— Доброе утро. — Приветливая улыбка сделала его еще симпатичнее. — Как прогулка?
— Замечательно. Но у меня, должно быть, остановились часы. Мы, кажется, договорились встретиться в девять, в солярии. Я опоздала?
— Нет. Это я пришел раньше. Решил посмотреть на вас в другой обстановке.
— Мистер Малоун, я чувствую себя непринужденно в любой обстановке.
— Зовите меня просто Чейз.
— Вчера за ужином мой муж об этом не сказал, но в свое время я была довольно известной моделью. Так что буду чувствовать себя свободно в любой позе, какую бы мне ни предложили.
— Я вообще не собираюсь вам предлагать позировать. По крайней мере не так, как вы привыкли.
— В таком случае как же вы собираетесь писать портрет? — удивилась Сиена.
— А вот это мы решим вместе.
Жеребец дернул повод, да так сильно, что она чуть не упала.
— Извините, — засмеялась Сиена. — Моему другу не нравится, когда на него не обращают внимания.
— Это естественно. Мне кажется, он уже вполне остыл.
— Чувствуется, что вы знаете толк в лошадях. — Глаза ее потеплели. — Ах да, вчера вечером вы говорили, что в детстве ездили верхом.
— На ферме у дедушки. Я принесу недоуздок.
— Принесите. Он в...
— ...в помещении для сбруи, первая дверь справа. Я уже успел ознакомиться с конюшней.
Когда он вернулся, Сиена пристегнула недоуздок, затем подняла левое стремя и ослабила седло.
— Что значит «мы вместе решим, как писать портрет»?
— Видите ли, я не портретист. Моя специальность пейзажи.
— Странно. — Сиена выпрямилась. — Тогда почему же муж нанял именно вас?
— Знаете, я очень плохо отношусь к слову «нанял». Давайте не будем его употреблять. Он сделал мне заказ на портрет. Почему? Говорит, ему нравятся мои работы. Я вначале отказывался, но он проявил большую настойчивость.
— Ну, с этим у моего мужа полный порядок.
— Я это заметил. Но вы не волнуйтесь, миссис Белласар, я профессионал. И смогу вас написать.
— Я в этом не сомневаюсь. И зовите меня просто Сиена.
— Вы уже позавтракали?
— Нет. Только съела пару яблок пополам с приятелем.
— Тогда, может быть, сделаем это вместе?
Глава 3
Справа от террасы маячил охранник. Они сидели за железным кованым столом. Под зонтом, потому что февральское солнце в этом году было очень теплым.
Она сделала глоток кофе и подняла глаза на Малоуна.
— Какое у вас необычное имя — Чейз.
— Это прозвище. На самом деле меня зовут Чарлз, но в одной из начальных школ...
— У вас их было много?
— Пожалуй. Мне действительно пришлось часто менять школы, но это другая история. А с моим прозвищем получилось так: в начале учебного года учительница вывесила список класса, чтобы нам было легче познакомиться друг с другом. Тогда носить на груди карточки с именами было не принято. И при этом она использовала сокращения. Ричард — Рич, Дэниел — Дэн, а Чарлз вроде должен был быть Чаз, а она почему-то написала Чейз. Но всем ребятам понравилось. И мне тоже показалось, что это звучит классно, так что я предпочел, чтобы меня звали именно так — Чейз.
— А не оказало ли это имя на вашу судьбу какого-нибудь метафизического воздействия? — Сиена взяла круассан. — Я имею в виду, приходилось ли вам впоследствии кого-нибудь преследовать или самому быть преследуемым[5]?
— Во время службы в морской пехоте такое, конечно, бывало. И я преследовал, и меня, случалось, тоже преследовали. Однако я уже давно художник и считаю эту профессию своей судьбой. Впрочем, ведь не вы будете писать мой портрет, а я ваш. Поэтому мне нужно узнавать вас.
— Доброе утро, — раздался знакомый голос. — Я думал, вы уже работаете.
У Сиены все сжалось внутри. Она медленно отложила круассан и повернула голову. В дверном проеме террасы стоял ее супруг.
Чейз несколько секунд спокойно жевал, а затем ответил:
— Мы уже начали.
— Своеобразная у вас манера работать.
— Должен заметить, что собственно живопись — это самая легкая часть работы над портретом. Труднее всего проникнуть в существо натуры. В настоящий момент я изучаю натуру за завтраком.
Чейз, разумеется, шутил, но Сиена вдруг осознала, что все это время его голубые глаза внимательно ее рассматривали. И не то чтобы он бросал пристальные взгляды. Вроде бы нет. Но ее не покидало ощущение, что прежде ее никто никогда так не разглядывал. Даже когда она была моделью.
Тишину разорвала пулеметная очередь. Сиена вздрогнула. Стреляли где-то справа от Монастыря.
— Похоже на пятидесятый калибр. — Чейз вопросительно посмотрел на Белласара.
Тот улыбнулся:
— У вас хорошие уши.
— В свое время мне довелось пострелять из таких штуковин.
— Сейчас мы дорабатываем новую модификацию с более быстрым механизмом подачи.
— Но ведь при этом непременно должен увеличиться нагрев. Как вы собираетесь его компенсировать?
— Над этим как раз и бьемся.
Сиена удивленно посмотрела на Малоуна. Нашел о чем разговаривать. О пулеметах. Да еще с ее мужем.
— Прошу меня извинить, — произнесла она вставая. — Мне нужно принять душ и причесаться. Через полчаса я буду готова для сеанса. — Она снова взглянула на Чейза: — У вас есть пожелания относительно одежды?
— Мне вполне подходит та, которая на вас. Душ, разумеется, можете принять, но специально причесываться не нужно и... никакого макияжа. Я хочу видеть вас такой, какая вы есть. В общем, специально ничего не делайте.
У Сиены пробежали по телу мурашки, потому что его взгляд проникал в самую душу.
Нарастающий гул возвестил о приближении вертолета. Он возник в небе, похожий на гигантского дракона, и вскоре приземлился на площадке между замком и Монастырем.
Белласар улыбнулся:
— Мне не терпится посмотреть эскизы. Что делать, ведь я коллекционер.
Он кивнул Малоуну и поспешно вышел. Минуя фонтан и розарий, Белласар направился к посадочной площадке, где его ждали у вертолета.
Глава 4
С такого расстояния рассмотреть детали было невозможно. Малоун увидел, как Белласар приветственно раскинул руки, и они обнялись. Значит, приятели и, наверное, давно не виделись. Гость был явно полноват (Малоун обратил внимание, что бедра и талия у него шире, чем грудь) и, кажется, лысоват. А вообще обычный человек: костюм, галстук, на вид лет сорок пять. Очевидно, кабинетный работник. Он внимательно следил за разгрузкой больших деревянных ящиков, по-видимому, тяжелых, потому что каждый с трудом тащили двое грузчиков. Один из них споткнулся и чуть не выронил свой конец ящика, и тогда прибывший что-то повелительно крикнул, да так громко, что донеслось даже до террасы. А расстояние оттуда было метров сто, не меньше.
— Доброе утро, Сиена. Доброе утро, мистер Малоун.
Малоун неохотно оторвался от созерцания вертолетной площадки. На пороге террасы стоял Поттер.
— Доброе утро, Алекс, — произнесла Сиена.
Малоун молча кивнул.
— Как прогулялись? — спросил Поттер и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я вижу, вы уже поладили с мистером Малоуном. Это удается далеко не каждому.
— Я этого не заметила.
— Значит, особое отношение у него только ко мне. — Поттер поправил очки и, повторив путь Белласара, направился к вертолету. К шефу и его гостю ему удалось присоединиться только у входа в Монастырь.
— Не удивительно, что Поттер меня невзлюбил, — сказал Малоун. — Но похоже, что и с вами он холодноват. Или я ошибаюсь?
— Единственный человек, которого он любит, это мой муж.
— Как и положено хорошему сторожевому псу.
Глава 5
Солярий — одноэтажная пристройка к замку со стороны террасы — оказался довольно просторным, с высоким потолком. Пол каменный, из того же плитняка, что и дорожка. Стена с южной стороны сплошь стеклянная, кроме того, имелось несколько потолочных световых люков. В воздухе витал отчетливый запах плесени.
— Здесь, должно быть, градусов на десять теплее, чем снаружи, — сказал Малоун. — Наверное, в холодную погоду вы тут завтракаете.
— Пока я живу в усадьбе, это помещение ни разу не использовали.
— Неужели? Отсюда открывается такой прекрасный вид...
— Дереку не нравится.
По левой стороне стояли несколько деревянных столов, стулья, небольшой диван и больше никакой мебели.
— Вы действительно не хотите, чтобы я переоделась? — спросила Сиена.
— Ведите себя естественно — это единственное, что от вас требуется. — Малоун уселся на один из столов и продолжил, болтая ногами: — Понимаете, портрет должен приковать внимание зрителя. Нужно, чтобы любой, кто вас знает, сказал: «Да, это действительно Сиена, такая, как есть». Вот такая у меня проблема.
— Ну и как вы собираетесь ее решать?
Малоун задумался.
— Расслабиться лучше всего помогает интересный разговор.
— В таком случае начинайте меня развлекать.
— Жаль, что здесь нет банджо. Я довольно прилично на нем играю.
Сиена улыбнулась.
Несколько секунд он любовался закруглениями ее полуоткрытых губ, восхищаясь уникальным сочетанием в этой улыбке одновременно радостного сияния и легкой грусти.
— Это очень трудно вынести.
— О чем вы? Я не понял.
— То, как вы... Даже когда я была моделью, никто меня так не рассматривал.
— Извините. — Малоун смутился. — Это у меня чисто профессиональное. Понимаете, я должен смотреть на вас именно так. Поэтому позировать для портрета всегда не просто. Мне нужно тщательно изучить ваше лицо и тело. Если хотите, вы должны определенным образом в меня впитаться. — Он сделал паузу. — Могу я спросить вас кое о чем?
Она насторожилась.
— За завтраком мы выяснили происхождение моего имени. А как насчет вашего?
— Я не пони...
— Ваше имя.
— Ах вот вы о чем. — Казалось, Сиена почувствовала облегчение. — Тут все очень просто. Я родилась в маленьком городке в Иллинойсе. Там же провела детство. Мои родители по происхождению итальянцы, причем бабушка с дедушкой (не помню уж с чьей стороны) родом из Сиены. Есть такой старинный город в Италии. Здесь мои папа с мамой провели медовый месяц. Вот откуда у меня это имя.