. Сейчас февраль 2014?
—Да.
— Думаю, летом полгода назад. В саду. Мама фотографировала.
—Мне позвонить твоим родителям? — спросил Матс.
Это предложение повергло меня в шок. Только я едва могла объяснить, почему. Вероятно, я боялась, что, тем самым, все официально подтвердится. Если мои родители утверждали, что я мертва, значит, так и было. На этом все.
—Что ты собираешься им сказать? - спросила я. — Что встретил на кладбище призрак их дочери? И хотел бы узнать, от чего она умерла? Я не думаю, что они дадут тебе благоразумный ответ.
— Мы могли бы позвонить кому-нибудь другому.
—Хм... может быть, позже. Они все равно примут тебя за сумасшедшего, если ты это сделаешь. Посреди ночи.
—Ты скучаешь по родителям?
Я ненадолго задумалась. Скучала ли я по ним?
— Вообще-то, да, — ответила я. — Ну, если бы я только не была мертва. Они были отличными родителями, я всегда могла положиться на них. Если бы я могла сейчас просто так пойти домой, то все было бы в порядке. Я бы пила с моей мамой кофе или прогуливалась с отцом по парку. Мы часто гуляли по воскресеньям, рано утром, когда еще было темно. Весь город спал, а мы - нет. Но сейчас разразилась бы настоящая драма, если бы я встретилась с ними. На меня обрушились бы вопросы и их замешательство: Как это могло случиться? Что ты сделала с нами? Наша жизнь кончена с тех пор, как ты мертва. Чулочек.
—Чулочек? - весело повторил он.
— Мое ласкательное имя. Я никак не могла отучить их. Всякий раз, когда они были эмоционально взволнованны, я уменьшалась в их глазах до двухлетки, которая не хотела снимать колготки и убегала. Имя милое, но в какой-то момент уже хочется быть не симпатичным носком, а взрослой. Твои родители тоже так поступали? Они ведут себя так, словно ты только вчера научился ходить?
—Нет, совсем нет. Скорее, наоборот. Они всегда были разочарованы с того самого момента, когда мне не исполнилось и десяти лет.
Они всегда ждали очень многого. Слишком многого.
—Ты не смог оправдать их ожидания?
—Нет.
— И с твоей подружкой та же история? Ты возлагал слишком большие надежды на нее? Как родители - на тебя?
— Она так утверждала.
Мне это не нравилось, но я должна была еще раз напомнить себе: этот чудесный парень пришел на кладбище не из-за меня, а из-за нее. Его закинуло в такое одинокое место, потому что он хотел поговорить с луной о девушке-которая-порвала-с-ним.
— Что она сделала не так? — поинтересовалась я. — Я имею в виду, какие ты нашел в ней недостатки?
— Она все делала правильно. Но она просто была сама собой.
— И?
—Постепенно это стало утомлять. Я влюбился в нее, потому что она была сумасшедшей неряхой, и позже я упрекнул ее в этом. Не очень-то мило, не так ли?
— Точно.
— Она - полная противоположность моих родителей, бабушек и дедушек, теть, брата и сводных брата и сестры, и именно это мне нравилось в ней. Она беспорядочная, непунктуальная, рассеянная, взбалмошная, ленивая, всегда без денег, совершенно нечестолюбивая и вежливая, если у нее было настроение для этого. Она упрямо отказывалась, даже хоть раз, задуматься о том, что она делает. Она никогда не размышляет. Она просто делает то, что придет в голову. Она живет сегодняшним днем. В начале мне это казалось великолепным.