Дарья МиловаЛюбовь с пятого этажа
Глава 1
Алиса
Сегодня Питер решил сжечь нас всех.
+35. Без ветра. Без облаков.
Тот редкий день, когда ты выглядываешь из окна и думаешь: «Ну всё, глобальное потепление дошло и до Васильевского».
У меня — единственный выходной за две недели. Я должна была валяться под вентилятором, смотреть сериалы и есть мороженое ложкой из банки.
Но у холодильника случилась трагедия: в нём осталось только банка горчицы, два перепелиных яйца и одинокий лайм.
Если бы я была барменом — выжила бы. Но я — Алиса, тренер по танцам. Я просто хочу гречки.
Так что я, вся такая уставшая и мятая, с пучком на голове и в шортах, отправилась в ближайший магазин. С мыслями «быстро сбегаю и обратно».
Ха-ха. Конечно.
Я вернулась домой, будто вернулась из другой реальности.
Ноги гудели, спина липла к футболке, руки от пакетов немели.
Кажется, я оставила свою душу где-то на третьем этаже, а на четвёртом — остатки достоинства.
Я толкнула дверь плечом и вошла в квартиру.
Сразу — этот особый воздух. Привычный. Тёплый. С запахом старого дерева и пыли, прячущейся в углах, с лёгкой мятной ноткой — от освежителя, который я сама выбрала.
Он никогда не справлялся на сто процентов, но создавал иллюзию уюта.
А ещё — тишина. Такая, что слышно, как в коридоре скрипит пол, даже если на него никто не наступает.
Эта квартира досталась мне от бабушки.
Старинный дом с историей, высокими потолками, скрипучим полом, розетками, которые иногда искрят, и окнами, которые распахнуты всё лето — потому что иначе тут невозможно дышать.
Я поставила пакеты на кухонный стол. Медленно села на табурет.
Посидела так, молча, в полусумраке.
В голове — пусто, как в холодильнике утром.
А потом, тихо выдохнув, подумала:
«Я сделала это. Я выжила.»
Потом — вторая мысль.
Душ. Только душ. Срочно.
Сбросила одежду на ходу — прямо по пути до ванной.
На плитке оставались следы босых ног, на коже — жар улицы, перемешанный с усталостью.
Я не оглядывалась. Не думала.
Просто шла туда, где была вода.
Душ был моим спасением.
Я включила воду, и всё вокруг растворилось.
Гул улицы, липкие мысли, тяжесть пакетов — исчезли.
Прохладные струи стекали по коже, и казалось, будто я в другом мире. Словно стою под лёгким летним дождём где-нибудь в саду, босиком, в абсолютной тишине. Где не надо никуда торопиться, ни с кем говорить, ничего решать.
Только я и вода.
Я стояла под этим потоком, прикрыв глаза. Дышала. Медленно. Впитывала каждую секунду.
Пальцы скользили по плечам, по шее.
Волосы прилипали к спине.
Мокрые, тяжёлые, как после заплыва в озере.
Это было не просто облегчение.
Это было удовольствие.
Наконец — отпуск. Хоть на десять минут.
Я, наверное, так бы и стояла, пока не началась вторая жара — от пара.
Тело уже наполнилось теплом изнутри, и стало ясно — пора выходить.
Я медленно потянулась рукой к стене, ощупала крючок…
И замерла.
Полотенца не было.
Я открыла глаза, посмотрела внимательнее.
Пусто.
Абсолютно пусто.
Мысленно пролистала утро.
Да. Всё верно. Я же сама скинула всё бельё в стирку. Все полотенца — туда же. Даже маленькое, которое обычно болтается на двери.
Я постояла ещё пару секунд, обдумывая.
Шкаф с бельём — в комнате.
Комната — через коридор.
Коридор — весь на виду.
Я ещё секунду боролась сама с собой.
Но воздух в ванной начал запотевать, вода на коже уже не была прохладной.
Стоять дальше — не вариант.
Обернуться нечем.
Выход — один.
Пойти. Просто пойти.
Быстро. Не думая.
Я глубоко вдохнула, открыла дверь и сделала шаг в коридор.
Тепло здесь было другим — липким, обволакивающим, как плед из пара.
Сквозняк лениво скользнул по плечу. Я поёжилась.
Комната была всего в нескольких шагах.
Там, в углу у стены, стоял шкаф. А на верхней полке — полотенце, последнее чистое.
Я шла быстро, оставляя за собой след из капель на паркете, и старалась не думать о том, что нахожусь совершенно голой.
Я свернула за угол, вошла в комнату и тут… почувствовала.
Будто воздух изменился. Будто на меня кто-то смотрит.
Я подняла голову.
И замерла.
На уровне моего окна.
Совсем близко. Почти напротив. Мужчина.
Он висел на тросах, как будто это его естественная среда обитания. Одна рука держала страховку, в другой — широкая кисть.
На голове — каска. На груди — жилет, слегка приоткрытый.
Под ним белая майка, натянутая так, что я заметила силуэт мускулистых плеч даже прежде, чем осознала происходящее.
Он смотрел прямо на меня.
Я стояла у шкафа. Без одежды. С водой, ещё стекающей по спине и коленям.
В нескольких шагах от него. Разделённая только рамой открытого окна.
Мгновение.
Мы оба застыли.
Я — в напряжении, он — в странном, почти восхищённом покое.
И он улыбнулся.
Тепло. Немного нагло.
Так, как улыбаются те, кому всё позволено.
— Надеюсь, я тебя не слишком смутил, — сказал он, будто между прочим.
А я…
Я завизжала.
Это был не крик. Это был боевой сигнал.
Развернулась резко, почти споткнулась, в панике бросилась обратно в ванную и захлопнула дверь, с трудом удержав равновесие на мокром полу.
Сердце колотилось, как барабан. Я прижалась спиной к кафелю, стараясь отдышаться.
Боже. Что. Это. Было.
Я до сих пор чувствовала на себе его взгляд, хоть он уже давно исчез за рамой окна.
Может, он привиделся?
Галлюцинация от жары?
И тут — голос.
Глухой, немного приглушённый, но отчётливо реальный:
— Э-э… всё нормально?
Я вздрогнула.
Сделала шаг к двери. Прислушалась.
Он всё ещё там.
У моего окна.
Просто… висит.
Я резко приоткрыла дверь, выглянула — только лицо, только глаза.
— Ты кто вообще такой?! — рявкнула я. — И что ты делаешь возле моего окна?!
Он, похоже, даже не удивился.
Всё так же висел — спокойно, уверенно, будто это его обычная среда. Будто он родился на высоте пятого этажа.
— Виктор, — сказал он, почти с ленцой. — Реставрация фасадов.
— Что?
— Ну, красим, чистим, штукатурим. У вас же дом старого фонда. Исторический. В список включён. Вот и работаем. Всё по закону.
Я хлопнула глазами.
— Чего?! — сорвалось с губ.
Он кивнул, указывая кистью в воздух:
— Мы тут пару дней. Начали со двора, теперь добрались до лицевой стороны. Ну, до твоего окна — случайно.
— СЛУЧАЙНО?! — взорвалась я. — Ты понимаешь, что я вообще-то дома?!
— Ну, технически, да.
— И я не получала НИКАКОГО уведомления! Ни записки, ни объявления, НИ-ЧЕ-ГО!
Он чуть пожал плечами, как будто это не его проблема.
— А если ты — не реставратор?! — выпалила я. — А если ты — маньяк?! Или… или грабитель?! А это всё — прикрытие?!
Он посмотрел на меня с таким выражением, будто я только что заподозрила голубя в шпионаже.
— Маньяк… на тросах? — уточнил он. — С каской, страховкой и кисточкой?
Я замолчала, но только на секунду.
Потому что внутри меня клокотала смесь смущения, стыда, ужаса и — как ни странно — ярости.
Он всё ещё там. На моём уровне. Смотрит. Улыбается.
И что самое ужасное — выглядит… хорошо.
Уверенно. Надёжно. Немного вызывающе.
И эта майка. И эти плечи.
— Уведомление, кстати, было, — вдруг сказал он, чуть склонив голову. — На доске в подъезде. Неделю назад повесили.
Я медленно моргнула.
— На доске?..
— Ага. Такая, зелёная. С кнопками. Над объявлением про «кошку в добрые руки».
Я уставилась в него с таким видом, будто сейчас полезу за сковородкой. Сквозь стену.
— А ничего, что я в эту доску не смотрю?!
— А зря. Там ещё скидки на натяжные потолки были. Очень познавательно.
Он снова — улыбнулся.
Вот так, спокойно, почти дружелюбно. И чертовски красиво.
Я в ответ выдохнула что-то невнятное и снова захлопнула дверь, потому что больше просто не могла на него смотреть.
Подошла к зеркалу, облокотилась о раковину и прошептала самой себе:
— Господи. Я голая. Он — висит. И мы обсуждаем кошек. Что происходит?
Из-за двери послышался его голос:
— Я могу отвернуться, если хочешь. Или улететь вниз — тоже вариант. Но предупреждаю: страховка сработает не сразу, будет громко.
Я закатила глаза.
— Не драматизируй. Просто отвернись. Мне нужно… полотенце. Из комнаты.
— Уже отвернулся. Даже почти глаза закрыл.
— Почти?!
— Один оставил, чтобы, если что, заметить приближение шампуня.
— У меня есть гель для душа в тяжёлой упаковке!
— Тогда всё. Я — камень. Ледяной. Без эмоций. Я вздохнула. Медленно, с усилием.
Что за день.
Я просто хотела купить гречки.
Глава 2
Виктор
Когда ты висишь на тросах посреди петербургской жары, между солнцем, кирпичом и тонной пыли — последнего, чего ты ждёшь, — это голая девушка в открытом окне.
Но вот она — появилась.
И да, это было эффектнее любого кофе с утра.
Она стояла в комнате — вся такая мокрая, распаренная после душа, с водой, стекающей по плечам.
И смотрела на меня так, будто я вторгся в её душу и оставил след от ботинка.
Всё длилось секунду. Может, две.
Но мозг зафиксировал каждую деталь.
Я бы, конечно, отвернулся.
Но мне сначала надо было понять — это вообще реальность или последствия обезвоживания.
Она завизжала и исчезла за дверью.
Я даже не успел ничего сказать. Просто остался висеть — один на уровне пятого этажа, с кистью в руке и непрошеными мыслями в голове.
Да, это был необычный рабочий день.
Секунд через пятнадцать она выглянула — из-за двери, только лицо.