– Ты еще не знаешь, что такое разбитое сердце. – Фрэнк угощает меня слоеным пирогом с черникой. Поджаристый, как я люблю.
Забираю угощение в магазин. Начинаю разбирать книги, на которых нет ценника, и пролистываю каждую. В них можно отыскать что угодно: пятна-круги от кофе, подчеркнутые слова, пометки на полях. За годы работы в магазине мы с Джордж обнаружили много интересного: письма, списки покупок, билеты на автобус, записанные мечты, а также маленьких паучков, расплющенные сигареты и табак. Однажды я вытащил презерватив (запечатанный и десять лет как просроченный – отдельная история). Другой раз в «Энциклопедии мировой флоры» 1958 года листьями были помечены страницы с чьими-то любимыми растениями. Когда книга попала мне в руки, от листьев сохранились одни прожилки. Старые книги полны тайн, поэтому я так их люблю.
Пока я об этом думаю, в магазин заходит Фредерик. Его жизнь тоже полна тайн. Постоянный клиент со дня открытия, наш первый покупатель. Тогда ему было пятьдесят, а сейчас семьдесят или около того. Элегантный мужчина, обожающий серые костюмы, темно-синие галстуки и Дерека Уолкотта. Мне тоже нравится Дерек Уолкотт, я бы сорвал со страниц слова стихотворения «Любовь после любви» и съел бы – настолько оно мне нравится. Фредерик все время ищет конкретное издание стихотворений Уолкотта. Он мог бы заказать новый экземпляр, но нет. Ему нужно даже не первое издание, просто ищет книгу, которую когда-то потерял. Скорее всего, никогда не найдет.
Нет, я не думаю, что искать бесполезно. Кто я такой, чтобы утверждать это? Шансов на удачу нет, но ведь иногда случается невозможное, вдруг я сам ее найду… Фредерик не рассказывает мне, почему эта книга так для него важна. Он скрытный, вежливый человек, я никогда не видел таких грустных глаз, как у него.
Протягиваю ему три экземпляра, которые удалось обнаружить за последний месяц. Он сразу откладывает первые два, но замирает, уставившись на третий. С таким трепетом держит его в руках… Начинаю думать, уж не нашел ли я тот самый. Фредерик открывает книгу, листает страницы… и пытается скрыть разочарование. Когда он достает кошелек, я отговариваю его, мол, не обязательно покупать.
Но Фредерик настаивает. Представляю себе картину: когда он умрет, в его доме обнаружат сотни экземпляров одной и той же книжки Уолкотта и будут ломать голову, зачем ему столько понадобилось.
Помимо Фредерика у нас есть и другие постоянные клиенты. Например, Эл – все время читает научную фантастику, по нему видно. Много лет он пишет роман-утопию о парне, которого отправили в несуществующее государство. Мы все не решаемся сказать ему, что этот весьма избитый сюжет. Или вот Джеймс – тот заходит за книгами об истории римлян. Аарон появляется раз в пару месяцев: поздно вечером, пьяный, он барабанит в дверь – просится в туалет. Инее – ей вроде просто нравится запах старых книг. А Джет приходит, чтобы украсть несколько книг и продать их потом в другой букинистический магазин. Еще Фрида, которая уже десять лет играет с Фредериком в «Скрэббл». Ей примерно столько же, сколько Фредерику. Она носит элегантные строгие платья – сразу видно, была одной из тех училок по английскому, которых дети боятся как огня. Она участвует в ежемесячных собраниях клуба книголюбов, куда приходят одни и те же участники. Я расставляю стулья, открываю дверь, раскладываю сыр, ставлю бутылки с вином и удаляюсь. В дискуссию я почти никогда не вступаю, но, если очень интересно, а так бывает всегда, читаю книгу, которую они обсуждали. В прошлом месяце это была «Летняя кожа» Кёрсти Игар[9]. Джордж решила прочитать ее ради постельных сцен, да и я немного полистал по той же причине. Но взял я ее больше из-за того, как Фрида говорила о главной героине, Джесс Гордон. Эта девушка немного напомнила мне моего бывшего лучшего друга Рэйчел Суити. Книга мне понравилась, Джордж тоже ее оценила – и мы добавили экземпляр в «Библиотеку писем». Этой «Библиотекой» и знаменит «Книжный зов», по крайней мере среди местных. О нас время от времени пишут на сайтах типа Broadsheet[10], когда дают рекомендации, чем заняться в городе.
Сама «Библиотека» находится в глубине магазина, у лестницы, ведущей в квартиру. Она отделена от остальных полок. Там мы храним книги, пользующиеся особой любовью читателей: любовные романы и научную фантастику, поэзию, атласы и кулинарные книги. В этих книгах можно писать, подчеркивать фразы. Пришлось запастись несколькими экземплярами некоторых книг – скажем, Тома Стоппарда и Джона Грина: «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» и «Виноваты звезды» исписаны вдоль и поперек. Мы назвали эти полки «Библиотекой писем», потому что многие пишут здесь целые послания и вкладывают их между страницами. Письма поэтам, бывшим бойфрендам-негодяям, бывшей девушке, укравшей книгу «Hi-Fi»[11]. Но чаще пишут незнакомцам, которым нравятся те же книги.
Письма оставлены между с. 44 и 45
23 ноября – 7 декабря 2012 года
Надпись на титульном листе:
Эта книга принадлежит Джордж Джонс.
Так что, Генри, не продавай ее.
Дорогая Джордж!
Ты, наверное, удивишься, когда обнаружишь в своей книге это письмо, возможно, тебе невдомек, как оно туда попало. Пусть это останется тайной.
На самом деле я еще не положил его туда – сижу пока в своей комнате и пишу. Не сомневаюсь, что вложить его в книгу будет непросто. Надеюсь, удастся поймать момент, когда ты выйдешь из класса, оставив книгу на парте. Я знаю, ты любишь находить всякую всячину в старых книгах. Поэтому очень постараюсь, чтобы все получилось.
А вот ты уже читаешь письмо – это успех.
Я не скажу тебе, кто я. По крайней мере, не сейчас. Я твой ровесник, в школе мы сидим в одном кабинете как минимум на одном из курсов. Пели решишь ответить, можешь оставить книгу в «библиотеке писем», вкладывай письмо между 44-й и 45-й страницами.
Я не навязываюсь. Мне нравятся книги. (Мне нравишься ты) Пифей (имя, разумеется, вымышленное)
Пифей, или Стэйси, или кто там из ее друзей это писал! Не приближайся ко мне. Пели появишься в нашем магазине, я вызову полицию.
Джордж
Дорогая Джордж!
Спасибо, что ответила, пусть даже только для того, чтобы пригрозить мне.
Не сердись: я не дружу со Стэйси. Мне она вообще не нравится, а я ей тем более. Я не шучу. Ты забавная и умница, мне очень нравится писать тебе.
Пифей (разве кто-то из друзей Стэйси назвал бы себя Пифеем?)
Пифей!
Так ты не дружишь со Стэйси? Докажи.
Джордж
Дорогая Джордж!
Вот задала ты мне задачку. Как я докажу, что не обманываю? Будь я теоремой, было бы легче. Может, просто рискнешь и поверишь?
Расскажу немного о себе. Вдруг поможет? Мне нравится наука. Я люблю математику, решать задачи. Верю в привидения. Увлекаюсь путешествиями во времени, космосом и океанами.
Я еще не решил, чем хочу заниматься после школы, но думаю, буду изучать океаны или космос. Хотя сначала, наверное, отправлюсь путешествовать. Для начала – в пустыню Атакама. Она раскинулась на 1000 километров от южной границы Перу до Чили, рядом Тихий океан. Эта пустыня – самое сухое место на Земле. В некоторых ее частях никогда не шел дождь. Ничего не гниет, потому что не влажно. Если там кто-то умер – считай, законсервировался. Можешь в «Библиотеке писем» открыть атлас на с. 50. (Там же я отметил и другие места в Южной Америке, куда хотел бы попасть.)
Теперь расскажи мне что-нибудь о себе.
Пифей
Пифей!
Зачем ты мне пишешь? В школе все считают меня фриком.
Джордж
Дорогая Джордж!
Фраки мне очень нравятся.
Пифей
Рэйчел
В пятницу днем я выезжаю из Си-Риджа на бабушкиной машине. Это старая темно-синяя «Вольво» примерно 1990-х годов, но зато моя. Бабушка хотела, чтобы я переехала к Роуз, так что машиной она меня подкупила.
Во время сеанса Гас, психоаналитик, который помогал мне справиться с депрессией, спросил меня, что я буду чувствовать, уезжая от океана. «Облегчение», – ответила я. Больше не придется сталкиваться ни с Джоэлом, моим бывшим бойфрендом, ни с разочаровавшимися во мне учителями, ни с друзьями – у нас больше нет ничего общего. Не придется встречаться с сотрудниками пляжного спасательного клуба, где я работала до гибели Кэла, с детьми, которых учила плавать в бассейне.
Тем не менее сегодня мне тяжело. Во-первых, получив права, я почти не водила машину, а бабушкина тачка на механике не разгоняется больше чем на 65 километров в час. Во-вторых, бабушка поставила в багажник коробку с вещами Кэла. Она не сумела придумать для нее общего названия. На ней стоит знак вопроса, а под ним написано: «Разное». Подозреваю, что буду возить ее в багажнике, пока езжу на этой машине. Через полгода после смерти вся его жизнь уместилась в несколько ящиков, на которых написано: «Спортивные вещи», «Хобби», «Для компьютера» и «Игры». Печально. Хочется притормозить и швырнуть коробку «Разное» со скалы. Один рывок – и она исчезнет навсегда. Но все сегодня против меня. Цвет неба, например.
Три года назад, в это самое время дня, мама, Кэл и я приехали сюда. Подъезжая, мы глазами искали океан. Брат сидел на заднем сиденье, у него на коленях лежал открытый атлас, старый, составленный еще в девятнадцатом веке. В тот день он нашел его в букинистическом магазине. Я обернулась и увидела, как он разглаживает страницу с Южным океаном, бледным по краям и темно-синим посередине. Пока ехали, вспоминали все, что знаем о нем. Четвертый по величине, береговая линия – 17968 километров, площадь – 2032700