Оставшись один, Анжело откинулся на спинку стула и начал прокручивать в голове свой разговор с Атлантой. Она дважды его удивила. В первый раз, когда перевела разговор на него, и спросила о его секретах, во второй, — когда слишком бурно отреагировала на неудачно подобранные им слова.
Он твердо знал, что когда женщина говорит «нет», это означает «нет», но это имело отношение только к сексу.
— Мне следовало повернуться и уйти, — пробормотал он.
У него не было времени разбираться в ее эмоциональных проблемах. Как она успела заметить, ему хватало своих.
Поднявшись, он положил несколько купюр на стол рядом с забытыми ею канноло и покинул кафе. Перед встречей с Изабеллой у него еще оставалось время. И он решил продолжить свою прогулку.
Жители Монта-Корренти были очень милы. Все, начиная от владельцев магазинов и их клиентов и заканчивая прохожими, приветствовали его и тепло ему улыбались. Но ни один из них не попросил у него автограф. Никто не захотел с ним сфотографироваться. Он рассеянно потер больное плечо. Его не узнавали, и это его задевало. Он не понимал причину подобной реакции, что беспокоило его не меньше.
«Какие комплексы вы пытаетесь замаскировать?» — спросила его Атланта.
— Buongiorno.
Подняв глаза, он увидел молодую женщину с ручной тележкой, в которой в ведрах с водой стояли свежесрезанные цветы разных видов. Они были так же красивы, как их хозяйка. У нее были округлые формы, миндалевидные глаза и длинные волосы цвета красного дерева.
— Здрав… э-э…buongiorno.
Она переключилась на английский:
— Вам что-нибудь нравится, синьор?
Женщина кокетливо улыбалась, но Анжело, к своему удивлению, обнаружил, что остался полностью равнодушен. В ее объятиях он мог бы отвлечься от своих проблем, однако идея провести с ней время не показалась ему заманчивой. Если бы у нее были светлые волосы и голубые глаза… Он перевел взгляд на тележку:
— У вас восхитительные розы.
— Розы. — Ее разочарование было очевидным.
— Я, пожалуй, возьму дюжину белых. — Отличный подарок для сестры в знак примирения.
Женщина отсчитала необходимое количество цветков и добавила к ним несколько веток зелени. Ее движения были ловкими, но она не испытывала радости от продажи. Это было очевидно, когда она всунула ему в руки букет и назвала цену.
Анжело полез в карман за бумажником, когда к ним приблизился коренастый пожилой мужчина и что-то громко сказал по-итальянски. Слова были обращены к женщине, которая, перед тем как удалиться, бросила на Анжело оценивающий взгляд:
— Вы сын Луки, не так ли?
Несмотря на чувство неловкости, вызванное вопросом, он спокойно ответил:
— Да… э-э…si.
— Я Андреа, владелец цветочного магазина. Моя дочь Бьянка мне помогает. — Он бросил сердитый взгляд в ее сторону. — Я поставляю в «Розу» цветы для украшения столиков. Лука так добр ко мне и моей семье. Его все любят в Монта-Корренти. Я отдам вам эти цветы за полцены.
Подавив в себе желание возразить, он сказал:
— Grazie.
Через двадцать минут Анжело подошел к отцовскому ресторану. Это было простое здание с фасадом из грубого камня и окнами в виде арок. По соседству с ним располагался ресторан «Сорелла», принадлежащий старшей сестре Луки Лизе. У двух заведений была общая стена и задний двор, но, несмотря на это, они были абсолютно разные.
Алекс говорил, что кухня «Сореллы» была интернациональной и современной. Там подавали те же блюда, что и в модных нью-йоркских ресторанах. В огромные окна был виден стильный интерьер ресторана с преобладанием хромированной стали и стекла.
«Здесь мне точно больше понравится», — подумал Анжело. Дизайнер, которого он нанял пару лет назад, оформил его квартиру на Манхэттене в этом же стиле.
Оба ресторана были открыты для посетителей. Из распахнутой настежь двери «Розы» доносилась музыка, популярная в то время, когда было построено здание. Анжело вошел внутрь, и его тут же окутали восхитительные ароматы свежеиспеченного хлеба и соуса, которым вчера его угощала Изабелла. У него заурчало в животе.
За прилавком стояла молодая женщина. Увидев его, она вежливо улыбнулась и поздоровалась.
— Ciao, — ответил он. — Я Анжело Казали.
Ее лицо просветлело.
— Si, si. Добро пожаловать. Синьора Казали сегодня не будет.
Именно поэтому он и пришел. Анжело улыбнулся:
— На самом деле я бы хотел повидать Изабеллу. Ее муж сказал, что я могу найти ее здесь.
— Si. Она сейчас разговаривает по телефону, но я могу ей сказать, что вы здесь. Присаживайтесь. — Она указала ему на ближайший столик у окна. — Может, чашечку эспрессо, пока вы будете ждать?
Одной порции кофеина на голодный желудок было вполне достаточно.
— Нет. Воды, пожалуйста.
Мгновение спустя она принесла ему бутылку воды с газом и стакан.
— Изабелла велела мне передать вам, что скоро придет. Ваша кузина Скарлетт сейчас в своем кабинете. Мне за ней сходить?
— Нет. Я не хочу ее отвлекать.
Кивнув, женщина направилась к группе туристов, которая только что вошла в ресторан.
Хотя было только четверть первого, «Розу» уже начинали заполнять постоянные посетители. Это место пользовалось большой популярностью среди местных жителей. Несомненно, причиной тому была отличная кухня. Но он пришел сюда с определенной целью, которая не имела никакого отношения к еде. Он запрещал себе испытывать чувство голода. И непонятное чувство гордости.
Кто-то вышел из кухни с корзинкой теплого хлеба. Подняв глаза, Анжело обнаружил, что это Изабелла.
— Анжело, привет. Надеюсь, ты хорошо отдохнул, — произнесла она с натянутой улыбкой.
— Да, — солгал он.
— Я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня. Луки нет.
— Знаю.
— Ну разумеется, — печально улыбнулась она.
Анжело решил обойтись без лишних церемоний.
— Я пришел сюда для того, чтобы извиниться перед тобой.
Брови Изабеллы взметнулись вверх, но она ничего не сказала. Он воспринял это как хороший знак и выдвинул для нее стул рядом с собой. Когда она села на него, он продолжил:
— Вчера я тебя обидел и очень об этом сожалею. Ты была очень добра ко мне, приготовила ужин, сделала все, чтобы я чувствовал себя комфортно в день своего приезда в Монта-Корренти, а я вел себя как последний негодяй.
Ее губы изогнулись в улыбке. На этот раз искренней.
— Это точно.
Ее дразнящий ответ и озорной блеск в глазах помогли ему окончательно принять тот факт, что они брат и сестра.
— И ты меня не простишь? — спросил Анжело.
— Никогда. Особенно если эти цветы для меня.
Он совсем забыл про розы. Взяв букет, он протянул его ей.
— Я подумал, что это будет подходящая искупительная жертва.
— И очень приятная. Не помню, чтобы другие мои братья делали мне такие подарки в знак примирения. В детстве Валентино и Кристиано обычно щекотали меня до тех пор, пока я их не прощала… — Изабелла зарылась лицом в ароматные белые бутоны.
Образ, нарисованный ею, был таким отчетливым, что Анжело казалось, будто он слышит звонкий детский смех. Он расстроился, ведь ему не довелось быть частью этого веселья.
Она улыбнулась:
— Думаю, твоя искупительная жертва мне больше по душе.
— Я рад, что ты больше на меня не сердишься.
— Как я могу на тебя сердиться? — Отложив в сторону букет, она взяла его руки в свои. — Мы ведь одна семья, Анжело.
Он не стал спорить, хотя это понятие до сих пор казалось ему новым и чужим. Все же один момент он решил прояснить сразу.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь его простить, Изабелла. То, что он сделал, словами и цветами не исправишь.
Посерьезнев, Изабелла откинулась на спинку стула:
— Я только прошу тебя, приди и выслушай его, когда будешь готов.
Кивнув, Анжело сделал глоток воды:
— Почему это так для тебя важно?
Его вопрос привел Изабеллу в недоумение.
— Мы семья, Анжело. Familia. Что может быть важнее?
Внезапно он обнаружил, что восхищается таким ее отношением к семейным ценностям. За несколько минут она дважды напомнила ему о том, что они связаны кровными узами. Ему хотелось возразить из духа противоречия, но вместо этого он сказал ей правду:
— Единственная семья, которая была у меня большую часть жизни, это Алекс.
Ее глаза наполнились сочувствием и пониманием.
— Он рассказывал мне, что ваша мать умерла, когда вы были подростками.
— Она напилась до смерти, — отрезал он. — Синди… — Волна эмоций, внезапно захлестнувшая его, помешала ему продолжить. — Знаешь. Она бы никогда не удостоилась звания «Лучшая мать года», но кроме нее у нас никого не было.
— Моя мама умерла, когда я была ребенком. — Ее глаза погрустнели. — Мне ее не хватает.
Алекс упоминал, что Виолетта, вторая жена Луки, страдала от диабета и умерла во время одного из приступов.
— Да, это очень тяжело, — пробормотал Анжело, хотя у них были разные ситуации. Ее мать умерла от тяжелой болезни, а Синди, если бы не пила, возможно, до сих пор была бы жива.
— Я помню ее лучше, чем мои младшие братья Валентино и Кристиано.
— У меня создается такое впечатление, что ты, несмотря на небольшую разницу в возрасте, заботилась о них как мать.
За то короткое время, что он знал Изабеллу, Анжело успел понять, что она была ответственным, инициативным и тактичным человеком. Именно она связалась с ним и Алексом. Он еще больше восхищался бы ее качествами, не будь их цели диаметрально противоположными.
— Да, так оно и было.
— И помогала здесь. — Он махнул рукой в сторону.
— Да. После смерти мамы папа очень горевал. Он нуждался во мне.
«Нужды Луки превыше всего». Анжело едва сдержал презрительную усмешку.
— Почему ты не озлобилась? — неожиданно для самого себя спросил он и покачал головой. — Не обращай внимания. Я пришел сюда, чтобы извиниться, а не ссориться снова.
— Я все равно отвечу. Злостью и обидой ничего не добьешься, Анжело. Да, я бы хотела, чтобы в детстве у меня было меньше забот и хлопот, но… — Плечи Изабеллы поднялись.