– Ага, – зевнула Ольга, – в регби, теннисе, бейсболе, футболе и водном поло играют совершенно одинаковыми мячами. Надувают камеры, и вперед…
– Жюли пропала, – прервала я пустой разговор.
– Некуда ей деться, – хмыкнул Кеша.
– Небось на куче песка сидит, – предположила Ирка и приказала: – Ванька, иди посмотри.
Муж безропотно отправился выполнять распоряжение строгой супруги.
– В песке никого, – проорал он через минуту.
– Загляни за генератор, – отдала следующее указание Ирка. – Вот пакость мелкая, взяла моду в прятки играть, но я все ее захоронки знаю.
– Тут тоже пусто, – сообщил Иван.
– Значит, на террасе, в шезлонге лежит, – вздохнула Ирка.
Но и в раскладном кресле Жюли не нашлось. Встревоженные до крайности, мы вооружились фонарями и начали мотаться по саду, заглядывая в самые дальние уголки и высказывая самые невероятные предположения.
– За поленницу упала.
– Вороны в гнездо утащили.
– Провалилась в кротовую нору.
– Запуталась в ежевике.
– Но почему она молчит? – вдруг сообразила спросить Маня. – Всегда кричит, если попадает в тяжелую ситуацию, либо визжит, либо лает, а тут словно воды в рот набрала!
– Ее за язык оса укусила, – заявил Тема.
– У нас нет ос, – заволновался Иван.
– Тогда пчела, – не сдался Тема.
– Они ночью не летают, – твердо ответил садовник, – рано спать ложатся.
– Это была неправильная пчела, – на полном серьезе брякнул сыночек полковника.
– У которой и мед неправильный, – тут же подхватила Зайка.
– Идите сюда! – закричал Кеша. – Ко входу! Я нашел Жюли.
Мы бросились к парадной двери и увидели Аркадия, сидевшего на ступеньках.
– Ну и где собачка? – удивилась я. Кеша кашлянул.
– Знаешь, мать, ты частенько рассказываешь небылицы. Но сейчас готов признать – в жизни случаются невероятные вещи…
– Куда подевалась Жюли? – перебила мужа Зайка.
Я с благодарностью посмотрела на Ольгу – сама не рискую осаживать Кешу, он потом обидится. Кстати говоря, наш законник приобрел профессиональную болезнь адвокатов: он теперь способен часами произносить спичи, выслушав которые вы остаетесь в глубокой задумчивости. Вроде Аркадий сказал «да», но, если вникнуть, это «нет», но не категорическое, а такое, которое похоже на «да». А еще Кешка научился ловко уходить от конкретных ответов на резко поставленные вопросы. Вот вчера Ирка попыталась припереть обожаемого хозяина к стенке:
– Аркадий Константинович, вам понравился пирог с абрикосами?
Нормальный, хорошо воспитанный человек ответит в таком случае «да», нахал ляпнет «нет», а адвокат… Аркашка спокойно глянул на Иру и завел:
– Видишь ли, на проблему следует смотреть шире. С одной стороны, выпечка приносит ожирение, с другой – плюшки с абрикосами благотворно влияют на сердечно-сосудистую систему из-за содержащегося в плодах калия. Можно ли считать вследствие этого пирог крайне полезным? Вроде бы «да», но, если вспомнить об излишнем содержании в нем сливочного масла, тогда – нет. Однако хочется отметить, что человеческому организму жиры полезны…
И так на полчаса. Попробуй догадайся, пришелся ли Кеше пирожок по вкусу.
Впрочем, я зря наезжаю на нашего юриста, в доме у всех свои заморочки, приобретенные на службе. Дегтярев в любой мало-мальски кризисной ситуации начинает создавать штаб, становится его главой и требует от нас креативных предложений по устранению неприятностей. Домашние обязаны представлять полковнику планы, а Александр Михайлович начинает их критиковать. В конце концов ситуация разрулится сама собой, но полковник еще долго станет говорить:
– Не возьмись я за дело, все закончилось бы очень плохо.
Зайка постоянно принимает вычурные позы – она привыкла быть под прицелом телекамер и боится «потерять лицо». Доходит до смешного. Один раз я без стука заглянула в спальню к Ольге и обнаружила, что та сидит в кресле, картинно сложив ноги. Очевидно, наша телеведущая не позволяет себе расслабиться ни на минуту.
Манюня вечно рассказывает о кошачье-собачьих болячках, а если в доме оказывается Дениска, то увлекательная беседа о кишечных паразитах или неких оперативных вмешательствах гарантирована всем обедающим на сто процентов.
Похоже, в Ложкине остался единственный трезво относящийся к себе человек. Это я. У меня достаточно ума, чтобы посмотреть на себя со стороны. Впрочем, ничего плохого не увижу. Я очень талантливый, недооцененный детектив, многие – даже самые хитроумные! – преступления раскрываются, если за них взялась госпожа Даша Васильева. Я никогда не совершаю ошибок, ловко вычисляю злодеев, умею вытащить из человека информацию, я очень умная, находчивая, смелая, активная, бойкая, разумная, целеустремленная, работоспособная, ловкая, хитрая, подвижная и при этом критично относящаяся к себе личность, способная к адекватной самооценке. Вот полковник в душе считает себя редкостным красавцем, а я честно заявлю: «Господь не наградил меня роскошной внешностью, зато дал в избытке иных качеств». Впрочем, если присмотреться, то и выгляжу я вполне хорошо, и…
– Где Жюли? – заорала Машка. Кеша ткнул пальцем в Лягушкас:
– Там! Внутри цветка!
– Офигел? – по-детски разинул рот Тема. Аркадий помотал головой:
– Сам сначала не поверил, а потом пригляделся… Вон изнутри кусок шерсти свисает.
Чуть не столкнувшись лбами, мы бросились к Лягушкасу. У меня сильно забилось сердце. Во-первых, бутон теперь на самом деле стал намного больше, а, во-вторых, из его серединки и правда свешивалась тонкая серо-черно-бежевая прядка.
– Росянка! – заорала Маня. – Все понятно! Отсюда и запах гниющего мяса – растение подманивает жертву! Только обычная росянка питается мухами, бабочками и мелкими насекомыми, а Лягушкас способен переварить кой-кого покрупней!
– Ты о чем говоришь? – забеспокоился Тема.
– Росянка, – забубнила Маня, будто читая учебник ботаники, – кровожадное растение, оно затягивает в себя, допустим, кузнечика, захлопывается и начинает переваривать несчастного.
– Вот почему урода назвали Лягушкас, – по-трясенно воскликнула Ирка, – он небось жаб жрет! Ему, похоже, и с человеком легко справиться!
Тема резко повернулся ко мне:
– Помнишь парня на рынке? Юру, которого мы посчитали олигофреном? Он не дурак, просто боялся прикасаться к монстру. Все про тещу какого-то Петра Михайловича вспоминал, вроде женщину Лягушкас сожрал.
Зайка взвизгнула и спряталась за мужа, Ирка шарахнулась в сторону, Иван попятился. Я попыталась сохранить спокойствие.
– Прекратите идиотничать. Иван, вернись назад, тебе точно ничто не грозит, с твоими ста килограммами никакой Лягушкас не справится.
– А он не все съест, – кинулась с объяснениями Маня, – просто удушит и…
– Замолчи! – рявкнула я. – Торговец Олег говорил, что у его клиентов с Рублевки целые аллеи Лягушкасом засажены. Сильно сомневаюсь в глупости олигархов. Зачем им заросли растений-убийц?
– Наивная вы, Дарь Иванна, – дрожащим голосом заблеяла Ирка, – еще как в хозяйстве такой цветочек сгодится. Для жены, например, или для тещи. Опять же с помойкой не возиться – посыпал ее Лягушкасом и отдыхай!
– Лучше подумайте, как вытащить Жюли! – вернула я домашних к проблеме.
– Ее съедят… – зарыдала Зайка.
– Нет, – решительно ответила Маня, – процесс пищеварения у растений вещь не быстрая.
– Ванька, – подпрыгнула Ирка, – разрывай цветок!
– Почему я? – дрожащим голосом поинтересовался муж.
– А кто еще? – выдвинула железный аргумент Ирка. – И потом, сад – твоя забота!
– Боюсь, – честно признался мужчина.
– Вот ты какой! – всплеснула руками женщина. – А если б меня Лягушкас схватил?
Иван с сомнением покосился на супругу:
– Так он подавится!
– Тише! – одернул вдруг их Кеша. – Слышите?
– Что?
– Где?
– Кто?
– Замолчите! – несвойственным ему командным тоном гаркнул Аркадий.
Воцарилась напряженная тишина. Мои уши уловили вдруг жалобное похныкивание, как будто стонет попавшая в беду мышь.
– Это Жюли! – завопила Маня, бросилась к Лягушкасу и начала расковыривать бутон.
Устыдившийся Иван кинулся на помощь девочке. Цветок оказался крепким.
– Вот дрянь, – пыхтел садовник, – словно из брезента сшит, надо секатором попробовать…
– Там же йоркшириха, – занервничала Зайка. – Лучше консервным ножом.
– Или долотом отжать… – зафонтанировал идеями Иван. – Ща инструмент принесу.
Минут через десять корявые пальцы Ивана выташили обмякшую Жюли из плена. Несчастная собачка была покрыта ровным слоем прозрачной жидкости и походила на банан в сиропе.
– Вот бедолажка! – заголосила Ирка и стала вытирать морду йоркширихи.
Жюли открыла глаза и издала громкий стон.
– Дыхание самостоятельное, – констатировала Машка, – трубки вводить не надо. Сначала нужно высушить Жюли, а потом я ее посмотрю. Может, Деньке позвонить? Только, Мусик, разговаривать с ним ты станешь: мне он не поверит, решит, прикольнуться решила. Ну, давайте ее сюда!
Иван с Иркой дернулись и посмотрели друг на друга.
– Не отдирается, – с беспокойством сказала Ирка.
– Липкая дико, – добавил Иван.
– Хватит прикалываться, – нахмурилась Машка. – Хоть Жюли и жива, ей требуется помощь. Нашли время для шуток!
– Никак не выходит, – закричала Ирка, – не отдирается!
– Приклеились насмерть, – задудел Иван.
– Два идиота! – топнула ногой Зайка. – Не первое же апреля! Отдайте Машке несчастную псинку!
– Не можем! – простонала в один голос парочка.
– Невыносимо, – закатила глаза Ольга. – Хотите, чтобы вам поверили?
– Зая, стой! – крикнула Маня.
Но Зайка, сердито фыркнув, подскочила к растерянным супругам, взяла Жюли за бока и стала ругать садовника с домработницей.
– Отвратительная манера придуряться. Эй, Ира, не держи Жюли! Иван, отойди! Bay! Что такое? Ой, ой, ой!
— Говорила же, – забыв от нервного стресса про вежливое обращение с хозяевами, завизжала Ирка, – липко! Эта прозрачна