Глава V
– Я считаю, что доктор Макс Сикс – мошенник.
Человеком, который произнес эти слова, был молодой инженер, Эндрю Холл, работавший в одной из изыскательских компаний, буравящих Великий Тетон.
– Что вы подразумеваете? – спросил президент Бун, который был основным инвестором предприятия.
– Я имею в виду, – ответил Холл, – нет самородного металла в этой горе, и доктор Сикс знает, что нет.
– Но он получает его непосредственно из шахты, – парировал президент Бун.
– Так он говорит, но кто видел это? Никого не допускают в шахту Сикса. Его диспетчерам запрещают говорить с нами, его рабочие – африканские негры, которые не понимают английский язык.
– Но как тогда вы объясняете самородки, рассеянные по горе? – возразил господин Бун. – И также что за интерес доктор Сикс мог иметь, обманывая, что самородный металл должен быть там?
– Он, возможно, посолил ими гору. Кто его знает… – сказал Холл. – Что касается его интереса, я признаюсь, что теряюсь в догадках. Но притом я убежден, что мы не найдем больше металла, даже если мы пророем еще десять миль.
– Ерунда, – отмахнулся президент. – Если мы продолжим рыть, то мы дороемся до жилы. Не сам ли доктор Сикс признал, что он не нашел самородного металла, пока его туннель не достиг сердцевины горы? Мы должны прокопать туннели столь же глубоко, как он, прежде чем сдадимся.
– Я боюсь, что те глубины, которых он достигает, вне досягаемости для большинства людей, – ответил Холл задумчиво. – Но так как вы желаете этого, конечно, работа должна продолжиться. Я хотел бы, однако, изменить направление туннеля.
– Конечно, – ответил господин Бун. – Ройте в любом направлении, которое считаете надлежащим. Только не отчаивайтесь.
Спустя приблизительно месяц после этой беседы Эндрю Холл, с которым общность вкусов во многих вещах сделала меня приятелем, попросил, чтобы я сопровождал его в его туннель.
– Я хочу иметь рядом испытанного друга, – пояснил он. – Поскольку, если я не сошел с ума, нечто замечательное произойдет в течение следующего часа, и два свидетеля лучше, чем один.
Я знал, что Холл не такой человек, чтобы разбрасываться такими словами, и мое любопытство было сильно взволновано. Но, зная Холла, я не требовал у него объяснения. Когда мы прибыли в забой туннеля, я был удивлен, не обнаружив никаких рабочих.
– Я приказал прекратить работы, по причине, которая очень скоро, я надеюсь, станет очевидной для вас, – пояснил Холл. – В последнее время я работал очень медленно. Вчера я дал расчет рабочим, уволил их с объявлением, которое, я уверен, президент Бун одобрит после того, как услышит мое сообщение о результатах работ, проведенных этим утром. Вы видите, я теперь использую бур, которым могу управлять без посторонней помощи. Я полагаю, что работа почти закончена, и я хочу, чтобы вы засвидетельствовали результаты.
Он нацелил бур в скалу и принялся за работу. Пройдя несколько дюймов, Холл отключил бур и взялся за ручную дрель. Он сделал едва сто оборотов ручки, и дрель пробила скалу! Удовлетворенная улыбка появилась на лице, и он объявил подавленным голосом:
– Не беспокойтесь я собираюсь выключить свет.
Мы оказались в полной темноте, но я ощущал, что он делает, так как нас отделяло лишь несколько сантиметров. Он вытащил дрель, и в течение половины минуты оставался неподвижным, как будто слушая. Не было никакого звука.
– Я должен увеличить отверстие, – прошептал он, и немедленно последовало тихое жужжание дрели. – Так, – наконец сказал он. – Я думаю, все готово. Теперь взглянем.
Он приложил глаз к отверстию, потом потянул мой рукав.
– Смотрите, – прошептал он, подталкивая меня к отверстию.
Сначала я не мог различить ничего кроме дымного синего полумрака. Но вскоре отчетливо рассмотрел тесный тоннель. Где-то вдоль оси этой галереи, на расстоянии приблизительно в двести ярдов, был слабый свет, который, очевидно, указывал на вход в туннель.
Там, где мы наткнулись на него, таинственный туннель был значительно расширен в одной стороне, как будто землекопы начали изменять направление и затем оставили работу, в том месте я мог смутно различить очертания двух или трех вагонеток, загруженных щебнем, в то время как куча того же самого материала лежала около них. Через центр туннеля пролегал железнодорожный путь.
– Вы знаете то, на что вы смотрите? – шепнул Холл.
– Я начинаю подозревать, – ответил я, – что вы случайно столкнулись с доктором Сиксом.
– Если бы доктор Сикс дорожил этой шахтой, то этот инцидент не произошел бы, – ответил Холл, хихикая.
– Я услышал, что месяц назад Вы изменяли направление своего туннеля. Это и было целью ваших работ с тех пор?
– Ага! – ухмыльнулся он. – Давно уже я убежден, что моя компания выбрасывала свои деньги в тщетной попытке поиска несуществующей жилы. Но президент Бун свято верует в доктора Сикса и не бросил бы работу. Таким образом, я принял то, что я расценил как единственный реальный метод доказательства правоты моего мнения и спасения фондов компании. Электрический индикатор моего изобретения позволил мне определить местонахождение туннеля Сикса, когда я добрался до него. В итоге я открыл глазок, чтобы наблюдать действия доктора. Такой шпионаж полностью оправдан в сложившейся ситуации. Хотя я еще не могу объяснить, как или почему я чувствую уверенность, что доктор Сикс – причина внезапного открытия поверхностных самородков и что он поощрял шахтеров ради собственных интересов, пока не принес разорение тысячам тех, кто потратил вой последний цент на прокладку бесполезных туннелей в эту гору. Вывести его на чистую воду будет справедливо!
– Но… – вклинился я. – Не вижу ничего кроме их туннеля.
– Увидите, через некоторое время, – пообещал Холл.
Он приложил глаз к отверстию и не смог сдержать восклицания, которое сорвалось с его губ. Потом он застыл на несколько минут, весь превратившись в зрение. Теперь я заметил, что линзы его очков освещены лучом света, проникающим через отверстие. После долгого наблюдения он внезапно приложил ухо к отверстию и стал слушать в течение по крайней мере пяти минут. Я ничего не слышал, но Холл тронул меня, показывая, что слышит нечто важное. Наконец он оторвал ухо от отверстия.
– Простите меня, друг мой, – прошептал он, – за то, что заставил вас так долго ждать, но то, что я только что видел и слышал, слишком важно. Он все еще говорит, и, прижав ухо к отверстию, вы можете узнать немало интересного.
– Кто «он»?
– Догадайтесь.
Я заглянул в глазок и почти отпрыгнул назад от удивления. Туннель передо мной был ярко освещен, и в пределах трех футов от стены скалы, позади которой мы притаились, я обнаружил доктора Сикса, чей темный профиль выглядел почти сатанинским в резком контрасте света и тени. Он говорил с одним из своих, и эти двое были единственными в туннеле, точнее, в моем поле зрения. Приложив ухо к отверстию, я услышал его слова отчетливо:
– …Конец их веревки. Ну, они потратили гору денег на свои опыты, и я думаю, что на некоторое время господа-старатели оставят нас в покое.
Голос доктора смолк, и немедленно я припал глазом к отверстию. Доктор изменил позу так, чтобы его черные глаза теперь смотрели прямо на меня. Мое сердце сжалось от ужаса, я был уверен, что он заметил блеск моего глаза. Но если так, он, вероятно, принял его за вкрапление слюды в скале. Тогда его губы зашевелились, я вновь приложил к скале ухо. Доктор, казалось, отвечал на какой-то вопрос, заданный диспетчером.
– Пусть они сделают это, – сказал он. – Они никогда не смогут даже предположить реальное положение дел.
Потом он развернулся, пинком отбросил кусок щебня и зашагал к входу. Диспетчер постоял на месте достаточно долго, чтобы я разглядел его в лучах электрической лампы, и затем последовал за доктором.
– Ну, что вы услышали? – нетерпеливо вопросил Холл.
Я рассказал ему все.
– Это полностью подтверждает мои данные, – заметил он. – Можем считать, что нам повезло. Маловероятно, что доктора Сикса удастся подслушать во второй раз… Тем более когда он объявляет о своем обмане! Ясно, что внезапное увольнение наших рабочих вызвало вопросы у его подчиненных и подвигло его на разглагольствования. Присутствие доктора в пределах предела слышимости во время беседы было, конечно, чисто случайным! Нам невероятно повезло. Я ожидал, что придется смотреть и слушать не меньше недели, чтобы узнать хоть что-то!
Говоря это, мой компаньон аккуратно заделал отверстие в скале. Когда оно было закрыто, Холл включил свет в нашем туннеле.
– Вы заметили, – спросил он, – что там два тоннеля?
– Что вы имеете в виду?
– Я заметил вход в туннель меньшего размера, входящий в главный за вагонетками, стоящими справа. Вы заметили его?
– Ах да! Я действительно заметил там темное отверстие, но не уделил ему внимания, потому что следил за доктором.
– Хорошо! Это не менее важно. Как предмет для размышлений это интереснее, чем доктор Сикс. Вы видели там железную дорогу? – Холл загадочно и ехидно ухмыльнулся.
– Нет, – должен был признать я. – Я не заметил. Но, – продолжал я, немного задетый его манерой, – будучи ответвлением главного туннеля, этот тоннель вполне может быть снабжен узкоколейкой!
– Там было темновато, – вздохнул Холл, все еще улыбаясь несколько ехидно. – Но железнодорожный путь там есть. И, хоть вы не находите в этом ничего странного, я готов предложить пари, что те рельсы ведут к тайне, стоящей дюжины тех, которую мы только что подслушали!
– Мой дорогой друг, – парировал я, все еще немного обиженно, – я не буду спорить, чтобы не ставить свою глупость против вашей проницательности. У меня нет глаз кошки… Я не могу видеть в темноте.