Не в силах сдержаться, Гейб расхохотался.
— Ты не единственная кончила там.
— О, я в курсе, — сухо ответила она.
— Я не планировал этого. Так получилось.
Она опустила смузи и уставилась на него.
— Крутовато для того, что просто случилось.
— Понимаю. — Он провел пальцами по волосам. — Полагаю, мне просто хотелось убедиться, что ты так же влюблена в меня, как я — в тебя.
— А ты влюблен в меня?
— Кажется, ты удивлена. — Гейб рассмеялся. — Такая разрядка, которую я получил сейчас, не случалась со мной со старших классов.
— Оу. — Она взяла губами соломинку.
Он смотрел на нее, и какое-то странное чувство росло внутри. Гейб не ощущал такого уже довольно долго. Нежность? Конечно, он чувствовал нежность к Ник.
— Твои слова о том, что ты больше не влюблена в меня, стали своего рода вызовом, который я принял.
Она ненадолго задумалась.
— Так это было доказательством или вызовом?
— Дерьмо. Нет. Я не это хотел сказать. — Он сделал глоток своего смузи, пытаясь понять смысл ее слов, но, черт возьми, не преуспел. — Вовсе нет.
Никки тяжело вздохнула, заставив его взглянуть ей в глаза. Сама же девушка прятала взгляд.
— Ты жалеешь об этом?
Ее вопрос был едва слышен, и сначала он поверить не мог, что она его озвучила, потому что сам он не давал никаких поводов думать так. Но потом до него дошло. Общее прошлое прокрадывалось между ними словно гадюка.
— Нет. — Потянувшись, Гейб обхватил пальцами ее подбородок и заставил посмотреть на себя. Эмоции по поводу случившегося и чувства к ней представляли собой один тугой клубок, запутавшийся в груди. — Не знаю, что произошло сегодня или что случится завтра, но в одном уверен наверняка, Ник: ни одна моя гребаная клеточка не сожалеет об этом.
Резкий звонок телефона окончательно разбудил Никки. У нее сложилось четкое ощущение, что он трезвонил уже некоторое время.
Застонав, она перекатилась на другой бок и принялась шарить по тумбочке, пока не нашла дурацкий телефон. Затем приоткрыла один глаз.
Рози.
Нажав на клавишу «ответить», она поднесла телефон к уху и прохрипела:
— Который час?
— Самое время рассказать мне, что случилось вчера! — Прошлая ночь казалась сном, нереальным в эти утренние часы.
— Полагаю, ты говорила с Джеральдом. Или, постой, как там его зовут на самом деле? Россом Хайдом, репортером…
— Я знала, что иногда он пишет для «Адвоката», но не думала, что это станет проблемой. Первое, что он сообщил мне, цитирую: «Габриель де Винсент похитил мою девушку». Сначала я подумала, что он, должно быть, шутит, — начала Рози. — Но потом он написал снова и пояснил, что пишет о де Винсентах. Он клянется, что не поэтому хотел пойти с тобой на свидание, но я его убью, серьезно. Какого черта творится, Никки?
Как, ради всего святого, она могла объяснить это, когда сама была не уверена, что происходит.
— В общем-то, ты получила сокращенную версию событий.
— Так что, Гейб вычислил Росса? — Рози так повысила голос, что Никки поморщилась.
Застонав, она перекатилась на спину.
— Нет. Он понятия не имел, пока не приехал туда. Сказал, что пришел, чтобы спасти от, вероятно, ужасного свидания.
— Да неужели? — сухо спросила Рози.
— Ага. — Никки прикрыла глаза рукой. — Я растерялась, когда он появился и разоблачил Джеральда.
— И что случилось потом? — требовательно спросила подруга. — Он отвез тебя домой и уложил в кроватку?
Никки поджала губы.
— Нет.
— То есть он просто объявился, утащил тебя и все?
— Не совсем, — пробормотала Никки, уронив руку на кровать.
— У меня такое чувство, что нам нужно поговорить лицом к лицу, — решила Рози. — Вставай.
— Не хочу.
— Тогда ты должна сказать мне, что вчера случилось.
Часть ее не хотела делиться с Рози, ей казалось, это бросит тень на случившееся. Но она знала подругу. С той станется заявиться к ней домой в поисках ответов.
— Между нами действительно кое-что произошло, — начала Никки, бросив взгляд на закрытую дверь спальни. Говорить об этом в доме родителей было странно. — Даже не знаю, как это случилось.
— Так что стряслось? — Голос Рози зазвучал спокойнее.
— Мы вроде как ругались из-за того, что он хотел испортить мне свидание, даже не зная, кто такой Джеральд на самом деле, и, вспоминая это все, я бы сказала, что спор был нелеп. Гейб сказал что-то наподобие того, что я все еще люблю его, я ответила, что он ошибается. — Девушка потерла глаза. — Ну и он вроде как доказал, что это не так.
— Окей. Мне нужны подробности, — потребовала Рози. — Как он доказал?
Чувствуя, как горят щеки, она покачала головой.
— Мы вроде как целовались.
Повисла тишина.
— Что значит «вроде как целовались»?
Она тяжело вздохнула.
— Представь, будто мы целуемся, только мы не целуемся, и во всем этом участвуют пальцы.
— Матерь божья, — выдохнула Рози.
— Ага.
— Пальцы? То есть не один.
Никки рассмеялась, перекатившись на бок.
— Не один.
— Матерь божья, — повторила Рози.
— Вот-вот. Все как-то быстро завертелось и… — У нее, черт побери, случился лучший оргазм в жизни. — Уже после мы взяли смузи.
— Погоди. Что?
— Ты правильно поняла. Мы взяли смузи.
— Даже не знаю, как на это реагировать, Никки. — Повисла пауза. — Вы обсуждали случившееся?
— Да, обсуждали. Я спросила его, что происходит, и он ответил, что не знает. Но добавил, что ни о чем не жалеет. — Никки поджала губы, снова откинувшись на спину. — Я ему верю. И не думаю, что он все это планировал и теперь жалеет.
— Никки… — вздохнула Рози.
— Слушай, знаю, что это безумие. Учитывая наше прошлое, это было последнее, что мне следовало делать, но…
— Но он тебе все еще небезразличен.
— Я не это собиралась сказать, но да, он мне небезразличен. Очевидно.
— Ты понимаешь, о чем конкретно я говорю, — ответила та. — Так что ты собиралась сказать?
Никки нахмурилась.
— Что я особо не задумываюсь о случившемся. У меня нет ожиданий.
— Дорогуша, — Рози снова повысила голос, — как я и говорила, тебе надо анализировать его поступки. И я скажу кое-что еще. Надо прекратить обманывать себя.
— Я не обманываю себя.
— Нет, обманываешь. Слушай, я тебя не осуждаю, потому что знаю Гейба и какой он человек, но между вами что-то есть. Есть уже давно, и я не берусь судить, к добру или к худу, но очевидно, что ты делаешь вид, будто это не так уж и важно. Однако это важно. — Никки открыла рот, чтобы возразить, но Рози была права. Она всецело обманывала себя. То есть на самом деле не давала себе возможности тщательно все обдумать. Может ли это стать шагом в будущее или, наоборот, к катастрофе, но она очень сильно хотела его сделать.
— Ненавижу тебя, — пробормотала Никки.
Рози рассмеялась.
— Могу я спросить в расчете на честный ответ?
О боже.
— Давай.
— Ты когда-нибудь переставала любить его?
У Никки перехватило дыхание от вопроса. Рози не спросила, любит ли она Гейба. Подруга спросила, переставала ли она когда-нибудь любить его, и этот вопрос разорвал ее на части. Забурлил вихрь эмоций. Страх. Предвкушение. Ужас. Восторг. Одну крохотную секунду Никки позволила себе чувствовать, как это чудесно и пугающе одновременно. Могло ли быть так, что она действительно любила Гейба все это время? Что это не глупое увлечение юности? Не безрассудная страсть на одну ночь?
Она ничего не ответила Рози. Та вздохнула.
— Так я и думала.
Глава 22
Утром в воскресенье Гейб стоял у шоколадно-коричневой двери новых, выполненных в беспорядочной стилистике домов в районе Притчард.
Он постучал в дверь кулаком — долго ждать не пришлось. С другой стороны послышались шаги, а потом дверь приоткрылась, явив половину лица Росса Хайда.
— Что за черт? — Тот быстро заморгал и открыл дверь. На нем были лишь белая майка и фланелевые брюки.
Не сказав ни слова, Гейб двинулся вперед, заставив Росса отступить и пропустить его в свой дом. Мужчина закрыл за собой дверь.
Изрядная доля страха наполнила Росса.
— Чувак, ты что делаешь? Знаешь, кто я и на кого работаю?..
Отведя руку, Гейб врезал ему кулаком в челюсть. Хозяин дома упал словно мешок с картошкой, приземлившись на задницу и схватившись за щеку.
— Хотел это сделать вчера. — Гейб разжал кулак и склонился над Россом. — Понадобилось все мое самообладание, чтобы не уложить тебя прямо там.
— Твою мать. — Росс сплюнул полный рот крови. — Мне кажется, ты сломал мне зуб. С ума сошел?
— Тебе стоило бы задать этот вопрос себе. — Ответил Гейб. — Можешь вынюхивать вокруг моих братьев и меня все что угодно, но держись подальше от Ник.
— Дерьмо. — Росс перекатился на спину. — Точно помню, ты говорил это еще прошлой ночью.
— А сейчас хочу убедиться, что ты понял. — Ударив Росса, Гейб получил небольшое удовлетворение, но ему хотелось разорвать его на части за то, что тот унизил Ник и пытался использовать. — Потому что следующий раз станет для тебя последним.
— Ты серьезно собираешься прийти ко мне в дом, двинуть мне в зубы, а потом еще и угрожать?
— Уверен, ты станешь молчать. Хочешь знать, почему? Потому что ты не настолько глуп. Расскажешь об этом, и я постараюсь, чтобы весь гребаный мир узнал, почему я надрал тебе задницу. Уверен, что твое начальство в «Адвокате» хочет такого рода статью? О том, как ты используешь женщин? — спросил Гейб. — Я предоставлю им информацию, и это будет вовсе не та история, которую ты хотел бы обнародовать.
— Проклятие. — Росс закашлялся. — А про тебя еще говорят, что ты — самый спокойный и рассудительный из де Винсентов. Похоже, люди сильно ошибаются.
— Ошибаются, когда дело доходит до тех, кто мне небезразличен.
— А тебе небезразлична Никки? Двадцатилетняя с небольшим дочь твоих слуг? — Росс снова рассмеялся, и Гейб подумал, что, весьма вероятно, ударит сукина сына снова. Журналист опустил руку и приподнялся на локте. — Кто она для тебя?