Она медленно подошла ближе к Юджину, рассказывающему новеньким распорядок дня и правила. Он, заметив её, протянул руку, дабы та подошла ближе.
— Это наша медсестра Джастин Брайс. Её прошу любить и жаловать, — представил ротный девушку. И более грозно добавил: — Тем более, не обижать.
Юджин отошёл от подруги и не спеша продолжил осматривать прибывших людей. Джасти терпеливо стояла с мешком, ожидая, когда сможет попросить ротного о том, чтобы дать людям полчаса свободного времени для чтения писем, но тут взгляд майора остановился на том самом мальчике, что скрывался за спинами старших товарищей.
— Это что ещё такое? — рявкнул ротный. Хорошо, что он так среагировал. А то Джасти уже подумала, что Юджин спокойно отправит мальчишку воевать. — Рядовой, выйти из строя!
Напуганный мальчик помедлил, но всё-таки вышел, неумело копируя шаг своих товарищей.
— Товарищ майор. Рядовой Хейз по вашему приказу прибыл!
Голос, ещё не сломавшийся, писклявый, дрожал. Глаза бегали по всему, что видел мальчик, но старательно избегал Юджина. Кажется, малыш сейчас заплачет от напряжения.
— Прежде чем выходить из строя, ты должен сказать «Есть», и только потом выйти из строя, — строго сказал ротный.
«Ну ты и скотина, Юджин», — буркнула мысленно Джасти. Неужели он не видит, что мальчик и без его высказываний готов провалиться сквозь землю?
— У нас что, Вторая Мировая, чтобы детей слать? Тебе сколько лет-то?
— Две-двенадцать, — пискнул мальчик.
— Ты что тут делаешь? — зная Юджина очень хорошо, Джасти узнала нотки злости, которые, почему-то, майор хотел выплеснуть на мальчика.
— Пришёл воевать с братом.
— И где твой брат?
Маленький партизан молчал. Даже взгляда не бросал в родственника. На миг Джасти даже подумала, что тот давно умер в бою. Но нет, из толпы через некоторое время сделал один шаг двадцатилетний парень, громко выкрикнув:
— Я!
— Что «Я»? — рявкнул Юджин.
— Рядовой Хейз, товарищ майор, — ответил старший. — Я его брат.
Юджин стал закипать. Джасти, хоть и жила теперь на поле боя, но она всё ещё была далека от военных тонкостей. И потому не могла понять, отчего Юджин так злится. То, что ему послали сопляка — это понятно. Но отчего он бросает бешеные взгляды на этого юношу?
Дабы хоть как-то сгладить ситуацию, Джасти подошла ближе к ротному и коснулась ладонью его спины. Тот бросил на неё взгляд и всё понял — ему нужно успокоиться. Что он, в общем-то, и попытался сделать.
— Хейз, встань в строй, — приказал майор.
— Есть, — в один голос сказали братья.
— Только старший! — поправил Юджин. — Младший возвращается обратно. Всем разойтись!
Юджин отвернулся от своих людей, и не увидел, как мальчик кинулся на руки старшего брата, обнял крепко, будто его именно сейчас потащат обратно, и заревел, да так, что аж кровь в жилах стыла. Казалось, младший готов был уже похоронить его. Неудивительно. Джасти услышала то, что напрочь перечеркнуло её надежды — они отрезаны от всего мира. Все батальоны в округе разбиты.
Солдаты Юджина разошлись, а новоприбывшие окружили братьев и попытались как-то успокоить младшего. Видимо, они неплохо сдружились, пока ехали сюда.
— Юджин, — позвала девушка ротного, пока тот не скрылся в своём доме.
— Что? — сухо спросил он. — Даже не уговаривай меня. У нас тут не начальная школа. А я на себя груз вины брать не собираюсь.
— А тебе придётся, — сказала девушка. Ротный повернулся к ней и вопросительно поднял брови. — Не факт, что водитель с мальчишкой доедут до города живыми. Он сказал, что все в округе…
— Мертвы, — кивнул он. — Я знаю.
— И смысл отправлять ребёнка, если грузовик могут обстрелять остроухие?
— А здесь у него, думаешь, больше шансов на выживание? — ротный невольно повысил голос, но осёкся, заметив боковым зрением ещё не ушедших солдат. Они не подслушивали, но могли слышать.
— Отдай его мне, — Джасти и сама как-то не особо подумала, когда сказала. Но сказав, поняла, что сама себе подала отличную идею. — Будет мне помощником. Хоть какие-то руки.
— Моральный ущерб за отсутствие хирурга? — усмехнулся мужчина, устало потирая глаза. — В общем-то, да. В этом смысл есть.
— Даёшь добро?
— Делай, что хочешь, — махнул рукой ротный.
— Спасибо, товарищ майор, — улыбнулась девушка и показала мешок в своей руке. — Кстати, письма прислали. Дашь парням полчаса?
Юджин жадно взглянул на этот мешок. Джасти показалось, или у него действительно ладони задрожали, чтобы только схватить мешок и убежать? Ведь там, в десятках писем могло быть и отправленное для него. Нарочно издеваясь над ним, Джасти спрятала мешок за спиной и ехидно улыбнулась.
— Да, конечно, — кивнул он, вспомнив о вопросе. Развернулся и, на этот раз, окончательно скрылся в доме, где он будет терпеливо дожидаться своего письма.
Джасти же перевела взгляд с его дома на братьев Хейз. Подойдя к ним ближе, она дождалась, когда на неё все обратят внимание. Все, кроме младшего. Он сжимал тело старшего, уткнулся ему носом в форму и всхлипывал.
— Как тебя зовут? — спросила она спину мальчика.
Старший брат осторожно подтолкнул младшего, заставляя повернуться к девушке. Но отвечать тот не спешил. То ли все силы ушли на истерику, то ли не видел смысла отвечать.
— Его зовут Генри, — ответил кто-то из солдат.
— Поступаешь в моё распоряжение, — сказала она. Мальчик ещё раз всхлипнул и поднял на девушку заплаканные глазки. — Майор разрешил.
— П-правда? — спросил он.
Джасти кивнула и пошла в лазарет, слушая, как плач малыша превратился в возгласы счастья и поздравления солдат. Правда, поздравлять-то мало с чем было.
***
— А что у меня в руках, ребята? — радостно воскликнула Джасти, показывая мешок с письмами. Раненые сначала не поняли, но когда девушка озвучила, что внутри, мужчины и юноши радостно закричали и захлопали.
Она высыпала содержимое на свой стол и начала сортировать письма, попутно рассказывая о словах водителя грузовика о том, что их рота отрезана от мира. И всё что им оставалось, держаться и ждать, когда их спасут, как бы банально это не звучало. Как девушка и догадывалась, тут были не только новые письма, но и те, которые не смогли дойти до солдат раньше. Кому-то прислали по три, у кого-то даже пять было.
Вскоре, старший брат Хейз привёл Генри и строго наказал ему во всём слушаться медсестру. Джасти не собиралась щадить мальчика, а немедленно наказала ему принести колодезной воды… два ведра. Прокипятить, бросить в неё использованные после родов инструменты — благо, мальчик не мог догадаться, что именно ими делала девушка. А сама она раздавала письма.
Кто-то из солдат был ослеплён — Джасти читала письмо вслух:
Здравствуй дорогой мой, милый Вуди, извини, что пишу редко, ведь у нас осенняя страда. Много всяких забот. На днях ходили с женщинами нашего села заготавливать дрова, не заготовишь дров, нечем обогревать дом зимой.
Осень — пора ягод и грибов. Недавно ходила в болото за голубикой. Целый день ходила по сырым кочкам, с обувью, сам знаешь туговато. Но ничего, справилась, лишь бы у вас на фронте солдатам не было трудно. Живу тобой, живу детьми. Вчера было письмо от нашего сына Эрика, он воюет в двадцати милях от нас, очень не хватает мне его. Каждый день молюсь за вас. Адель и Руби часто спрашивают: Когда вернутся папа и брат с войны? А маленькая Эля сидит, сидит да скажет: А если война завтла кончится, мы будем кусать валенье сладкое, и сахала и хлеба много, много? Бедная Эля, пока у неё одно желание — кушать сладкое! Но ты за нас не беспокойся. Живут же люди, проживем и мы. Надо уметь жить и в трудностях. Вижу тебя, моего родного, пусть похудевшим, измотанным в трудных походах, но не сломленным!
Мы тебя очень ждем, до скорого свидания, твоя Сонья.
От той же Соньи было ещё три письма. Каждое короче другого. Последнее имело такое содержание:
Милый Вуди. Уже несколько месяцев мы не получали от тебя писем. На днях ты мне снился. Ты был таким красивым, стоял на борту корабля и махал мне рукой. Помнишь, ты всегда мечтал путешествовать в море? Я всё ещё надеюсь, что ты жив. Пусть моё письмо найдёт тебя…
Твоя любимая Сонья.
Если в письмах оставалось место, то солдаты писали там же, и отправляли в тех же конвертах, исправляя «Куда» и «Откуда». В эти двадцать минут плакали самые, казалось бы, холодные мужчины и юноши. Они улыбались, сердце ребят переполнялось теплом и надеждой. И они немедленно писали ответы кусками принесённых Джасти углей. А что делать? Бумага и карандаши давно закончились…
Двум раненым солдатам было тяжело писать. За них писала Джасти:
Здравствуй, мама. Сегодня 14 ноября. Я получил сразу два письма. Очень счастлив. Неделю назад меня ранили, но я уже иду на поправку. Как там отец и тётя Роза? Передай всем, что у нас всё хорошо. Надеюсь, моё письмо найдёт к вам дорогу.
Целую, люблю, скучаю. Твой сын Мишель.
Были письма и для тех, кого не было в живых. Джасти извещала родных о том, что их сын, муж или любимый пал на поле битвы:
Нильсон погиб в бою с эльфами 7 ноября, защищая своих товарищей.
Позже, Джасти ушла раздавать письма другим солдатам. Даже для новеньких что-то пришло. Для Юджина тоже было три конверта. И все от того, от кого он их ждал.
Сестра пошла к ротному в последнюю очередь. Без стука войдя в домик, она застала того за стопками карт этой местности. Давно расчёрканные, помятые, Юджин не терял надежды как-то выйти из ситуации. Но сейчас он отмечал места, где раньше были товарищеские батальоны.