– Вам справку выпишут, – деловито сообщил Леня, – оставьте свои данные и завтра приходите, отделение за углом.
– Ну спасибо! – заликовала я. – Сколько я вам должна?
Леня и Сергей переглянулись.
– Мы чего, мальчики по вызову? – с раздражением поинтересовался первый.
– Из клуба для дамочек? – добавил второй. – Наша работа людям помогать.
Я смутилась:
– Извините, случайно вопрос вылетел.
Леня снял фуражку, вытер лоб и очень серьезно добавил:
– Не все среди нас хапуги и сволочи, есть честные. Вы завтра за справкой в двенадцатый кабинет приходите, там Владимир Шершнев сидит, он выпишет.
Я села за руль и попыталась справиться с малоприятным ощущением. Право, некрасиво получилось, обидела парней. По большому счету они правы, коммунальные службы, всякие там водопроводчики, электрики, слесари, газовики просто должны хорошо исполнять свои обязанности. Между прочим, все вышеперечисленные категории граждан получают зарплату. Тогда по какой причине они еще ждут чаевых? За что? Признайтесь, сколько раз и кому вы вручали «подарочки»? Лично я многократно и, что печально, продолжаю это делать до сих пор: сотрудникам ГАИ, парикмахерам, врачам…
Когда сообщили, что в России теперь будет страховая медицина, я вздохнула с облегчением. Ну все, подумала, можно будет платить в кассу и не потеть от смущения, засовывая в карман белого халата конвертик. Кстати, еще хорошо, когда специалист спокойно называет цену, а то некоторые, опустив глаза, мямлят: «Давайте сколько не жалко…» Вот тогда проблема! Мало дать – обидишь, много – жаба душит, и вообще, откуда больному знать, сколько положено отстегнуть за удаление зуба? Поэтому, узнав о негосударственных клиниках, я обрадовалась, но, как оказалось, совершенно зря. Теперь приходится нести сначала деньги в кассу, а потом все равно благодарить специалиста.
И уж совсем отвратительно, когда к вам в кошелек засовывают лапу те, кто призван ловить воров, грабителей, взяточников и насильников. Имея в ближайших приятелях Дегтярева, я отлично знаю, как обстоят дела в милиции. На большую массу честных, думающих специалистов приходится энное количество дураков и подлецов. О последних с огромной охотой пишут журналисты. И их можно понять: намного интереснее строчить о мерзавцах, занимая позицию бичевателя пороков, чем рассказывать о простом майоре, всю свою жизнь просидевшем в районном отделении милиции и честно ловившем жуликов. А ведь порядочных сотрудников милиции большинство. Лично я знаю целый полк тех, кто за не слишком большую зарплату старательно охраняет нас с вами от бандитов. Дегтярев, ребята из его отдела, Костя Малясов, Паша Крестов, Лена Федькина…
Или вот, например, Валечка. Она всю жизнь проработала в скорбном месте в Главном управлении исполнения наказания, то есть в ведомстве, которому подчиняются тюрьмы и зоны. Очень женская работа, правда? Только мужчины там долго не выдерживают, устают и ломаются. За долгие годы службы к рукам Валечки не прилипла ни крошка. Валентина живет в не слишком просторной, давным-давно, еще в советские годы, полученной квартире, ездит на стареньких «Жигулях» и весь год собирает на отпуск. Сколько раз ей пытались всучить взятку, причем с обеих сторон: и родственники осужденных, и сотрудники исправительных заведений, желавшие, чтобы прибывшая с инспекцией Валечка закрыла глаза на некие нарушения содержания заключенных. Но не на ту напали! Рыдающим родителям и женам Валентина, человек милосердный, всегда говорит:
– Лучше потратьте эти деньги на лишний блок сигарет и хорошие ботинки.
А вот с сотрудниками, желавшими купить «бабу из Москвы», Валя далеко не так мила и всегда пишет рапорт о попытках всучить взятку. Валечка… Валя… Валюша… Так вот кто мне нужен! Срочно, прямо сейчас!
Я схватила мобильный и принялась нажимать на кнопки.
– Алло, – сонно протянула Валя, – кто там?
– Ты спишь?
— Не-а, голова болит. Лен, завтра приезжай к трем, Иван Антонович…
– Это Даша Васильева. Извини, не хотела потревожить.
– Дашута! – обрадовалась Валечка. – Не узнала тебя, богатой будешь.
– Спасибо. Тебе совсем плохо? Может, завтра звякнуть?
– Говори, – вздохнула Валя. – Облилась таблеток, они меня к подушке прибили, полдня провалялась, с работы раньше смылась. Теперь я Ленку отпущу на завтра, а то неудобно выходит: она нынче за двоих пахала. Ты просто так звякнула или, не дай бог, случилось чего?
– Если человек умер на зоне или в спецбольнице, куда девают его документы?
– Хранят.
– Долго?
– Достаточно, – ответила Валя, приученная к обтекаемым формулировкам.
– И можно через архив получить бумаги? Из трубки послышался короткий смешок.
– Дашута, лучше прямо говори, что надо.
– Сведения о женщине по имени Лариса Королькова. Она вроде москвичка, вышла замуж за богатого вдовца Сергея Королькова и спустя некоторое время отравила мужа и одну свою падчерицу. Вторая дочь супруга осталась в живых – наверное, злодейка не успела расправиться с девушкой. Долго рассказывать подробности не стану, но Ларису осудили. А спустя некоторое время после того, как приговор вошел в законную силу, Королькова умерла в больнице города Добротеево.
– Там Пацюк главврачом, – бормотнула Валечка.
– Откуда знаешь? – удивилась я. Валечка засмеялась:
– Так всю жизнь в системе кручусь, с восемнадцати лет. Елена Николаевна, кстати, отличный специалист, никаких проколов. Вот в личной жизни ей не везет, дочь похоронила. В чем твоя проблема?
– Хочу посмотреть медицинскую карту Корольковой и поговорить с доктором.
– Ладно, – спокойно согласилась Валечка, – подумаю. Позвони мне завтра, ровно в полдень, на мобильный.
Поблагодарив Валечку, я поехала домой. Сейчас спокойно приму душ, потом положу на тарелку вкусного, утащу еду наверх, плюхнусь в кровать и займусь чтением. Впрочем, может, лучше посмотреть кино? Купила недавно пару фильмов.
Предвкушая тихие радости, я доехала до нашего коттеджа и застонала от глубокого разочарования: во дворе стояли две новенькие, блестящие иномарки – джип и низкая, совершенно непригодная для российских дорог спортивная машина. К нам заявились гости – прощай, ужин в халате!
В самом мрачном расположении духа я вышла из «Пежо» и обозлилась еще больше, увидев, что джип нагло раскорячился, заняв два парковочных места. Старательно повторяя про себя: «Спокойствие, только спокойствие», я пошла в дом, пытаясь на ходу заниматься аутотренингом.
«Дашута, не нервничай, – уговаривала я себя. – Дело не так плохо! Номера у машин московские, следовательно, гости не намерены поселиться у нас на пару лет. У моих знакомых таких вульгарно дорогих автомобилей нет – скорей всего, к Зайке прибыли коллеги с телевидения: представители шоу-бизнеса обожают пускать пыль в глаза и готовы голодать, но раскатывать на выпендрежных машинах».
Неожиданно ко мне вернулось отличное настроение. Сейчас поздороваюсь с приятелями Ольги и спокойно уйду в спальню.
Руки потянули тяжелую дверь, нос ощутил тошнотворный запах духов, которые следовало назвать «Аромат тухлого кролика», глаза увидели собачью стаю, собравшуюся в прихожей в поисках воздуха.
– Только не говорите, что к нам пожаловали Донские! – трагическим шепотом воскликнула я.
Хучик мрачно чихнул, и тут до меня долетело вульгарное сопрано женщины, чье детство явно прошло не в аристократических гостиных:
– Там, кажется, Дашуля вернулась!
Не успела я навесить на лицо фальшиво-приветливое выражение, как в холл выскочила, покачиваясь на угрожающих каблучищах, Лада. Сегодня на прорабше красовалась ярко-красная кофточка-стрейч с декольте, почти полностью обнажавшим слишком приподнятую грудь, бедра обтягивали розовые брючки, украшенные надписью «Dior».
– Дашута, – взвизгнула Лада и, прежде чем я успела пошевелиться, кинулась ко мне с объятиями, – смотри, что Витя подарил! Классная штука? Супер?
Слегка кривые пальцы Лады, заканчивающиеся длинными гелевыми ногтями, завертели перед моим носом крест, висевший на толстой цепочке.
Я оглядела украшение. Не сочтите меня за снобку или завистницу: я, как все женщины, очень люблю цацки и принадлежу к той категории счастливиц, которые могут себе позволить новое колечко или сережки. Но неуклонно соблюдаю неписаное правило: брильянты надо надевать вечером под соответствующий наряд. Особа, отправившаяся в десять утра на рынок за картошкой в пудовом алмазном колье, вызывает усмешку. А еще мне кажется, что крест – это не ювелирное украшение, не следует усыпать его каменьями и жемчугами.
– Ну, супер? – подпрыгивала Лада. – Скажи, как подруга, шикарно? Витька столько денег отдал!
– Замечательная вещь, – покривила я душой, – тебе идет.
Лада шумно выдохнула и заметила:
— Знаешь, почему он крестик купил?
– У вас какая-то дата?
Лада хмыкнула:
– Нет. Просто вчера я в машине трусики нашла. Женские! Не свои! Ну и устроила разбор полетов. Конечно, Витя красавец. На него все вешаются, любая к нему в койку прыгнет. Только он мой! Пусть попробуют, гадины! Кислотой оболью! Глаза выцарапаю, со свету сживу!
Шея и щеки Лады покраснели, грубо накрашенные глаза наполнились слезами.
– Он мой, – перешла она на шепот. – Сволочь! Вечно таскается невесть где, телефон отключает, врет…
Мне снова стало жаль Донскую. Похоже, она и правда любит своего павлина. Лада старше Вити, и зря женщина пытается казаться моложе. Открытая шея выдает возраст, а подчеркнуто сексуальная одежда делает тетку вульгарной. Ладе следует сменить прическу, состричь сожженные перекисью волосы, вернуть себе естественный колор шатенки, убрать все силиконовые части, надеть спокойную одежду без сверкающих стразов и сказать самой себе: «Первая молодость прошла, теперь наступила вторая. И если моего партнера привлекает лишь дама щенячьего возраста, то пусть катится на все четыре стороны. Унизительно корчить из себя малолетку, чтобы удержать парня. Не желает жить со мной – дверь открыта».