— Еще раз извини меня, Георгий, я не поздоровалась. Но у тебя есть хоть какая-нибудь уверенность в том, что эта встреча может состояться в ближайшее время?
— Уверенности у меня хоть отбавляй, — разозленный переходами с «вы» на «ты» Сырцов закусил удила. — А ближайшее время — понятие весьма растяжимое. Еще раз повторяю: во второй половине дня!
— Мне позвонить вам или вам удобнее звонить мне? — топким голосом осведомилось робкое дитя Светлана Дмитриевна.
— Я — вам. С трех будьте у телефона.
— А может быть, лучше мне? Из автомата позвонить?
— Куда? — раздраженно осведомился Сырцов.
— Вам, вам!
— Что — враг подслушивает? Не беспокойтесь и делайте, как сказал я.
— Ты — единственная моя надежда, Георгий! — в который раз повторила она.
До десяти времени навалом. Можно и человеком себя почувствовать. Не дергаясь, побрился, помылся, сознательно позавтракал и даже за газеткой «Спорт-экспресс» спустился, чтобы кофе пить подобно истинному джентльмену — параллельно знакомясь с новостями. Хотя бы спортивными. Ну что ж, «Спартак» опять выиграл (Деду радость), Шумахер заделал всех в «Формуле-1», наш хоккеист давал интервью, как неплохо он живет и играет в Америке. Сегодняшний номер Сырцов прочитал от корки до корки, а вчерашний и позавчерашний просмотрел: о новостях этих знал, краем уха по радио слышал.
А вот и десять, а вот и Демидов:
— Капитан Демидов.
— Старший лейтенант запаса Сырцов. Здравия желаю, товарищ капитан!
— Здорово. Ну, кое-что я тебе накопал. Записывай.
— Дед научил запоминать.
— Тогда слушай. Элеонора Михайловна Есипова, тысяча Девятьсот семидесятого года рождения, русская, образование незаконченное высшее — курс полностью прошла, но диплом не защитила в бывшем Плехановском, ныне каком-то университете…
— Когда? — перебил Сырцов.
— Что — когда?
— Когда должна была диплом защищать?
— Летом прошлого года.
— А когда к Логуновым в услужение поступила?
— Летом прошлого года, — повторил Демидов и сам удивился: — Любопытная картинка!
— Без сомнения. А что дамочки из РЭУ говорят?
— Ох и говорят! Но пока закончим с анкетными данными. Не замужем…
— А была? — перебил Сырцов.
— Была, была. Год замужем была.
— Есипова — фамилия мужа?
— Нет, родительская. Ты будешь слушать или нет?! Прописана у матери на Нагорной улице…
— Прописана или живет? — опять не Выдержал Сырцов.
— Я трубку брошу, — ласково пригрозил Демидов.
— Ну, извини, извини, — бойким баском (чуял, что виноват) сказал Сырцов. — Но, как я понимаю, с официозом все?
— Все. Теперь неофициальные сведения. — Хотел быть серьезным молодой Демидов, но не выдержал: — Туалеты от Зайцева! Информация от дамочек! Получайте все это и никогда не прогадаете!
— Хочу получать и не прогадывать, — хищно помечтал Сырцов.
— Получай! — великодушно объявил Демидов. — Элеонора Михайловна Есипова — дама высокомерная, нахальная и некультурная уже потому, что другим дамам, дамочкам из РЭУ, при оформлении на работу даже улыбнуться не соизволила ни разу. Но это, с их точки зрения, еще цветочки. Элеонора до Логуновых добирается изредка на городском транспорте, но чаще всего ее подвозят на шикарном «БМВ». Это прислугу-то! И в 19.00 отвозят назад.
— Возит хозяйский шофер? — быстро спросил Сырцов.
— Вот и неправдочка ваша! — кому-то подражая, возразил Демидов. — Посторонний паренек в шикарном прикиде. И живет-то наша Элеонора не там, где прописана, а в шикарном новом доме у Абельмановской заставы. Ты знаешь, Жора, я бы этих дамочек к нам топтунами с удовольствием взял, хотя бы на полставки. Вот ведь работают!
— Еще что-нибудь есть?
— Пока все. Но дамочки обещали еще кое-что подкинуть.
— Вовик, еще одна просьба! — заныл Сырцов. — Позвони в РЭУ на Нагорную и сообщи тамошним дамочкам, что завтра у них будет ваш секретный представитель Сырцов Г.П.
— Ты — как пиявка! — деланно возмутился Демидов. — Вопьешься и не оторвать! А я хочу служить беспорочно.
— Согреши, Вова! — взмолился Сырцов.
— Не согрешишь — не покаешься, — понял Демидов.
К Деду добрался кружным путем: по набережной, на Беговую, Бутырской, Яблочкова, через Отрадное и на Осташковское шоссе. Суетно, зигзагом и нескоро, но зато за МКАД проверка на узком асфальте — лучше некуда. Проверился. Вроде за собой никого не тащил.
Вот и поворот направо, на новую ТЭЦ. Дал как следует и выкатил к Тайнинке. Там повертелся по бывшим дачным улочкам и наконец решился выехать на Ярославское шоссе.
Глава 26
— Собирайся, Ксения, — сурово приказал Дед. — Со мной поедешь.
Он и Сырцов вошли на террасу, где Лидия Сергеевна готовила на соломенном столе обед — не обед, так, легкий перекусон среди жаркого дня.
— Ты ее на велосипедной раме повезешь? — невинно поинтересовалась Лидия Сергеевна.
— Да не, — в тон ей откликнулся Смирнов. — Помнится, у нас в сарае старая казаряновская «восьмерка» пылится. Авось заведу.
— Саша! — уже строго окликнула Лидия Сергеевна.
— Ага, — сократил разговор Смирнов. — Два года назад у меня был инфаркт.
— Это необходимо, Саша? — обреченно спросила Лидия Сергеевна.
— Совершенно необходимо, Лида.
Теперь пришла очередь спрашивать Ксении.
— Что необходимо, Александр Иванович?
— Поехать со мной.
— Куда?
— На свидание с мамой, которую в условленное место подвезет Жора.
— Я не хочу ее видеть.
— Мы уже говорили с тобой о такой возможности, дочка.
— Я не хочу ее видеть.
— Я тебя очень прошу, — просто сказал Смирнов.
— Давайте перекусим перед вашей дорогой, — решила за всех Лидия Сергеевна: знала наверняка, что старый ее хрыч всех переупрямит.
Задумчиво жевали помидоры с огурцами и бутерброды, задумчиво, скорее вдумчиво пили чай. И охотно молчали. Долив вторую чашку, Смирнов вздохнул и взглянул на часы.
— Половина второго. К трем ты, Жора, на месте. Полчаса на непредвиденные обстоятельства, и у тебя остаются полтора часа. Успеешь?
— Нет проблем.
— Ну, а мы с Ксенией за три часа спокойненько доколдыбаем. В пять, Жора, тебе, в отличие от нас, следует поторапливаться.
— Понятно, шеф, — и покорно, и насмешливо, и почтительно ответил Сырцов и поднялся из-за стола. — Спасибо вам, Лидия Сергеевна, спасибо, Ксюша.
— А ты его, Лидка, и вправду выдрессировала! — изумился Смирнов.
— Научила, — поправил его Сырцов и, поклонившись опять же так, как учила Лидия Сергеевна, по ступенькам спустился к дорожке.
Он шел к калитке и спиной ощущал, что на него добро и с симпатией смотрели хорошие люди, которых он любил.
На Фрунзенской набережной он был без четверти три. Покатался по набережной, покатался по Второй Фрунзенской улице, покатался по малым дорожкам обширного двора. Светло-серый спортивный «мерседес» покорно ожидал хозяйку на привычном месте. Ровно в три Сырцов вошел в будку телефона-автомата. Трубку сняли на втором гудке. Видимо, хозяйка сидела у телефона.
— Это я, Георгий, — в ответ на ее «да» сказал Сырцов. — Как можно скорее собирайтесь в недальнюю дорогу и спускайтесь. Я жду вас у вашего подъезда.
— Что случилось? — встревоженно спросила Светлана Дмитриевна.
— Ничего, — вяло ответил Сырцов. — Мы же вчера договорились.
— Я увижу ее сегодня?
— Да.
Она так швырнула трубку, что Сырцов уверовал в ее появление на дворе через несколько секунд. Но вскоре вспомнил, что Светлана Дмитриевна — светская женщина. И действительно, та вышла из подъезда через пятнадцать минут после страстных своих вопросов и сразу же задала очередной:
— Где она?
— Мы к ней едем.
Светлана Дмитриевна двинулась было к своему «мерседесу», но он остановил ее:
— Поедете со мной в моей машине.
Она лишь взглянула на него и без слов уселась рядом. Спохватилась вдруг и, повернувшись, кинула на заднее сиденье довольно объемистую сумку.
— Что там у вас? — спросил Сырцов строго.
— Ксюшины теплые вещи. Она их не взяла, а вечера сейчас холодные.
— Не надеетесь, следовательно, уговорить, — догадался Сырцов.
— Очень надеюсь, — возразила она.
Шаманила дамочка. Это все равно как зонт с собой брать. Обязательно тогда дождя не будет. «Девятка» вырулила на набережную, потом на мост над Москвой-рекой и пошла по прямой. По проспекту Вернадского. Когда стояли на красном при подъезде к станции метро «Университет», Светлана Дмитриевна попросила:
— Будь добр, Георгий, прибейся у метро на минутку, мне выйти надо.
— Зачем? — не одобряя, спросил Сырцов.
— Ксения бананы любит, — объяснила она и, дождавшись остановки, изящно выпорхнула у подвижного овощно-фруктового рынка на углу. Нет, к телефонам-автоматам не пошла, сразу же кинулась к кавказцу, у которого бананы были завлекательно повешены на реечках. Выбрала самую большую и желтую гроздь, расплатилась, не торгуясь, и вернулась в «девятку». Спросила у Сырцова:
— А ты банан не хочешь?
— Я банан не хочу, — продекламировал он, и тогда она, встав коленями на сиденье, уложила гроздь рядом с сумкой.
С приподнятости МКАД Калужское шоссе смотрелось европейским баном среди уютных и живописных малых человеческих поселений. Свернули, скатились туда, где при приближении все оказалось совсем другим: пыльное, сильно битое асфальтовое полотно, дурацкие придорожные строения неизвестного назначения, за кущами милых рощ — тоскливые пятиэтажки. Правда, километров через десять стало лучше: веселые пестрые домики-избушки и яростное строительство для себя — солидные кирпичные особняки росли как грибы.
— Куда мы едем? — не выдержала Светлана.
— Куда надо, — грубо ответил Сырцов. Не хотел разговора. А Светлана хотела. Тревожно и глухо позвала:
— Георгий!
— Да, — откликнулся он небрежно.
— Вчера на полу верхнего дворика я нашла вот это. — Она открыла сумочку и извлекла нечто мелкое, завернутое в папиросную бумагу. Сырцов уже понял, что это, но все-таки спросил как бы без интереса: