– А-ну стоять, сука!!! – прокатывается по тёмной улице, но то ли кровь бурлит в ушах так сильно, то ли дыхание моё настолько громкое и частое, что позволяю себе думать, будто бы полный ярости ор звучит далеко, и мне удалось вырваться на свободу.
Ошибочно… было так думать.
Опрометчиво… было злить психа ещё больше.
– КУДАААА?! – влетает в самое ухо, и я плашмя лечу на твёрдую землю, так и не добежав до школьных ворот.
– Помогите! – удаётся жалобно всхлипнуть, и Стрелков одним резким движением переворачивает меня на спину, зажимает рот ладонью, и выглядит так, словно готов разорвать меня на жалкие кусочки. – Ну всё, цыпа, капец тебе!
«Ну всё, конец мне», – проносится в мыслях, и я практически успеваю заключить с собой сделку, что если выживу, то и ноги моей больше в этой школе не будет, как…
– Эй, ты что творишь?!! – мужской голос, что в следующую секунду разрывает пространство, кажется мне самым настоящим чудом света, а выросшему на фоне чёрного неба силуэту не хватает разве что белоснежных крыльев за спиной и золотистого свечения, – настолько прекрасным он кажется. Настолько невероятно прекрасным, что я успеваю позабыть о том, что происходит, о том, что на мне восседает разъярённый уголовник, о том, что сама смерть дышит в затылок, и даже о том, кого собиралась проклясть перед этой самой смертью… Потому что мой спаситель одним своим видом оказывается способен целиком и полностью овладеть моим вниманием, моими мыслями…
– Отпусти девушку! – А голос у него какой: сильный, решительный, требовательный… Не проходит и нескольких секунд, как Стрелков оставляет меня в покое, резко вскакивает на ноги и будто бы пытается подобрать слова, прежде чем выдаёт самое банальное:
– Тебе чего?!
Незнакомец не отвечает. Бросив на Стрелкова взгляд полный укора, огибает его и протягивает руку мне, помогая подняться. Загораживает меня своей спиной, и пока я пытаюсь отдышаться, не разрыдаться в голос и унять тремор во всём теле, со знанием дела продолжает отчитывать Стрелкова, словно имеет перед ним неоспоримый авторитет.
– Давно за решёткой не был, а, Стрела? – спокойно, но поразительно уверенно в себе, без тени страха, или опасения в голосе. – Напомнить тебе, что такое следственный изолятор?
– Да ты это… Ты чего? – нервозно усмехается Стрела, и вот в его голосе я больше не слышу и капли прежней борзости. – Я ж это… Мы просто шутили, да, малая?
Никак не реагирую. Продолжаю сжимать пальцами ткань куртки своего спасителя и гоню прочь накатывающие слёзы.
– Ты ж папане не станешь доносить, а? – неуверенно посмеивается Стрела. – Я ж это… ничего не сделал. Эй, малая! Чего молчишь там?
– Пошёл вон отсюда! – отвечает за меня незнакомец, кивая в сторону. – И чтоб больше я тебя рядом с ней не видел!
– Дерьмо – вопрос, мажор… ну, в смысле – братан! Обижаешь.
– Вон пошёл! – повторяет твёрдо, и я слышу быстрые отдаляющиеся шаги Стрелкова и парочку его мрачных смешков.
«Даже по морде не получил. Легко отделался», – от обиды закрадывается мысль в голову, и я поспешно стряхиваю с глаз прорвавшие оборону слёзы, прежде чем взглянуть в лицо своего спасителя.
«Спасителя, – новой мыслью вспыхивает в голове. – Очередного… спасителя. Видимо, в этом городе мне суждено быть той, кого то и дело, то обижают, то спасают».
– Ты как? – словно дальними габаритами светит мне в лицо своей широкой белозубой улыбкой, и на душе вдруг немного легче становится.
Всё ещё дрожа всем телом, обнимаю себя руками покрепче и несколько раз киваю, давая понять, что не всё не так плохо, вроде соображаю.
Парень тяжело вздыхает и мягко опускает руку мне на плечо, ещё раз интересуясь, точно ли я в порядке и где болит. А если болит, то насколько сильно. Тут-то и узнаю в нём одного из «взрослых» парней в спортивном зале. Ну точно, один из тех, кто со школьной скамьи давно успел вырасти.
Видимо в волейбол уже наигрались.
Со спортивной сумкой на плече. Одет опрятно. Симпатичный, светловолосый, с правильными чертами лица и высоким подтянутым телом. Ещё и смелым оказался.
«Ну, или смелым оказался просто потому, что папа какой-то там авторитет.»
«Боже, Крис, нашла время быть язвой!»
– Спасибо, – благодарю невнятно.
– А ты меня извини, – усмехается вдруг, и я тут же устремляю удивлённый взгляд к его лицу. – Это я в тебя мячом попал, – добавляет слегка смущённо. – Не специально конечно! Но ты так быстро убежала, что я даже извиниться не успел.
– Видимо хреновый из тебя волейболист. Советую завязать с мячами, – бурчу с мрачным видом, застёгиваю сырую и грязную со всех сторон куртку под самое горло, ещё раз благодарю парня за помощь и шурую в сторону дома.
Я напугана и слишком измотана, чтобы сейчас отдавать отчёт своим словам и действиям. Будто выпотрошена, растоптана… Всё, чего хочу – это как можно скорее оказаться в своей кровати и дать волю этим чёртовым слезам! Только подушке их позволено видеть!
А ещё… я чувствую такое странное, такое горькое разочарование, за которое перед самой собой становится стыдно…
Не этого спасителя я ждала.
Не этого парня хотела увидеть.
А того, к груди которого смогла бы прижаться и вновь почувствовать себя в безопасности… как тогда… когда даже не понимала, насколько спокойно мне в его присутствии.
Вот только плевал на меня Выскочка с высокой колокольни!
– Эй, подожди! – догоняет меня хреновый волейболист, подстраиваясь под мой быстрый шаг. – Меня Никита зовут. Можно просто Ник.
– Пока, Ник, – ускоряюсь.
Сзади слышится смешок:
– А ты забавная! Как зовут?
– А ты-то и не в курсе! – Ускоряюсь на максимум. Обо мне уже каждая собака в этом городе знает.
– Да подожди ты! Не обижу! – догоняет, и вновь мне в лицо своей улыбкой светит. – Давай до дома провожу? А то темно уже… мало ли что, м?
***
Митя
– А ты забавная! Как зовут? – смеётся на всю улицу мажор.
– А ты-то и не в курсе! – Кристина ускоряет шаг.
– Да подожди ты! Не обижу! – догоняет её. Настойчивый, чёрт! – Давай до дома провожу? А то темно уже… мало ли что, м?
И она соглашается. Не слышу этого, но понимаю по тому, как замедлился её шаг, а этот мажористый придурок, расслабившись, зашагал с ней плечо к плечу.
Проклятие… Что я делаю?
Что делаю?!
Прячусь среди деревьев, подсматривая за школьницей?..
Докатился…
Это даже звучит мерзко! Словно я извращенец какой-то! Но что с этой злостью делать? Куда девать?.. Чувство, будто мозг закипает, а пальцы до боли в суставах в кулаках сжимаются; так и хочется их об кого-нибудь почесать! Давно я такого не чувствовал… Отчего вдвойне мерзко.
Хочется догнать её и в самое лицо заорать, что идиотка! Что в очередной раз приключения себе на задницу нашла, глупая школьница! Да и этого мажора от неё подальше ко всем чертам послать! А с другой стороны – какое право на это имею? И какое мне вообще дело до этого всего?! Плевать мне на мажора. И на дуру эту неуправляемую тоже плевать!
Сам сегодня собственными руками её из «Клевера» вышвырнул. Да потому что достало всё! Потому что не хочу быть нянькой для какой-то эгоистичной, ни черта не знающей об этой жизни малолетки! Не хочу, но… но что тогда здесь делаю?
Так и знал, что Стрела… этот ублюдок, не просто так у «Клевера» ошивался… Обычно он со своими пацанами только рядом с затхлыми пивнушками трётся, а тут вон -«на свет» вылез, да и… не ускользнуло от моего внимания и то, как он Кристину глазами пожирал.
Чёрт, успел заречься тысячу раз, что не пойду за ней, что пусть Стрела что хочет с этой идиоткой делает, и всё равно по какой-то абсурднейшей для меня причине сейчас прячусь среди деревьев и провожаю её взглядом.
Я ведь не соглашался на это…
Не соглашался!
Был уверен в себе на все сто, что мне нет до этого дела! Нет дела до такой, как она, пусть хоть этот город сожрёт её со всеми потрохами и… что же? Где я сейчас? Чем я занимаюсь, твою мать?!
Как же низко я опустился…
Но самое ужасное, что совесть грызёт, чувствую себя законченным уродом, стоит лишь представить, что бы здесь произошло не окажись мажор рядом… Выходит, из-за меня… из-за того, что я в очередной раз обидел ребёнка, выставил её на посмешище и собственными руками за порог вытолкнул, могло случиться непоправимое… Стрела, он же… он же отмороженный на всю голову зек.
Ведь я не успел…
Не успел сюда!
И в этот раз даже не Алина меня уговорила пойти к школе и удостовериться, что моя паранойя касательно Стрелы и его преследования Кристины – не больше, чем паранойя.
Вот из-за этих мыслей, сомнений, я и не успел.
Нашёл её только тогда, когда Никитос, в очередной раз прикрываясь авторитетом своего папаши-прокурора, поливал Стрелу грязью.
Даже смешно: один мудак отчитывал другого. Один даже кулаками махать не умеет, а второй умеет на отлично, вот только даже дышать в сторону прокурорского отпрыска боится…
Зато герой! Мажор хренов… И вот опять – мне-то какое до этого дело? Чего злость берёт-то? Я уже давно отошёл от всего этого! От никому не нужных разборок и прочего… А тут злость прям на всё берёт: на себя, на мажора, на глупышку эту… На Стрелу, чёрт бы его побрал!
Выхожу из тени деревьев и словно на автомате целенаправленно двигаюсь к одинокой фигуре, что стоит под окнами пятиэтажки и крайне эмоционально разговаривает с кем-то по телефону.
– Привет, Стрела, – замираю за его спиной. Жду, пока сбросит вызов, жду, пока обернётся, жду, пока усвоит информацию о том, кого видит перед собой.
– Арчи? – хрипло, удивлённо, нервозно каркает. – Здарова, а ты тут чего ошиваешься?
Сжимая челюсти, бросаю взгляд на цветастый вязаный шарф, повязанный вокруг шеи этого отморозка, и протягиваю за ним руку:
– Снимай.
– Что? – Тупица не понимает о чём его просят.
– Шарф. Снимай. Живо!
Но тупица так и не понял о чём его просили.
***