Холл расхохотался и, хлопая меня добродушно по плечу, воскликнул:
– Ну язва! Если мы тут для состязания в остроумии, стоило ли ради этого рыть тоннель?
Глава VI
Когда президент Бун услышал нашу историю, он быстро одобрил увольнение рабочих Холлом. Он был крайне удивлен тем, что доктор Сикс прибегает к обману, который разорил множество невинных людей, и, кипя негодованием, угрожал доктору судом. Но, обдумав вопрос, он пришел к заключению, что Сикс слишком влиятелен, чтобы выиграть процесс против него, особенно когда единственным доказательством против него было то, что он утверждал, что нашел артемизиум в своей шахте в то время, когда, как все знали, металл фактически, был найден вне шахты. Не было никакой очевидной причины для обмана и никакого доказательства злонамеренности. Короче говоря, господин Бун решил, что для него и его акционеров лучше всего хранить молчание и ждать развития событий. По предложению Холла он также решил ничего не говорить никому об открытии, которое мы сделали.
– Это может иметь отрицательный результат, – заметил Холл. – Огласка испортит план, который я разработал.
– Что за план? – спросил президент.
– Я предпочитаю не говорить о нем, пока…
Я заметил, что Холл не упомянул ни словом в разговоре с Буном туннель, которому, казалось, придавал так много значения, и я пришел к заключению, что он изменил свои взгляды на этот туннель. В этом я ошибался.
Несколько дней спустя я получил приглашение от Холла сопровождать его еще раз в оставленный туннель.
– Я узнал, зачем тот запасной путь, – сказал он, – и обнаружил другую тайну, столь темную и глубокую, что не могу даже представить, на что я наткнулся. Я должен просить вас не говорить ни слова никому относительно тех вещей, которые я собираюсь показать вам.
Я пообещал, и мы вошли в туннель, который никто не посещал начиная с нашего приключения. Погасив свет, мой компаньон открыл глазок, и тонкий луч света выбился из отверстия. Мой друг приложил к этому отверстию глаз.
– Да, – сказал он, уступая мне место. – Они все еще там. Посмотрите и скажите мне, что вы видите.
– Я вижу… – ответил я, пристально вглядываясь в глазок, – …бригаду рабочих, разгружающих вагонетку, которая только что пришла из второго туннеля. Перегружающих из нее груз в вагонетку главного туннеля.
– Да, и что это за груз?
– Да ведь руда, конечно.
– И вы не видите ничто странного?
– Что именно?! – воскликнул я. И тут же замер в изумлении – Да ведь та руда…
– Тише! тише! – Холл приложил руку к моему рту. – Не орите, друг мой. Говорите шепотом.
– Руда, возможно, вернулась сюда из плавильного цеха, ведь тоннели параллельны!
– Именно так!
– Как вы смогли в этом убедиться?
– Поскольку я проник туда и знаю, что тоннель приводит к секретной камере непосредственно под печью, в которой доктор Сикс якобы плавит руду!
В течение минуты после этого признания я был безмолвен.
– Вы серьезно? – выдохнул я, наконец.
– Совершенно серьезно, проведите пальцем по скале здесь. Вы чувствуете шов? Два дня назад, после нашей познавательной экскурсии сюда, я проделал аккуратный лаз и обследовал оба тоннеля, когда рабочие уснули. Но разгадав одну тайну, я наткнулся на гораздо большую!
– Какую?
– Почему доктор Сикс предпринимает такие колоссальные усилия, чтобы обмануть посетителей и государственных служащих? Теперь ясно, что он не проводит добычи полезных ископаемых вообще. Эта шахта – гигантское надувательство. Всякий раз, когда инспекторы или ученые посещают его завод, его немые рабочие принимаются за лихорадочную имитацию деятельности, вагонетки, загруженные его так называемой «рудой», носятся по туннелю, и их содержание для вида сваливают в печь, а на самом деле, сваливают в шахту снова. И затем доктор проводит своих околпаченных гостей вокруг печи и показывает им металл, льющийся из нее. И что все это означает? Это то, что я хотел бы узнать. Какова его игра? Поскольку, отметьте, если он не получает артемизиум из этой «руды», он получает его из другого источника, и прямо здесь. Нет сомнения в этом. Целый мир получает деньги из печи Сикса, и Сикс кормит его печь чем-то, что получает на Великом Тетоне. Что это? Как он получает это, и где он скрывает это? Вот вещи, которые я хотел бы узнать.
– Хорошо, – согласился я. – Боюсь, что ничем не смогу помочь вам.
– Различие между нами в том, что вы можете заснуть, в то время как я никогда не смогу спать спокойно, пока эта тайна остается нерешенной.
– Что вы можете сделать?
– Не знаю точно. Но у меня есть смутная идея. Ей просто надо дозреть.
Некоторое время он молчал, потом внезапно спросил:
– Вы когда-либо слышали о том странном шоу волшебного фонаря, о таинственном фильме, которым доктор Сикс развлекал господина Буна и членов финансовой комиссии?
– Да, я слышал эту историю, но я не думаю, что она была когда-либо обнародована. Газеты никогда не писали об этом.
– Нет, не писали. Странно, не правда ли?
– Да, очень странно, но вполне в духе эксцентричности нашего доктора. Он всегда делает что-то удивительное и странное, без очевидной причины. Но какое отношение фильм имеет?..
– Самородный артемизиум, – ответил Холл, насмешливо.
– Я не вижу связи.
– Я не уверен, что действительно вижу, но когда вы имеете дело с доктором Сиксом, ничто не является слишком невероятным!
Холл задумчиво молчал, пока мы выбирались из туннеля. Надежно заперев вход в шахту и спрятав ключи, мой компаньон заметил:
– Не лучше ли нам пока хранить в тайне то, что мы теперь знаем?
– Конечно.
– Поскольку, – продолжал он, – известие о фальшивой «руде» обернется паникой. Общественность – странное животное и никогда не пугается того, чего стоит бояться, но всегда сходит с ума из-за чего-нибудь еще.
Мы обменялись рукопожатием и попрощались, но тут Холл остановил меня.
– Вы верите в алхимию? – спросил он.
– Странный вопрос. Я думал, что алхимия была опровергнута уже давно, ее здание, так сказать, взорвано.
– Хорошо, – сказал он медленно. – Я предполагаю, что она была опровергнута, но после того, как ее здание было взорвано, за ним обнаружилось нечто гораздо более странное!
Глава VII
Важные дела позвали меня на Восток вскоре после встречи с Холлом, описанной в предшествующей главе, и прежде, чем я снова увиделся с ним, вокруг Великого Тетона разыгрались драматические события.
Как читатель, безусловно, знает, соглашение доктора Сикса с различными правительствами ограничило добычу его шахты. Международная комиссия, непрерывно заседающая в Нью-Йорке, урегулировала разногласия, возникающие среди стран относительно финансовых дел, и выделяла каждому правительству надлежащее количество артемизиума для чеканки. Конечно, это количество время от времени изменялось, но справедливое среднее количество установить было несложно. Постепенное увеличение богатства, в зданиях, машинах, товарах и произведениях искусства, вело к соответствующему увеличению количества платежных средств; но это также было предусмотрено. Одинаково кропотливое наблюдение осуществлялось над количеством драгоценного металла, который доктору Сиксу разрешили поставлять рынкам для использования в искусствах. Спрос непрерывно возрастал; но замечательная шахта казалась рогом изобилия.
После того как небольшие месторождения самородного металла были исчерпаны, никому не удавалось найти новых. Разведчики блуждали по всей Земле в поисках чистого артемизиум, но напрасно. Публика, не зная ничто о том, что обнаружил Холл, и веруя в Сикса, считала, что он нашел чистый артемизиум в своей шахте, и объяснила неудачи остальных изыскателей гипотезой, что металл в свободном состоянии, был чрезмерно редок, что доктору Сикса просто повезло наткнуться на единственную жилу. Подтверждая это мнение, доктор Сикс объявил, что жила неожиданно исчерпана. Соответственно, он должен впредь положиться исключительно, как в начале, на переработку руды.
Артемизиум оказался огромным благом для человечества, и новая эра коммерческого процветания, которую он возвестил уже, превзошла все, что мир знал в прошлом. Школьники узнавали, что человеческая цивилизация прошла пять больших этапов в развитии, известных соответственно как «каменный век», «бронзовый век», «железный век», «век золота» и «век артемизиума».
Однако наконец начали появляться первые недовольные, и недовольство нарастало. Люди начали ворчать о «нехватке валюты». В каждой стране возникла партия, которая требовала «свободные деньги». Демагоги объявили краткое господство бумажных денег после демонетизации золота счастливым периодом, когда люди наслаждались своими правами, а «денежные бароны» – термин из истории девятнадцатого века – трепетали в страхе.
Нелепые обвинения в ограничении чеканки монеты посыпались на международную комиссию. Доктора Сикса назвали «спрутом, сосущим вены планеты и держащим ее беспомощный в мертвой хватке алчных щупалец». На митингах в Соединенных Штатах возбужденные до предела революционные агитаторы осуждали правительство, нападая на богатых, проклинали доктора Сикса и призывая «угнетенных» восстать и «взять свое». Конечным результатом стало, разумеется, насилие. Толпы должны были быть подавлены силой. Но наиболее драматическая трагедии произошла на Великом Тетоне. Взволнованные подстрекательскими речами и прокламациями, несколько тысяч вооруженных мужчин собрались возле озера Дженни и готовились напасть на шахту Сикса. Толпа, под руководством человека по имени Бингз, которому не потребовалось для этого талантов стратега, заперла незадачливых вояк на их же гауптвахте.