Юлия ВенедиктоваЛюбовь и конопушки
Дети читают
Переезд
С самого утра в подъезде стоял грохот. Я делаю звук телевизора погромче. Бум! Шлёп! Шмяк! – то и дело раздаётся с лестничной площадки. Снова хватаюсь за пульт.
Диктор с нажимом вещает:
– Полное переваривание происходит у хорьков через 5–7 часов после поглощения еды. Хорьку необходима пища, которая быстро усваивается…
– О времена, о нравы! – кричит из соседней комнаты мама. – Я, конечно, понимаю: пищеварение хорьков – дело государственной важности, но контрольные старшеклассников для меня важнее!
Это означает, что нужно сделать потише. Мама – учитель, и спорить с ней бесполезно.
Выключаю телевизор. Хватаю ботинки, на ходу влезаю в зимнее пальто, кричу:
– Я гулять!
На лестничной площадке ногу поставить некуда: большой шкаф из светлой древесины, холодильник, стиральная машинка и штук двадцать коробок со всякой ерундой. Дверь квартиры напротив распахнута настежь. Понятно: новые соседи приехали.
Я протискиваюсь между шкафом и холодильником и выуживаю из ближайшей коробки белого зайца в красный горох.
По лестнице поднимается мужчина с очередной коробкой в обнимку. В ней книги. Стопки возвышаются над картонными краями, танцуют буги-вуги, норовя выскочить. Когда он совершает финальный рывок и проходит мимо меня, книги выпрыгивают из его объятий. Тонкий томик Некрасова падает ко мне в капюшон, а толстый Булгаков целится в лоб. Чувствую, не подружимся мы с ним в старших классах.
– Спасибо, дружище, – говорит любитель классики, возвращая обратно свою библиотеку. Зажимает беглецов подбородком и протягивает для приветствия руку: – Пётр Чернышов, новый сосед.
– Илья Вавилин, сосед старый, – откликаюсь я.
Мне нравится этот человек. У него добрые глаза и красные с мороза уши.
Снова раздаётся топот. Грузчики несут полки.
– А ну пшить с дороги! – кричат они мне.
– Разбегаемся, – шепчет новый сосед и ныряет в свою квартиру.
А мне некуда «пшить», и я прячусь за холодильник. Он в два раза выше меня и в полтора раза шире. Интересно, в квартире новых соседей очень просторно? У нас дома холодильник гораздо меньше.
На улице стоит большая машина, из которой всё это добро извлекается.
Мне навстречу идёт девчонка в пушистой белой шапке и с красным носом – точь-в-точь заяц в коробке. Она несёт большую клетку, накрытую пледом.
– Это твой японский заяц у нас на этаже, – убеждённо говорю я.
– Японский? – удивляется девочка и поднимает на меня глаза с длиннющими ресницами.
Мой голос почему-то становится тонким и писклявым. И этим противным голосом я объясняю, что коллекционирую флаги и её игрушка напомнила мне флаг Японии.
– Ясно, – говорит она и пытается меня обойти, чтобы попасть в подъезд.
– Давай помогу.
Я осторожно беру клетку. У девчонки маленькие ручки с белыми пальчиками. Уже отморозила.
– Кто там? – шепчу, вдыхая запах неизвестного животного, и громко хлюпаю носом. Какой позор!
– Попугай, волнистый.
Я не знаком с породами попугаев, зато грибы знаю неплохо. Воображение рисует розовую волнушку с клювом, кричащую: «Жор-р-ра хор-р-роший!»
– Аринка! Приехали! – раздаётся громкий вопль сверху, и мы дружно задираем головы.
Это Тарас Малышев, мой друг. У него всё немного круче, чем у меня. Он и старше на год, и живёт этажом выше, и даже толще меня килограммов на сто. У него и смартфон классный есть, а я никак не дождусь от мамы долгожданного подарочка. Ведь «цифровой идиотизм не минует ни одного современного человека» (на этих словах нужно поднять палец вверх, потрясти им и закатить глаза).
Вид у Тараса заспанный, но жутко довольный. Во время каникул он вечно дрыхнет до обеда.
– Приехали! – звонко отвечает девчонка и… широко улыбается Тарасу.
Я вдруг чувствую себя очень несчастным и едва не выпускаю клетку из рук. Розовая волнушка внутри просыпается и начинает ворчать и подпрыгивать. Я пугаюсь и всё-таки роняю клетку, и мы вместе с Аринкой (теперь уже знаю её имя – очень красивое, кстати) ловим её у самой земли. Неловко топаю за новой соседкой по лестнице. Я только мешаю и совсем ей не нравлюсь, потому что скрывается она в своей новой квартире поразительно шустро.
Поднимаюсь выше и звоню Тарасу. Он улыбается до ушей, когда открывает дверь, и морщится, увидев меня.
– А-а-а, это ты… Гулять не выйду. Не завтракал. Слышишь, в животе сидит оголодавший тигр и рычит на тебя?
– Скорее сонный хомяк там сидит, – отвечаю я, услышав глухой рокот.
– Ну иди пока, – говорит друг и меня выталкивает.
– Когда ты успел с той девочкой познакомиться, с новой соседкой? – спрашиваю, упираясь изо всех сил.
– С Аринкой, что ль? – хихикает он. – Так давно познакомились в соцсетях.
– В соцсетях каждый дурак может, – говорю я и почему-то обижаюсь.
В здоровом теле
Следующим утром я отчего-то начинаю интересоваться своим отражением в зеркале. Без майки всё выглядит удручающе: острые локти, ключицы, рёбра торчат… А вот живот, наоборот, выпирает. Перебрал я оливье на Новый год. Но в майке ещё куда ни шло. А лучше в двух. Или в трёх и в толстом-толстом свитере. Так я выгляжу внушительнее Тараса! А если сверху ещё белую рубашку и школьный пиджак – то вообще! Дышать только тяжело.
И всё-таки лучше подстраховаться. За завтраком усиленно ем, после – качаю руки, поднимая две энциклопедии, отжимаюсь от пола несколько раз. Ну, пока три, но это только пока.
– Ты готовишься к соревнованиям, сын? – удивляется мама, отрывая взгляд от стопки тетрадок.
– Э-э-э… Я готовлюсь к выпускному, – выдаю я.
– Уже?
– Ну когда-то же он у меня будет? Прощание со школой, вступление в новую, взрослую жизнь. Нужно быть в форме!
– Я бы на твоём месте готовилась к экзаменам, учебники читала, – ворчит мама.
– Я их и так с четырёх лет читаю, ты же знаешь. Пришла пора и руки подкачать. Рюкзак становится всё тяжелее.
Когда решаюсь пробежаться вокруг дома, мама больше не задаёт вопросов, только вздыхает и закатывает глаза. Это у неё любимое.
Я бегу, зачерпывая обувью снег, гремя мелочью в карманах, глотая холодный воздух. Что поделать, если у меня стиль бега такой – любительский… Шапка то и дело падает на глаза, и я иногда бегу в полной темноте. Так даже лучше: можно полностью сосредоточиться на грохоте сердца в ушах.
Ба-бах!
Во что-то врезаюсь и лечу в сугроб. Чувствую, как меня оттуда вынимают, ставят на ноги, отряхивают от снега и, наконец, задирают мне шапку. Передо мной стоит дядя Петя и улыбается.
– Привет новосёлам! – кричу я.
Наверное, от удара получается так звонко и… придурковато.
– Конопатым старожилам привет тоже! – орёт он в ответ.
Наверное, думает, что я глуховат.
И тут замечаю, что из-за его спины с одной стороны выглядывает большеглазая дама, а с другой – она, Арина.
Стою, как дурак, у них на пути и не могу двинуться с места.
Взрослые деликатно обходят меня, о чём-то шепчась, и мы остаёмся с Аринкой одни – только она, я и мои выпученные глаза.
– Привет.
– Как волнушка? – интересуюсь.
– Волнушка? Ах, попугай. Его зовут Кеша. Обжился уже.
– Ясно…
Ей явно надоедает пустая болтовня, и она обходит меня, чтобы догнать родителей.
– А как японский заяц? – Я не сдаюсь. – Понравилось ему на новом месте?
– Понравилось. В окно целыми днями смотрит. А ты чего один гуляешь? Где Тарас?
– А я не гуляю, я спортом занимаюсь. У меня режим, дисциплина, кросс, все дела. А Тарасу некогда, он спит.
– Ага, – улыбается она. И уходит.
– А знаешь что? – кричу я вслед. – Приходи ко мне сегодня на чай! С бегемотом!
– С бегемотом? – удивляется новая соседка. – Обязательно приду!
Бегать мне больше не хочется. Можно, конечно, поотжиматься прямо здесь на случай, если Арина оглянется. Но я очень устал. Боюсь, что лягу и уже не встану – вмёрзну в снег.
Возвращаюсь домой. Ведь мы не договорились о времени. А вдруг Арина уже пришла?
Бегемот
Звонок раздаётся только в шесть вечера. Отряхиваю футболку от невидимой пыли и бегу открывать. Новая соседка стоит передо мной с коробкой конфет. И с Тарасом.
– Мы пришли пить чай! – говорит она.
– С бегемотом, – подхватывает Тарас.
«Видимо, бегемота вы своего взяли», – хочется сказать мне, но вспоминаю, что мышечную массу я ещё не нарастил, а Тарас больше меня в сто раз и в гостях не церемонится.
– Проходите, – только и вздыхаю.
На кухне хозяйничает мама, нарезает покупной кекс.
– Здравствуйте, дети. Проходите, садитесь. Доставайте тетради, записываем тему урока… Ой, чего это я?.. Давно не видела столько детей в одном месте. Каникулы ведь.
– Ура, каникулы! – вопит Тарас и носится вокруг стола. У нас он чувствует себя как дома. Кажется, он везде чувствует себя как дома.
Аринка садится на стул и смотрит на неугомонного Тараса с улыбкой.
– А где же бегемот? – спрашивает она.
Спохватываюсь и лезу в шкаф за заваркой.
– Вот!
– Это бергамот, – поднимает бровь мама.
– Ага, – говорит Аринка, указывая пальчиком на надпись на коробке.
– Вот лопух! – радуется Тарас.
Придвигаю коробку с заваркой и читаю: «Бергамот». Совсем не бегемот. Действительно, лопух… И как я мог так опростоволоситься? Всю жизнь был уверен, что чай с бегемотом.
На фоне веселья все быстро находят общий язык. Мама расспрашивает Арину о старой школе, Тарас под шумок сметает кекс, и я даже не успеваю его попробовать.
– Покажи друзьям свою комнату, – предлагает мама.
«Друзьям» значит Арине. Тарас, как всегда, влетает в мою комнату не стучась. Он тут же хватает флаг Бразилии и танцует самбу. Потом с флагом Швеции изображает дикие танцы неизвестного происхождения. Ох, вряд ли в цивилизованной Швеции на такое способны.