Поэтому подробный рассказ о карьере юной провинциальной спортсменки, ухитрившейся пожить в обеих столицах и перетрахаться со множеством знаменитостей, показался мне настолько достойным внимания, что я тут же, по горячим следам, записал его и слегка «олитературил», чтобы впоследствии включить в свои будущие «Записки сутенера-2» в качестве вставной новеллы, которую надумал озаглавить:
Итак, едва выйдя из декретного отпуска, Катюха обнаружила, что муж ей изменяет. Тогда она собрала свои вещи, забрала ребенка и вернулась домой к матери, а чтобы избавиться от стресса (тогда она еще была способна ревновать!), договорилась со своим прежним тренером и вновь приступила к тренировкам. Напомню, что в свое время она даже выступала за юношескую сборную Союза по плаванию.
Именно на местных соревнованиях по плаванию ее и заметил некий Валентин Михеев — уроженец того же самого городка, к тому времени ставший крутым питерским авторитетом. Кстати, на этих соревнованиях данный господин присутствовал в качестве почетного гостя, поскольку когда-то сам был спортсменом, а теперь пожертвовал крупную сумму денег на реконструкцию главного бассейна города.
Вальяжно развалившись в ложе для почетных гостей в компании своей охраны и лебезящего перед ним директора бассейна, господин Михеев попивал дорогой коньячок, закусывал икоркой и рассматривал юных пловчих. Вскоре в поле его зрения попала весело улыбающаяся Катюха.
— А это еще что за рыбка? — обратился заинтересованный Михеев к директору бассейна.
— О, это одна из лучших спортсменок нашего города, — подобострастно ответил тот. — Катя Матрасова. Смотрите, Валентин Иванович, как она заразительно улыбается.
— Да уж вижу… Одна стерва в Питере мне тоже вот так же заразительно улыбнулась, а потом три месяца лечился!
— Что вы, что вы, Валентин Иванович, Катя совершенно не из таких. Хотите познакомиться?
— Хочу, — лениво процедил господин Михеев, после чего директор тут же сбежал с трибуны и направился к вылезавшей из воды Катюхе.
— С тобой желает познакомиться один очень уважаемый человек, — взволнованно сообщил этот новоявленный сводник, — поэтому быстренько накинь халат и пойдем в ложу. Видишь, он тебя уже ждет.
Рассказывая этот эпизод, Катюха заявила, что ее крайне возмутила подобная бесцеремонность, поэтому она послала директора куда подальше, показала язык наблюдавшему за ней Михееву и гордо удалилась в раздевалку.
Продолжение не замедлило последовать. На следующее утро, когда она завтракала, в дверь позвонили. Мать пошла открывать и весьма удивилась, увидев перед собой здоровенного бугая с огромным букетом алых роз. Сидя на кухне, Катюха хорошо слышала весь их разговор.
— Вы к кому, молодой человек?
— Это… как его… к Кате.
— А от кого?
— От шефа.
— От кого?
— Мой шеф ей цветы прислал!
Тут Катюха не выдержала и с криком: «Мам, ничего у него не бери!» — выскочила в коридор.
— Ты это… — замялся телохранитель, неуклюже протягивая букет, — тебе шеф просил передать…
— Пошел вон, урод! — заорала она и решительно захлопнула перед ним дверь.
Позднее, когда мать пошла в магазин, то обнаружила этот злополучный букет лежащим на коврике перед дверью. По требованию дочери она взяла его и отнесла на помойку.
Но назавтра ситуация с цветами повторилась, только теперь их оказалось намного больше. Когда Катюха вышла из дома, чтобы поехать в бассейн, то с изумлением обнаружила перед своим подъездом целую клумбу из дорогих букетов.
Из стоящей на другой стороне улицы иномарки, в которой сидело три человека, ей призывно посигналили, но она сделала вид, что ничего не замечает, и побежала к автобусной остановке. Но уйти от судьбы ей так и не удалось!
В тот же день после окончания тренировки к ней подошел ее старый тренер, которому она полностью доверяла, и сообщил, что ее срочно вызывает директор бассейна. Она накинула халат и поднялась в кабинет, однако никакого директора там не оказалось, зато в его кресле по-хозяйски развалился пресловутый господин Михеев.
— Здорово, подруга! — приветствовал он Катюху, самодовольно попыхивая сигарой.
— Что вам нужно? — нахмурилась она.
— Ты че такая стремная? Говори, чего хочешь, и прекрати убегать. Я завтра возвращаюсь в Питер, так что мне некогда за тобой гоняться.
— А никто и не заставляет! — выпалила Катюха и пулей вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
Удивленный Михеев порывисто вскочил с кресла и бросился за ней. После недолгой погони по служебным коридорам оба вновь оказались в бассейне, поскольку раздевалка находилась по другую сторону от директорского кабинета. Видя за собой преследователя, Катюха решила не обегать бассейн по кромке, а скинула халат, бросилась в воду и поплыла на другую сторону.
В следующую сцену мне лично трудно поверить, но, поскольку она клялась и божилась, что именно так все и было, я решил записать этот эпизод с ее слов, хотя, повторяю, особого доверия он у меня не вызывает.
Короче говоря, разгоряченный погоней Михеев немедленно последовал ее примеру и тоже бросился в воду — причем прямо в одежде. Но где ему было угнаться за юной пловчихой, тем более что сам он в свое время занимался тяжелой атлетикой!
Катюха быстро переплыла на другую сторону, вылезла на бортик бассейна и с усмешкой оглянулась на тяжело плывущего преследователя. Михеев, натужно пыхтя, еле добрался до бровки и, ухватясь за нее, умоляющим тоном попросил:
— Ну, погоди ты! Пожалуйста!
— Что еще? — с притворным недовольством спросила Катюха, которую явно позабавил жалкий вид авторитета, перед которым лебезило все местное начальство.
— Хочешь… уфф!.. Хочешь, стану твоей золотой рыбкой и выполню тридцать три желания? — отфыркиваясь, предложил Михеев.
— А хочу! — задорно смеясь, ответила она.
— Чего хочешь-то?
Катюха ненадолго призадумалась — в сущности, что ее ждало в родном городе? Постоянные преследования мужа, умолявшего вернуться, нудная работа в парикмахерской или детским тренером по плаванию за нищенскую зарплату, неясные и невеселые перспективы? А действительно, чего ради она убегает от столь солидного человека?
— Хочу поступить в институт Лесгафта, получить иномарку и мир посмотреть! — разом выпалила она.
— О’кей, считай, что договорились… Щас, только хвостом вильну, и все тебе будет, — неуклюже усмехнулся Михеев, после чего тяжело взбрыкнул ногами и шлепнул руками, взметнув кучу хлорированных брызг.
Вот так она и оказалась в Санкт-Петербурге, став сожительницей местного авторитета. Валентин полностью выполнил все свои обещания — устроил ее за взятку в институт физической культуры имени Лесгафта, пару раз отправил вместе с сыном отдыхать на Кипр и в Таиланд и позволил пользоваться одной из собственных иномарок. Мало того, он повел себя как будущий муж — например, на полном серьезе предлагал усыновить малолетнего Федора! По горделиво-интимному признанию самой Катюхи, Валентин ее так любил, что даже занимался с ней оральным сексом, хотя подобные ласки со стороны мужчины считаются недостойными настоящего авторитета.
Произошла стремительная метаморфоза из куколки в бабочку, в результате которой юная провинциальная пловчиха стала холеной светской дамой. Катюха и раньше не отличалась чрезмерной застенчивостью или нерешительностью, чего вполне можно было ожидать от провинциалки, впервые попавшей в большой город, и тем не менее подобное превращение произошло на удивление естественно и быстро.
Она спокойно и уверенно принялась обживать завоеванную территорию: научилась водить машину, пользоваться мобильным телефоном и кредитными карточками; стала регулярно посещать фитнес-клубы, дорогие бутики и великосветские мероприятия. Однажды на каком-то фуршете ей даже удалось познакомиться со своей первой в жизни знаменитостью — самой Галиной Вишневской.
Кроме того, она всерьез занялась рисованием, танцами и пением. Причем в последнем деле благодаря хорошему от природы голосу Катюха достигла таких успехов, что один из знакомых продюсеров даже предлагал господину Михееву сделать из нее профессиональную певицу. Однако тот наотрез отказался — причем не из жадности, а из ревности, побоявшись ее потерять, если она вдруг станет знаменитой.
Теперь Катюха приезжала сдавать экзамены в свой институт не иначе как в сопровождении водителя-охранника, а о том, чтобы получить «неуд», естественно, не могло быть и речи. Более того, чтобы отпраздновать день ее рождения, Валентин хотел было снять всю Дворцовую площадь, но не сумел договориться с чиновниками из мэрии «по деньгам».
Зато он подарил ей роскошное золотое кольцо с бриллиантом, присовокупив к этому акростих собственного сочинения. Кольцо пришлось продать, когда настали трудные времена, а вот акростих, напечатанный на изрядно потрепанной открытке с видом Александрийского столпа, она мне с гордостью продемонстрировала.
Пожалуй, стоит привести здесь этот «авторитетный» шедевр, поскольку далеко не каждый «крутой» вообще знает, что такое акростих! Итак:
Куда ни глянь, повсюду бляди,
А я лишь по тебе тоскую;
Ты можешь быть, какой желаешь,
Я б не хотел тебя другую!
И ведь не так плохо получилось, не правда ли? Интересно только, как долго он его сочинял, подыскивая рифму к слову «бляди»…
Благополучная жизнь в Питере продолжалась несколько лет, причем благодаря постоянному общению с местными криминальными кругами Катюха приобрела немало полезных знакомств, как среди питерских, так и среди московских гангстеров, что здорово пригодилось ей в дальнейшем, зато основательно испортило жаргон и манеры. По ее собственному выражению, которое я, честно признать, не очень-то понимаю, она изрядно «наблатыкалась».
Все это благополучие закончилось в один день, вскоре после того как Катюха получила вожделенный диплом по специальности тренер по плаванию. В сущности, диплом был откровенно липовым, поскольку все ее образование, как и прежде, сводилось лишь к поверхностному изучению нескончаемой череды пенисов! Недаром же она говорила мне буквально следующее: «В те времена я была еще настолько порядочной, что отдавалась бесплатно».