На минуту воцарилась тишина. Затем эксперт спросила:
– Вы что-то говорили о синяках под глазами?
Арина подтвердила – да, это их очень беспокоит. Таня отвела взгляд в сторону, чтобы не обнаружить перед доктором отсутствие подглазных синяков.
Эксперт принялась объяснять.
– Относительно тонкой кожи, через которую просвечивают сосуды, и прежде всего вокруг глаз и на груди. Я не бог и не могу изменить генную структуру моего юного пациента. А вот лишний раз сделать анализ крови и проверить гемоглобин в 15 лет очень полезно. Частый признак железодефицитной анемии, это вам скажет любой терапевт, это тёмные круги вокруг глаз. Чесоточный зудень, sarcoptus scabei, сейчас очень активизировался, мутировал, дерматологи обнаруживают его не только в стандартных местах локализации, между пальцами рук и ног и на животе, но и на подошвенной части стопы, за ушами, и во многих других местах. Уши, как известно, на голове. Поэтому полезно было бы провериться на педикулёз, и на наличие другого паразита. Не обнаружат и хорошо.
Перспектива обхода всех этих жутких врачей не порадовала Таню, и она вернулась к теме похудания:
– Вы не могли бы помочь в выборе диеты? Я считаю себя слишком толстой, не нравятся мне мои щёки. Хотелось бы найти диету, чтобы держать себя в форме.
Эксперт внимательно посмотрела на неё:
– Если передо мной то, что я вижу, то ответ будет таким: ты находишься на грани истощения, граничащей с невозможностью иметь детей. Если тебя перспектива бесплодия устраивает, могу посоветовать бухенвальдскую диету.
Арина, ужаснувшись, заявила, что с этого дня Таня переходит на усиленное питание, и напомнила ей о бессоннице. Таня объяснила:
– Мне нравятся два парня, и я не могу решить, кого выбрать. Посоветуйте.
Эксперт Соковня бросила на неё свой характерный взгляд, придававший ей сходство с угрюмым стариком:
– Я советую тебе побольше читать, тогда тебе будет легче формулировать вопросы. Задумайся над тем, что ты сказала, ты сама можешь себе ответить.
Таня удивленно посмотрела на эксперта, широко раскрыв глаза, под которыми никогда не бывало тёмных кругов и синяков. Тогда эксперт вынула из тумбочки две книги – «Бессонница – сестра любви» и «Бессонница в ожидании любви» – и положила их на стол.
– У меня есть ещё 68 моих книг, но тебе хватит пока этих двух.
Таня сочла нужным не расстраивать её известием о том, что у неё нет и никогда не было бессонницы.
В течение последующих десяти минут они обсуждали программу действий – чтение, посещение специалистов, питание, физическая нагрузка. Когда вышли на улицу, Арина строго спросила:
– Колись, что там с двумя мальчиками?
Отвернувшись, Таня хитро улыбнулась. Сейчас она что-нибудь придумает про мальчиков, а потом, конечно же, после всех этих разговоров об анемии, бесплодии, бессоннице, истощении, паразитах, слоящихся ногтях и чесоточных зуднях; после всех этих ужасов, пожаловавшись на здоровье, можно будет признаться в том, что, скорее всего, она завалит в этом году физику с химией.
К Соковне зашла следующая посетительница, сексапильная девушка в вызывающей одежде – мини-юбке, сетчатых колготках, полупрозрачной блузке, и на высоких каблуках. Она представилась Леной, и стала рассказывать о себе. Эксперт заметила, что челюсть девушки неестественно свёрнута набок, и почти полностью отсутствуют передние зубы.
«Ошиблась клиникой?» – промелькнула мысль.
Из дальнейшего рассказа стало понятно, что клиентка пришла по адресу.
– Парни порой ведут себя непредсказуемо, – прошамкала Леночка.
И рассказала душераздирающую историю. В таком виде она ездит в общественном транспорте, ходит по городу, на учебу, на дискотеку, где знакомится с мужчинами. И однажды, с очередным знакомым она поехала в три часа ночи на его джипе за город, а посреди леса сообщила: «Извини, дорогой, я не по этой части. Если хочешь, можем о литературе поговорить, хотя, с таким уродом, как ты…»
Дальше можно было не продолжать, загадка утраты Леночкиных зубов разрешилась.
– Это не парни, а ты ведешь себя непредсказуемо!
От этого заявления у посетительницы сделалось такое лицо, будто ей выбили все оставшиеся зубы. Эксперт с ужасающей ласковостью продолжила:
– Городской эксгибиционизм – своего рода болезнь, при которой женщина получает наивысшее наслаждение не отдаваясь мужчине, а отказывая ему. Начинаясь с малого, болезнь прогрессирует: в один прекрасный день больная понимает, что секс не доставляет ей удовольствия. Тем более ей не нужны длительные эмоциональные отношения с мужчиной. Всё, что ей нужно, это вызывать у мужчин самую низменную похоть, а потом жестко отказывать им. Постепенно это становится наркотиком, который она ищет везде – в барах, на дискотеках, на улицах. Сама понимаешь, насколько это опасно. Девочки часто не доживают до тридцати. А ведь всё начинается с малого.
И доктор озабоченно посмотрела пациентке в промежность.
– То, как ты выглядишь, слишком неприкрыто, извини за каламбур, свидетельствует о патологическом желании нравиться всем и никому конкретно. В детстве ты наверняка пережила психологическую травму – это случается почти со всеми интеллигентными девочками. Для неинтеллигентных это не травма, а развлечение. Они, с примесью здоровой крестьянской крови, с широкими бедрами и толстыми щиколотками, любые испытания тела и духа принимают и переваривают так просто, как хлеб с солью. Мужчины называют таких «грамотный станок». Ты – не такая: слишком тонка, хрупка душевно.
– Ещё скажите «отец тебя сексуально желал, а мать запрещала стоять перед зеркалом голой», – ехидно вякнула Леночка.
Соковня невозмутимо продолжила:
– Ты меняешь парней, чтобы компенсировать собственную внутреннюю пустоту. Приманиваешь, а затем отталкиваешь их, не думая о последствиях, – а последствия могут быть невесёлые.
По кабинету тихо проплыл призрак челюстного протеза.
– Что же мне делать? – беспомощно пропищала Леночка.
– Сколько лет тебе?
– Девятнадцать.
– Отлично. Начнем с азов.
С этими словами эксперт Соковня вынула из тумбочки три своих книги – «Личный дневник мальчика 5–6 классы», «Чего хотят юноши – фантазии, чувства, желания», «Первое свидание для девочек».
– Они короткие, ты их быстро прочтёшь. Просто мне будет удобнее с тобой работать, когда ты самостоятельно усвоишь главное.
Леночка с книгами подмышкой уже была в дверях, когда эксперт, спохватившись, крикнула ей вслед:
– Ты это, поосторожнее с парнями – ни с кем не знакомься, пока мы с тобой не закончим сеансы!
Глава 85
Лабораторно-диагностическое отделение располагалось на третьем этаже кардиоцентра и занимало целое крыло. Андрей встретился с Леонидом Захаровым, зав. отделением, но его планам не суждено было сразу воплотиться в жизнь. Захаров охотно шёл на контакт, изучал коммерческие предложения, но ничего не заказывал. Максимум, что удалось добиться – мелкие заявки на материалы, которые не смогли доставить другие поставщики. Быстров вычеркнул лабораторию из своего блокнота – мол, «когда теперь этот тормоз раскачается», и посоветовал не тратить на него время. Но Андрей продолжал ходить к Захарову, и однажды тот, перелистав принесенные ему информационные материалы, неожиданно сказал:
– Ты ведь по полдня тут проводишь. Реанимация, кардиохирургия, бухгалтерия, рентген. Почему бы тебе не перебраться в кардиоцентр?
Удивлённый таким поворотом разговора, Андрей молча смотрел на зав. лабораторией, который до сих пор не сделал ни одной крупной заявки. Тот пояснил. Долгое время лабораторно-диагностическое отделение работает с ЧП Курамшиным – тем самым несостоявшимся дистрибьютором Джонсона, с которым сотрудничал Штейн до того, как открыл для себя Совинком. Курамшин, владелец одноименной фирмы, время от времени поставлял в кардиоцентр рентгенплёнку, вату, шприцы, и другие расходные материалы, его накладные Андрей видел у Гульнары в бухгалтерии. Это имя произносили «сурки», отчитываясь в своей работе – они сталкивались с ним в других больницах. Как правило, его легко удавалось обходить, и ему доставались мизерные заказы, или невыгодные поставки, от которых приходилось отказываться.
Захаров неоднократно предлагал Курамшину переехать в кардиоцентр, выделял кабинет в своём отделении, тот размышлял, высчитывал, но так и не решился.
Андрей сразу ответил «Да, согласен», и лишь потом подумал, как это всё будет выглядеть. Заведующий провёл его по отделению и показал пустующие кабинеты. Кардиоцентр был построен, что называется, на вырост, площади простаивали, и, по признанию главного врача, стационар функционировал на 20 % запланированной мощности.
Осторожный Захаров предложил поступить следующим образом: обратиться с просьбой о выделении помещения под офис к Ильичеву – ведь директор Совинкома «находится с ним в отношениях». Как узнал о лаборатории? Заходил туда, предлагал заведующему свою продукцию, и случайно увидел пустующие кабинеты.
– Меня он не сможет заподозрить, ведь мы с тобой и не работаем, – заключил зав. лабораторией.
Да, он сильно отличался от других заведующих, и, что удивительно, в своей помощи был абсолютно бескорыстен.
Когда Андрей на следующий день попал к Ильичёву, оказалось, тот уже в курсе дела: Захаров подстраховался и доложил, что «приходила фирма и просила в аренду пару кабинетов». Заместитель главврача сразу понял, о ком идёт речь – кроме Андрея, никто так свободно не разгуливает по кардиоцентру – но, сделав удивлённое лицо, принялся выпытывать. В своём стремлении отгородиться от подозрений в «махинациях и сговоре» Захаров зашёл слишком далеко, упорно «не вспоминая» того, кто к нему заходил, и действительно навлёк на себя подозрения.
Ильичёв уже обдумал вопрос, и, едва выслушав просьбу Андрея, повёл его в отделение. На месте, с Захаровым, они осмотрели пустующие кабинеты. Заместителя главврача волновал санитарно-гигиенический режим – всё-таки это стационар, лаборатория, где всё должно быть стерильно. И, чтобы сотрудники фирмы не проходили к месту работы через другие отделения (лаборатория находилась на одном этаже с кардиохирургией), он предложил выделить два кабинета по соседству с пожарной лестницей.