У опыта во власти,
Что дождь давно прошел,
Закрыть бы зонт!
И что любовь от нас,
По большей части,
Отодвигается,
Как синий горизонт.
«Сегодня иду на футбол…»
Сегодня иду на футбол!
В двенадцать откроется касса,
Потом нас обыщет контроль —
Как долго до этого часа!
Сегодня иду на футбол,
Счастливое пересеченье!
Какие там, к черту, дела —
Они не имеют значенья.
Сегодня иду на футбол,
Газон размечает бригада,
И скошенной пахнет травой
До двадцать четвертого ряда.
Сегодня иду на футбол,
Там сходятся все интересы!
Обнявшись, ребята мои
Привстанут – присядут для прессы.
Сегодня иду на футбол,
И нету во мне осознанья,
Что даже совсем молодым
Я так не спешил на свиданья.
«Автомобиль моей души…»
Автомобиль моей души
Неугомонной
Едет на зеленый,
На зеленый, на зеленый!
То вверх, то вниз,
То виадук, то эстакада,
Горит зеленый свет,
И скоро – автострада.
А вслед за ней
С неразделенного любовью —
Мое почти что мне родное
Подмосковье.
А дальше – вовсе глухомань
И звук гармоник!
И невдомек,
Что столько лет
Все ехал я на красный свет —
Ведь я дальто —
Ведь я дальто —
Дальтоник.
«Иду…»
Иду,
А косточки трещат —
Расходится скелет,
Но на молоденьких девчат
И загляжусь нет-нет.
И как-то станет
Веселей
На улице Москвы,
И животворный
Этот клей
Мне склеивает швы.
«Какое дело ей…»
Какое дело ей,
Что он женат,
Что у него проблемы
И что дети?
Она понравилась ему,
И он богат,
И это – шанс ее
На белом свете.
Какое дело ей,
Что до нее
Он был, по слухам,
Первым ловеласом?
И даже если это —
Не вранье,
Она своим воспользуется
Часом.
Какое дело ей,
Что красота
Такие сочиняет пантомимы?
Вы не судите девочку спроста,
И как в писании —
Да не судимы!
«И нечего лезть на рожон…»
И нечего лезть на рожон,
Себя и других беспокоя,
Мужчины гуляют от жен, —
Такое проклятье мужское!
И раз уж от века веков
Нам это Господь дозволяет,
То надо прощать мужиков
И баб, если вдруг загуляют.
Да будет воистину так —
Живем с позволения Бога,
А церковь придумала брак,
И выдумка эта убога.
Случалось, бывало и нам
В пути поравняться со всеми,
Гарем сочинил не Ислам,
Ислам сочинили в гареме.
И нечего лезть на рожон,
Не будем к мужчинам жестоки!
Мужчины гуляют от жен,
И солнце встает на востоке.
«Мы к нашим любимым…»
Мы к нашим любимым
Приходим не сами,
А с нами приходят цветы!
Цветы нынче вовсе
Не пахнут цветами,
Прибавив еще красоты.
И розы – все в красном —
Стоят по корзинам,
Лиловый левкой – как левкой,
И пахнут цветочным
Живым магазином,
Есть запах еще и такой.
Гербер – охапки и роз – батареи,
Тюльпанов голландской крови!
Им далековато
До оранжереи,
А ближе всего – до любви.
«Как мы оказались…»
Как мы оказались
На чьем-то месте,
Явились на сцену,
В нее влюблены,
Новые люди
И новые песни —
Нормальная смена
Зимы и весны.
Все – к перемене,
Все – к перемене,
Нам время с книжечкой
Сидеть в тепле
И думать, не как
Удержаться на сцене,
А как удержаться
Вообще на земле.
ПЯТИЛИСТНИК
Я рос в дыму сирени
В приморском городке,
На каждой детской фотке
Сирень держу в руке.
Я прятался в прохладе
Сиреневых кустов,
И голова дурела
От запаха цветов.
И я глотал на счастье
Чуть горьковатый сок,
Завидев пятипалый
Сиреневый цветок.
И если что-то счастьем
Зовется на земле,
Махровые сирени
Считайте в том числе.
«Мне это дело нравилось…»
Мне это дело нравилось,
И я его любил,
А здесь же секса не было,
Хотя он все же был.
А в Швеции, а в Дании,
Там трах стоял клубком,
Но между мной и Данией
Стоял еще партком!
Но все же в Копенгагене
Бывали мы давно
И видели безбашенное
Голое кино.
Теперь, когда есть видео,
Я понял – это спорт,
И женщины грудастые —
Совсем не первый сорт.
Монашки – не монашки,
И ковбои – тоже не!
И стало жаль мне долларов,
Потраченных в кине.
«Любовь – это что…»
Любовь – это что?
Это зов гениталий
И переплетенье
Отдельных деталей
До их совпаденья
И несовпаденья,
А если любовь —
Это просто виденье?
И Данту явилась
Его Беатриче
С большого похмелья,
Из чистого кича,
И он вдохновился
По полной программе!
А как же другие,
А как же мы с вами?
Любовь – это, может,
Не то и не это?
И честно сказать —
Я не знаю ответа.
ПЕСНИ
ЗОЛОТОЕ СЕРДЦЕ
Есть люди, которые
Жизнь положили
На то, чтоб мы с вами
Счастливее жили!
Примером нас учат
Любить и дружить,
И нам рядом с ними
Счастливее жить.
Золотое сердце,
Сердце золотое,
Бьется, как другие,
Нет ему покоя!
Бьется, отличаясь,
Может быть, от них
Тем, что это сердце
Бьется для других!
И глядя на лучших,
Мы с вами, мы с вами,
Добрее и выше
Становимся сами!
И там, где мы можем
Учиться у них,
Становится больше
Сердец золотых!
Золотое сердце,
Сердце золотое,
Бьется, как другие,
Нет ему покоя!
Бьется, отличаясь,
Может быть, от них
Тем, что это сердце
Бьется для других!
ТРОЛЛЕЙБУС НОМЕР ДВА
Я никак его,
Никак не назову,
Этот город,
Уходящий в синеву,
Где когда-то
Любовались мы с тобой
В пароходы
Ударяющей волной.
Где от меня и до тебя
Ходил троллейбус
Номер два,
Чуть слышно шинами
Шурша,
В котором ехала к тебе
Моя душа.
Я никак его,
Никак не назову,
Этот город,
Не похожий на Москву,
Потому что он со мною
Навсегда,
А у вас – свои,
Другие города.
Где от меня и до тебя
Ходил троллейбус
Номер два…
Я никак его.
Никак не назову,
Этот город.
Где жила я и живу,
Где акации, русалки
И сирень,
И любви моей
Тот самый первый день.
Где от меня и до тебя
Ходил троллейбус
Номер два…
СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ!
Проплывают годы золотые,
Как по Волге – белый теплоход!
Год пройдёт – и мы уже другие,
А душа любить не устаёт.
А кому поверишь,
С кем узелок завяжешь —
И кого из многих
Выберешь любя, —
Знает только сердце,
А сердцу не прикажешь,
И оно сегодня
Выбрало тебя!
Мы, как все, бывало ошибались,
Выбор был и правда непростой!
Нам с тобой другие улыбались,
Мы им отвечали добротой.
А кому поверишь,
С кем узелок завяжешь —
И кого из многих
Выберешь любя, —
Знает только сердце,
А сердцу не прикажешь,
И оно сегодня
Выбрало тебя!
Теплоход по Волге проплывает,
Мы стоим, обнявшись у воды,
И моя любовь отодвигает
Всякие с тобою нелады.
А кому поверишь,
С кем узелок завяжешь —
И кого из многих
Выберешь любя, —
Знает только сердце,
А сердцу не прикажешь,
И оно сегодня
Выбрало тебя!
МУЖИКИ
Мужская жизнь,
Она ваще-то примитивна,
Чуть-чуть подрос,
Тебе взаплечь – гранатомет,
А воевать, вы ж понимаете,
Противно,
А там уже
Пора жениться настает.
А нам охота