— Ты дурак, — ответила матушка. — Она ведь мне сестра…
— Сумасшедшая сестра, — сказал отец, — всё–таки лучше, чем никого дома, так, по крайней мере, он будет под присмотром…
— Клиническим… — вставила мать.
— Всё равно каким! — воскликнул отец. — Мы сможем ей позвонить…
— Мы не сможем ей позвонить, — возразила мать, — у неё нет телефона. У неё нет ни телефона, ни пейджера, ни мобильника, у неё есть только интернет, так что придётся писать письма, а ты терпеть этого не можешь…
— Тогда вот сядь и напиши ей, — сказал отец, — прямо сейчас…
— О чём? — спросила мать.
— Боже! — взмолился отец. — О том, что нам надо уехать на две недели. И что Михаил не может ехать с нами. И что мы просим её, чтобы он это время у неё пожил, поняла?
— Моя сестра — сумасшедшая, — очень медленно, по слогам, произнесла мать, — и оставлять с ней своего сына…
— Ты хочешь, чтобы он остался один?
Я слез с подоконника и направился к компьютеру.
Препираться таким образом они могут очень долго.
Это такая игра у них, в слова.
Слово за слово, подача, ещё одно слово, ещё подача.
Я включил компьютер и запустил почтовую программу.
— Что писать? — спросил я.
Молчание было мне ответом, они даже не посмотрели в мою сторону.
Мать всё убеждала отца в том, что Симба — сумасшедшая, а мне хотелось добавить, что при этом ещё — и очень красивая сумасшедшая.
В тот сентябрьский день, когда я увидел её напротив «Макдональдса», она была шикарна.
Роскошна, потрясающа, обалденна!
А сейчас, с красными волосами, — ещё круче!
Я вызвал бланк письма и тупо посмотрел на незаполненное поле.
Адрес Симбы был в адресной книге, в этом я не сомневался.
Но какие выбрать слова, чтобы было похоже на то, как могла бы написать мать?
Конечно, две недели можно прожить и одному, но мне хотелось провести их рядом с Симбой.
И прежде всего потому, что она была ни на кого не похожа.
Мать это прекрасно знала, потому и называла её сумасшедшей.
Знал это и отец.
Она жила какой–то абсолютно особой жизнью, и дело даже не в том, что она постоянно перекрашивала волосы и полгода назад пыталась порезать себе вены, последнее, между прочим, совсем не оригинально.
Однако ещё с той поры, когда мы жили вместе, я сохранил ощущение, что она не просто не такая, как все.
Мне всегда казалось, что Симба знает нечто, о чём никто из нас не имеет представления.
Она редко говорила со мной — повторю, когда она ушла, мне было лет восемь–девять, так что говорить нам было не о чем.
Но я помню, как она смотрела вечерами в окно, и взгляд её то ли мутнел, то ли — устремлялся на оборотную сторону.
Хотя скорее всего это лишь мои галики.
Я не знаю, что такое оборотная сторона, и, может, матушка права и Симба просто — молодая сумасшедшая женщина.
Я просмотрел адресную книгу, адрес Симбы нашёлся быстро.
simba@simba.inf
В поле «тема» я набрал «привет», постеснявшись что–либо добавить.
А потом начал письмо.
«Здравствуй, сестра! — написал я, невольно обернулся к родителям, они всё спорили, и я продолжил: — Так вышло, что мы с мужем получили внезапную возможность (я убежден, что маменька использовала бы именно такой оборот) уехать в отпуск, но проблема в том, с кем оставить Михаила. У него сейчас сложный возраст (это бы маменька написала непременно!), а уже начались каникулы, и одного его оставлять мне не хочется — не знаешь, что найдёшь дома по возвращении… Не могла бы ты согласиться на то, чтобы эти две недели он пожил у тебя?»
Я подписался матушкиным именем.
И отправил письмо.
— Нет! — сказала мать. — Я категорически против, мне проще вообще остаться дома, поезжай один…
— Ты устала, — сказал отец, — тебе надо отдохнуть, мы уже два года никуда не ездили, там море, там солнце и тепло…
— У нас тоже тепло, — возразила мать, — даже жарко, посмотри в окно!
За окном действительно было жарко, гора как бы двоилась в раскалённом мареве, над ней покачивался только что появившийся убывающий месяц, и — что самое странное — одновременно с месяцем на небе играли красные отблески заходящего солнца.
— Так жарко давно не было, — продолжала матушка, — а море…
— Ты ведь любишь плавать! — механически произнёс отец.
— Я не хочу оставлять его с Симбой! — взорвалась мать. — Из этого ничего хорошего не выйдет!
— Боже! — сказал отец. — Ты что, думаешь, что она его соблазнит?
И тут вдруг матушка засмеялась.
Только как–то нехорошо, нервно.
Она смеялась долго, и отец налил ей стакан воды.
Я на всякий случай зашёл в «Отправленные письма» и удалил то, что отправил Симбе.
Как говорится, от греха подальше.
Мать выпила воду и успокоилась.
— Я так не думаю, — сказала она. — Моя сестра пусть и сумасшедшая, но не извращенка! Просто — я боюсь!
И в этот момент компьютер подал голос.
Такое негромкое, мелодичное «блямк».
— Почта пришла, — спокойным тоном сказал я, — кто посмотрит?
— Посмотри, — попросила мать отца, — у меня сил нет…
— Вот я и говорю, — сказал отец, — тебе надо отдохнуть, забыться, расслабиться…
— Лечь под пальмой, — стараясь подладиться под его тон, продолжила мать, — смотреть на море, на то, как оно лениво плещется о берег…
— Песчаный берег, — как–то неуверенно подхватил отец, — такой золотистый, такой…
— Хватит! — оборвала его мать. — Посмотри почту!
Отец подошел к компьютеру и уставился на монитор.
Я не знал, от кого пришло письмо, но догадывался.
Мне не было стыдно, однако я чувствовал, что уши у меня покраснели.
Хотя они могли покраснеть и от жары.
Окна были распахнуты, но с улицы тянуло чем угодно, только не прохладой.
— Бред! — сказал отец, прочитав письмо, и внимательно посмотрел на матушку. Та так и стояла посреди комнаты с пустым стаканом в руке.
— Она что, ясновидящая? — добавил отец.
— Кто — она? — спросила мать.
— Твоя сестра! — размеренным тоном произнес отец и ткнул пальцем в экран монитора.
Матушка молча протянула мне стакан, я безропотно взял его с тем, чтобы отнести на кухню, но не пошёл, а остался понаблюдать, что будет дальше.
Мать подошла к компьютеру и начала читать письмо.
Вслух.
Как–то очень странно шевеля губами.
«Я согласна, — прочитала мать, — пусть Михаил поживёт у меня эти две недели. Только пусть ведёт себя хорошо, а то у меня много работы и мне некогда с ним возиться. Симба».
— Бред! — сказала мать и посмотрела вначале на отца, а потом на меня.
— Как она узнала? — спросил отец.
Теперь они оба смотрели на меня, и я понял, что если признаюсь, ничего хорошего из этого не выйдет.
Они просто не поймут, а то и вообразят себе что–нибудь…
Например, что я только и мечтаю о том, чтобы Симба меня соблазнила.
На самом деле я об этом не мечтаю, я об этом даже не думаю.
Мне просто хочется две недели смотреть на неё каждый день.
Не более того.
И я постараюсь ей не мешать.
— Что будем делать? — спросила матушка.
— Собираться, — ответил отец. — Сегодня у нас какой день, пятница?
— Пятница! — подтвердила мать.
— А самолёт когда, завтра?
— Завтра вечером, — сказала мать.
— Значит, — заявил отец, — мы до вечера должны собраться сами и отправить Михаила к Симбе…
— Она ведь сумасшедшая, — неожиданно вставил я.
— Это не страшно, — заверил меня отец, — она ведь не буйная, а тихая, и потом — ты что, забыл, как она жила с нами?
— Забыл, — без запинки ответил я, — это ведь давно было…
— Вот и вспомнишь, — сказал отец, давая понять, что мне пора ложиться, потому что завтра надо будет собрать вещи и отправиться к Симбе.
На другой конец города.
И ехать туда на трамвае не меньше часа.
Можно и на автобусе, только автобусом мне не хочется.
В такую жару в автобусе плохо — слишком душно и пахнет бензином.
— Море, — мечтательно протянул отец, глядя в потолок, — как я хочу на море…
— Бедный мальчик, — сказала мать с патологической нежностью, — целых две недели…
Я сказал им «спокойной ночи», зачем–то подмигнул компьютеру, ушёл в свою комнату и плотно прикрыл за собой дверь.
В окно медленно, как волны, вползали пласты горячего ночного воздуха.
mailto: simba@simba.inf
«Ты кто?» — прочитала Симба и засмеялась.
Вариантов ответа у неё множество.
Надо лишь перестать смеяться и забегать пальчиками по клавиатуре.
Точнее — одним пальцем. Средним пальцем правой руки. Симба всегда набивала текст именно этим пальцем, будто остальных не существовало в природе. Будто остальные были то ли ампутированы, то ли кем–то откушены.
Например, серебристым переливающимся существом со странными волосатыми ушками.
Ухмыльнувшись, Симба ткнула пальцем в клавиатуру.
«Я — Симба!» — написала она и отправила сообщение.
На то и придумана «аська»: обмен репликами, расслабуха, лёгкий флирт, как в общественном транспорте. Ничего серьёзного, для серьёзного существует почта.
Почта — это уже отношения.
Порою радостные, порою — мучительные.
Ты ждёшь писем, ты на них отвечаешь, а можешь и не отвечать.
А «аськами» ты перебрасываешься.
Моментально пришло ответное сообщение.
«Ты — лев?»
Симба оттопырила нижнюю губу. Иногда ей очень хотелось метнуть дротик в компьютер. Прямо в центр экрана. Чтобы вначале раздался негромкий хлопок, а потом всё это крякнуло бы. Разлетелось на мельчайшие кусочки. Вакуумная бомба. Ведь где–то там, в трубке монитора, должен быть вакуум?
«Лев — в мультике!» — написала она ответ и заслала его в сеть.
И принялась за работу.
Уже не одним пальчиком, а всеми.
Но «аська» не унималась.
На этот раз вопрос звучал предельно просто:
«Какого ты цвета?»
«Идиот!» — буркнула Симба и потянулась за соком.
Сок был тёплый и противный, надо