Сергей Иванов, Люськин муж, айтишник, был возмущен введением QR-кодов, всей этой коронавирусной истерией и локдауном. Его отправили на удаленку еще прошлой весной, Сергей так и сидел на ней, заметно потеряв в зарплате.
А Людмиле, персоне медийной, предложили сняться в рекламе с медицинской маской. Призывая всех носить ее и перчатки и соблюдать социальную дистанцию. Муж сказал: или-или. Мне такие деньги не нужны, моей дочери тоже. Людмила выбрала семью, потому что дорожила ею больше, чем работой. Последовали санкции, и в итоге руководство телеканала закрыло ток-шоу Людмилы Ивановой, сославшись на низкие рейтинги.
Поскольку Любин муж работал в ФСБ, хоть и в отделе компьютерных преступлений, но все равно на государство, занимаясь его безопасностью, у самой Любы вариантов тоже не нашлось. И не потому, что муж на нее давил. Она считала, что знает гораздо больше, чем подруга, к тому же может проанализировать ситуацию, значит, имеет право на другое мнение. Люба тоже дорожила своей семьей, хотя детей у них с Алексеем так и не было. И многолетняя дружба с Апельсинчиком дала трещину. Которая все ширилась.
Настолько, что они с Люськой еще прошлой весной перестали общаться. Люба первая нашла в себе силы и позвонила, чтобы поздравить Апельсинчика с Новым годом. Хотя могла бы ограничиться картинкой в мессенджере, как они в последнее время и делали. Слали друг другу гифки: с 8 Марта, с Победой, «Поздравляю с Днем рождения!». Да, и до этого дошло. Это был первый Любин день рождения, на который не пришла ее единственная подруга. Чуть ли не самый близкий человек.
И теперь это ледяное:
– Сама справлюсь. Алексею привет. Я вам тоже желаю здоровья. С наступающим.
– Если что звони… – но в трубке уже было молчание. Разговор прервался.
Люба тяжело вздохнула. Ей было одиноко без Апельсинчика и ее шумной семьи в их с Алексеем огромном загородном доме. Подруга до всех этих событий охотно и часто приезжала, они устраивали вечеринки, чудили. Люська – огонь просто! Этакий живчик, зажигалочка. Во время пандемии сама Люба тоже ушла на удаленку. Лекции, семинары – все теперь было дистанционно. И Люба не могла не признавать, что это идет во вред учебе. Прием пациентов тоже приходится вести удаленно. Совсем как в те далекие времена, когда Люба, тогда еще по первому мужу Петрова, после ужасной аварии и выкидыша страдала агорафобией и вела консультации только по Сети. Теперь чуть ли не у половины эта агорафобия! Боязнь покинуть четыре стены. Но что делать? Леша говорит: все серьезно.
– Надулась? – Муж положил ей руку на плечо. Люба невольно вздрогнула:
– Ты как кот подкрался. Неслышно.
– Не хотел спугнуть твое примирение с лучшей подругой. Но, похоже, напрасно старался. Люська упертая.
– Она и в самом деле не верит в коронавирус. Называет его барановирусом, талдычит про какой-то золотой миллиард. Мол, в живых оставят только избранных, а остальных – под нож. Скажи мне честно: кто прав?
– Этого никто тебе сейчас не скажет, – муж грустно улыбнулся. – Просто живи, поняла? Кстати, что у нас на ужин? Праздник, как-никак. Хоть и грустный. Боюсь, новостей, которых мы так ждем, не будет. Масочный режим затянется надолго. И пандемия тоже.
– Я заказала еду в ресторане. Себе рыбу, тебе мясо. Закуски какие-то, пару салатов. Я по-прежнему не умею готовить.
– Я и не надеялся на лучшее, когда на тебе женился. Только на понимание. Рад, что не ошибся. Ну, не реви. Она вернется. У Ивановой полно недостатков, но она незлопамятная. Я тебе предсказываю… – Он сделал загадочное лицо. – Не далее как в каникулы ваше примирение состоится… Кого-нибудь убьют, и вы снова кинетесь на поиски маньяка. Люська еще будет рыдать у тебя на груди.
Люба вытерла слезы. Надо Новый год встречать. По крайней мере, она первой сделала шаг к этому примирению.
Звоните 122
– Горло болит? – допытывалась Люся у мужа. – На градусник. Мерь!
– Да все со мной нормально, – хрипло ответил тот. – Я же тебе говорю: продуло.
– Поговори мне! Господи, сгорит ведь! – Она кинулась к плите.
Там, в духовке, румянилась курица с овощами. Праздник есть праздник, хотя бюджет у них теперь скромный. После увольнения с телеканала Людмила с отчаянием ударилась в блогерство. Теперь все деньги были в Интернете. Звезды Ютуба и ТикТока гребли их лопатой. Не отставали топы Инсты и Дзена. Телеграм подтягивался. Читая о том, сколько знаменитые блогеры получают в месяц, а то и в день, Люська только ахала: неужто правда?!
Она готова была снимать ролики, петь, плясать, тараторить без умолку на всех без исключения интернет-ресурсах. Завела блоги и в Инсте, и ВКонтакте, и в Телеграм. И, разумеется, на Дзене. Да где только не завела! Она неистовствовала и обличала, не гнушалась хайповать и постить свои пикантные фото. Но дело все равно шло плохо.
– Мой поезд ушел, – жаловалась она мужу, строгая оливье. – Я опоздала, Сережа. Сделала ставку на ящик, на свою медийность. А в Сети свои звезды. Теперь все с нуля. А я уже старая. За полтинник перевалило. Ну чем я могу заинтересовать публику? Так, чтобы в моих блогах размещали рекламу на миллионы.
– Мы с голоду не умираем, многим сейчас хуже. Хотя бы долгов нет. – Сергей закашлялся.
– Пока нет. Я, конечно, вспомню годы молодые. Научусь опять варить кашу из топора. Но ведь обидно! Кто-то деньги сейчас лопатой гребет! Я-то чем хуже? А?
– Падать больно.
– Что ты сказал? – Она облизнула ложку и обернулась.
– Ты высоко забралась. Эфиры, медийность. Миллионные гонорары. А тут – курица с картошкой, – и муж опять закашлялся.
– Любке, вон, хорошо. Выскочила замуж за своего фээсбэшника на старости лет. Глядишь – усыновят кого-нибудь. Денег полно, чего не жить?
– Завидуешь?
– Знаешь, да! Я бьюсь, как рыба об лед, все понять не могу: ну чего им надо, людям этим? Каких развлекух? За что они готовы заплатить?
– За твои слезы, – грустно улыбнулся муж. – Больше ни за что. Ты слишком долго звездила.
– Господи, градусник! – спохватилась она. – А ну дай!
– Нормальная температура, – муж незаметно отодвинул градусник за вазочку с конфетами.
– Серый! Не смей стряхивать! Дай сюда, сказала! Мне ко всем моим несчастьям не хватало только вдовой стать!
– Это всего лишь температура.
– Дай сюда, я кому сказала! – повысила она голос. Муж покорно протянул градусник. – Ого! Тридцать восемь и три!
– Не сорок же.
– Ну а как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – бодро сказал муж, но она уловила в его голосе усталость.
– Блин, весело Новый год начинается! Хоть доча дома. Затаилась, как мышь. С женихами, что ли, переписывается? Или в ТикТоке сидит?
– Отстань от нее.
– Черти бы побрали эту удаленку! Они, вон, не учатся совсем! Все блогерами хотят стать! Тиктокерами! Правильно, а зачем учиться? Проще кривляться на камеру, да еще с подружкой.
– А сама? – улыбнулся Сергей. – Конкуренции боишься?
– На! Жаропонижающее выпей! Шампанского два бокала, не больше. И то теплого.
– Смысл в теплом шампанском?
– Тогда никакого, – отрезала она.
…Эта новогодняя ночь была одной из самых ужасных в ее жизни. За окном грохотало и сверкало до утра, и также до утра у мужа поднималась температура. Ему становилось все хуже. Жаропонижающие не помогали. Сном они забылись около пяти. Именно забылись, потому что Людмила то и дело вскакивала и кидалась к мужу. А он пылал.
Следующие три дня прошли как в кошмаре. Температура не падала, добавились кашель и насморк. Поликлиники были закрыты, каникулы наступили.
Людмила теперь читала только о ковиде, все подряд. О поражении легких и смертельных исходах даже у молодых людей. Не верить – это одно, когда это не касается тебя лично. Но что делать, если рядом страдает твой любимый и ему так плохо, что он с трудом говорит? И ничего из лекарств не помогает.
– Антибиотики нужны, – угрюмо сказала она. – Не падает температура. Уже который день.
– Ну, так купи, – прохрипел Сергей и закашлялся.
– Ага, сейчас. Не продают их теперь в аптеке, чтобы самолечением не занимались. Как началась эта пандемия, так и завинтили гайки. Что делать-то, а?
Муж смотрел на нее беспомощно, как ребенок. Людмила понимала, что он не в состоянии принять решение. И раньше-то она всем рулила. А теперь Сережа просто лежит и умирает. Умирает?!
…Она взад-вперед ходила по кухне.
– Ма, ты чего? – испуганно спросила дочь.
– Надень маску и иди к себе в комнату!
– Маску?! – Любаша смотрела на нее удивленно. – Ты же говорила, что никакого ковида нет!
– Отец кашляет и чихает! А я не знаю, что с ним! Живо надевай маску!!! – заорала она.
– Поесть можно хотя бы?
– Я принесу еду к тебе в комнату. Не выходи оттуда, я тебя прошу.
Позвонил сын:
– Ма, мы скоро выезжаем!
– Нет!
– Не понял?
– Отец заболел.
– Ну и что? Ты сама говорила…
– Мало ли, что я говорила! У тебя ребенок маленький! Дома сидите, понял? – рявкнула она.
– Что, так все серьезно? – напрягся сын.
– Пока не знаю.
– Ну, вызови врача.
– Когда еще он придет. Если только…
Она задумалась. Надо чтобы быстро. Сейчас к пациенту бросаются со всех ног, только если у него ковид. Выбора нет. Она взяла мобильник и торопливо набрала 122. Ответили быстро, спросили, что случилось. Людмила торопливо перечислила симптомы.
– Ждите, врач скоро будет, – ответили ей.
Он и в самом деле пришел скоро: импозантный мужчина с седыми висками. Оказался очень внимательным, осмотрел Сергея, особенно тщательно горло.
– Не ковид? – с тревогой спросила Людмила.
– Да не похоже. Скорее бронхит. Сколько, вы говорите, температура уже держится?
– Пятый день.
– Вот вам антибиотики, – врач выложил на стол лекарства. – А для вас с дочерью арбидол. Мазочек я все-таки возьму. Так положено.
– И у меня с Любашей?
– Нет, пока только у вашего супруга.
Сергей с готовностью открыл рот.