– Если с ним и в самом деле не произойдет несчастный случай, – заметил Несбит. – Вы знаете, он может попасть под машину, или сломать шею катаясь на лыжах. Он тратит столько времени на это, что вполне может умереть от простого физического истощения. Чёрт, да его может убить молния! И тогда его письмо с указаниями будет вскрыто даже при том, что мы – вы – совершенно не были причастны к случившемуся.
– Это не слишком вероятно, – ответил Джанкола. – Я полагаю, что в этом отношении наши шансы достаточно хороши. Однако, ты прав. Нам и на самом деле следует действовать более расторопно.
– Что я смогу сделать намного лучше, если вы мне точно скажете, к чему мы стремимся.
– Хорошо. Если Ив пошёл на такие ухищрения ради того, чтобы быть уверенным, что если с ним что-то случится, то улики против меня всплывут на поверхность, то я полагаю, что с нашей стороны будет только честно проследить, чтобы улики там действительно были.
– Что? – голос Несбита остался ровным. Точнее, стал даже ровнее, чем был… Но в его внезапно напрягшихся серых глазах не было и тени улыбки.
– Расслабься, Жан-Клод. Я понимаю, что это звучит дико, но представь себе такой сценарий. Вот ты, глава моей службы безопасности, несущий ответственность за выявление утечек во всем департаменте. В конце концов, как мы оба болезненно ясно понимаем, теперешние неурядицы с Мантикорой так или иначе подойдут к концу. И когда это произойдет, то возникнут очень серьёзные вопросы по поводу несоответствия их и нашей версий дипломатической переписки. Оригиналы документов подвергнутся победителем – кто бы им ни оказался – сравнению и обнаруженное не порадует ни одну из сторон. Так что, при прочих равных, я думаю, лучше всего будет если ты – квалифицированный, работящий человек – и окажешься тем, кто обнаружит, что документы были фальсифицированы на нашей стороне.
– Я трепещу от предположения, что вы, господин госсекретарь, сошли со своего драгоценного ума. – отозвался Несбит. – С другой стороны, подобная возможность взывает к моему острому интеллекту.
– Не беспокойся, я не сошел с ума. – Джанкола подался вперёд в своем комфортабельном кресле; выражение его лица внезапно стало очень пристальным. – Проблема именно в том, что документы подвергались фальсификации как раз у нас. Ушеру, имея доступ к обеим наборам оригиналов, не понадобится много времени, чтобы это доказать. А манти, я уверен, сумеют сделать это ещё быстрее. Так что лучшей защитой для нас будет обнаружить данный факт самостоятельно и подобающим образом ужаснуться тому, что мой сослуживец, которому доверяли на протяжении многих лет, Ив Гросклод, ответственен за махинации, приведшие к нынешнему ужасающему кровопролитию.
– А каким именно образом он это провернул? – заинтересованно спросил Несбит.
– Ну как же, конечно с помощью одной из закладок ГБ, о которых ты мне только что рассказывал. В конце концов, он же сотрудничал со службой внутренней безопасности прежнего МИДа. По-видимому, его отношения с ГБ были более тесными, чем мы подозревали. Он воспользовался одной из хакерских программ госбезопасности для того, чтобы взломать мою защищенную базу данных и получить копии моих личного и официального криптоключей. Вот так он сумел состряпать подложные версии корреспонденции и выдать их манти за настоящие.
– А как быть с изменениями в мантикорских сообщениях?
– Это он проделал именно так, как оно и было на самом деле, – с улыбкой сказал Джанкола. – Он украл криптоключ МИД Мантикоры опять-таки из моей защищённой базы данных.
– Что он сделал? – очень осторожно спросил Несбит.
– А, так госбезопасность всё-таки сумела спрятать в Новом Париже парочку скелетов, о которых ты так и не узнал? – ухмыльнулся Джанкола. – Знаешь, и Внутренняя Безопасность, и Государственная Безопасность – да на самом деле все разведслужбы прежних режимов, возможно за исключением Разведки Флота – всегда концентрировались скорее на политическом шпионаже, чем на военной разведке. Думаю, это одна из причин того, что Сен-Жюст всегда с готовностью шел на политические спецоперации, вроде той попытки убийства Елизаветы и Бенджамина. И того, честно говоря, что госбезопасность во время войны столь плачевно работала в области военной разведки. Они не преуспевали в этом занятии просто потому, что их мозги не работали нужным образом. Но в политическом и дипломатическом шпионаже они себя показали. В архивах МИДа, когда после Конституционного Конвента они достались Госдепартаменту, я нашел поразительные вещи. В том числе несколько записок, указывающих на то, что несчастный «случай» во время катания отца королевы Елизаветы на гравилыжах[13] был не настолько случаен, как все думали. Что, вкупе с произошедшим у Ельцина, может помочь объяснить причину её столь злобной ненависти по отношению к нам.
Во всяком случае среди достижений ГБ оказалась компрометация одного из высокопоставленных сотрудников Декруа в МИДе. Кого-то достаточно высокопоставленного для того, чтобы иметь физический доступ к её официальным файлам.
– Боже мой, – сказал Несбит, наконец сбросивший обычную маску забавляющегося циника, – они на самом деле стащили криптоключ Декруа?
– Не личный, нет, только её служебный ключ. Это одна из причин, заставляющих меня считать, что манти, получив шанс сравнить оригиналы, быстро разберутся в том, кто и что именно сделал. Я изображу ужасное смущение, когда до меня дойдёт, что никто здесь, в Госдепартаменте, не обратил внимания на то, что мы никогда не видели сообщений, подписанных личным ключом Декруа. Конечно, у нас не было оснований быть чрезмерно подозрительными, поскольку вся корреспонденция была подписана официальным ключом МИД Мантикоры, но всё равно…
Он самоуничижительно пожал плечами.
– Итак, – Несбит снова откинулся в кресле, восстановив свою привычную маску, – Гросклод выкрал оба набора ключей из вашей базы данных?
– Именно. Оставляю на твоё усмотрение разработку способа доступа, которым он воспользовался. Однако помни, что именно ты будешь тем квалифицированным и погруженным в работу агентом безопасности, который обнаружит уязвимость в защите, так что позаботься, чтобы её обнаружение выглядело правдоподобно.
– Это я могу сделать, – задумчиво сказал Несбит. – Однако потребуется время. Особенно чтобы устроить всё так, чтобы оно выглядело произошедшим многие месяцы назад.
– Я так и полагал. – кивнул Джанкола. – Вот почему меня так радует известие о том, что Ив не собирается спешить поднимать тревогу. У нас есть время. Но, для подстраховки, в первую очередь нам надо позаботиться о его запрятанном файле.
– Да, поведайте мне что у вас в этом отношении на уме, если только не хотите, чтобы я просто сделал так, чтобы он исчез.
– Две вещи, – ответил Джанкола. – Во-первых, нам нужно подменить письмо с инструкциями для его адвоката. Таким, которое не будет никоим образом ссылаться на содержимое данного конкретного файла. Это возможно?
– Без проблем, – заключил Несбит после нескольких секунд раздумий. – Он использовал для письма стандартную электронную форму. Вероятно не доверяя привилегии адвоката не разглашать, что на уме у его клиента. Поскольку никто не знает, что должно было быть в этом письме, то никто и не будет задавать вопросов после того, как я изменю его содержимое.
– Замечательно. Это должно быть сделано немедленно. А после того, как мы разрядим эту мину, тебе придется забраться в существующий файл и сделать несколько аккуратных правок. Я не хочу, чтобы он исчез. Я даже не хочу, чтобы ты сделал из него улику против кого-то другого. Вместо этого я хочу, чтобы ты сделал из него подделку.
– Подделку?
– Да. Это должно быть сделано аккуратно. Я хочу, чтобы данный файл доказывал, что Ив планировал выставить меня козлом отпущения за его махинации. Я хочу, чтобы он мог служить доказательством, но чтобы в нём были огрехи, которые хороший специалист по безопасности, вроде тебя, мог бы обнаружить.
– Вы полагаете, что если некто произведший подмену также сфабриковал доказательство вашей вины, то это продемонстрирует, что на самом деле вы не имеете с этим делом ничего общего. – медленно, с блеском в глазах, произнёс Несбит.
– Совершенно верно. Единственный способ «доказать», что я не виновен – это предложить кого-то ещё, кто явно виноват. А если этот «кто-то» еще и сфабриковал улику, обвиняющую меня с целью отвести подозрения от себя, то, очевидно, он не выбрал бы для этого кого-то из соучастников. Поскольку соучастник мог бы, со своей стороны, предоставить доказательства вины Ива чтобы заключить сделку с обвинением.
– Изящно, – заключил Несбит после нескольких секунд обдумывания. – Сложно. Я прямо сейчас могу указать полдюжины моментов, из-за которых вся затея может сойти с рельсов. Но возможно. В самом деле. И это настолько, черт побери, по-византийски, настолько нашпиговано двойной логикой и возможными местами провала, что ни один профессионал вроде Ушера – или меня, к слову, – никогда до подобного не додумается. Полагаю, что смогу всё это для вас провернуть, но отработка деталей займёт даже больше времени, чем мне казалось. А мне не нравится, что остается такой большой промежуток времени, за который что-то может пойти не так.
– Это не проблема, – возразил Джанкола, делая рукой жест отрицания. – Как только ты разберешься с инструкциями адвокату, с Ивом вполне может произойти несчастный случай. Но это должен быть очень случайный случай, понимаешь?
– Это я могу устроить, – уверенно заявил Несбит.
– А как только с этим будет покончено, можешь приниматься за отработку деталей. Как только всё благополучно будет указывать на Ива, мы сможем «обнаружить» улику в любой удобный для нас момент. Кстати, мы можем даже навести на неё Ушера и его ФСА[14]. Пусть Кевин обнаружит улику. Если бы я не полагал это чересчур закрученным, я бы даже предпочёл, чтобы он на первых порах поверил данным Ива, пока служба безопасности госдепартамента не обнаружит, что это фальшивка. Если бы он меня заподозрил, или даже выдвинул формальное обвинение, а я бы оказался совершенно невиновным, то мне, в свою очередь, удалось бы сместить баланс сил в правительстве не в пользу ЛеПика.