– Он ведь из наших? – нетерпеливо уточнил друг.
– А ты не видишь? – Андрей снова ускорился, точно пытался сбежать от Вадима с его тупыми вопросами.
А Вадик ловил каждое неловкое движение Гоши и умилялся, как могут умиляться только родители и такие манерные геи.
– Познакомь нас, – потребовал он через какое-то время.
– Тебе надо, иди и знакомься.
Вадим оторвал взгляд от предмета интереса и, нахмурившись, взглянул на Макарова.
– Андрэ, у тебя что, блять, эти дни? – он сделал паузу, а потом вдруг удивленно вскинул брови. – А может, вы с ним..?
– Нет, конечно!
– Ну, я так и подумал, – нарочито скучающе продолжил Вадик. – Ты предпочитаешь постарше и посолиднее.
Макаров собирался что-то сказать, но Вадим, сверкнув спиной, отчалил, оставляя приятеля наедине со своей злостью. В зеркале рядом с дорожкой Андрей наблюдал, как «дива Атланта» беседует с инструктором Антонова, и тот оставляет их двоих наедине, как Вадим протягивает Гоше руку, будто не для рукопожатия, а для поцелуя, и как тот отвечает на рукопожатие, улыбаясь Вадиму какой-то незнакомой Андрею загадочной улыбкой.
– Бля…
Макаров почувствовал, что выдохся. Он замедлил темп, но силы, казалось, покинули его от слова «совсем». Так что даже идти было тяжело. Андрей спрыгнул с дорожки и пошел в раздевалку. По пути краем глаза он зацепил этих двоих, обменивающихся номерами.
– Да похуй, – вслух подумал он. – Ему же хуже.
В последнее время Антонов пребывал в хорошем настроении, и это почему-то крайне раздражало Андрея. В четверг, в обеденный перерыв, он заприметил парня в коридоре, идущим к лифту, и прошествовал за ним. Ему никуда не надо было, просто хотелось уже поговорить с приятелем серьезно, спустить его, так сказать, с небес на землю. Едва они вошли в лифт, как Антонов получил сообщение, от которого прямо-таки просиял.
– Смотрю, ты аж светишься весь, – язвительно сказал Макаров.
– В смысле? – не понял Игорь.
– Не особо там фантазируй себе, – он кивнул на телефон, – Вадим – та еще прошмандень, так что ему до твоих светлых чувств…
– Вообще-то, это с рабочего чата было сообщение, – ответил Гоша, не дав ему закончить. – А ты что, переживаешь за меня?
– Еще бы, – усмехнулся Андрей. – Ты чуть чего, и вздернешься на столбе фонарном, а мне потом твоей мамке в глаза смотреть.
– Спасибо за заботу, – серьезным тоном произнес Игорь. – Но не думаю, что это когда-нибудь произойдет.
– Как мало, оказывается, человеку надо, чтобы осознать ценность жизни! Всего лишь потрахаться.
– Андрей, – Гоша взглянул на него немного взволнованно, – я маме открылся. Она сначала не поверила, а потом заплакала. И до сих пор со мной не разговаривает, но готовит все так же на двоих. Так что, думаю, все будет нормально.
– Мои поздравления, – с сарказмом произнес Макаров.
– Андрей, спасибо тебе.
Игорь протянул ему руку. Андрей уставился на пухлую ладонь с неаккуратно стриженными ногтями, затем перевел взгляд на ее владельца, простодушно улыбающегося ему. Почему-то это навело его на мысль о прощании. Он почувствовал, будто его оставляют в стороне. Примерно так же он ощущал себя, когда появилась на свет его сводная сестра. И хотя он понимал, что между ним и Антоновым ничего не поменялось, ему стало как-то тоскливо.
Андрей подался вперед и одной рукой обнял Гошу за шею. Длинные пальцы вцепились в его отросшие вьющиеся волосы. Другой рукой он обхватил подбородок и коснулся его губ своими. Сердце отбивало бешеный ритм, а пальцы онемели от страха, будто он делал что-то недозволительное. Он не закрывал глаза, чтобы видеть реакцию Гоши. Тот немного удивился, но на поцелуй ответил с желанием и немного неумело. И от этого у Макарова жар растекся по всему телу, отдаваясь приятным напряжением внизу живота.
– О-ху-еть! – раздался откуда-то со стороны знакомый мужской голос. – Что я только что видел?!
Двери лифта распахнулись, и они предстали перед толпой сотрудников «Грифона», а также других фирм, располагавшихся в здании. Андрей отступил от Гоши на полшага и, потянув его за рукав, увел через толпу прочь из здания.
Антонов был в каком-то оцепенении. И неудивительно, он только что спалился перед коллегами. Андрей понимал, что ответственность за произошедшее лежит на нем, и боялся, что Гоша обвинит его или станет ненавидеть. Молча они дошли до ближайшего кофешопа. Макаров взял два американо и сел за столик напротив Антонова. Игорь взглянул на стакан с напитком и вздохнул.
– Гош, я виноват, – с сожалением произнес Андрей. – Что мне сделать?
– Нет, все нормально, – растерянно ответил Игорь. – Мне просто надо собраться с мыслями.
Они сидели в полном молчании минут двадцать, а может, и больше. Гоша, склонив голову и скрестив руки на груди, размышлял. Андрей пил кофе и пытался уловить малейшие изменения на его лице. Он гадал, нравится ли он все еще Антонову. Пытался предположить, как все сложится дальше. А потом Макарову позвонила гендиректор и пригласила их обоих для серьезного разговора.
Так вышло, что среди тех, кто видел их двоих в лифте, были и кадровики, и Санек из отдела разработок, и девочки из техподдержки. Так что, когда Макаров с Антоновым вернулись в офис, о том, что случилось, знали абсолютно все. Андрею было не привыкать слышать в свой адрес слова типа: гомик, пидор или глиномес, а вот за Гошу он по-настоящему боялся.
Когда они вошли в переговорную, директор уже ждала их. Подперев подбородок кулаком, она восседала в одном из кресел. Прищурившись, она окинула взглядом сначала одного, потом второго. На лице ее промелькнуло слабое подобие улыбки.
– Ну-с, герои-любовники, и что мне прикажете с вами теперь делать? – спросила она задумчиво, когда они заняли кресла по другую сторону от стола. – Вы же в курсе, в насколько нетолерантном обществе мы живем?
– Лилия Руслановна, – осторожно начал Андрей. – Антонов не виноват, это я позволил себе лишнего.
Он говорил вполголоса, взглядом впившись в столешницу. Игорь, сидевший рядом, удивленно уставился на него.
– Так вы у нас, Андрей Сергеевич, оказывается, харассер? Зажимаете по углам зазевавшихся натуралов. А вы знаете, домогатор вы наш, что это статья?
Макаров кивнул. Игорь снял очки и, зажмурившись, потер переносицу. Его руки дрожали, а потому он быстро убрал их обратно под стол.
– По обоюдному согласию все было, – выдохнул он, отведя взгляд в сторону.
– Гош, ну зачем?
– Потому что, – отрезал Антонов. После признания его, видимо, отпустило или, может, подействовал адреналин, но он вдруг осмелел. – Лилия Руслановна, я, конечно, очень извиняюсь, но ничего криминального не произошло. Я просто был на эмоциях после вашего сообщения о назначении и не сдержался.
– Значит, говоришь, по обоюдному? Андрей Сергеевич, вы подтверждаете?
Макаров кивнул.
– Ну вот, так бы сразу и сказали. А то я вам тут наговорила всякого, даже неловко как-то.
Андрей сидел, откинувшись на спинку кресла, искоса поглядывая на Антонова. Он пытался проанализировать события этого дня, причины своих действий, эмоции. Но все его размышления сводились к вопросу, каким шампунем пользуется Гоша. Макаров был более чем уверен, что тот даже не расчесывается по утрам. Но его волосы всегда лежали ровными, аккуратными завитками, приятными на ощупь.
– Так, – выдохнула директор. – Хотя ничего криминального не произошло, удалить вас ненадолго из офиса мне все же придется. По крайней мере, пока народ не успокоится. Макаров, напишешь за свой счет на неделю, а ты, Игорь Владимирович, поработаешь на удаленке, пока Гараева не уйдет в декрет. Все, идите! Как съедетесь, жду приглашения на новоселье.
Андрей спешно поднялся и, не говоря ни слова, направился в свой кабинет. Ему хотелось поскорее скрыться от посторонних глаз, от мыслей в своей дурной голове и от Гоши. Однако Антонова, видимо, такой расклад не устраивал. Игорь последовал за Макаровым в его кабинет, не обращая внимания на усмешки и комментарии, летевшие в спину.
– И что это было? – бросил он с порога обессилено растекшемуся на рабочем столе Андрею.
– Если ты о происшествии в лифте, то, как ты сказал, это были просто эмоции.
– Да пофиг! Что это было за геройство?! Тебя же могли с работы турнуть, придурок?
– Это да. Но тебе бы не пришлось так внезапно открываться перед всеми.
Гоша задумчиво почесал затылок.
– Я тебе нравлюсь?
– Что?
– Я спросил, я тебе нравлюсь?
– Ты не поверишь, – вздохнул Андрей. – Я и сам в шоке.
Гоша преодолел разделявшее их расстояние слишком ловко и быстро для парня его комплекции. Макаров от удивления отстранился назад, но Антонов вцепился в подлокотники его кресла и, придвинув его к себе, навис над ним всем телом.
– Вы работать вообще собираетесь? – прошипела гендиректор в приоткрытую дверь. – Я понимаю, у вас любовь, но совесть-то имейте.
***
– Гош, присядь.
– Мам, меня ждут.
– Подождут, ничего страшного.
Антонов сел на диван. Он все еще инстинктивно держался от матери на расстоянии, будто нашкодивший малец в ожидании взбучки. Поэтому, когда Надежда подсела к нему вплотную и взяла его за руку, он напрягся.
– Насчет того, что ты мне тогда сказал об отце… Ты не прав. Папа очень любил нас. Поэтому, когда понял, что ему не выкарабкаться, нашел единственный способ хоть как-то о нас позаботиться. Грешно, конечно, так говорить, но я тогда и вправду вздохнула с облегчением, – мама заплакала. – Так что не вини себя. Если бы все было по-другому, то однажды он бы принял тебя.
Надежда, тихо всхлипывая, уткнулась ему в плечо. Он осторожно похлопал ее по спине. На глаза наворачивались слезы. Он вздохнул и ощутил, что с этим вздохом его покинула тяготившая все это время ноша. И хотя он допускал, что мама, возможно, все это придумала, чтобы оправдать его, но он был готов принять ее версию, довериться ей.
В кармане куртки зазвонил мобильный. Надежда выпустила сына из объятий и окинула его оценивающим взглядом. Игорь в очередной раз поразился столь быстрой смене настроения.