– В России существует традиция относительно цвета облачений, каждому празднику соответствует свой цвет, и духовенство не должно служить в других облачениях. В Греции тоже есть такая традиция? И вообще, надо ли уделять внимание такого рода деталям?
– Мне было радостно видеть русские церковные облачения. Это очень красиво: сорок священников в изумительных зеленых ризах. Зеленый цвет меня как-то особенно впечатлил. Также мне понравился византийский стиль русского богослужения. Мы, греки, потеряли пятьсот лет под турецким владычеством, поэтому мы немного выходим за рамки византийского богослужения, а вы, русские, не отходите от него. Оно такое же, как в древности, – и это мне очень понравилось. Часто, когда служу, я наблюдаю за тем, что делают священники, и говорю им: «Посмотрите, как это делают русские – как в древние времена; делайте и вы так».
В Греческой Церкви нет правил относительно цвета облачений – мы служим, в чем хотим. Я только слежу за тем, чтобы Великим постом и на Страстной седмице надевали темные тона, а на
Пасху служили в белом или в золоте, на отпеваниях, панихидах – в белом. В остальных случаях – кому что угодно. Это вопрос церковной культуры, которую и в нашей Церкви необходимо воспитывать. Но если устанавливать правила касательно цвета облачений, то это должен делать Священный Синод.
– Вы сказали, что занимались духовными проблемами города. Что это за проблемы?
– Мое основное исследование связано с многолетним епископским служением в большом городе. Оно называется «Современная городская среда как духовная проблема». В Афинах почти четыре миллиона жителей, треть Греции живет здесь. Я изучал влияние, которое оказывает многомиллионный город на приходы, на мирян, священнослужителей, архиереев. Это был поиск ответов на вопросы: каков современный человек? Как он мыслит, о чем думает, как работает, от чего устает? Какие в городской среде бытуют идеологии? Почему люди отдаляются от Церкви? Все это я описал в своем исследовании. Я собирал материал и в других странах, в Европе и Америке, поскольку там с этой проблемой столкнулись раньше. И моя книга – единственная в Греции на эту очень актуальную тему. Свою работу я защитил в качестве диссертации в Афинском университете и стал кандидатом богословия.
В большом городе множество проблем. Жизнь старинных городов очень изменилась. Когда-то священников знали все – сейчас их не знает никто, не знают даже епископов. Сегодня подчас очень тяжело добраться до храма из-за транспортных проблем. Большие дороги, проспекты – как через них дети пойдут в церковь? Раньше вокруг наших церквей было «священное окружение» – леса и парки, теперь же провели дороги, и деревья канули в Лету. Около церквей нет места, где христиане могли бы посидеть, пообщаться, даже просто сказать друг другу «доброе утро», где могли бы играть их дети.
– Вы первым стали главой церковной комиссии по вопросам окружающей среды и экологии. Почему вы захотели этим заниматься?
– Да, я начал с городской окружающей среды. Часть моего исследования о городах была посвящена экологии, тому, как город разрушает окружающую среду. Я собрал материалы и впервые в Греции написал об этом книгу, которую назвал «Богословие окружающей среды».
– Как же можно решить экологические проблемы?
– Я исхожу из учения Православной Церкви. Решение – в самоограничении, избегании нерационального использования, во взаимопомощи, в осознании ценности природы, значения материи, плоти. Ведь христианство не выступает против плоти и материальных ценностей, но рекомендует воздержание, разумное использование, уважение. Сегодня нет уважения ни к чему.
Необходимо уважение к деревьям, цветам, природе – ее, природу, наша Церковь освящает. На Богоявление происходит освящение воды, хлеб и вино освящаются на литургии… Православие – это христианский материализм: оно уважает материю в большей степени, чем другие религии. Пьяница, который пьет вино, не уважает свое вино – он его проклинает; а у нас при совершении Евхаристии используется вино. Какая разница? Мы благословляем вино, ведь и Христос сказал, что будет пить новое вино в Царствии Божием (Мк. 14: 25). Христос говорил о вине в добром смысле.
– У вас прекрасная библиотека, книги четко классифицированы, вы сами этим занимаетесь?
– Это одна треть библиотеки. Остальные две я отдал в дар архиепископии, потому что мне было некуда ставить. Здесь у меня основные книги, источники.
– Вы продолжаете писать книги?
– Сейчас у меня слабость и нет особого настроения, но я все равно пишу. В типографии сейчас две мои книги. Одна из них – «Православная христианская эсхатология».
– Владыка, вы сказали, что Божественная Евхаристия – главное в жизни Церкви. Как часто причащается современный греческий христианин?
– У нас две категории людей. Одни следуют традиции причащаться два-три раза в год. И это почти все греки – они причащаются на Пасху, Рождество, еще, может, на Успение Богородицы. Но есть и группа воцерковленных христиан, которые причащаются чаще. Конечно, многое зависит от духовников и от духовного состояния самих верующих, но раз в месяц они обязательно причащаются.
– Вы сами сторонник частого или редкого причащения?
– Человеку это, конечно, нужно обсуждать со своим духовником. Но лично я советую мирянам причащаться раз в месяц. И по случаю большого праздника – еще один раз в месяц.
– Какую вы как духовник рекомендуете подготовку?
– Если речь об воцерковленных христианах, то подготовка – это прежде всего исповедь. Я их благословляю причащаться раз-два в месяц. Но незнакомых я не благословляю: я должен их узнать, поговорить с ними, чтобы они осознанно причащались.
– Надо ли поститься перед причащением?
– Тем, кто часто причащается, я советую держать трехдневный пост – в четверг, пятницу и субботу, а в воскресенье причаститься. Поскольку они причащаются часто, им нет необходимости больше поститься. Но у нас есть и период Великого поста, и я настаиваю, чтобы люди постились как можно дольше, в зависимости, конечно, от возраста, духовного состояния, здоровья. Я не принуждаю поститься все пятьдесят дней, но, если человек хочет, благословляю. Я не настаиваю, поскольку считаю, что пост – это аскеза, а не добродетель и к этому христианин должен постепенно прийти. Я советую поститься, сколько возможно, – хотя бы неделю или две, в первую и последнюю недели поста. Но человек должен делать это осознанно, по зову сердца и с целью покаяния.
– В афонских монастырях причащаются четыре-пять раз в неделю. Что вы скажете по поводу такой практики?
– На Святом Афоне некогда существовало различие между личной аскезой монаха и общим ходом церковной жизни. В частности, это касается Божественной литургии. Афонские монахи стремились прежде всего к аскезе, к уединению с Богом – и Божественная литургия как бы отошла на второй план. Тогда и на Афоне, и в Греции люди причащались максимум три раза в год. Монахи-аскеты на Афоне однажды выходили из келий и шли в храм, чтобы причаститься, или же их возили на Божественное литургию. В XVIII–XIX веках ряд монахов совершили духовную революцию. Они объявили, что не могут жить без Божественного Причастия, что оно должно быть частым. Их называют святыми отцами-колливадами[8]. Это пришлось по нраву всей Греции, и священники, проповедники, богословы начали советовать причащаться чаще. Теперь я не знаю, что происходит на Афоне, но во многих монастырях монахи причащаются часто. И это правильно. Аскеза – это человеческое, но мы не сможем спастись своими силами, без благодати Христовой.
Православие на пользу корейцам
– Владыка, вы проходили служение в православных миссиях в странах, традиционно нехристианских. Насколько успешно проходит там проповедь Евангелия?
– Да, я служил в миссиях в Корее, в Африке. Православным миссионерам там сложно. К сожалению, предшествующие миссионеры Римско-Католической Церкви и протестанты хотели получить выгоду и использовали людей. Теперь на христианских миссионеров смотрят с подозрением, они – чужаки. Поэтому когда я выходил в рясе на улицу, люди становились серьезными и настороженными: «Чего он от нас хочет?»
Были и забавные случаи. Например, в Китае не носят бороду. Когда они видели меня, то говорили: «Это чужеземец… белый…» А дети хлопали в ладоши и все время норовили схватить меня за бороду – я очень смеялся.
В Азии, по крайней мере в Корее, место религии занимает почитание предков. Младший чтит старшего, старший чтит мертвых. При этом у них очень крепкие семьи, главой семьи является самый старший ее член, он направляет семью, контролирует все, в том числе браки младших. В его руках вся власть. Это прогонолатрия.
Православную Церковь в Восточной Азии основал сто лет назад русский миссионер. Православие, как правило, покоряет азиатов своей Божественной литургией, обрядами, храмом. Им очень нравится, что молиться можно на родном корейском языке, и вообще уклад, традиции нашей Церкви органично вписываются в их культуру. Особенно православная традиция молиться за умерших, относиться к ним как к живым. Вообще, азиаты очень загадочные, у них богатое воображение. В нашей Церкви присутствует таинство, и это производит на них впечатление… Потихоньку они приходят в Церковь. Если один человек из корейской семьи крестился, то мало-помалу и вся семья за ним последует. Когда они причащаются, это так трогательно: причащается сто человек, начиная с малышей и переходя, как принято у них по обычаю, к старшим.
Правда, в Корее нет ни хлеба, ни вина, все, даже сладости, делается из риса, поэтому в нашу церковь в Сеуле, как и в другие большие города Кореи, мы отправляем муку из Греции.
Что касается языка, то наши миссионеры учат корейский. Уже второй наш миссионер стал преподавателем Университета в Сеуле, преподает там греческую культуру и, следовательно, Православие. Когда миссионер является глубоко верующим, а не случайным человеком, он притягивает людей, ведет их ко спасению.