В этот момент мы прошли в фигуру «ручеек» под аркой из рук канцлера и баронессы и встали рядом, чтобы точно так же пропустить под своими руками другие пары.
— Кажется, вы неплохо проводите время, — тихо проговорил канцлер, стоявший рядом.
— Стараюсь изо всех сил, — так же тихо ответила я.
— Ну-ну...
Я покосилась на него, но фигура танца снова повела нас в шествие по большому кругу, и мое внимание переключилось на принца.
— Теперь вы обязаны пригласить меня на чаепитие, — внезапно произнес он, и теперь уже удивилась я, но Виттор пояснил: — Я не могу позволить, чтобы у вас в памяти остались лишь чаепития с ненастоящим принцем.
— В таком случае я рискую прослыть злостной кокеткой, и меня точно обвинят в том, что я хочу заполучить себе венценосного жениха.
— А вы не хотите?
Надо же, какой двусмысленный вопрос. Не хочу прослыть кокеткой? Или не хочу заполучить жениха? С этим принцем нужно держать ухо востро.
— Знаете такое выражение: «Чего хочет женщина, того хочет Пресветлый»?
Бровь принца заинтересованно выгнулась.
— И чего же вы хотите?
— Пить. Здесь так душно, что я уже давно мечтаю о стакане самой обычной воды.
Принц сначала удивленно на меня смотрел, а потом расхохотался, тщательно давя смех, чтобы это не выглядело слишком вызывающе во время танца.
Наконец шествие закончилось, и Виттор отвел меня к родителям:
— Мадемуазель ан Шэрран, танец с вами доставил мне истинное удовольствие, и я был бы рад, если бы вы подарили мне следующий вальс.
— Конечно, ваше высочество, — присела я в реверансе, и принц ушел.
— О чем вы там так оживленно болтали? — пряча губы за раскрытым веером и блестя от любопытства глазами, спросила мачеха.
— О куклах, — ответила я, и в самом деле мечтая о стакане холодной воды.
В зале, несмотря на высокие потолки, было душно.
— О чем?! — Она посмотрела на меня как на умалишенную.
— Простите, я обещал даме воду, — внезапно оказался рядом Виттор и с улыбкой протянул мне стакан.
— Спасибо, ваше высочество. — Я приняла стакан и увидела, что в нем вовсе не вода, а лимонад.
— Простите, обнаружилось, что быстро найти во дворце воду —непосильная задача.
Я отпила освежающий цитрусовый напиток, оказавшийся очень даже вкусным и не сильно сладким.
— Ничего, этот лимонад мне понравился.
— Не каждый день юная девушка получает лимонад из рук самого принца. Я бы удивилась, если бы вам не понравилось, — оказалась рядом баронесса Ливендорн, улыбаясь так, что хотелось ей сказать: «Сцедите яд, а то вас перекосило», но приходилось улыбаться и мило опускать глазки.
Баронесса, впрочем, появилась не одна. Ее привел к нам канцлер. К которому тут же обратился Виттор:
— Арман, а правда, что у вас дама не может пригласить мужчину на дружеский чай?
Канцлер бросил на меня цепкий взгляд, но тут же улыбнулся.
— Ну почему же? Приглашение из уст баронессы Ливендорн, например, не нанесет урона ее чести. К тому же ее салон славится послеобеденными чаепитиями. А вот молодая незамужняя девушка пригласить вас может, но, скорее всего, столкнется с осуждением общества. А у вас в королевстве разве не так?
— Так, — задумчиво кивнул принц. — Но я думал, что в вашем прогрессивном обществе все немного иначе.
— Вы правы, Виттор, в нашей стране прогресс не стоит на месте, но он не касается общественных и моральных устоев, и Анна знает об этом как никто другой.
Теперь уже я стрельнула в канцлера изучающим взглядом, который поспешила спрятать под смиренно опущенными ресницами.
Принц явно заинтересовался этой темой, но тут канцлер протянул ко мне руку и произнес:
— Мадемуазель ан Шэрран, позвольте пригласить вас на танец.
Глава 8. Королевский бал преподносит сюрпризы
И как тут не позволить себя пригласить? Да и интересно, что он мне скажет.
Но, к моему удивлению, Арман не торопился начинать беседу. Он вел меня в танце и просто смотрел в глаза. Легкие прикосновения к кончикам пальцев, уверенные движения, повороты. Следовать за ним было легко и волнительно. Казалось, канцлер просто наслаждался моментом, и это отчего-то нервировало. Сохранять внешнее спокойствие удавалось все сложнее. А при виде играющей на его губах легкой улыбки почему-то сбивалось дыхание.
— Вы великолепно танцуете, — наконец прервала я наше молчание.
— Вы тоже, — улыбнулся он мне шире, и шрам на щеке придал его лицу какое-то залихватское пиратское выражение. — В вас чувствуется загадка, и это привлекает мужчин, — внезапно добавил он.
— Это плохо?
— Нет, что вы. Его высочество, похоже, покорен.
— Разве вы не этого хотели?
Я не могла понять этого мужчину. Он говорил одно, но казалось, что имел в виду другое. Да и на прямые вопросы, похоже, предпочитал не отвечать.
— Присмотритесь к его свите, к ближайшим друзьям. Прощупайте, кто чем дышит. Присмотритесь к тем, кто будет появляться в его окружении.
— Вы так говорите, будто принц уже у моих ног и мы проводим вместе много времени, — фыркнула я.
— Это лишь наметки на будущее. Я в вас верю. Но пока немного сбавьте напор. Общество не любит, когда звезды зажигаются слишком быстро и ярко. — Он обошел вокруг меня в танце и обнял за талию, при этом на мгновение прижав сильнее положенного.
— И для этого вы намекнули принцу, что моя репутация не слишком чиста? — выдохнула [JP1] я в ответ и будто случайно скользнула пальчиками по его ладони — я тоже умею посылать смешанные сигналы. В глазах канцлера блеснули бесенята. Ух, страшный человек! С таким играть себе дороже! Но прямо сейчас остановиться я была не в силах.
— Ему бы все равно об этом рассказали, стоило вам удалиться, но мой интерес дал ему понять, что все далеко не так прозрачно, как ему сейчас нарисуют.
— То есть вы решили подогреть его интерес еще больше?
Взгляд Армана прошелся по груди, шее и остановился на моих губах.
— И это тоже.
— Вы страшный человек, — хмыкнула я.
— Вы не первая говорите мне об этом, но поверьте, это не так.
Вот теперь я рассмеялась:
— Позвольте вам не поверить.
Танец закончился, и Арман поднес к своим губам мою руку. Посмотрел мне в глаза, поцеловал пальчики и тихо произнес:
— Позвольте вам не позволить. Я страшен только с врагами, но не с красивыми женщинами. — И повел меня к родителям.
Принца рядом не оказалось, а меня тут же пригласил на танец очередной кавалер. Вечер продолжал набирать обороты. Я много танцевала, улыбалась, флиртовала, и вокруг меня начала собираться компания молодых людей и девушек.
Внезапно почти над самым ухом раздался смутно знакомый голос:
— А вы все хорошеете, Анна.
Я обернулась и неприятно удивилась:
— Граф ан Альманди… Не припомню, чтобы разрешала вам называть себя по имени.
В голове же тут же пронеслось сказанное им когда-то холодным пренебрежительным тоном: «Я всего лишь хотел развлечься, и девушка оказалась не против». Скотина. Чего же ты сейчас приперся? Снова испортить Анне жизнь? Не на ту напал!
— Мне показалось, мы свели достаточное близкое знакомство, чтобы я получил такое право априори[1].
Вокруг нас тут же прошла волна шепотков, и стало подозрительно тихо.
— Вы правы: вам показалось. — И я резко раскрыла веер, как бы отгораживаясь от назойливого кавалера.
Леонардо сделал шаг, оказавшись передо мной, и на его лице появилась глумливая улыбочка.
— Но позвольте…
— Не позволю.
— Но простите… — разозлился граф, явно собираясь сказать что-то скабрезное.
Но и тут я не дала ему продолжить:
— Не прощу. — Посмотрела ему в глаза и спокойно добавила: — Вы предали мое доверие, и больше я вас видеть в своем окружении не желаю. Надеюсь, вы, как благородный человек, не станете докучать даме, которая открыто вам об этом сказала.
Говорила я тихо, не стараясь привлечь всеобщее внимание, но в наступившей тишине мои слова услышали все заинтересованные лица, а кто не услышал, тому их тут же повторили.
Крыть графу было нечем, да и к нашей молодежной компании уже устремились мои родители. А еще у меня внезапно объявились заступники: молодой барон Дарлейн, барон Кляйн и граф Ростлиф, которые целый вечер за мной ухаживали. Молодые люди оказались рядом и уставились на Леонардо очень красноречивыми взглядами. Тот оглядел меня, моих защитников и хмыкнул:
— Была бы честь предложена. — И развернулся.
— Скатертью дорожка, — не удержавшись, напутствовала я его.
— А что значит это ваше «скатертью дорожка»? — Раздвигая толпу, как атомный ледокол льды Арктики, ко мне приблизился принц Виттор в компании принца Карлайла.
Мужчины проводили спину графа неприязненным взглядом и с любопытством посмотрели на меня. Я смутилась. Похоже, в этом мире такой поговорки не было. Но что-то отвечать было нужно.
— Это старая поговорка, ваше высочество. Пожелание… чтобы путь недруга был легким и быстрым. — Брови обоих принцев удивленно выгнулись, и я добавила: — И этот путь увел недруга очень далеко. В идеале, чтобы я его больше никогда не увидела.
Карлайл хмыкнул, Виттор рассмеялся, и смех его прозвучал так искренне, что я словила на себе еще несколько заинтересованных взглядов. В том числе и канцлера, который в этот момент на другом конце зала о чем-то беседовал с министром финансов.
Снова заиграла музыка, на этот раз вальс, и Виттор протянул мне руку:
— Вы обещали мне этот танец.
— И я не отказываюсь от своих обещаний, — улыбнулась я, вкладывая пальцы в его ладонь.
Вальсировал принц великолепно! Приятно, когда мужчина уверенно ведет партнершу. За это время на балу я уже успела раздать почти все танцы и знала, что так хорошо умеют вести далеко не все аристократы. А еще в который раз мысленно поблагодарила Анну за ее усердие на уроках.
— Мадемуазель ан Шэрран, а вы, оказывается, умеете быть жестоки, — улыбнулся он, намекая на мой отпор графу.