— Что же делать нам с тобой, милый мой? Примут ли тебя мои родичи или меня твои?
— А это мы сейчас и узнаем, — и Тасор широко шагнул вперёд, прямо на оскаленные зубья только купленных вил.
— Ликана! — первой подала голос мать девушки. — Как же это так?!
Она и впрямь не могла найти слов, чтобы выразить всё недоумение от увиденного. И косилась потихоньку на мужа, который никак не мог поверить, что жуткий оборотень не собирается сожрать его дочь.
Ликана только развела руками и виновато улыбнулась, прижимаясь к плечу Тасора.
— Вот, вернулся мой жених, как и обещал, — неопределённо ответила она. — Примите ли нас или новый дом искать отправите?
— Так это… Оно того… — закряхтел, отступая к повозке, отец. — Уж не найдёныш ли это твой, прошлогодний?
Он неловко бросил за спину вилы и сделал вид, что вовсе не собирался нападать на парня.
— Он и есть, папа. Только видишь, не совсем человек.
— Да мы уж видели, — хохотнул гулко отец. — Главное, чтобы деревенские о том не прознали, а то беды не оберёшься.
— Вам не о чем переживать, — проговорил Тасор, осознав, что никто гнать его не собирается. — Лето только началось, успеем выстроить свой дом где-нибудь на опушке, среди цветущих лугов. Будем жить, мёд собирать. И мне привычнее, и вам от соседей скрываться не придётся.
— Ну, ежели так, то нет нам большей радости, чем видеть счастье дочери, — выговорил мужик и облегчённо выдохнул.
Так и вышло, что уезжала Ликана на ярмарку девицей свободной, а вернулась — невестой. Удивлялись в деревне, что в неурочное время вздумалось молодым свадьбу играть, только ещё больше недоумевали — откуда они Тасора опять привезли. Много о чём шушукались соседки, задавали вопросы мужики отцу Ликаны. Но так толком ничего и не добились. Только наутро похмельные головы лечили.
А к концу лета вырос на солнечной полянке домик, вокруг него — пчелиные ульи. Зажили Тасор и Ликана счастливо. А те, кто рисковал тёмной ночью проверить, как живут молодые, рассказывали потом об огромном белом волке, сиявшем всеми звёздами далёкого севера, который охранял счастливый покой лесного домика.
Автор на ПродаМане httрs://рrоdаmаn.ru/Eаtеrinа/
Кира Бег. Хвостатые авантюристки
По мотивам книги «Вилена и Велард. Сказ о волках»
httрs://fеisоvеt.ru/магазин/Вилена-и-Велард-Сказ-о-волках-Кира-Бег
— Кажется, зря мы затеяли этот побег, да? — Лея шмыгнула носом, убрала за ухо некогда белые волосы и принялась баюкать пострадавшую руку.
Ветер шуршал в деревьях, закатные тени делали мир непохожим сам на себя. Между прутьями клетки залетел сухой лист.
— Мы?! — Вита резко повернулась. Чёрная коса ударила по спине, ошейник неприятно крутанулся на шее, и она поморщилась. — Это была твоя идея! Ах, бедняжку не пускают на ярмарку, держат на коротком поводке!
— Сама-то! — Лея села прямо и рыкнула от боли. Цепь, идущая от её ошейника, не позволяла занять удобное положение. — Внимания ей не хватает, видите ли! Шестеро братьев и сестёр, от рождения рядом тот, кого кровь признала истинной парой, а тебе всё мало!
— То-то ты сама от своей пары сбежала, подняв хвост! — оскалилась Вита.
— Это Серый говорит, что я его пади, а сам ни разу даже не поцеловал! Зато и других не подпускал! — Лея снова попыталась поудобнее устроиться на деревянном полу клетки и тихонько заскулила.
— Угу. Тебя излишне опекали отец и твой волк, на меня, напротив, не обращали внимания — мать занята младшими братьями, отец готовит моего Якоба стать вожаком, и у обоих не остаётся на меня времени. Теперь мы обе здесь, в магических ошейниках и с цепью в качестве поводка, и ничего хорошего нас не ждёт, — подвела итог Вита и вновь отвернулась к деревьям.
У неё было достаточно времени, чтобы всё обдумать, и она поняла, что была неправа — но исправить уже ничего нельзя.
Через прутья клетки мир выглядел как-то иначе. Витара пыталась понять, что поменялось, но никак не могла поймать ускользающий образ. Как в детстве, гонишься за зайцем, а в итоге оказывается, что приняла метёлку травы за пушистый хвост.
В доме чуть поодаль горел свет, слышался грубый хохот — шайка праздновала добычу.
Лея побитой молью нахохлилась в углу. Того гляди, начнёт зализывать раны, как кошка. Ничего, через несколько дней всё заживёт без следа — не зря же в них течёт кровь оборотней. Нужно только эти несколько дней продержаться.
Ветер принёс пух одуванчика, и Вита вспомнила, как старшие адальфины решили разводить куриц и гусей, а в итоге они едва ли не всей стаей ощипывали отъевшихся птиц.
В кустах зашуршало. Мышь? Кролик? В животе заурчало, и Вита свернулась калачиком у прутьев. Кормить их не собирались, ошейники не позволяли обернуться — иначе их обеих тут давно бы не было.
Словно прочитав её мысли, Лея фыркнула.
— Помнишь, как мы впервые наткнулись на разбойников?
Вита тоже хихикнула.
— Угу. То-то они радовались, что две беззащитные молоденькие горожанки «случайно» набрели на их лагерь в лесу. А помнишь их лица, когда мы стали раздеваться?
— Ну не объяснишь же всем идиотам, что волком в одежде бегать неудобно?
Девушки переглянулись и уже в голос нервно рассмеялись.
— Я всё думаю, что было бы, согласись мы остаться под началом того стражника? Атон говорил, его отряд переводят в столицу. Бегали бы мы с тобой сейчас на свободе, ловили воров, — мечтательно потянула Вита и потёрла нос. Поморщилась.
Руки были до противного грязными, как и она вся. Сейчас в них с Леей даже родные отцы не угадали бы изначальную масть.
— Пугали бы всякую шантропу до мокрых штанов, — в тон ей рыкнула Лея, и они снова отрывисто, будто лая, засмеялись, припомнив другой случай.
Молчание тяготило, ночные шорохи пугали — ошейники заставили девушек слышать и чуять, как обычные люди. Так паршиво они никогда еще себя не чувствовали.
— Может, стоило рассказать, кто мы и откуда? Потребовали бы за нас выкуп у родителей, как за того лорда, — задумалась Вита.
— Скорее меня бы отдали какому-нибудь чернокнижнику на опыты, они отца давно заполучить мечтают. А тебя бы убили да прикопали под пахучей елью, чтобы чёрный вожак не примчался мстить, — рассудительно покачала головой Лея. — А так продадут нас богатому извращенцу, как грозили. Зато обе живы будем.
Повисла тишина. Грубые доски занозили руки, превратившаяся в лохмотья одежда почти не грела.
— Вита, а у тебя с тем парнем, ну, на праздничной ярмарке, что-то получилось? — Лея смущённо отвела взгляд и потёрла заживающую руку. Вот бы сюда зелье её отца, она бы за пару часов оправилась.
Молчание. Шорох в кустах слева.
Лея прислушалась. Может, Витара уснула? И что за зверь пришёл посмеяться над их заточением? Проклятые ошейники, как люди живут с такими куцыми чувствами!
— Нет, — наконец, отозвалась подруга. — Даже поцеловаться не вышло. Он как меня обнял, так противно стало, ну я и ушла. А у тебя..?
— Тоже нет, — Лея оставила в покое свои раны и постаралась отрешиться от неприятных ощущений. — Правда, я его всё же поцеловала, просто из любопытства, но вышло слишком странно. Ничего такого приятного, как рассказывали адальфины и девочки в деревне.
В кустах недовольно зашуршало.
— То-то от тебя мылом и зубным порошком за сто прыжков несло, — рассмеялась Витара. Лея рыкнула на неё, замахнулась в попытке выпустить когти — и заскулила.
Да что там за беспокойный зверь такой под кустом?
— Ты ничего не чуешь? — Вита приподнялась на локте, тщетно принюхиваясь.
— Только то, что от нас разит, как от помойки, — раздраженно ответила подруга.
Они обе были слишком измучены, чтобы продолжать разговоры, и вскоре заснули.
Грохот замка, пронзительный скрип петель.
— Просыпайтесь, сони! — похожий на лай голос Серого казался частью беспокойного сна.
— Они как кутята, решили до обеда дрыхнуть, — весело отозвался Яков, заслоняя весь проход.
Судя по наглому солнечному лучу, обед давно миновал. Лея села, опираясь на прутья, Вита спросонья неловко дёрнулась и заскулила. Яков тут же оказался рядом. В клетке стало тесно — она явно не была рассчитана на взрослого оборотня-эдельвульфа.
— Как ты? Потерпи немного, сейчас мы вас отсюда вытащим. — Яков принюхался, потянулся к ошейнику и получил молнией по руке. Выругался, помянув прародителя, ухватился за цепь и по-простому выдрал её из пола вместе с креплением. Осторожно взял Витару на руки, и вскоре они с Серым уносили своих пади прочь от ночной бойни. Дверь в дом они оставили открытой, скоро лесные падальщики наведут там свой порядок.
Лея сидела на кровати, болтая ногами. Белые волосы сохли, прямыми прядями ложась на спину. На языке горчило снадобье, благодаря которому раны затянулись. Такое привычное белое платье, одно из многочисленных нарядов, что остались в отцовском замке, радовало взгляд серо-зеленых глаз.
Всё было почти как раньше. Только кожа порозовела от загара, руки огрубели, а ногти обломались под корень. И какой драный пёс дёрнул Серого тащить это платье через всё королевство?
Лея раздражённо рыкнула.
— Ужин будет через четверть часа, спустишься в общий зал или сюда принести? — без стука вернулся Серый.
Взъерошенный, как и всегда. Зря он отказался поделить последнюю бутыль лечебного снадобья: на лице ссадины, одно ухо порвано — останется шрам, когда зарастёт. Судя по рукам, он всё это время не вылезал из драк. А ещё на шее вместо спасительного кулона с каплей крови белого лекаря болтался на шнуре крохотный осколок. Он был ранен настолько серьёзно? Когда? Лея нахмурилась и прикусила губу.
Серый любовался ею. Столько дней он мечтал снова увидеть её, свою белую звезду, свою прекрасную и своевольную пади. Она вставала перед внутренним взором, стоило прикрыть глаза. Вот такая же, как сейчас — в белом платье, простоволосая, полная жизни, она и была его жизнью. Только под глазами любимой залегли тени, появилась хмурая складка на лбу, она вся как-то потускнела. А еще она больше не улыбалась.