то-то зашкрябало и троллейбус затрясло.
— Ну вот, пневматика сдохла, — водитель попытался сплюнуть, но не смог — во рту было так же сухо и пыльно, как на дороге. — Колеса по кузову скребут.
— Тём, далеко еще? — спросила Ольга.
Артем прислушался к своим ощущениям, но перегревшийся на жаре организм совершенно разладился. Его мутило от жажды, трещала голова, перед глазами мельтешили черные точки.
— Вроде что-то уже чувствую, — сказал он неуверенно. — На пределе…
— И какая у тебя дальнобойность? — поинтересовался Сергей, с трудом ворочающий ставший очень тяжелым руль.
— Километр, ну два… Я довольно посредственный оператор.
— Сейчас меня это только радует, — проворчал Борух. — Значит, мы рядом…
— Нам туда! — Артем, наконец сосредоточился и почувствовал репер.
К сожалению, с дорогой им стало не по пути — она уходила в сторону от нужного направления.
— Ну, никто ведь и не обещал, что будет легко? — задал в пространство риторический вопрос Сергей. — Держитесь там!
Он решительно повернул руль, троллейбус съехал с дороги и заскакал по целине, издавая жалостные звуки вконец замученного механизма.
— Ну, давай, жопа железная, еще немного, — подбадривал его водитель.
Машина выла, гремела, скребла колесами по кузову и днищем по кочкам, паленой изоляцией валяло все сильнее. Не дотянули совсем чуть-чуть — когда из-под пола повалил густой белый дым и мотор, издав умирающий стон, замолк, до входа в небольшую пещерку в склоне то ли горы, то ли кургана оставалось всего метров двести.
Под днищем начал разгораться огонь, и все полезли наружу.
— Зеленый, давай, что ты там возишься! — торопил Сергея Ингвар.
— Сейчас, погодь. Мне тут надо…
Он выскочил из заполненного дымом салона последним, чихая и отплевываясь, и быстро сунул что-то в карман жилетки.
«Акк вытащил», — догадался Артем. Он до сих пор не успел сказать Ольге, что у этого странного парня, в дополнение к винтовке, есть УИн и акк. Как-то случая не выдалось.
Возле входа в пещерку, оформленного в виде стилизованной под старину входной группы из толстых бревен, стоял накрытый серым синтетическим тентом широкий автомобиль.
— «Пагански храм, музейот на историйа на Словените, защитени на державата», — прочитал Ингвар вслух табличку, висевшую у входа. — Что еще за поганский храм?
— Без понятия, — ответил ему Борух. — Меня больше интересует, что это за машина такая знакомая?
Он решительно сорвал тент, и Артем узнал этот квадратный внедорожник. На таких ездили те самые военные, которые гоняли их по городу подземных мертвецов.
— Странно, — сказала Ольга, — если они как-то перемещаются по реперам с техникой, то почему бросили эту машину здесь?
— Думаю, она просто не пролезла в дверь… — Ингвар попинал входные двери «музейота».
— Какая интересная конструкция… — Сергей уже успел заглянуть под капот и под днище, пощелкать переключателями и покрутить руль. — Очень похожа на мою «Раскоряку», но выглядит посовременней. Определенно та же школа. Готов спорить, что половина деталей подойдет.
— Какая еще «раскоряка»? — не поняла Ольга.
— Ну, та машина, которую вы у меня во дворе приметили, и назвали «казенным имуществом», — удивился Сергей.
— Ах, эта… Она не то чтобы наша… — Ольга немного смутилась. — Ее Матвеев где-то нашел…
— Матвеев? — переспросил Борух. — Это тот самый, который…
— Да, да, — оборвала его Ольга, — тот самый. Кстати, Зеленый, не скажете, как она к вам попала? Я не требую вернуть, просто это может оказаться важно…
— Я нашел ее возле Черной Цитадели… Ну, в общем, в том срезе, где теперь живу. Она давно стояла, но была в приличном состоянии, я ее быстро привел в порядок.
— А владелец ее? — резко спросила Ольга.
— Тот, кого я считаю ее владельцем, похоронен на берегу моря. Увы, это все, что я мог для него сделать.
— Так вот откуда у вас костюм… — задумчиво сказала Ольга. — Это многое объясняет…
Артем подумал, что лично ему это не объясняет ровно ничего. А если этот самый Матвеев и есть тот сумрачный гений, который придумал костюм, технологии работы с акками и использование реперного резонанса, то почему он прятался от Коммуны в пустынном срезе, где и умер? В его картине мира от этого все стало только сложнее и непонятнее.
— Источник энергии они вытащили и утащили с собой, — сказал Сергей, закончивший ковыряться под коротким капотом машины. — Такой небольшой цилиндрический источник, размером чуть крупнее большого пальца, контакт с торцов… Ничего не напоминает?
Ольга посмотрела на него мрачно, но не удостоила ответом.
— И, кстати, это они буксовали там, на дне реки. Вот глина с илом на подкрылках засохла. Получается, мы идем по их следам. Вы ничего не хотите мне сказать, коммунары?
Ольга молча пожала плечами, Борух отвернулся, сделав вид, что его это не касается. Артем неуверенно ответил:
— Мы сами не очень понимаем, что происходит, честно.
— Честно? Вы? — очень скептически отозвался Сергей. — Ну-ну… Ладно, это ваши тайны. Давайте, где там ваш репер?
Входные двери из декоративного, под старину, горбыля были приоткрыты. В пыли на полу следы характерных ботинок отпечатались настолько хорошо, что даже Артем без труда их опознал. Борух и Ольга взяли оружие наизготовку и медленно пошли в глубину темного прохода, но, кажется, никто всерьез не думал, что там засада.
И действительно — обложенная потемневшими бревнами квадратная камера внутри кургана была пуста. Вдоль стен стояли пыльные застеклённые витрины с каким-то горшками, черепками и бронзовой бижутерией, а в центре, в кругу из обтесанных валунов, торчал черный цилиндр репера. Табличка возле него гласила: «Олтарот на древните пагански култ. Симболизира мужкиот принцып».
— Они думали, что это древний каменный хуй? — удивился Ингвар. — «Поганский культ», ишь ты!
— Давай, не тяни! — поторопил Артема Сергей.
Артем достал планшет, активировал, нашел нужную точку… «Странно, — подумал он. — От нее какое-то неправильное ощущение…» Нужный репер не отзывался и совместить его со здешним в резонанс не удавалось. Такое ощущение, что этому препятствовало что-то упругое, но прочное, а сам репер как будто слегка покалывал пальцы. Артем пробовал снова и снова, уже понимая, что что-то пошло не так…
— Не работает? — удивительно спокойно спросил Сергей.
— Никак… — отозвался Артем, — Не понимаю, в чем дело. Никогда такого не видел…
— Так я и думал. Пиздоболы вы, а не коммунары. Полдня из-за вас потратил, а у меня там жена, и никто не знает, что с ней…
Македонец
Проснулся с ощущением, что на меня кто-то смотрит. У кресла, на котором я заснул, стояла в темноте Лена.
— Чего тебе? — прошептал я, убирая обратно под подушку пистолет.
— Там пришли, — сказала она коротко и, развернувшись, отошла к окну.
Я так и не понял, ложилась ли она спать сегодня. На широком диване, который мы выделили женщинам, сопел в две дырочки наш «объект». Мы не выставляли караулов — все устали, и ждать нападения было, вроде, не от кого. Повалились, кто где, и захрапели. По крайней мере, Петр храпел так, как будто кто-то пилил контрабас тупой пилой. Как Лена ухитрилась за этими звуками что-то услышать — загадка. Я пихнул его кулаком в бок, он заворочался и затих.
Теперь и я слышал — из приоткрытого окна доносились звуки шагов и громкий шепот.
— Сюда они заехали, больше некуда, — гундосил кто-то под самым окном. — Да вот и следы…
В темноте замаячил отблеск прикрываемого рукой фонарика.
— И чо? И где они? — забубнил кто-то в ответ.
— Внутри, идиота кусок! Не пизди, а то услышат…
Мудаки какие-то. В полной тишине пустого ночью промрайона слышно было, как мыши в подвале ебутся, не то что их попытки шептать.
— Заткнулись оба, — третий голос ухитрился даже шепотом рявкнуть внушительно. — Отгребли отсюда, долбоебы, бегом.
— А как же наши… — начал гнусавый.
— Потом, всё потом, — ответил раздраженно третий голос и добавил тише, видимо в гарнитуру. — Группа пошла!
Тихо клацнул затвор — кто-то дослал куда-то патрон. Хорошо знаю этот звук, наслушался. Огляделся — все, кроме нас с рыжей, спят. Даже если бы было куда бежать — не вариант, пока еще раздуплятся спросонья…
Рыжая пригнулась и показала на лестницу вниз, потом на себя и на дверь. Разумно, да. Сделаем сюрприз сюрпризчикам. Проходя мимо второго дивана, сжал двумя пальцами плечо Сени. Он жизнью ученый, открыл глаза молча. Серпик луны в окне давал достаточно света, чтобы он различил мой силуэт с пистолетом и понял, что у нас проблемы. Кивнул и тихо сполз с дивана. Я максимально тихо открыл дверь на лестницу — к счастью, она оказалась хорошо смазана и не скрипнула, — и начал спускаться вниз, в полную темноту гаража. Темно было, как у негра в жопе, я осторожно нащупывал ступеньки ногой. Достигнув пола, остановился и присел — я примерно помнил, куда двигаться, но не был уверен, что не наступлю на валяющийся на полу хлам и не нашумлю. Если у нападающих ПНВ, то сидящий силуэт не так заметен, как стоящий.
Тихо клацнул замок на гаражных воротах. Кто-то медленно, стараясь не нашуметь, потянул на себя дверь, открывая щель, через которую месяц подсветил помещение. Немного, совсем чуть-чуть, но я был готов и тихо, в полуприседе переместился вдоль стены так, чтобы меня прикрыл автомобиль. Если они закроют за собой ворота — мне пиздец. Я не промахиваюсь, но мне надо видеть цель.
Не закрыли. Четыре человека, судя по силуэтам — в разгрузках и брониках, в руках оружие. Осторожно, водя по сторонам головами с наростами ночников на лицах, держа автоматы наизготовку, аккуратно и правильно ставя ноги, пошли гуськом к лестнице. Меня они не видели, а осматривать гараж не сочли нужным — цели-то все наверху. Шлемов нет — неосмотрительно. «Банг-банг-банг-банг!» — по два патрона с каждой руки. Четыре секунды. Четыре затылка. Увидимся в Валгалле, служивые.