ечтаем больше всего, не выразить словами.
Разговоры об отношениях не помогают, потому что страх и стыд не дают вам услышать друг друга, какие бы приемы «активного слушания» и «зеркальности» вы ни применяли. Чтобы слушать, нужно чувствовать себя в безопасности, а это невозможно, когда над головой висит угроза страха или стыда. Угроза настолько страшная, что лимбическая система, отвечающая за чувство безопасности, подавляет любую форму рационального мышления. Почти все услышанное будит в вас чувство страха или стыда.
Помните знаменитые карикатуры «Дальняя сторона», где мужчина пространно беседовал со своей собакой Джинджер? В одном «пузыре» было написано то, что он говорил, а в другом – то, что слышала Джинджер. Мужчина говорил много, но Джинджер слышала лишь: «Бла-бла-бла Джинджер бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла Джинджер бла-бла-бла-бла…»
Если женщина не ощущает эмоциональной связи с партнером, он будет слышать от нее то же самое: «Бла-бла-бла неудачник бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла недостаточно хорош бла-бла-бла-бла не можешь удовлетворить мои потребности. Бла-бла-бла-бла плохой мальчик…»
Если мужчина не ощущает эмоциональной связи с партнершей, она в любых его словах будет слышать критику, сколь бы «прав» он ни был: «Бла-бла-бла я тебя не люблю бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла я не хочу быть с тобой бла-бла-бла-бла я могу даже причинить тебе боль. Бла-бла-бла-бла…»
А когда мужчина игнорирует женщину или отгораживается от нее, она слышит истинный звук молчания:
«________________ я тебя не люблю
_________________ я не хочу быть с тобой _________________ я могу даже причинить тебе боль».
Есть иной сигнал, выходящий за рамки слов и более глубокий, чем динамика страха и стыда. Сколь бы сильными и постоянными ни были страх и стыд, они не сильнее и не важнее многих других ваших черт. Ваша душа, способная на сочувствие и любовь, гораздо глубже. Она проявлялась, когда вы были ребенком и когда впервые влюбились друг в друга. Она и сейчас с вами, хоть и прячется под обидами, которые заставляют вас ссориться. Это страх и стыд порождают обиды. Читая книгу дальше, знайте, что теплый свет все еще горит в вас, ожидая удобного случая, чтобы зажечь ваш дух. И мы поможем вам сделать это – во второй части нашей книги.
Глава 2Почему мы ссоримся: реактивность страха и стыда
– Она так неразумно ведет себя! – с отвращением сказал Рэнди, описывая инцидент, после которого Шейла заставила его обратиться к психотерапевту.
– Боюсь спросить, вы действительно сказали ей, что она ведет себя неразумно? – поинтересовался Стивен.
– Конечно, сказал! Она должна знать!
– И тогда она, наверное, сказала вам: «Ты такой нечуткий!»
– Да, – кивнул Рэнди, словно Стивен поддерживал его точку зрения. – Я пытался использовать разум и логику, но она вела себя все более и более иррационально.
Рэнди хотел продолжить, но Стивен знал, что толку в этом не будет, поэтому он задал ему тот же вопрос, какой задавал до него сотням мужчин, сидевших на том же месте и твердивших то же самое.
– А насколько рационально использовать метод, который никогда не приводит к результату?
Чаще всего, говоря об «иррациональности» и «неразумности» кого-либо, мы имеем в виду наши разногласия. Но в разумности есть нечто большее, чем одна лишь интеллектуальная логика. Компьютер логичен, но много ли важных решений в вашей жизни он мог бы принять? И хотели бы вы жениться на компьютере, даже если бы он имел внешность Николь Кидман или Брэда Питта?
Называя Шейлу иррациональной, Рэнди заявлял, что она пользуется лишь половиной своего мозга, а именно более интуитивным и эмоциональным правым полушарием. Сразу хочется отметить, что, говоря о Шейле, Рэнди тоже пользуется лишь половиной мозга – логически-математическим левым полушарием. То есть один человек с половиной мозга обвиняет другого в том же самом. Но в действительности оба они используют только реактивную часть мозга. Рэнди не просто пытается продемонстрировать факты, или доказать изящную логическую теорему, или даже убедить Шейлу в своей правоте. Он старается обесценить ее точку зрения. Желание принизить ее мнение пронизывает весь его «здравый смысл», который вынуждает называть поведение жены «иррациональным». Логичность не заставляет нас нападать или обесценивать. (Вот почему мистер Спок из «Звездного пути» никогда не злится на тех, кто с ним не соглашается.) Если бы Рэнди действительно придерживался фактов, он не навешивал бы ярлыков и унизительных прозвищ. Обесцениваете – это попытка принизить других и возвыситься самому. А точнее, мы обесцениваем тех, кого любим, пытаясь избежать собственного стыда или страха.
Вот другой пример.
– Здесь холодно, – говорит Шейла.
– С чего ты взяла? Здесь двадцать градусов! – отвечает Рэнди.
Рэнди считает, что возражает Шейле, но на самом деле он вообще ее не слышит. Оба говорят о разных сторонах человеческого опыта. Он анализирует температуру в комнате, а она говорит об ощущениях. Рэнди не собирается логически анализировать связь между ощущением и температурой. Его замечание абсолютно реактивное; он не думает и не слушает, а реагирует простейшим образом. Его реактивность обесценивает мнение, которое кажется ему угрожающим («Если ей холодно, это моя вина; я не смог сделать ее счастливой и защитить от дискомфорта»). Такая реакция, естественно, заставляет реагировать и Шейлу. Она чувствует, что Рэнди ее не ценит, и это усиливает ее тревожность. Оба чувствуют себя обесцененными, хотя ни один из них не стремился ущемить другого. Оба хотели всего лишь избежать дискомфорта, вызванного внутренним стыдом и страхом. Конечно, защитные чувства бессознательны. Оба партнера знают лишь одно: они злы друг на друга.
Сам факт, что в комнате 20 градусов, не поддерживает ощущение холода, испытываемое Шейлой, и не противоречит ему. Слова партнеров – это разные части информации, каждая из которых вносит определенный вклад в дискуссию. Супруги совершают ужасную ошибку, думая, что какая-то из реакций, преимущественно логическая или преимущественно эмоциональная, лучше другой. В действительности они находятся в разных измерениях, и каждое имеет определенную ценность.
Рэнди, как и многие другие партнеры, убежден, что женщины неспособны мыслить так же здраво, как мужчины. Однако нет никаких научных доказательств того, что в здравомыслии представители разных полов отличаются друг от друга. Женщины имеют лишь небольшое преимущество в сфере логически-эмоциональной интеграции.
А это означает, что женщины могут более эффективно использовать информацию, обработанную эмоциональной частью мозга, совместно с информацией, обработанной частью мозга логической. Мужчины чаще всего используют только одну часть мозга единовременно. Они могут мыслить логически или эмоционально, тогда как женщины мыслят логически-эмоционально.
Женщинам нравится это ментальное преимущество, подаренное им сочетанием природы и воспитания. Как мы видели, многие исследования показывают, что маленьких девочек воспитывают так, чтобы они лучше осознавали свои эмоции и использовали их в принятии решений. Мы аплодируем Джонни, когда тот на велосипеде обгоняет других мальчиков, потому что он сосредоточен на победе. А от Дженни мы ждем, что она будет учитывать чувства отставшей от нее девочки. Исследования мозолистого тела, соединяющего полушария мозга, показывают, что у женщин этот участок чуть больше. Хотя точно мы этого не знаем, но ученые предполагают, что дополнительные клетки этого участка позволяют женщинам более активно использовать информацию правого полушария в процессе мышления. Женщины обычно располагают бо́льшим количеством эмоциональной информации, чем мужчины. Иногда это мешает трезвому мышлению, но чаще дает дополнительное измерение, которое не может изменить факты, но часто меняет их смысл. Так, например, победа в забеге для девочки, которая думает о чувствах отставших соперниц, значит совсем не то что для мальчика, которому нет дела до чувств лузеров – он просто рад, что не оказался одним из них.
Впрочем, и у мужчин, которые сосредотачиваются на фактах, освободившись от эмоций, есть свои преимущества. Мужчина, отмечающий факты, и женщина, помещающая эти факты в глубинный эмоциональный контекст, становятся отличной командой. И эта команда может сохраниться в браке, если партнеры не будут пытаться изменить или контролировать друг друга и не станут обвинять друг друга в избытке или недостатке эмоций.
Истинные различия в мышлении полов не в том, что женщины менее рациональны, а мужчины менее эмоциональны. Просто мужчины пытаются игнорировать информацию, посылаемую эмоциями. Отчасти это вызвано тем, что для мужчин проявление эмоций изначально связано с чувством стыда. С самого раннего возраста понятие «большой мальчик» означает рациональность, а не эмоциональность. Рэнди обманывается, думая, что его упреки в адрес Шейлы абсолютно логичны. Его отказ открыться эмоциональному содержанию разговора заставляет Шейлу тревожиться о прочности связи между ними. Супруги спорят из-за счетов и температуры в комнате, но в действительности речь идет о страхе Шейлы перед депривацией и изоляцией и о нежелании Рэнди ощущать свой провал в роли добытчика. Никакой разницы в здравомыслии.
Динамика страха и стыда, которая стоит за множеством конфликтов, заставляет нас проводить искусственное различие между логикой и эмоциями. В действительности же эмоции логичны. На протяжении тысячелетий они были единственным мотиватором и регулятором поведения, прежде чем у человека развилась примитивная способность к интеллектуальному размышлению. Гомогенетическая кора – логически-рациональная оболочка мозга, расположенная над более старыми и достойными мотивационными системами – изначально развивалась для интерпретации, испытания и объяснения эмоциональных реакций на окружающую среду. Даже в современном мозге с развитой корой типичный процесс обработки по-прежнему идет тем же образом. Изменение в окружающей среде запускает эмоциональную реакцию. Гомогенетическая кора оценивает изменение и решает либо усилить, либо ослабить эту реакцию.