Внезапно раздался шум, и Харрингтон понял, что в шлюз поступает воздух. Надпись исчезла и сменилась другой, которая гласила: «КОГДА ДВЕРЬ ОТКРОЕТСЯ, ПРОЙДИТЕ В СЛЕДУЮЩУЮ КАМЕРУ».
Дверь снова отъехала в сторону, и Ричард вошёл в освещённую комнату с нарисованной на стене из чёрного камня табличкой: «СНИМИТЕ СВОЙ ВАКУУМНЫЙ КОСТЮМ И ПОВЕСЬТЕ ЕГО ЗДЕСЬ».
За его спиной закрылась вторая дверь. Харрингтон повесил свой костюм рядом со многими другими, висевшими на стене.
Он нажал кнопку, привлекавшую внимание персонала станции № 7.
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошёл человек.
— Да воссияет над вами солнце, сэр, — улыбнулся он и произнёс общепринятое приветствие того времени.
— Удача благоволит вам, — ответил Харрингтон с коротким поклоном. — Я Ричард Харрингтон. Полагаю, смотритель Содерстром ожидает меня?
— Да, следуйте за мной, пожалуйста.
Они вышли из вестибюля, если его можно было бы так назвать, в длинный коридор, вырубленный в монолитной скале, как и вся станция № 7. Вокруг не было ни души. Пройдя несколько шагов по коридору, мужчина остановился перед дверью с надписью «СМОТРИТЕЛЬ», нажал кнопку и стал ждать. Когда над дверью вспыхнула маленький огонёк, он открыл её.
Дежурный объявил о его прибытии и затем покинул помещение через другую дверь. Смотритель станции № 7 поднялся из-за своего стола и тепло поприветствовал гостя с Земли. Это был крупный мужчина с весёлым лицом и тихим голосом. Его тучное тело было облачено в кожаную одежду отличного качества и фактуры. Вьющиеся чёрные волосы падали ему на лоб.
— Добро пожаловать на Луну, мистер Харрингтон, но прежде всего давайте проведём необходимую церемонию опознания. Вы понимаете… долг требует…
— Совершенно верно, мистер Содерстром.
Харрингтон подошёл к смотрителю, обнажил тыльную сторону левого предплечья и осторожно подул примерно посередине между локтем и запястьем. На коже с поразительной чёткостью проступила синяя семиконечная звезда, и Содерстром удовлетворённо отвернулся. Только химики С.С.С. владели формулой чернил, которые изменяли цвет под воздействием дыхания человека. Все агенты С.С.С. носили подобный опознавательный знак на левой руке.
— А теперь присаживайтесь, мистер Харрингтон.
Тот подчинился и оценивающе оглядел небольшой кабинет. За исключением письменного стола и нескольких стульев, в помещении не было никакой мебели. Однако здесь не было недостатка в картинах, драпировках и других украшениях, подобранных в соответствии со вкусами смотрителя. Из открытой двери соседней комнаты доносился стук пишущей машинки.
— Здесь уютно. Особенно по сравнению с тем, что снаружи.
— Да, — рассмеялся Содерстром. — Мы, лунные шахтёры, очень любим свой дом, потому что на Луне нас мало что привлекает.
— Совершенно верно, — проговорил посетитель. — Не возникает ли у вас желания время от времени возвращаться на Землю… чтобы снова увидеть мир, полный жизни и тепла, мистер Содерстром?
Лицо смотрителя стало серьёзным.
— По правде говоря, да. Думаю, все мы, люди, похожи друг на друга; нам нравится быть среди своих. В последнее время это желание становится всё сильнее, и, на самом деле, я уже планирую подать заявление на возвращение.
— Я полагаю, что ваша должность оплачивается довольно высоко? — Харрингтон не хуже других знал, сколько за неё платят.
Содерстром посмотрел на него бесхитростными голубыми глазами.
— Да, очень высокооплачиваемая должность, из-за того, что она сопряжена с риском. Вакуум снаружи, знаете ли, подобен хищному зверю, и время от времени он берёт своё.
Харрингтон кивнул. По его бесстрастному лицу нельзя было понять, какие мысли крутятся у него в голове. Он повернулся и прямо посмотрел на смотрителя.
— Мистер Содерстром, если бы вы вернулись, кто бы занял ваше место?
Содерстром колебался лишь мгновение.
— Харви Вуд… пропавший минеролог.
Харрингтон не сводил глаз с лица смотрителя.
— Мистер Содерстром, я думаю, пришло время перейти к делу. Вы знаете, кто я такой, Ричард Харрингтон из С.С.С., откомандированный сюда расследовать исчезновение Харви Вуда, вашего выдающегося минеролога. Вы, надеюсь, поможете мне всем, чем сможете.
Когда посетитель заговорил о своей миссии, лицо Содерстрома слегка омрачилось, но он поспешил заверить Харрингтона в том, что сделает всё, что в его силах, чтобы помочь ему в работе.
— Сначала расскажите мне подробности убытия Харви Вуда отсюда и любые другие важные данные, — тон Харрингтона был очень убедительным.
— Ну… Вуд покинул станцию № 7 пять дней назад. У нас продолжительность дня такая же, как и на Земле. Его исследовательский путь должен был идти на юго-восток, в направлении Рифейских гор. Минерологи — очень независимые люди и приходят и уходят, когда им заблагорассудится, за исключением того, что они несут ответственность передо мной. Как я уже сказал, он убыл пять дней назад… и больше не возвращался. Я послал нескольких человек посмотреть, не смогут ли они найти его тело, но, конечно, здесь, на Луне, с её бесчисленными кратерами, долинами, равнинами и тому подобным, шансы были тысяча к одному, и они сообщили, что не нашли ничего.
Агент на мгновение задумался.
— Он говорил с вами о своих планах перед убытием?
— Нет, насколько я помню, нет.
— Были ли у него какие-либо средства связи со станцией № 7 во время работы?
— Да, он носил рацию в своём вакуумном костюме, как и все здесь.
Харрингтон был очень осторожен в своих расспросах. Он задавал вопросы медленно и осторожно, а затем внимательно, приводя в замешательство, всматривался в лицо собеседника, пока тот отвечал.
— Он связывался с вами по радио после того, как ушёл?
Содерстром почувствовал внезапную неприязнь к этому спокойному, хладнокровному человеку, засыпавшему его вопросами, но подавил её, вспомнив, что он был одним из С.С.С., а это не подразумевает никаких глупостей и упрямства. Их слово было законом само по себе.
Он поколебался, прежде чем ответить.
— Да… то есть, он сказал нам, что сделал находку и…
— Он сказал, что это была за находка? Хорошая или плохая? — Харрингтон выпалил это прежде, чем тот успел договорить.
— Почему… ах… ах… он сказал… просто ещё одна находка. Вы знаете, в большинстве заявок нет ничего необычного; мы редко подаём ценные заявки, которые делают этот бизнес выгодным для О.С.Р., - закончил смотритель авторитетным тоном.
— Понятно, — Харрингтон заставил своего собеседника опустить глаза, и смотритель задумался, что же такое он заметил.
— И это было всё, что вы от него услышали?
— Да, — ответил смотритель, теперь уже немного нервничая.
Он снова опустил свои честные глаза, когда взгляд агента медленно остановился на его лице.
Целую минуту они сидели в тишине, нарушаемой только стуком пишущей машинки в соседней комнате. Харрингтон, казалось, вот-вот заснёт, в то время как его собеседнику было трудно усидеть на месте и ещё труднее нарушить напряжённое молчание.
— А… мистер Содерстром, — вновь услышав голос агента, смотритель с беспокойством поднял голову и опять встретился взглядом с его проницательными глазами. — Не будете ли вы так любезны принести мне карту Рифейских гор и их окрестностей?
С облегчением начальник станции № 7 порылся в ящике стола и вытащил нужную карту. Он расстелил её на столешнице.
Харрингтон лениво поднялся, подошёл к столу и склонился над схемой.
— Покажите мне, мистер Содерстром, куда, по вашему мнению, пять дней назад направился Харви Вуд.
Толстым пальцем смотритель провёл маршрут от станции № 7 через море Облаков к плато в Рифейских горах.
— Он отправился куда-то в этот район площадью около пяти квадратных миль. Куда именно, сказать, конечно, невозможно.
Ричард внимательно изучил карту. На ней были отмечены не только «моря», горы и другие селенографические обозначения, но и расположение близлежащих станций, как О.С.Р., так и М.М.
— Что такое… «Кранто»?
— Марсиане всегда дают названия своим станциям, в то время как мы, земляне, используем только цифры. «Кранто» — это просто название, под которым марсианская станция известна во всех официальных документах.
Харрингтон провёл большим и указательным пальцами сначала между станцией № 7 и местом исчезновения Вуда, а затем между станцией № 7 и «Кранто». «Кранто» была намного ближе! Содерстром задумался, что же будет дальше.
Харрингтон отошёл от стола, засунув руки в карманы и устремив взгляд в каменный потолок.
— Мистер… Содерстром… а… мог ли Харви Вуд каким-либо образом… по вашему мнению… каким-либо образом… вступить в контакт с джинзи… пардон… марсианами? — всегда считалось невежливым употреблять термин «джинзи» в незнакомой компании.
— Ну… по взаимному согласию двух правительств, предполагается, что обе стороны имеют постоянную возможность посетить любую из станций другой стороны в случае чрезвычайной ситуации или необходимости.
— Что это значит?
— Это значит, что если марсианин обнаружит, что его запасы воздуха иссякли или слишком малы, чтобы он мог вернуться на свою станцию, он имеет полное право заглянуть на любую соседнюю станцию, будь то марсианская или земная, и пополнить свои запасы. Или если у него есть какая-то другая неотложная причина…
— Хватит, — оборвал его сотрудник С.С.С., - Итак, если бы ваш Харви Вуд решил заглянуть в «Кранто» по какой-либо причине, он, без сомнения, первым делом связался бы с вами… верно?
— Совершенно верно, — тут же подтвердил Содерстром. — Но он ничего подобного не сделал. Насколько я знаю, у него не было намерения посещать «Кранто».
Последовало непродолжительное молчание, пока Харрингтон лениво расхаживал по комнате и с видимым интересом рассматривал картины. Затем он повернулся к смотрителю.
— Кто отвечает на радиопереговоры ваших минерологов?
Содерстром сердито встрепенулся.
— Послушайте, Харрингтон, это заходит слишком далеко… Вы пытаетесь обвинить меня в этом несчастном случае? Этот человек умер неизвестной смертью в вакууме. Существует дюжина различных опасностей, из-за которых даже просто ходить здесь рискованно. Всё, что вы можете сделать, это пойти и поискать тело самостоятельно, вместо того чтобы задавать мне кучу вопросов. Я не могу…