ткнул заднюю, дорога прямая, только темно, фонари не горят. Ну да, электричества же нет.
Развернулся задом на въезде во дворы, дальше плавно по прямой. Ухитрился припарковать грузовик возле гостиницы. Ветер не утихает.
Заглушил, запер кабину. И чёрт меня дернул выйти на улицу. Как будто я чего-то там не видел.
Из темноты на меня шагнула фигура. Честно говоря, в первую секунду я струхнул и отшатнулся. Это меня и спасло. Перед лицом что-то с шумом пронеслось, внезапно фигура принялась заваливаться вперед вслед за своей «кавалерийской шашкой». После землетрясения все поверхности завалены битым кирпичом, кусками шифера, каким-то кусками труб, голубиным помётом, штукатурки и прочего мусора. На чём-то таком злодей и подвернул ногу. Ещё через мгновение фигура принялась вставать. Вот только я не дал ей это мгновение.
Жаль, что я не в сапогах, в похожей ситуации говорил Малыш, персонаж Джека Лондона. Похожей, это когда он тоже бил ногами человека. В обоих случаях избиваемый был виноват в смерти другого, так что лупил я от души, как и Малыш. Удар по рёбрам, отскочил, «с правой» по голове, ещё пару раз в живот, по роже. Я сдерживал себя только в том, чтобы не отбить свои стопы. Холодный разум в голове говорит, что это он убил Андрея. Проследил грузовик. Напал на меня, хотя даже не мог знать наверняка, что я «тот водитель». Просто напал и ударил. Сразу на поражение. Если бы топор был у меня, а не забыт в кабине, рубанул бы без тени сомнения.
Невероятно, но в какой-то момент мой «тенеподобный» противник кувыркнулся в бок, вскочил на четвереньки и убежал. Хотя, получил так, что должен был бы тут же испустить дух.
Руки дрожали. Вытер лицо. Несмотря на ветер и откровенный холод, лоб покрыт испариной. Так. Что он за орудие убийства выронил? Металл. В темноте не рассмотреть. Поднял. Решил не светить телефоном на улице. И вообще мудрость о том, что «гулять по улице опасно» заиграла новыми красками.
Возле общежития проверил грузовик. На месте и заперт. На сигнализации. Забрал топор. Подсветил телефоном, зашел в здание.
Когда вырубается электричество, и первобытная тьма занимает наши привычные здания, коридоры и комнаты, становится неуютно и страшно. Где-то в рюкзаке есть небольшой фонарик на две «мизинчиковые» батарейки, надо его отыскать.
Уже в номере, всё ещё при свете телефона, рассмотрел инструмент, которым мне хотели проломить голову.
Ну, это никакой не лом и не труба, залитая свинцом. Обычная прямая монтировка с креплением для накидных ключей. Длина — сантиметров шестьдесят. Прямая. Крашена в чёрный. Крепление — прямоугольное утолщение с выемкой на конце. С другой стороны тупой плоский конец. Удобно тем, что, когда держишь наподобие меча, рука наощупь «доходит» до прямоугольного крепления и останавливается. Сравнительно легкая штука, но и не пушиночка, удар будь здоров. Не удивительно, что неведомый гопник пользовал этот честный рабочий инструмент.
Пока мы не дожили до уголовного дела, монтировка послужит мне для самозащиты. А то кроме ножа электрика, ни черта нет. А, да, ещё же топор, только рукоять почти в труху.
Мысли в кучу. Нашел силы встать и запереть двери. Лёг, не раздеваясь, положив под голову монтировку. В гаснущем сознании вспыхнула мысль, что на ней до сих пор кровь Андрея. Мысль провалилась в темноту. Уснул мертвецким сном.
Глава 2Пьющий Нострадамус
Тьма, пришедшая со Средиземного моря,
накрыла ненавидимый прокуратором город.
День второй. Проснулся поздно. Первой мыслью было проверить сайт аэропорта и позвонить Виктору Викторовичу, если он ещё не принялся меня увольнять.
Воспоминания о грузовике во дворе, трупе в нём, землетрясении, чувство голода, жажда как с перепоя и ломота во всем теле — пришли позже. Всё болит.
Тем не менее, залез в телефон. Он стал ругаться, что аккумулятор почти на нуле, потом — что сети нет даже и близко.
Пауэр банка — внешнего аккумулятора, у меня не было. Давно хотел прикупить, да и на Севере он объективно нужен, стоит не дорого. Руки не дошли, не купил. Сайт мне не доступен. Вряд ли без электричества аэропорт работает. А может, включили уже? Нашел в себе силы, встал, щелкнул выключателем. Ноль реакции.
Мда. Чайник у меня тоже не на дровах. Если подумать, весомая часть человеческой цивилизации основана на электричестве.
В дверь громко и требовательно постучали. Потом наступила оглушительная тишина, пару мгновений было ощущение, что мне показалось. Может, я ещё сплю. Или глюки от переживаний, чего никогда прежде не случалось. Снова громкое бух-бух-бух.
Сердце упало глубоко вниз. Твою ж мать. Во дворе грузовик, в салоне мои отпечатки, в кузове труп, на мне его кровь, монтировка, которой человек убит, под подушкой. Куртка моя в крови. Ой ой ой, пиздец.
На негнущихся ногах шагнул к двери. Щёлк. Открыл. На меня смотрел не в меру серьезный администратор. Один. Выглянув в коридор, убедился, что там нет толпы омоновцев, шерифа, участкового с папочкой или хотя бы человека-паука с эмблемой росгвардии под потолком.
— Елисей, как там тебя. Ты чего людей пугаешь?
— Я Евстигней, — взгляд его стал ещё строже, — срок вашего проживания истёк. Прошу вас немедленно покинуть номер или доплатить за сутки проживания одну тысячу триста рублей по тарифу эконом.
— Фууу… Ну ты даешь. Покинуть. Фууу. Так. Давай сразу определимся с этим. Вот, к примеру, тебе нравится твой нос? Видишь ладонь?
Я выставил вперед ладонь и дал ему возможность увидеть, что ничем особенным от прочих она не отличалась (может, немного грязная). Мгновение и рука стремительно двинулась навстречу носу администратора и сделала ощутимый шмяк, как если бы решительно убивала муху.
— Ой.
— Вот тебе и «ой». Елисей, твою дивизию, тебе платит моя контора, и даже если она не заплатила, мне насрать. Даже если я тут бесплатно живу. Ты там фиксируй, сколько я напроживаю, когда дым рассеется, разберемся, а пока я застрял в вашем городишке и никуда не уеду. Ты же не собирался меня на улицы к бомжам переселить, подлец? Помнишь, как Дартаньян реагировал, когда его Бонасье спрашивал про арендную плату? Враждебно он реагировал. Мог заколоть. Буквально. Вот считай, что я молодой Боярский. Больше к этой теме не возвращаемся. Живу, сколько захочу. Ты к номеру не подходи, если увижу, что барахло моё трогаешь, я тебе обе руки сломаю, будешь гипсом подтираться. А теперь пиздуй на рецепшн, подними трубку и сделай вид, что вызываешь усиленный отряд советской милиции вместе с гвардейцами кардинала. Пока не надоест. И поменьше мне на глаза попадайся. Свободен.
С некоторым усилием сдержался от того, чтобы дать ему королевский подсрачник для ускорения. Хватит с него, пусть нос лечит. Фух. Напугал, полудурок. Однако, надо прибраться, придумать как пожрать.
Привел своё жилище в порядок, пожевал остатки колбасы, проталкивая холодной водой из бутылки. Так. Воды. Внезапная догадка погнала в туалет.
Точно. Из крана не течёт. Воду качают помпы и прочие насосы, без электричества водоснабжение прекратиться. Туалеты тоже забьются. А ещё без электроэнергии холодильники и морозильники, в квартирах и магазинах вырубятся, часть продуктов пропадёт, ещё и превращаясь в бактериологическое оружие. Кстати, об оружии, надо повязать на монтировку веревку, чтобы крепить к поясу. Мысль о том, что она должна стать частью уголовного дела, беспокоила всё меньше. Нож взять. И пойти. Стоп, куда пойти?
Накинул куртку, вышел к грузовику. На месте. Однако, на улице зябко. Не слышал, чтобы землетрясение влияло на погоду. Проверил труп. Лежит, где б ему быть. Залез в кузов. Там коробки, ящики, упаковки. Это была простая поставка продуктов в обычный продуктовый сетевой магазин. Заморозки нет, колбасы нет, алкоголя, кстати, тоже нет, так что насчет шампанского я вчера ошибался. В кузове одна ерунда вроде бытовой химии, газировки тархун, скидочного масла и дешманских макарон. Водителя убили за ящик консервов и мешок муки.
В небе летит вереница птиц. Присмотрелся. Утки. Сменились на каких-то дятлов. Не силен в птицах. Однако, пернатые явно валят в теплые страны. Панически. Всё небо в стаях. Летят молча. Картина очень тревожная. Сердце сжалось в тоске.
На улице курил охранник. Щеки красноватые. В руке он вальяжно держал классический граненый стакан с чем-то прозрачным. Карман форменной куртки топорщиться от бутылки.
— Антон, это вы Евстигнея Мирославовича избили?
— Конфликт улаживал, ничего особенного. Финансовые недопонимания. Вы же не пьёте, дядя Ярик?
Он кивнул и сделал ощутимый глоток, поморщился.
— Бросал, когда Людмила от меня ушла с дочерями. Почти двенадцать лет ни капли.
Он грустно сощурился, сделал ещё глоток и с большим спокойствием спросил.
— Слышите звуки сирен и гул автомобилей спасательных служб, грохот колонны военных, как они заходят в город всех спасать?
Я прислушался. Ветер гудел. Кто-то в отдалении орал пьяным дурным голосом.
— Честно говоря, не ощущаю.
— Всё потому, что их нет. Улица Монтажников один из въездов в город с запада, со стороны Москвы. Хотя основной проспект Московский, но тут никого. Ти-ши-на.
Я промолчал. Иногда чтобы что-то узнать, надо уметь слышать людей. В основном никаких тайн нет, есть неумение поймать свободно гуляющие ответы.
— Меня вчера пытались завалить, Дядя Ярик. А водителя этого грузовика ещё раньше забили монтировкой.
— Район у нас такой, не Манхэттен.
— Допустим. Что теперь делать? Росгвардии нет, пожарных нет, электричества и интернета тоже, ещё и холодно.
— Не нойте, молодой человек. Я вам не мама, жалеть и жопу подтирать не буду. Закончу мысль про проспект. Кхе. Короче. Почему нас не спасают?
— Бардак, забыли отдать приказ? Или местные власти не сообщили из-за плохой связи, — меня начинала злить эта пустая дискуссия. Знаешь что-то, просто скажи.