– И-и-и-горь⁵!
Парню вновь напомнили, почему он так ненавидит телевидение в целом и отдельные комедийные шоу в частности. Он проигнорировал отыгранную Саньком миниатюру, однако Семёна игнорировать было уже невозможно. Тот навис над столом Антонова в ожидании утвердительного ответа.
– Один не выйду, – решительно произнес Игорь, не отрывая взгляда от монитора.
– Так Юля выйдет вместе с тобой, – заверил его Семен.
– А что, меня даже не спросили? Что за дискриминация! – возмутилась Юля.
– Была бы дискриминация, если бы ты тестила одна, Юленька. А так все честно: один парень, одна девушка. Никакого сексизма в нашей компании.
– Сука ты, Семен, – едва слышно проговорила Юля и вылетела из кабинета, едва не сбив с ног кадровичку и новоиспеченного комдира.
– Похоже, мы не вовремя? – Макаров проводил девушку встревоженным взглядом.
– Рабочие моменты, – пожал плечами Семен.
– Андрей, – коммерческий протянул руку руководителю отдела разработки.
– Семен, – тот ответил на рукопожатие без особого энтузиазма.
– Привет, Андрей⁶, – едва слышно затянул Санек откуда-то из-под рабочего стола.
Игоря всего аж передернуло, а Макаров лишь усмехнулся, слегка сощурившись.
– Весьма наслышан о работе вашей группы, – он обвел взглядом разрабов и задержался на Антонове. – Как ваш коммерческий директор, надеюсь на дальнейшее продуктивное сотрудничество.
Игорь поднял глаза, ощущая на себе непривычное для него сосредоточенное внимание. Его сначала обдало холодом, а затем бросило в жар. Он покраснел весь, до кончиков ушей. Заметив это, комдир едва заметно ухмыльнулся и проследовал за Ольгой в соседний кабинет. Игорь еще несколько секунд смотрел на его удаляющуюся спину, а затем вновь повернулся к монитору. Чувствовал себя он крайне отвратно. У него и раньше случался стояк на работе, но впервые у него встал на кого-то конкретно. И было бы из-за чего?! Он утер испарину на лбу, прикрыл глаза и начал вспоминать самые мерзотные вещи, что ему доводилось видеть: отцовские пролежни, опарыши, фильмы Балабанова. После «Груза 200» немного отпустило, но до конца дня он так и не смог выкинуть лицо Макарова из головы.
Мама Надя, слегка подвыпившая по случаю дня рождения старой подруги, присела Игорю на уши с вопросами о личной жизни. Этот психологический террор начался сразу после того, как он вернулся из армии. Атаки происходили с периодичностью в несколько месяцев и развивались по одному сценарию. Сначала мать висла у него на шее, распевая песни о том, какой у нее замечательный сын. За этим следовала минорная часть, в которой Надежда сожалела, что ее такой хороший мальчик так одинок. Заканчивалось все трагическим самобичеванием в духе: «я – плохая мать, я ничего не могу для тебя сделать». Иногда фоном вступала бабушка с классической партией: «вот бы правнуков понянчить». И если первая такая атака застала его врасплох и заставила сильно понервничать, то от всех остальных он довольно успешно отбивался сначала учебой и защитой диплома, потом нестабильным материальным положением, ну и, конечно, его излюбленным приемом – отношениями на расстоянии.
В этом он, без преувеличения, был хорош и не ограничивался тупым скачиванием фоток с Яндекса. Он полностью прорабатывал личность и характер персонажа, а также подкреплял фейковые отношения вещественными доказательствами в виде им же самим написанных писем, а также подарков на праздники. Порой в моменты жесткой рефлексии он осознавал, насколько жалко и стыдно ведет себя. Он оправдывал свое вранье благими намерениями. Самому себе приводил в пример смерть отца, говорил себе, что не хочет повторения подобного. Под натиском болезненных воспоминаний самоуничижение отступало, и он продолжал жить привычной для него жалкой жизнью.
– У Регины, моей одноклассницы, средняя дочка – твоя ровесница и тоже политех закончила, – Надежда произнесла это тоном а-ля «вот это совпадение». – У меня и фотка есть.
– Мам, не надо, – Игорь попытался ретироваться в свою комнату.
– Ну хоть бы взглянул одним глазом.
– Это бесполезно, – отмахнулся Гоша.
– Ну почему? – не унималась мать.
Он бросил на нее обреченный взгляд. Все было бы проще, откройся он ей сейчас? Перед глазами всплыл образ коммерческого директора. Во время кофе-брейка девушки из отдела кадров спросили его, свободен ли он. На что он ответил:
– Я свободен. Но если у вас личный интерес, я вас разочарую: мне нравятся мужчины.
И как у него получается так легко говорить об этом? Он будто признавался в необычных пристрастиях в еде. Гоша вздохнул.
– Мне уже нравится кое-кто, – сказал он, сглотнув ком в горле. – Мы коллеги, но мне там ничего не светит.
Мама Надя покачала головой.
– И почему ты так уверен?
Он снова вздохнул. Для него ответ был очевиден, и от того, что мать не понимала, на душе становилось еще тяжелее.
– Да просто посмотри на меня, – ответил он полушепотом, бессильно опустившись на кухонный табурет.
Надежда отвела взгляд в сторону и тоже вздохнула. Затем, шаркая затертыми тапками, она подошла к сыну, обняла его и погладила по коротко остриженным волосам.
– Chacun est l’artisan de son bonheur⁷, – прошептала она, заглядывая ему в лицо, – Если ты чем-то недоволен, просто измени это. Я тебе помогу.
Игорь кивнул и выдавил из себя что-то вроде «спасибо». Но то, что нужно было, изменить в себе он не мог, как бы сильно этого ни хотел.
Мама отступила и вышла ненадолго из кухни. За стеной послышался грохот падающих на пол книг. Вскоре Надежда вернулась с пыльным томиком в руке.
– Это что, Карнеги? – Гоша закатил глаза.
– Не кривляйся! – Мать щелкнула его по уху. – Прочитай сначала, а потом иронизируй сколько влезет.
Гоша цокнул языком, но книжку взял.
– Хотя, – вздохнула мама, – одним Карнеги тут, наверное, не обойдешься.
========== Часть 2 ==========
¹ MC Hammer – U Can`t Touch This
² ALMA – «Loser»
³ (фр.) Да. Но мне нужно изучить терминологию для работы
___________________________________________
Три месяца назад из-за своей недальновидности господин Макаров вляпался в знатный скандал. Гроза натуралов и мокрый сон всех одиноких геев Питера имел неосторожность закрутить роман с мужем дамы, оказавшейся племянницей владельца холдинга, частью которого являлась компания его отца. Ни его заслуги перед «родиной», ни отцовские связи не уберегли Андрея от явившихся по его душу с вилами и факелами. Представительного вида мужчины в черных костюмах очень доходчиво объяснили ему, кто он есть по жизни и что с ним будет, если он вдруг еще раз блеснет на горизонте. Решив не испытывать судьбу, Андрей собрал пожитки и подался в глухую провинцию, где у Макарова-старшего еще оставались кое-какие связи.
Месяц Андрей маялся праздным бездельем, залечивая поломанные ребра и постигая обычаи местной квир тусовки. Когда скука вконец одолела его, он задумался о поисках работы. Поскольку вернуться в славный город Петроград для него теперь не представлялось возможным, нужно было как-то обустраиваться на новом месте. Подходящий вариант нашелся довольно быстро. IT компания со звучным названием «Грифон», желавшая видеть его в своих рядах в качестве коммерческого директора, на первый взгляд выглядела весьма свежо для такой глуши, проповедуя толерантность, недопустимость харассмента и заботу о сотрудниках.
Оплот толерантности на деле оказался гнилой конторой с гнилыми людьми. А единственный местный гей был забит и зашуган настолько, что, казалось, готов был в любую секунду выпрыгнуть в окно. Находясь в офисе, Макаров чувствовал себя совершенно бесполезным, поскольку не въезжал и в половину происходящего. Его предыдущая работа была максимально далека от сферы информационных технологий, да его экономическое образование было тут вообще не в кассу. Однако Андрей, как и подобает гордому гею, вида не подавал и держался с достоинством, клепал бизнес-планы, разрабатывал маркетинговые мероприятия, да и на встречах с потенциальными покупателями демонстрировал чудеса коммуникабельности и умение убеждать.
О своей ориентации, к слову, Макаров объявил на второй день после трудоустройства, когда одна из местных Фам фаталь попыталась к нему подкатить. При этом за здоровье и репутацию свою он особо не переживал, так как провинциальных городов в России-матушке немерено, да и ребра у него, как выяснилось, срастаются довольно быстро. Благодаря сплоченности коллектива слух по конторе разошелся быстро. Однако большинство сотрудников попросту проигнорировали его. Те же, у кого пригорело по этому поводу, все равно ничего не могли сделать, ибо куда им, смертным, до грозы натуралов и мокрого сна теперь уже всех провинциальных геев.
На собрании руководителей решались текущие вопросы. Еще до прихода Макарова компания выиграла международный тендер и теперь рвалась в бой. Осталось лишь решить, кого послать на передовую. Андрей наблюдал за собранием чуть отстраненно, полагая, что решение все равно останется за Матерью грифонов a.k.a генеральным директором. Накануне она, чтобы, как она сама выразилась, вовлечь его в рабочий процесс, поручила Андрею подготовить список потенциальных кандидатов. Это было непросто. Пришлось поднимать отчеты по последним разработкам, переговорить с сотрудниками отдела техподдержки и непосредственно разработчиками и даже проштудировать табеля учета рабочего времени. По результатам исследования Андрей отобрал дюжину анкет сотрудников, чьи заслуги перед компанией сложно было не оценить, и теперь терпеливо ждал, чтобы представить их коллегам.
Обсуждение вышло куда более эмоциональным, чем он ожидал.
– Мне не очень понятно, почему нужно менять состав группы, – истерил Семен, руководитель отдела разработчиков. – Не проще ли поручить это тем, кто уже притерся друг к другу и действует слаженно? Как мы, например.
– В этом-то вся проблема, Семен, – вздохнула гендиректор, откинувшись на спинку офисного кресла. – Ты уже год руководишь разрабами, а до сих пор мыслишь как рядовой сотрудник. Тебе давно пора бы понять, что у тебя в подчинении тридцать с лишним человек, нуждающихся в твоих управленческих решениях.