Эти места очень далеки от других обитаемых земель. Даже сейчас, чтобы до них добраться, надо идти морем трое суток от Явы или Бали, поэтому неудивительно, что драконов обнаружили так поздно. В 1956 г. телеведущий Би-би-си Дэвид Аттенборо и кинооператор Чарльз Лейгус, добираясь до варанов, несколько дней плыли на Комодо с Флореса на прау (местной парусной лодке) с контрабандистами, которые намеревались их ограбить, но не успели. Нынче все проще, хотя и не так романтично, вернее, романтика сейчас другая: чтобы увидеть диких драконов своими глазами, мы отправились с Флореса на остров Ринча на великолепной быстрой яхте «Олимпия». Все путешествия к драконам начинаются в портовом городе Лабуан Баджо, до него, правда, мы летели из Москвы с пересадками двое с половиной суток.
Комодские вараны, самые крупные современные ящерицы, кажутся реликтами прежних времен. Они и есть реликты; откуда они здесь взялись, никто не знает – то ли это остатки австралийской мегафауны, то ли в благоприятной островной изоляции вараны обычного размера эволюционировали вот в таких гигантов. Высшие хищники, раньше они питались жившими здесь стегодонами (карликовыми слонами), гигантскими черепахами и крысами и, возможно, крошечными флоресскими людьми. Они пережили несколько катастрофических извержений вулканов (в этом регионе Тихоокеанского огненного кольца всегда что-нибудь извергается), которые похоронили их привычную еду. Однако вскоре на острова прибыли люди нашего вида, которые тащили за собой своих чад, домочадцев и других спутников, в число которых входили не только домашние животные, но и почему-то буйволы, олени, кабаны и даже макаки-крабоеды. Драконам абсолютно все равно, что есть, лишь бы пища была животного происхождения, неважно, живая или тухлая. Они только кажутся неуклюжими, на самом деле это быстрые хищники, которые вполне способны схватить из засады даже обезьянку. В отличие от огромного большинства пресмыкающихся, они как раз не «пресмыкаются» – при ходьбе и беге длинные когтистые пятипалые лапы поднимают тело высоко над землей.
Обычная пища комодских варанов – кабаны, олени, козы. Крупные ящеры могут полакомиться и менее везучими юными собратьями. И людьми, если попадутся. Известно довольно много подобных случаев, особенно в последнее время, когда драконов запретили подкармливать (это был аттракцион для туристов), и тогда они решительно двинулись в деревни местных жителей, нападая на домашний скот, а порой и на его хозяев. Иногда страдают от них и чересчур любопытные туристы, настаивающие на близком контакте. Первым (и пока, кажется, единственным) погибшим на Комодо европейцем был швейцарский барон Рудольф фон Рединг Биберег. Это было в 1974 г.: авантюрист по натуре, барон отбился от группы и бродил по острову в одиночку. От него остались только камера, шляпа и окровавленный ботинок.
Драконы обладают вполне приличным зрением, различают цвета, хорошо слышат в узком диапазоне частот, но лучше всего у них развито обоняние. Варан постоянно высовывает из пасти раздвоенный язык и пробует воздух; язык переносит молекулы пахучих веществ в Якобсонов орган, где находятся обонятельные рецепторы, причем кончики языка входят в различные пазухи, поэтому нюх «бинокулярный» – вараны могут чуять не только запах, но и направление, откуда он идет. Пример того, как далеко они могут учуять добычу, приводит известный натуралист и фотограф Хельмут Дебелиус. На берегу острова Ринча его съемочная группа встретила большого варана, длиной около 3 м, который вышел из кустов и стал приближаться к людям; фотографы и операторы пришли в полный восторг и стали его снимать. Это продолжалось до тех пор, пока участники экспедиции не поняли, что дракон испытывает к ним чисто гастрономический интерес. Тогда они моментально разбежались в разные стороны, продолжая щелкать камерами. Когда потенциальная добыча улизнула, варан немного растерялся, но продолжал путь к берегу, поминутно высовывая язык, принюхиваясь. А затем он быстрым шагом пошел по кромке воды по направлению к лодке натуралистов, которая находилась в нескольких сотнях метров от этого места. Только когда дракон забрался в лодку, запрыгнув в нее, «как гепард», и помогая при этом себе резким движением хвоста, люди вспомнили, что там остался скромный улов шкипера. От удара мощного тела якорь выскочил из грунта, и лодка медленно поплыла в море. Доев рыбку, варан огляделся и, как пишет Дебелиус, «задумался». Потом плюхнулся в воду и быстро поплыл к берегу, прижав лапы, извиваясь всем телом и высоко держа над водой голову, а выбравшись на сушу, исчез в кустах. Как после этого съемочная группа добиралась до своей яхты и поймали ли они угнанную драконом лодку, автор умалчивает. Вараны хорошо плавают, но довольно быстро устают и в воде на добычу не нападают. Считается, что раньше, когда уровень моря был ниже, они свободно переплывали с острова на остров.
Мы познакомились с драконами на острове Ринча. Рейнджеры Парка встречают туристов прямо на причале – без сопровождения ходить по острову нельзя. Каждый рейнджер на всякий случай вооружен рогатиной. Последнее нападение на человека случилось на острове в 2014 г., пострадал рейнджер, которого эвакуировали в госпиталь на Бали; к счастью, он полностью поправился. От причала мы проходим по тропе мимо мангров, минуем пасущегося в невысоком кустарнике оленя (любимая пища варанов, комментирует наш гид). И вот мы уже в небольшом поселке рейнджеров и ученых (вернее, это всего лишь несколько домиков на сваях). А между ними расположились хозяева здешних мест – валяются себе, как отдыхающие на пляже, и не обращают на нас внимания.
«И это дикие вараны?!» – ошеломленно спрашиваю у сопровождающего. Я насчитала здесь семь громадин; вараны редко дорастают до 3 м, но эти, на мой взгляд, были даже крупнее. Обычная ошибка очевидца: при оценке на глаз размеры тела животного кажутся больше примерно на треть.
Оказывается, действительно дикие. Просто этот домик, возле которого они кучкуются, – кухня, и сюда их привлекают кухонные запахи. Позже, проникнувшись к нам доверием, наш рейнджер раскололся: конечно, подкармливать драконов запрещено, но им иногда достаются кухонные отбросы. Многие драконы и ночуют здесь, под кухней. Я представляю, какая на острове жизнь у людей после наступления темноты. Конечно, эти рептилии – строго дневные животные, ночью они не охотятся, но мало ли что бывает…
На этих островах самый сухой в Индонезии климат, для драконов очень подходящий. Тем не менее жару они переносят плохо, а когда в засушливый сезон температура поднимается до 40 °С, прячутся в норах, которые сами выкапывают на глубину до 1,5 м. Нам повезло: после нескольких месяцев засухи, когда даже деревья сбрасывали листву, впервые пошел дождь и вараны оживились – дождь они очень любят. Рептилии перемещались с места на место, даже как-то общались друг с другом, хотя это одиночные животные и собираются вместе только у большой добычи. Видимо, кухонные запахи заменяли им реальную жертву. Нас, по счастью, за добычу они не посчитали, или, как предположил мой муж, они насытились предыдущими туристами. Это были сплошь самцы, самки в это время – наша поездка состоялась в октябре – занимались другими делами.
Мне драконы показались очень симпатичными и совсем не страшными, даже с неким интеллектом в глазах. Правда, погладить их почему-то не захотелось: несколько лет назад одна туристка погладила такого вот милого дракончика и очутилась в больнице. Позировали они охотно. После фотосессии мы отправились в глубь острова по дорожке с грозным объявлением «С тропы не сходить». Очень скоро мы наткнулись на самку дракона, которая рыла нору, опять-таки не обращая на нас никакого внимания. Вараны откладывают большие яйца, весом до 200 г, в норы, в кладке около 20 яиц. Срок инкубации примерно 8,5 месяца. С конца мая до августа у драконов брачный период, в это время самцы сражаются за самок; это очень серьезные схватки, правда, зубы в ход они по джентльменскому соглашению обычно не пускают. В сентябре наступает период устройства «гнезд» – самки готовят норы. Именно норы, а не нору: они роют до 11 нор, но только одну используют по назначению, все остальные – запасные. Слишком много желающих поживиться яйцами и молодыми ящерками среди здешних обитателей.
Есть гипотеза, что комодский варан послужил прообразом китайских сказочных драконов (известно, что китайские купцы здесь побывали задолго до европейцев), но мне это кажется маловероятным, потому что дракон существовал в китайском фольклоре давным-давно, по-моему, задолго до того, как какое-то судно могло случайно попасть на пустынные, заброшенные в океане острова. Внести какие-нибудь дополнительные штрихи в их облик – что ж, возможно. Например, порядочные драконы должны плеваться пламенем. Комодские драконы пламенем не плюются, зато слюна у них по-настоящему красная (увы, мы этого не видели).
Как ни странно, комодские вараны достаточно хорошо приспосабливаются к жизни в неволе, более того, даже размножаются в зоопарках. Еще один сюрприз – в отсутствие самцов самки способны к партеногенезу, т. е. к девственному размножению. Это факультативный партеногенез, который встречается у некоторых представителей отряда чешуйчатых, змей и ящериц в неволе. При этом самки комодских варанов рожают самцов, а не самок, как скальные ящерицы, для которых партеногенез – основной способ размножения.
Оказалось, что драконы отличаются незаурядными для рептилий интеллектуальными способностями. Они различают людей «в лицо», хорошо знают тех, кто за ними ухаживает, отличают даже малознакомых служителей от посторонних. У варанов наблюдали игровое поведение, рептилиям вовсе не свойственное, к тому же они поддаются дрессировке. Комодские вараны удивительно легко приручаются – вплоть до того, что нередко служители выводят своих подопечных погулять по зоопарку, пообщаться с посетителями, в том числе и с детьми. Правда, бывают и проколы; так, в зоопарке Сан-Диего дракон набросился на мужа актрисы Шэрон Стоун, когда тот вместе со служителем вошел к нему в вольер; гигантская ящерица вцепилась ему в ботинок, прокусила его и порвала сухожилие на пальце ноги. Видно, просто этот мужчина показался ей несимпатичным.