МН 11Чула сиханада сутта — Малая лекция о львином рыке
редакция перевода: 15.02.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 159"
(Будда объясняет в чём заключается принципиальное отличие его учения от других религиозных и философских систем)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
Львиный рык
«Монахи, только здесь есть отшельник, только здесь — второй отшельник, только здесь — третий отшельник, только здесь — четвёртый отшельник. Доктрины других лишены отшельников. Вот как вам следует праведно рычать своим львиным рыком{71}.
Быть может, монахи, странники-приверженцы других учений спросят: «Но из-за силы какого [аргумента], или опираясь на какой авторитет, достопочтенные говорят так?» Странникам-приверженцам других учений, которые спросят так, следует ответить вот как: «Друзья, четыре вещи были провозглашены нам Благословенным, который знает и видит, который является совершенным и полностью просветлённым. Видя их в себе, мы говорим так: «Только здесь есть отшельник, только здесь — второй отшельник, только здесь — третий отшельник, только здесь — четвёртый отшельник. Доктрины других лишены отшельников». Какие четыре?
* У нас есть уверенность в Учителе.
* У нас есть уверенность в Дхамме.
* Мы исполнили правила поведения.
* Наши товарищи по Дхамме милы и приятны нам, будь они мирянами или теми, кто оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной.
Таковы четыре вещи, что были провозглашены нам Благословенным, который знает и видит, который является совершенным и полностью просветлённым. Видя их в себе, мы говорим так, как мы говорим.
Быть может, монахи, те странники-приверженцы других учений скажут так: «Друзья, у нас тоже есть уверенность в Учителе, то есть, в нашем Учителе. У нас тоже есть уверенность в Дхамме, то есть, в нашей Дхамме. Мы тоже исполнили правила поведения, то есть, наши правила поведения. Наши товарищи по Дхамме тоже милы и приятны нам, будь они мирянами или теми, кто оставил жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. Так в чём же здесь отличие, друзья, в чём несоответствие, в чём разница между вами и нами?»
Странникам-приверженцам других учений, которые спросят так, следует ответить вот как: «Так как же, друзья, цель одна или [их] много?» Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, цель одна, а не много»{72}. [Далее их следует спросить]: «Но, друзья, находится ли эта цель под влиянием страсти, или же [она] лишена страсти?» Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, эта цель лишена страсти, она не та, что находится под влиянием страсти». [Далее их следует спросить]: «Но, друзья, находится ли эта цель под влиянием злобы… заблуждения… жажды… цепляния или же [она] лишена цепляния?» Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, эта цель лишена цепляния, она не та, что находится под влиянием цепляния».
[Далее их следует спросить]: «Но, друзья, эта цель для того, кто обладает видением, или для того, кто не обладает видением?» Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, эта цель для того, кто обладает видением, а не для того, кто не обладает видением». [Далее их следует спросить]: «Но, друзья, эта цель для того, кто благоволит и противится, или же для того, кто не благоволит и не противится?»{73} Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, эта цель для того, кто не благоволит и не противится, а не для того, кто благоволит и противится». [Далее их следует спросить]: «Но, друзья, эта цель для того, кто наслаждается и радуется разрастанию, или же для того, кто не наслаждается и не радуется разрастанию?» Отвечая праведно, странники-приверженцы других учений ответят так: «Друзья, эта цель для того, кто не наслаждается и не радуется разрастанию, а не для того, кто наслаждается и радуется разрастанию»{74}.
Два воззрения
Монахи, есть эти два воззрения:
* воззрение о существовании и
* воззрение о не-существовании.
Любые жрецы и отшельники, которые полагаются на воззрение о существовании, принимают воззрение о существовании, соглашаются с воззрением о существовании, выступают против воззрения о не-существовании. Любые жрецы и отшельники, которые полагаются на воззрение о не-существовании, принимают воззрение о не-существовании, соглашаются с воззрением о не-существовании, выступают против воззрения о существовании.
Любые жрецы и отшельники, которые не понимают в соответствии с действительностью происхождения, исчезновения, привлекательности, опасности, и спасения{75} в отношении этих двух воззрений — подвержены страсти, подвержены злобе, подвержены заблуждению, подвержены жажде, подвержены цеплянию, не обладают видением, благоволят и противятся, наслаждаются и радуются разрастанию. Они не освобождены от рождения, старения, и смерти; от печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Они не освобождены от страданий, я говорю вам.
Любые жрецы и отшельники, которые понимают в соответствии с действительностью происхождение, исчезновение, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этих двух воззрений — не имеют страсти, не имеют злобы, не имеют заблуждения, не имеют жажды, не имеют цепляния, обладают видением, не благоволят и не противятся, не наслаждаются и не радуются разрастанию. Они освобождены от рождения, старения, и смерти; от печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Они освобождены от страданий, я говорю вам.
Четыре вида цепляния
Монахи, есть эти четыре вида цепляния. Какие четыре?
* цепляние к чувственным удовольствиям,
* цепляние к воззрениям,
* цепляние к правилам и предписаниям,
* цепляние к доктрине [о существовании] «я».
Хотя некоторые жрецы и отшельники заявляют об утверждении полного понимания всех видов цепляния, [всё же] они не полностью описывают полное понимание всех видов цепляния. Они описывают полное понимание цепляния к чувственным удовольствиям без описания полного понимания цепляния к воззрениям, цепляния к правилам и предписаниям, цепляния к доктрине о «я». И почему? Эти почтенные жрецы и отшельники не понимают этих трёх случаев цепляния в соответствии с действительностью. Поэтому, несмотря на то, что они заявляют об утверждении полного понимания всех видов цепляния, [в действительности] они описывают только полное понимание цепляния к чувственным удовольствиям без описания полного понимания цепляния к воззрениям, цепляния к правилам и предписаниям, цепляния к доктрине о «я».
Хотя некоторые жрецы и отшельники заявляют об утверждении полного понимания всех видов цепляния, [всё же] они не полностью описывают полное понимание всех видов цепляния. Они описывают полное понимание цепляния к чувственным удовольствиям и полное понимание цепляния к воззрениям, без описания полного понимания цепляния к правилам и предписаниям, цепляния к доктрине о «я». И почему? Эти почтенные жрецы и отшельники не понимают этих двух случаев цепляния в соответствии с действительностью. Поэтому, несмотря… без описания полного понимания цепляния к правилам и предписаниям, цепляния к доктрине о «я».
Хотя некоторые жрецы и отшельники заявляют об утверждении полного понимания всех видов цепляния, [всё же] они не полностью описывают полное понимание всех видов цепляния. Они описывают полное понимание цепляния к чувственным удовольствиям, полное понимание цепляния к воззрениям, полное понимание цепляния к правилам и предписаниям, без описания полного понимания цепляния к доктрине о «я». И почему? Эти почтенные жрецы и отшельники не понимают этого одного случая цепляния в соответствии с действительностью. Поэтому, несмотря… без описания полного понимания цепляния к доктрине о «я»{76}.
Монахи, и очевидно, что в такой [их] Дхамме и Винае уверенность в Учителе не направлена правильным образом, уверенность в Дхамме не направлена правильным образом, исполнение правил поведения не направлено правильным образом, и приязнь среди товарищей по Дхамме не направлена правильным образом. И почему? Потому что так оно бывает, когда Дхамма и Виная плохо провозглашена и плохо разъяснена, не является освобождающей, не ведёт к покою, излагается тем, кто не полностью просветлён.
Монахи, когда Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, заявляет об утверждении полного понимания всех видов цепляния, то полностью описывает полное понимание всех видов цепляния. Он описывает полное понимание цепляния к чувственным удовольствиям, цепляния к воззрениям, цепляния к правилам и предписаниям, цепляния к доктрине [о существовании] «я».
Монахи, и очевидно, что в такой Дхамме и Винае как эта, уверенность в Учителе направлена правильным образом, уверенность в Дхамме направлена правильным образом, исполнение правил поведения направлено правильным образом, и приязнь среди товарищей по Дхамме направлена правильным образом. И почему? Потому что так оно бывает, когда Дхамма и Виная хорошо провозглашена и хорошо разъяснена, является освобождающей, ведёт к покою, излагается тем, кто полностью просветлён.
Источник цепляний
И что эти четыре вида цепляний имеют своим источником, каково их происхождение, откуда они появились и произвелись? Эти четыре вида цепляния имеют жажду своим источником, жажду своим происхождением, они появились и произвелись из жажды.
И что жажда имеет своим источником?… Жажда имеет чувство своим источником… И что чувство имеет своим источником?… Чувство имеет контакт своим источником… И что контакт имеет своим источником?… Контакт имеет шесть сфер своим источником… И что шесть сфер имеют своим источником?… Шесть сфер имеют ментальность-и-материю своим источником… И что ментальность-и-материя имеет своим источником?… Ментальность-и-материя имеет сознание своим источником… И что сознание имеет своим источником?… Сознание имеет формирователи своим источником… И что формирователи имеют своим источником?… Формирователи имеют невежество своим источником, невежество своим происхождением, они появились и произвелись из невежества.
Монахи, когда невежество было отброшено и истинное знание возникло в монахе, то тогда с угасанием невежества и возникновением истинного знания он более не цепляется к чувственным удовольствиям, более не цепляется к воззрениям, более не цепляется к правилам и предписаниям, более не цепляется к доктрине о «я».
Когда он не цепляется, он не взволнован. Когда он не взволнован, он лично достигает ниббаны. Он понимает «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 12 Маха сиханада сутта — Большая лекция о львином рыке
редакция перевода: 29.12.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 164"
(Будда громогласно заявляет о своём просветлении, перечисляет свои уникальные способности и знания, а также упоминает многочисленные аскетические практики, которые осуществлял, пытаясь найти путь к просветлению)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал возле Весали в роще, что к западу от города. И в то время Сунаккхатта, сын Личчхави, не так давно оставил эту Дхамму и Винаю{77}. В собрании [людей] из Весали он делал такое утверждение: «У отшельника Готамы нет каких-либо сверхчеловеческих состояний, какого-либо отличия в знании и видении, что достойно благородных{78}. Отшельник Готама учит Дхамме, обдуманной [только лишь своим] размышлением, следуя собственному рассмотрению по мере того, как оно происходит в нём. Когда он учит кого-либо Дхамме, это ведёт того, кто практикует её, к полному уничтожению страданий{79}».
И тогда, утром, Достопочтенный Сарипутта оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и пошёл в Весали за подаяниями. Он услышал, как Сунаккхатта, сын Личчхави, делает такое утверждение в собрании [людей] из Весали. Походив по Весали за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и рассказал Благословенному о том, что говорил Сунаккхатта. [Благословенный ответил]:
«Сарипутта, этот заблудший человек Сунаккхатта зол, и говорит свои слова из злобы. Думая о том, чтобы обесчестить Татхагату, он в действительности лишь восхваляет его. Ведь это является похвалой Татхагате, когда кто-либо говорит о нём: «Когда он учит кого-либо Дхамме, это ведёт того, кто практикует её, к полному уничтожению страданий».
Сарипутта, этот заблудший человек Сунаккхатта никогда не сможет сделать обо мне вывод в соответствии с Дхаммой: «Этот Благословенный — этот тот, кто достиг совершенства, полностью просветлённый, совершенный в знании и поведении, высочайший, знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный».
И он никогда не сможет сделать обо мне вывод в соответствии с Дхаммой: «Этот Благословенный — этот тот, кто наслаждается различными видами сверхъестественных сил: будучи одним, он становится многими… {80} …так влияет на тело, что достигает даже мира Брахмы».
И он никогда не сможет сделать обо мне вывод в соответствии с Дхаммой: «За счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, Благословенный слышит оба вида звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие».
И он никогда не сможет сделать обо мне вывод в соответствии с Дхаммой: «Этот Благословенный знает умы других существ, других личностей, направив на них свой собственный ум… {81} …не-освобождённый ум как не-освобождённый ум».
Десять сил Татхагаты
Сарипутта, у Татхагаты есть эти десять сил Татхагаты, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы{82}. Какие десять?
1) Татхагата понимает в соответствии с действительностью возможное как возможное, а невозможное как невозможное{83}. И это сила Татхагаты, которая есть у Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.
2) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью результат свершения предпринятых действий в прошлом, будущем, настоящем в плане возможностей и причин{84}. Это также сила Татхагаты…
3) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью пути, ведущие во все уделы{85}. И это сила Татхагаты…
4) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью мир с его многочисленными и разнообразными элементами{86}. Это также сила Татхагаты…
5) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью разнообразие в предрасположенностях существ{87}. Это также сила Татхагаты…
6) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью диспозицию качеств других существ, других личностей{88}. Это также сила Татхагаты…
7) Далее, Татхагата понимает в соответствии с действительностью загрязнение, очищение и выход [к более высокому состоянию] в отношении джхан, освобождений, сосредоточений и медитативных достижений. Это также сила Татхагаты…
8) Далее, Татхагата вспоминает свои многочисленные прошлые жизни…{89} Это также сила Татхагаты…
9) Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, Татхагата видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой…{90} Это также сила Татхагаты…
10) Далее, за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] Татхагата здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Это также сила Татхагаты, которая есть у Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.
У Татхагаты есть эти десять сил Татхагаты, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.
Сарипутта, когда я знаю и вижу так, то если кто-либо скажет обо мне: «У отшельника Готамы нет каких-либо сверхчеловеческих состояний, какого-либо отличия в знании и видении, что достойно благородных. Отшельник Готама учит Дхамме, обдуманной [только лишь своим] размышлением, следуя собственному рассмотрению по мере того, как оно происходит в нём» — то если он не оставит этого утверждения, этого состояния ума, не оставит этого воззрения, тогда, как если бы его туда затянули силой, он окажется в аду.
Подобно тому, как монах, наделённый нравственностью, сосредоточением, мудростью, здесь и сейчас мог бы наслаждаться окончательным знанием, то и в этом случае [с Сунаккхаттой] я говорю, что если он не оставит этого утверждения, этого состояния ума, не оставит этого воззрения, тогда, как если бы его туда затянули силой, он окажется в аду.
Четыре вида неустрашимости
Сарипутта, у Татхагаты есть эти четыре вида неустрашимости, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы. Какие четыре?
1) Я не вижу какого-либо основания, на котором какой-либо отшельник, жрец, дэва, Мара, Брахма или кто-либо в мире мог бы в соответствии с Дхаммой обвинить меня: «Хоть ты и заявляешь, что ты полностью просветлённый, всё же, ты не полностью просветлён в отношении этих вещей». Поскольку я не вижу ни одного подобного основания, я пребываю в сохранности, бесстрашным, неустрашимым.
2) Я не вижу какого-либо основания, на котором какой-либо отшельник, жрец, дэва, Мара, Брахма или кто-либо в мире мог бы соответствии с Дхаммой обвинить меня: «Хоть ты и заявляешь, что ты тот, кто уничтожил пятна [умственных загрязнений], всё же, ты не уничтожил эти пятна». Поскольку я не вижу ни одного подобного основания, я пребываю в сохранности, бесстрашным, неустрашимым.
3) Я не вижу какого-либо основания, на котором какой-либо отшельник, жрец, дэва, Мара, Брахма или кто-либо в мире мог бы соответствии с Дхаммой обвинить меня: «Те вещи, которые ты назвал препятствующими, на самом деле не могут воспрепятствовать тому, кто пускается в них». Поскольку я не вижу ни одного подобного основания, я пребываю в сохранности, бесстрашным, неустрашимым.
4) Я не вижу какого-либо основания, на котором какой-либо отшельник, жрец, дэва, Мара, Брахма или кто-либо в мире мог бы соответствии с Дхаммой обвинить меня: «Когда ты обучаешь Дхамме кого-либо, она не ведёт того, кто её практикует, к полному уничтожению страданий». Поскольку я не вижу ни одного подобного основания, я пребываю в сохранности, бесстрашным, неустрашимым.
У Татхагаты есть эти четыре вида неустрашимости, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.
Сарипутта, когда я знаю и вижу так, то если кто-либо скажет обо мне: «У отшельника Готамы нет каких-либо сверхчеловеческих состояний, какого-либо отличия в знании и видении, что достойно благородных. Отшельник Готама учит Дхамме, обдуманной [только лишь своим] размышлением, следуя собственному рассмотрению по мере того, как оно происходит в нём» — то если он не оставит этого утверждения, этого состояния ума, не оставит этого воззрения, тогда, как если бы его туда затянули силой, он окажется в аду.
Восемь собраний
Сарипутта, есть эти восемь собраний. Какие восемь?
* собрание знати,
* собрание брахманов,
* собрание домохозяев,
* собрание отшельников,
* собрание дэвов, управляемых четырьмя [божественными] царями,
* собрание дэвов Таватимсы,
* собрание свиты Мары,
* собрание Брахм.
Обладая этими четырьмя видами неустрашимости Татхагата подходит и входит в эти собрания.
Я припоминаю, как подходил к многим сотням собраний знати… многим сотням собраний Брахм{91}. И прежде я сидел там, беседовал с ними, вёл разговоры с ними, но я вижу ни единого основания считать, что страх или застенчивость могли бы возникнуть во мне там и тогда. Не видя основания для этого, я пребываю в сохранности, бесстрашным, неустрашимым.
Четыре вида рождения
Сарипутта есть эти вида рождения. Какие четыре?
* рождение из яйца,
* рождение из утробы,
* рождение из влаги,
* спонтанное рождение.
И что такое рождение из яйца? Есть существа, которые рождаются, пробивая скорлупу яйца. Это называется рождением из яйца.
И что такое рождение из утробы? Есть существа, которые рождаются, пробивая водную оболочку плода. Это называется рождением из утробы.
И что такое рождение из влаги? Есть существа, которые рождаются, в протухшей рыбе, в сгнившем трупе, в гнилой каше, в выгребной яме, в канализации. Это называется рождением из влаги.
И что такое спонтанное рождение? Есть божества и обитатели ада, а также некоторые человеческие существа, и некоторые существа в нижних мирах, [которые возникают спонтанно]. Это называется спонтанным рождением.
Таковы четыре вида рождения.
Сарипутта, когда я знаю и вижу так, то если кто-либо скажет обо мне: «У отшельника Готамы нет каких-либо сверхчеловеческих состояний…» …он окажется в аду.
Пять уделов и ниббана
Сарипутта, есть эти пять уделов. Какие пять?
* ад,
* мир животных,
* мир духов,
* человеческие существа,
* боги.
Я понимаю ад, а также путь, ведущий в ад. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, с распадом тела, после смерти, возникает в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, в аду.
Я понимаю мир животных, а также путь, ведущий в мир животных. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, с распадом тела, после смерти, возникает в мире животных.
Я понимаю мир духов, а также путь, ведущий в мир духов. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, с распадом тела, после смерти, возникает в мире духов.
Я понимаю человеческих существ, а также путь, ведущий в мир людей. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, с распадом тела, после смерти, возникает среди человеческих существ.
Я понимаю богов, а также путь, ведущий в мир богов. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, с распадом тела, после смерти, возникает в счастливом уделе, в небесном мире.
Я понимаю ниббану, а также путь, ведущий к ниббане. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.
Рождение в аду
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, так что с распадом тела, после смерти, он возникнет в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, в аду». И спустя какое-то время, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу, как с распадом тела, после смерти, он возник в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, в аду, и [там] переживает исключительно болезненные, раздирающие, пронзающие чувства.
Представь яму с горячими углями, глубже человеческого роста, полную раскалённых углей, без дыма и пламени. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этой самой яме с горячими углями. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этой самой яме с горячими углями». И спустя какое-то время он видит, что тот упал в яму с горячими углями и [там] переживает исключительно болезненные, раздирающие, пронзающие чувства.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… пронзающие чувства.
Рождение в мире животных
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, так что с распадом тела, после смерти, он возникнет в мире животных». И спустя какое-то время, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу, как с распадом тела, после смерти, он возник в мире животных, и [там] переживает исключительно болезненные, раздирающие, пронзающие чувства.
Представь выгребную яму, глубже человеческого роста. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этой самой выгребной яме. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этой самой выгребной яме». И спустя какое-то время он видит, что тот упал в выгребную яму и [там] переживает исключительно болезненные, раздирающие, пронзающие чувства.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… пронзающие чувства.
Рождение в мире духов
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, так что с распадом тела, после смерти, он возникнет в мире духов». И спустя какое-то время, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу, как с распадом тела, после смерти, он возник в мире духов, и [там] переживает много болезненных чувств.
Представь растущее на пересечённой местности дерево со скудной листвой, от которого падает испещрённая тень. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому дереву. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этому самому дереву». И спустя какое-то время он видит, что тот сидит или лежит в тени этого дерева, переживая много болезненных чувств.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… много болезненных чувств.
Рождение в мире людей
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, так что с распадом тела, после смерти, он возникнет среди человеческих существ». И спустя какое-то время, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу, как с распадом тела, после смерти, он возник среди человеческих существ, и [там] переживает много приятных чувств.
Представь растущее на ровной земле дерево с плотной листвой, от которого падает хорошая тень. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому дереву. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этому самому дереву». И спустя какое-то время он видит, что тот сидит или лежит в тени этого дерева, переживая много приятных чувств.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… много приятных чувств.
Рождение в мире богов
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, так что с распадом тела, после смерти, он возникнет в счастливом уделе, в небесном мире». И спустя какое-то время, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу, как с распадом тела, после смерти, он возник в счастливом уделе, в небесном мире, и [там] переживает исключительно приятные чувства.
Представь особняк, верхние покои которого были бы покрыты штукатуркой изнутри и снаружи, с закрытыми ставнями, окнами, засовами, а внутри был бы диван, устланный простынями, тканями, покрывалами, с обивкой из шкур антилоп, с навесом и красными подушками по обеим [сторонам для головы и для ног]. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому особняку. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этому самому особняку». И спустя какое-то время он видит, что тот сидит или лежит в верхних покоях этого особняка, переживая исключительно приятные чувства.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… исключительно приятные чувства.
Ниббана
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни он войдёт и будет пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания». И спустя какое-то время я вижу, что за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания, и переживает исключительно приятные чувства{92}.
Представь пруд с чистой, приятной, прохладной, и прозрачной водой, с пологими берегами, восхитительный, а рядом — густой лес. И человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить, шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому пруду. И [другой] человек с хорошим зрением, увидев его, сказал бы: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что он придёт к этому самому пруду». И спустя какое-то время он видит, что тот окунулся в пруд, искупался, напился, снял всю свою изнурённость, усталость, жар, и вышел [на берег] и сидит или лежит в лесу, переживая исключительно приятные чувства.
Точно также, охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю… исключительно приятные чувства. Таковы эти пять уделов.
Сарипутта, когда я знаю и вижу так, то если кто-либо скажет обо мне: «У отшельника Готамы нет каких-либо сверхчеловеческих состояний…» …он окажется в аду.
Аскеза бодхисатты
Сарипутта, я помню, что жил святой жизнью, которая была наделена четырьмя факторами. Я был аскетом — высочайшим аскетом. Я был суровым [в аскезе] — неимоверно суровым. Я был щепетильным — неимоверно щепетильным. Я затворялся — неимоверно затворялся{93}.
Аскеза
Моя аскеза была такой, Сарипутта, что я ходил голым, отвергая условности, лизал свои руки, не шёл, когда меня звали, не оставался, когда меня просили. Я не принимал пищу, поднесённую мне или специально приготовленную для меня, не принимал приглашения на обед. Я не принимал ничего из горшка или чаши, через порог, через палку, через пестик [ступы]. [Я не принимал] ничего от двух обедающих [вместе] людей, от беременной женщины, от кормящей женщины, от женщины среди мужчин. [Я не принимал] ничего с того места, где объявлено о раздаче еды, с того места, где сидит собака или где летают мухи. Я не принимал рыбу или мясо. Я не пил спиртного, вина, или забродивших напитков. Я ограничивал себя одним домом [во время сбора подаяний] и одним небольшим кусочком пищи, или двумя домами и двумя небольшими кусочками… семью домами и семью небольшими кусочками пищи. Я ел только одну тарелку еды в день, две… семь тарелок еды в день. Я принимал пищу только один раз в день, один раз в два дня… один раз в семь дней, и так вплоть до двух недель. Я пребывал, следуя практике приёма пищи в установленных промежутках.
Я был тем, кто ест [только] зелень; или просо; или дикий рис; или обрезки шкуры; или мох; или рисовые отруби; или рисовую накипь; или кунжутную муку; или траву; или коровий навоз. Я жил на лесных кореньях и фруктах. Я кормился упавшими фруктами.
Я носил одежду из пеньки, из парусины, из савана, из выброшенных лохмотьев, из древесной коры, из шкур антилопы, из обрезков шкур антилопы, из травы кусы, из материала из коры, из материала из стружек; [носил] накидку, [сделанную] из волос с головы, из шерсти животного, из совиных крыльев.
Я выдергивал волосы и бороду, следовал практике вырывания собственных волос и бороды. Я был тем, кто постоянно стоит, отвергая сиденья. Я был тем, кто постоянно сидит, охватывая колени руками, я предавался поддержанию сидения с охватыванием коленей руками. Я был тем, кто использовал матрац с шипами. Я устраивал свою постель на матраце с шипами. Я пребывал, следуя практике купания в воде три раза в день, в том числе вечером. Вот такими многочисленными способами я пребывал, осуществляя практику мучения и умерщвления тела. Таковой была моя аскеза.
Суровость
Такой была моя суровость [в аскезе], Сарипутта, что точно ствол дерева тиндуки, который, разрастаясь с годами, отваливается слоями и пластами, точно также пыль и грязь, накапливавшаяся с годами, отслаивалась и отваливалась с моего тела. И ко мне ни разу не приходила мысль: «Что если я сотру эту пыль и грязь своей рукой, или пусть другой сотрёт эту пыль и грязь своей рукой». Ко мне ни разу не приходила такая мысль. Таковой была моя суровость.
Щепетильность
Такой была моя щепетильность, Сарипутта, что я был всегда осознан, когда шагал вперёд, шагал назад. Я был полон сочувствия даже к капле воды таким образом: «Пусть я не нанесу вреда крошечным существам в трещинах на земле»{94}. Таковой была моя щепетильность.
Затворничество
Таким было моё затворничество, Сарипутта, что я уходил в какой-нибудь лес и жил там. И когда я видел пастуха или чабана, или того, кто собирает траву или хворост, или лесника, я уходил из рощи в рощу, из чащи в чащу, из лощины в лощину, с холма на холм. И почему? Чтобы они не увидели меня, или чтобы я не увидел их. Точно выросший в лесу олень, увидев людей, уходит из рощи в рощу, из чащи в чащу, из лощины в лощину, с холма на холм, то точно также и я, увидев пастуха… с холма на холм. Таковым было моё затворничество.
Другие виды аскезы
Я ползал на четвереньках в загоне для скота, и когда скот выходил, и пастух оставлял его, я кормился навозом молодых телят. Покуда у меня были свои испражнения и моча, я кормился собственными испражнениями и мочой. Таковой была моя практика поедания нечистот.
Я уходил во вселяющие страх рощи и пребывал там — в рощи настолько вселяющие страх, что практически все волосы вставали бы дыбом у человека, не свободного от жажды. Когда наступали те холодные зимние ночи во время восьмидневного периода снегопада, я пребывал ночью на открытом пространстве, а днём — в роще. В последний месяц жаркого сезона я пребывал днём на открытом пространстве, а ночью — в роще. И там ко мне пришла строфа, никогда не слыханная прежде:
«Замёрзший ночью, опалённый днём,
Уединённый в рощах, что вселяют страх,
Не облачённый, не сидящий у огня,
Мудрец всё в поисках своих идёт».
Я устраивал постель на кладбище, [используя в качестве] подушки кости умерших. Мальчики-пастухи подходили ко мне, плевали на меня, мочились на меня, бросали в меня грязь, тыкали мне в уши палками. И всё же я не припомню, чтобы хоть когда-либо зародил порочный ум [ненависти] по отношению к ним. Таковым было моё пребывание в невозмутимости.
Сарипутта, есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через еду». Они говорят: «Будем жить на плодах колы», и они едят плоды колы, едят порошок из плодов колы, пьют напитки из плодов колы, изготавливают различные варева из плодов колы. Я помню, что ел один плод колы в день. Сарипутта, ты можешь подумать, что плод колы был больше в то время, но тебе не следует так думать. В то время плод колы был практически того же размера, что и сейчас. Из-за питания единственным плодом колы в день моё тело дошло до состояния крайнего истощения. Из-за того, что я ел так мало, члены моего тела стали подобны соединённым сегментам стебля лозы или стебля бамбука. Из-за того, что я ел так мало, моя спина стала похожа на верблюжий горб. Из-за того, что я ел так мало, мой позвоночник выпирал как бусины на шнуре. Из-за того, что я ел так мало, мои рёбра выпирали [и выглядели также] мрачно, как кривые балки старого сарая. Из-за того, что я ел так мало, блеск моих глаз утонул в глазницах, подобно блеску воды, утонувшему в глубоком колодце. Из-за того, что я ел так мало, кожа на голове сморщилась и высохла, как зелёная горькая тыква высыхает на ветре и солнце. Из-за того, что я ел так мало, кожа моего живота прилипла к позвоночнику. Если я хотел дотронуться до своей кожи живота, то касался позвоночника. Если хотел коснуться позвоночника, то касался кожи живота. Из-за того, что я ел так мало, то если хотел испражниться или помочиться, я падал там же на землю своим лицом. Из-за того, что я ел так мало, то если я пытался расслабить своё тело, растирая его члены своими руками, волосы, сгнившие у своих корней, падали с моего тела по мере того, как я тёр.
Сарипутта, есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через еду». Они говорят: «Будем жить на бобах», и они едят бобы… «Будем жить на кунжуте», и они едят кунжут… «Будем жить на рисе», и они едят рис… Я помню, что ел одно рисовое зёрнышко в день. Сарипутта, ты можешь подумать, что рисовое зёрнышко было больше в то время, но тебе не следует так думать. В то время рисовое зёрнышко было практически того же размера, что и сейчас. Из-за питания единственным рисовым зёрнышком в день моё тело дошло до состояния крайнего истощения. Из-за того, что я ел так мало… …падали с моего тела по мере того, как я тёр.
И всё же, Сарипутта, за счёт подобного поведения, за счёт такой практики, за счёт такого исполнения аскезы, я не достиг каких-либо сверхчеловеческих состояний, какого-либо отличия в знании и видении, что достойно благородных. И почему? Потому что я не достиг той благородной мудрости, которая, будучи достигнутой, является благородной и освобождающей, и ведёт того, кто практикует в соответствии с ней, к полному уничтожению страданий.
Воззрения жрецов и отшельников
Сарипутта, есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через круговерть перерождений». Но непросто найти тот мир в круговерти, через который я бы уже не проходил за это долгое странствие, за исключением [мира] богов Чистых Обителей. Если бы я прошёл по круговерти как божество Чистых Обителей, то я бы никогда более не вернулся в этот мир{95}.
Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через [определённый вид] перерождения». Но непросто найти вид перерождения, в котором бы я не перерождался за это долгое странствие, за исключением [перерождения] богом Чистых Обителей…
Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через [определённый вид] обители». Но непросто найти вид обители, в которой бы я не пребывал за это долгое странствие, за исключением [мира] богов Чистых Обителей…
Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через жертвоприношение». Но непросто найти вид жертвоприношения, которое бы не совершалось мной за это долгое странствие, когда я был либо помазанным на царство благородным царём, либо зажиточным брахманом.
Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через поклонение огню». Но непросто найти вид огня, которому бы я не поклонялся за это долгое странствие, когда я был либо помазанным на царство благородным царём, либо зажиточным брахманом.
Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Пока этот почтенный человек всё ещё молод, черноволос, наделён благословением молодости на первом этапе жизни, он совершенен в своей ясной мудрости. Но когда этот почтенный человек старый, пожилой, отягощённый годами, много проживший, чьи дни подходят к концу, которому восемьдесят, девяносто, или сто лет, то тогда ясность его мудрости утеряна». Но не следует так думать. Сейчас я старый, пожилой, отягощён годами, много прожил, мои дни подходят к концу, идёт мне восьмидесятый год.
И представь, как если бы у меня было бы четыре ученика, совершенных в осознанности, обладающих отличным запоминанием, памятью, ясностью мудрости, и срок жизни каждого составлял бы сотню лет. Подобно тому, как если бы умелый лучник — обученный, натренированный, опытный — мог бы без труда выпустить по тени банановой пальмы лёгкую стрелу, представь, что они даже до такой степени были бы совершенны в осознанности, обладали бы отличным запоминанием, памятью, ясностью мудрости.
И представь, как если бы они непрерывно задавали бы мне вопросы о четырёх основах осознанности, и будучи спрошенным, я бы отвечал им, и они бы запоминали каждый мой ответ и никогда бы не задавали второстепенного вопроса и не останавливались бы кроме как на то, чтобы поесть, попить, употребить пищу, распробовать её на вкус, помочиться, испражниться, отдохнуть, чтобы устранить сонливость и усталость. И всё равно изложение Татхагатой Дхаммы, его объяснение факторов Дхаммы, и его ответы на вопросы не подошли бы к концу, а эти четыре моих ученика со сроком жизни в сотню лет [уже] скончались бы по истечении этих ста лет.
Сарипутта, даже если бы тебе пришлось носить меня на кровати, всё равно не было бы перемены в ясности мудрости Татхагаты.
Если бы кто-либо, говоря правдиво, сказал бы о ком-либо: «Существо, которое не подвержено заблуждению, появилось в мире ради благополучия и счастья многих, из сострадания к миру, ради блага, благополучия, и счастья богов и людей» — то именно обо мне, в самом деле, этот говорящий так [человек] мог бы сказать так»
И в то время Достопочтенный Нагасамала стоял позади Благословенного, обмахивая его. И тогда он сказал Благословенному: «Удивительно, Учитель, поразительно! Во время слушания этой лекции по Дхамме мои волосы на теле встали дыбом. Учитель, как называется эта лекция по Дхамме?»
«В таком случае, Нагасамала, ты можешь запомнить эту лекцию по Дхамме как «Лекцию, подымающую волосы дыбом»{96}.
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Нагасамала был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 13Маха дуккхаккхандха сутта — Большая лекция о груде страданий
редакция перевода: 20.02.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 179"
(Будда объясняет три аспекта чувственных удовольствий, формы, и чувств — а именно: в чём заключается их привлекательность, в чём состоит их опасность, и как можно спастись от них)
Так я слышал. Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда, утром, несколько монахов оделись, взяли чаши и верхние одеяния и отправились в Саваттхи за подаяниями. Затем они подумали: «Слишком рано ходить по Саваттхи в поисках подаяний. Что если мы отправимся в парк странников-приверженцев других учений?» И тогда они отправились в парк странников-приверженцев других учений и обменялись со странниками вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом. Странники сказали им:
«Друзья, отшельник Готама предписывает полное понимание чувственных удовольствий, и мы тоже делаем так. Отшельник Готама предписывает полное понимание материальной формы, и мы тоже делаем так. Отшельник Готама предписывает полное понимание чувств, и мы тоже делаем так. Так в чём же здесь отличие, в чём разница, в чём несоответствие между учением отшельника Готамы и нашим [учением], между его наставлениями и нашими?»{97}
И тогда те монахи ни одобрили, ни опровергли слова странников. Не сделав так, они встали со своих сидений и ушли, думая: «Поймём значение этих слов в присутствии Благословенного».
Когда они походили по Саваттхи в поисках подаяний, вернулись с хождения за подаяниями, после принятия пищи они отправились к Благословенному и, поклонившись ему, сели рядом и рассказали обо всём, что произошло. [Благословенный сказал]:
«Монахи, странников-приверженцев других учений, которые говорят так, следует спросить: «Но, друзья, в чём заключается привлекательность, в чём заключается опасность, в чём заключается спасение в отношении чувственных удовольствий? В чём заключается привлекательность, в чём заключается опасность, в чём заключается спасение в отношении материальной формы? В чём заключается привлекательность, в чём заключается опасность, в чём заключается спасение в отношении чувств?» Будучи спрошенными так, странники-приверженцы других учений не смогут дать объяснений, и более того, попадут впросак. И почему? Поэтому что это вне их области [знания]. Монахи, я не вижу никого в этом мире с его богами, с его Марами, с его Брахмами, в этом поколении с его жрецами и отшельниками, с его князьями и [простыми] людьми, кто мог бы удовлетворить ум ответом на эти вопросы, кроме Татхагаты или его ученика, или того, кто узнал об этом от них.
Чувственные удовольствия
Привлекательность
И что такое, монахи, привлекательность в отношении чувственных удовольствий? Монахи, есть эти пять нитей чувственных удовольствий. Какие пять?
* формы, познаваемые глазом…
* звуки, познаваемые ухом…
* запахи, познаваемые носом…
*вкусы, познаваемые языком…
* осязаемые вещи, познаваемые телом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанны с чувственным желанием, вызывающие страсть.
Таковы пять нитей чувственных удовольствий. Удовольствие и радость, возникающие в зависимости от этих пяти нитей чувственных удовольствий, являются привлекательностью в отношении чувственных удовольствий.
Опасность
И что такое, монахи, опасность в отношении чувственных удовольствий? Вот, монахи, что касается ремесла, которым представитель клана добывает себе на жизнь — проверкой, или подсчётом, или расчётом, или сельским хозяйством, или торговлей, или земледелием, или стрельбой из лука, или служением царю, или каким бы то ни было ремеслом — ему приходится сталкиваться с холодом, приходится сталкиваться с жарой, ему вредят соприкосновения с мухами, с комарами, с ветром, с солнцем, с ползучими тварями. Ему грозит смерть от голода и жажды. Вот что является опасностью отношении чувственных удовольствий — груды страданий, что видна здесь и сейчас, имеющая чувственные удовольствия своей причиной, чувственные удовольствия своим источником, чувственные удовольствия своей основой. Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Если имущество не приходит к представителю клана по мере того, как он работает, старается, прилагает усилие, то тогда он печалится, горюет и плачет, бьёт себя в груди, становится обезумевшим, рыдая: «Моя работа была напрасной, мои усилия были тщетными!» И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Если имущество приходит к представителю клана по мере того, как он работает, старается, прилагает усилие, он переживает боль и печаль, оберегая его: «Как сделать так, чтобы ни цари, ни воры не забрали бы его; чтобы огонь не сжёг его; чтобы вода не смыла бы его; чтобы ненавистные наследники не забрали бы его?» По мере того как он охраняет и защищает своё имущество, цари и воры забирают его, или огонь сжигает его, или вода смывает его, или ненавистные наследники забирают его. И тогда он печалится, горюет и плачет, бьёт себя в груди, становится обезумевшим, рыдая: «У меня больше нет того, что было прежде!» И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной, чувственные удовольствия своим источником, чувственные удовольствия своей основой, просто лишь из-за наличия чувственных удовольствий — цари ссорятся с царями, знать со знатью, брахманы с брахманами, домохозяева с домохозяевами. Мать ссорится с сыном, сын — с матерью; отец — с сыном, сын — с отцом. Брат ссорится с братом, брат — с сестрой; сестра — с братом; друг — с другом. И в этих своих ссорах, перебранках, пререканиях, они нападают друг на друга с кулаками, дубинами, палками, ножами, из-за чего навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины берутся за мечи и щиты, за пряжки на луках и колчанах, и пускаются в битву стенкой на стенку с летящими стрелами и копьями, со взмахами мечей. Там их ранят стрелы и копья, головы отрубаются мечами, и этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины берутся за мечи и щиты, за пряжки на луках и колчанах, и они нападают на слабые бастионы с летящими стрелами и копьями, со взмахами мечей. Там их ранят стрелы и копья, их поливают [со стен бастионов] кипящими жидкостями, крушат тяжестями, отрубают головы мечами, и этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины вламываются в дома, воруют богатство, совершают кражи, устраивают засады на дорогах, соблазняют чужих жён, а когда их ловят, цари подвергают их многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать их кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать им руки, отрезать им ноги, отрезать им руки и ноги; отрезать им уши, отрезать им нос, отрезать им уши и нос. Они приказывают подвергнуть их [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить их кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить их заживо на кол, приказывают отрубить им голову мечом. Этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий — груды страданий… Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… люди пускаются в неблагое поведение телом, речью, умом. Сделав так, с распадом тела, после смерти, они возникают в состоянии лишения, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Это — опасность в отношении чувственных удовольствий, груда страданий в жизни, которая придёт{98}, имеющая чувственные удовольствия своей причиной, чувственные удовольствия своим источником, чувственные удовольствия своей основой. Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Спасение
И что такое, монахи, спасение в отношении чувственных удовольствий? Это устранение желания и жажды, оставление желания и жажды к чувственным удовольствиям. Это является спасением в отношении чувственных удовольствий.
Не может быть такого, чтобы те жрецы и отшельники, которые не понимают в соответствии с действительностью привлекательность как привлекательность, опасность как опасность, спасение как спасение в отношении чувственных удовольствий, могли бы либо сами полностью понимать чувственные удовольствия, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять чувственные удовольствия.
Может быть так, что те жрецы и отшельники, которые понимают… могли бы либо сами полностью понимать чувственные удовольствия, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять чувственные удовольствия.
Материальная форма
Привлекательность
И что такое, монахи, привлекательность в отношении материальной формы? Представьте пятнадцатилетнюю или шестнадцатилетнюю девушку из варны знати или варны брахманов или из домохозяйства — ни слишком высокую, ни слишком низкую, ни слишком худую, ни слишком толстую, ни слишком тёмную, ни слишком светлую. Не была бы её красота и миловидность в таком случае наибольшей?»
«Да, Учитель».
«Удовольствие и радость, возникающие из-за этой красоты и миловидности, являются привлекательностью в отношении материальной формы.
Опасность
И что такое, монахи, опасность в отношении материальной формы? Спустя какое-то время можно будет увидеть эту же самую женщину, которой восемьдесят, девяносто, или сто лет — скрючившуюся как подкова, согнутую вдвое, опирающуюся на палку, шатающуюся, хилую, утратившую молодость, с разбитыми зубами, седыми и скудными волосами, плешивую, морщинистую, с покрытыми пятнами частями тела. Как вы думаете, монахи? Не исчезла ли её красота и миловидность, и не стала ли видна опасность?»
«Да, Учитель».
«Монахи, это является опасностью в отношении материальной формы.
Далее, можно будет увидеть эту же самую женщину — нездоровую, страдающую, серьёзно больную, лежащую испачканной собственной мочой и испражнениями, которую ставят на ноги одни, а кладут другие. Как вы думаете, монахи? Не исчезла ли её красота и миловидность, и не стала ли видна опасность?»
«Да, Учитель».
«Монахи, это также является опасностью в отношении материальной формы.
Далее, можно будет увидеть эту же самую женщину — труп, брошенный на кладбище день, два, три тому назад — мёртвый, раздувшийся, бледный, истекающий [нечистотами]. Как вы думаете, монахи? Не исчезла ли её красота и миловидность, и не стала ли видна опасность?»
«Да, Учитель».
«Монахи, это также является опасностью в отношении материальной формы.
Далее, можно будет увидеть эту же самую женщину — труп, брошенный на кладбище, пожираемый воронами, ястребами, грифами, собаками, шакалами, различными видами червей… скелет с плотью и кровью, стянутый сухожилиями… скелет без плоти, измазанный кровью, стянутый сухожилиями… скелет без плоти, стянутый сухожилиями… разъединённые кости, разбросанные повсюду — там кость руки, там кость ноги, там берцовая кость, там бедренная кость, там тазовая кость, там позвоночник, там рёбра, там грудная кость, там плечевая кость, там челюсть, там зуб, там череп… [скелет] с побелевшими костями, цвета морской раковины… кости, собранные в кучу… кости, которым больше сотни лет, сгнившие и стёршиеся в пыль. Как вы думаете, монахи? Не исчезла ли её красота и миловидность, и не стала ли видна опасность?»
«Да, Учитель».
«Монахи, это также является опасностью в отношении материальной формы.
Спасение
И что такое, монахи, спасение в отношении материальной формы? Это устранение желания и жажды, оставление желания и жажды к материальной форме. Это является спасением в отношении материальной формы.
Не может быть такого, чтобы те жрецы и отшельники, которые не понимают в соответствии с действительностью привлекательность как привлекательность, опасность как опасность, спасение как спасение в отношении материальной формы, могли бы либо сами полностью понимать материальную форму, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять материальную форму.
Может быт так, что те жрецы и отшельники, которые понимают… могли бы либо сами полностью понимать материальную форму, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять материальную форму.
Чувства
Привлекательность
И что такое, монахи, привлекательность в отношении чувств? Вот, монахи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости{99}.
В этом случае он не намеревается [сделать что-либо] ради собственной болезненности, или болезненности других, или ради болезненности обоих. В этом случае он чувствует только чувство, которое свободно от болезненности. Высшая привлекательность в отношении чувств — это свобода от болезненности, я говорю вам.
Далее, с угасанием направления и удержания [ума на объекте], монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.
В этом случае он не намеревается… болезненности, я говорю вам.
С угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии».
В этом случае он не намеревается… болезненности, я говорю вам.
С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.
В этом случае он не намеревается [сделать что-либо] ради собственной болезненности, или болезненности других, или ради болезненности обоих. В этом случае он чувствует только чувство, которое свободно от болезненности. Высшая привлекательность в отношении чувств — это свобода от болезненности, я говорю вам.
Опасность
И что такое, монахи, опасность в отношении чувств? Чувства непостоянны, страдательны, подвержены изменению. Это является опасностью в отношении чувств.
Спасение
И что такое, монахи, спасение в отношении чувств? Это устранение желания и жажды, оставление желания и жажды к чувствам. Это является спасением в отношении чувств.
Не может быть такого, чтобы те жрецы и отшельники, которые не понимают в соответствии с действительностью привлекательность как привлекательность, опасность как опасность, спасение как спасение в отношении чувств, могли бы либо сами полностью понимать чувства, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять чувства.
Может быт так, что те жрецы и отшельники, которые понимают… могли бы либо сами полностью понимать чувства, либо наставлять другого так, чтобы он смог полностью понять чувства».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 14Чула дуккхаккхандха сутта — Малая лекция о груде страданий
редакция перевода: 25.02.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 186"
(Ум ученика Благородных всё ещё склоняется к чувственным удовольствиям, пока он не достиг джханы)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Капилаваттху в Парке Нигродхи. И тогда Маханама из клана Сакьев отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал:
«Господин, долгое время я понимал Дхамму, которой научил Благословенный, так: «Жажда — это изъян, который загрязняет ум, злоба — это изъян, который загрязняет ум, заблуждение — это изъян, который загрязняет ум». И, всё же, хоть я и понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, временами состояния жажды, злобы, заблуждения наводняют мой ум и остаются в нём. Я задумался, Господин, какое состояние всё ещё не отброшено мной внутренне, из-за которого временами эти состояния жажды, злобы, заблуждения наводняют мой ум и остаются в нём?»{100}.
«Маханама, в тебе всё ещё есть внутренне неотброшенное тобой состояние, из-за которого временами эти состояния жажды, злобы, заблуждения наводняют твой ум и остаются в нём. Ведь если бы это состояние уже было бы в тебе внутренне отброшено тобой, то ты бы не жил домохозяйской жизнью, ты бы не наслаждался чувственными удовольствиями{101}. Именно из-за этого внутренне неотброшенного тобой состояния ты живёшь дома и наслаждаешься чувственными удовольствиями.
Даже несмотря на то, что ученик Благородных ясно увидел правильной мудростью в соответствии с действительностью, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, но больше страданий и отчаяния, и что опасность, заключённая в них, и того больше, [всё же], пока он всё ещё не достигает восторга и счастья, что отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [пока он не достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, то его всё ещё могут привлекать чувственные удовольствия{102}. Но когда ученик Благородных ясно увидел правильной мудростью в соответствии с действительностью, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, но больше страданий и отчаяния, и что опасность, заключённая в них, и того больше, и [когда] он достигает восторга и счастья, что отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [когда он достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, то тогда его более не привлекают чувственные удовольствия.
До моего просветления, пока я всё ещё был только лишь непросветлённым бодхисаттой, я тоже ясно видел правильной мудростью в соответствии с действительностью, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, но больше страданий и отчаяния, и как велика опасность, заключённая в них. Но пока я ещё не достигал восторга и счастья, что отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [пока не достигал] чего-то более умиротворённого, нежели это, я осознавал, что всё ещё чувственные удовольствия могут привлекать меня. Но когда я ясно увидел правильной мудростью… [когда достигал] чего-то более умиротворённого, нежели это, то я осознал, что меня более не привлекали чувственные удовольствия.
Привлекательность и опасность чувственных удовольствий
И что такое привлекательность в отношении чувственных удовольствий? Маханама, есть эти пять нитей чувственных удовольствий. Какие пять?
* формы, познаваемые глазом…
* звуки, познаваемые ухом…
* запахи, познаваемые носом…
* вкусы, познаваемые языком…
* осязаемые вещи, познаваемые телом — желанные, желаемые, приятные, привлекательные, связанны с чувственным желанием, вызывающие страсть…
… {103} …
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… люди пускаются в неблагое поведение телом, речью, умом. Сделав так, с распадом тела, после смерти, они возникают в состоянии лишения, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Это — опасность в отношении чувственных удовольствий, груда страданий в жизни, которая придёт, имеющая чувственные удовольствия своей причиной, чувственные удовольствия своим источником, чувственные удовольствия своей основой. Причина этому [страданию] — просто лишь чувственные удовольствия.
Нигантхи
Маханама, однажды я проживал в Раджагахе на горе Утёс Ястребов. И тогда группа Нигантхов, живущих на Чёрной Скале, что на склоне Исигили, практиковали продолжительное стояние, отвергая сиденья, и переживали болезненные, раздирающие, пронзающие боли из-за усердия [в этом]{104}.
И тогда, вечером, я вышел из медитации и отправился туда, к Нигантхам. Я спросил их: «Друзья, почему вы практикуете продолжительное стояние, отвергая сиденья, переживая болезненные, раздирающие, пронзающие боли из-за усердия?»
Когда так было сказано, они ответили: «Друг, Нигантха Натапутта всезнающий и всевидящий, он заявляет о том, что обладает абсолютным знанием и видением: «Иду ли я, стою, сплю или бодрствую, знание и видение непрерывно и постоянно присутствуют во мне». Он говорит: «Нигантхи, в прошлом вы совершали порочные деяния. Износите их исполнением пронзающей аскезы. А когда вы здесь и сейчас сдержаны в теле, речи, и уме, то это является не деланием порочных деяний на будущее. Поэтому истребив аскезой прошлые действия и не делая новых действий, не будет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, то имеет место уничтожение действия. С уничтожением действия имеет место уничтожение страданий. С уничтожением страданий имеет место уничтожение чувств. С уничтожением чувств всё страдание будет изношено». Такова [доктрина], которую мы одобряем и принимаем, мы довольны ей».
Когда так было сказано, я сказал им: «Но, друзья, знаете ли вы, что вы существовали в прошлом, и что не так оно вовсе, что вас не было в прошлом?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]: «Но, друзья, знаете ли вы, что вы совершали порочные деяния в прошлом и не воздерживались от них?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]: «Но, друзья, знаете ли вы, что вы совершали такие-то и такие-то порочные деяния?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]: «Но, друзья, знаете ли вы, что столько-то страдания уже было изношено, или столько-то страдания ещё следует износить, или что если износить столько-то страдания, то всё страдание износится?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]: «Но, друзья, знаете ли вы, что такое отбрасывание неблагих состояний, и что такое взращивание благих состояний здесь и сейчас?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]:
«Итак, друзья, выходит, что вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… что такое взращивание благих состояний здесь и сейчас. Поскольку это так, то тогда те, кто являются убийцами, кровожадными злодеями в мире, то тогда, когда они перерождаются среди человеческих существ, они оставляют жизнь домохозяйскую и идут жить жизнью бездомной как Нигантхи»{105}. [Они ответили]:
«Друг Готама, удовольствие не обретается через удовольствие. Удовольствие обретается через боль. Ведь если бы удовольствие обреталось бы через удовольствие, то тогда царь Сения Бимбисара из Магадхи обретал бы удовольствие, ведь он пребывает в куда большем удовольствии{106}, нежели почтенный Готама». [Тогда я сказал]:
«Вне сомнений, почтенные Нигантхи произнесли эти слова поспешно, не обдумав. Ведь это меня следовало спросить: «Кто пребывает в большем удовольствии, царь Сения Бимбисара из Магадхи или же почтенный Готама?» [Они ответили]:
«Вне сомнений, друг Готама, мы произнесли эти слова поспешно, не обдумав. Пусть так и будет. Но теперь мы спросим почтенного Готаму: «Кто пребывает в большем удовольствии, царь Сения Бимбисара из Магадхи или же почтенный Готама?» [Тогда я сказал]:
«В таком случае, друзья, я задам вам встречный вопрос. Отвечайте так, как сочтёте нужным. Как вы думаете, друзья? Может ли царь Сения Бимбисара из Магадхи пребывать, не двигаясь телом, не произнося [единого] слова, переживая исключительное удовольствие в течение семи дней и ночей [непрерывно]?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]: «Может ли царь Сения Бимбисара из Магадхи пребывать, не двигаясь телом, не произнося [единого] слова, переживая исключительное удовольствие в течение шести, пяти, четырёх, трёх или двух дней и ночей [непрерывно]… одного дня и ночи [непрерывно]?» [Они ответили]: «Нет, друг». [Тогда я сказал]:
«Но, друзья, я могу пребывать, не двигаясь телом, не произнося [единого] слова, переживая исключительное удовольствие в течение одного дня и ночи… двух, трёх, четырёх, пяти, шести, семи дней и ночей [непрерывно]{107}. Как вы думаете, друзья? Если это так, то кто пребывает в большем удовольствии, царь Сения Бимбисара из Магадхи или я?»
«Если это так, то тогда почтенный Готама пребывает в большем удовольствии, нежели царь Сения Бимбисара из Магадхи».
Так сказал Благословенный. Маханама из клана Сакьев был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 15Анумана сутта — Умозаключение
редакция перевода: 01.03.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 190"
(Практика самонаблюдения, которую нужно постоянно осуществлять любому буддисту)
Так я слышал. Однажды Достопочтенный Махамоггаллана проживал в стране Бхаггов возле Сунсумарагиры в Роще Бхесакалы в Оленьем Парке. Там он обратился к монахам так: «Друзья монахи!»
«Друг» — ответили они. Достопочтенный Махамоггаллана сказал:
«Друзья, хотя монах просит так: «Пусть достопочтенные делают мне замечания, мне нужно, чтобы достопочтенные делали мне замечания» — всё же, если ему трудно делать замечания, и [если] он обладает качествами, из-за которых ему трудно делать замечания, если он нетерпелив и не следует наставлениям подобающе, то тогда его товарищам по святой жизни не следует делать ему замечания, наставлять его. Они считают его тем, кому нельзя доверять.
И из-за каких [его] качеств ему трудно делать замечания?
Вот монах имеет порочные желания и одолеваем порочными желаниями{108}. Из-за этого качества ему трудно делать замечания.
Далее, монах восхваляет себя и принижает других…
Далее, монах злой и одолеваем злостью…
Далее, монах злой и негодующий из-за злости…
Далее, монах злой и упрямый из-за злости…
Далее, монах злой и говорит слова, граничащие со злостью…
Далее, монаха упрекают, и он противится тому, кто его упрекает…
Далее, монаха упрекают, и он клевещет на того, кто его упрекает…
Далее, монаха упрекают, и он упрекает упрекающего в ответ…
Далее, монаха упрекают, и он увиливает, уходит от разговора, проявляет злобу, ненависть и горечь…
Далее, монаха упрекают, и он не признаёт своего [неблагого] поведения{109}…
Далее, монах надменен и кичлив…
Далее, монах завистлив и скуп…
Далее, монах неискренний и лживый…
Далее, монах упрям и высокомерен…
Далее, монах придерживается своих собственных воззрений, прочно за них держится и оставляет их с трудом. Из-за этого качества ему трудно делать замечания.
Друзья, эти называются качествами, из-за которых ему трудно делать замечания.
Друзья, хотя монах не просит так: «Пусть достопочтенные делают мне замечания, мне нужно, чтобы достопочтенные делали мне замечания» — всё же, если ему легко делать замечания, и [если] он обладает качествами, из-за которых ему легко делать замечания, если он терпелив и следует наставлениям подобающе, то тогда его товарищам по святой жизни следует делать ему замечания, наставлять его. Они считают его тем, кому можно доверять.
И из-за каких [его] качеств ему легко делать замечания?
Вот у монаха нет порочных желаний, и он не одолеваем порочными желаниями. Из-за этого качества ему легко делать замечания.
Далее, монах не восхваляет себя и не принижает других…
Далее, монах не злой и не позволяет злобе одолеть его…
Далее, монах не злой и не негодующий из-за злости…
Далее, монах не злой и не упрямый из-за злости…
Далее, монах не злой и не говорит слов, граничащих со злостью…
Далее, монаха упрекают, и он не противится тому, кто его упрекает…
Далее, монаха упрекают, и он не клевещет на того, кто его упрекает…
Далее, монаха упрекают, и он не упрекает упрекающего в ответ…
Далее, монаха упрекают, и он не увиливает, не уходит от разговора, не проявляет злобу, ненависть и горечь…
Далее, монаха упрекают, и он не отказывается признавать своё [неблагое] поведение…
Далее, монах не надменен и не кичлив…
Далее, монах не завистлив и не скуп…
Далее, монах не неискренний и не лживый…
Далее, монах не упрям и не высокомерен…
Далее, монах не придерживается своих собственных воззрений, не держится за них прочно, оставляет их с лёгкостью. Из-за этого качества ему легко делать замечания.
Друзья, эти называются качествами, из-за которых ему легко делать замечания.
И теперь, друзья, монаху следует сделать умозаключение в отношении себя таким образом:
«Тот, у кого порочные желания, и кто одолеваем порочными желаниями — немил и неприятен мне. Если бы у меня были порочные желания, если бы я был одолеваем порочными желаниями, то я был бы немил и неприятен другим». Монах, который знает это, должен побудить свой ум следующим образом: «У меня не будет порочных желаний, я не буду одолеваем порочными желаниями».
«Тот, кто восхваляет себя и принижает других… …придерживается своих собственных воззрений, прочно за них держится, и оставляет их с трудом — немил и неприятен мне. Если бы я придерживался своих собственных воззрений… то я был бы немил и неприятен другим». Монах, который знает это, должен побудить свой ум следующим образом: «Я не буду придерживаться своих собственных воззрений, не буду прочно за них держаться и буду оставлять их с лёгкостью».
И теперь, друзья, монаху следует пересматривать себя таким образом: «Есть ли у меня порочные желания, одолеваем ли я порочными желаниями?» Если, когда он пересматривает так, он знает: «У меня есть порочные желания, я одолеваем порочными желаниями», то тогда ему следует приложить усилие к оставлению этих плохих, неблагих состояний. Но если, когда он пересматривает так, он знает: «У меня нет порочных желаний, я не одолеваем порочными желаниями», то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях.
Далее, монаху следует пересматривать себя таким образом: «Восхваляю ли я себя и принижаю ли других?»… …«придерживаюсь ли своих собственных воззрений, прочно ли за них держусь, и оставляю ли их с трудом?» Если, когда он пересматривает так, он знает… следует приложить усилие к оставлению этих плохих, неблагих состояний. Но если, когда он пересматривает так, он знает… день и ночь в благих состояниях.
Друзья, когда монах пересматривает себя таким образом, то если он видит, что эти плохие, неблагие состояния не все отброшены в нём, то тогда ему следует приложить усилие к отбрасыванию их всех. Но если, когда он пересматривает себя так, он видит, что они все отброшены в нём, то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях{110}.
Подобно мужчине или женщине — юной, молодой, которой нравятся украшения, которая изучает отражение своего лица в ярком чистом зеркале или в чаше с чистой водой — если она увидит грязь или пятно на нём, она постарается устранить его. Если она не увидит ни грязи, ни пятна на нём, она будет рада: «Как прекрасно, что оно чистое!» Точно также, когда монах пересматривает сам себя таким образом… может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях».
Так сказал Достопочтенный Махамоггаллана. Монахи были довольны и восхитились словами Достопочтенного Махамоггалланы.
МН 16Четокхила сутта — Умственное бесплодие
редакция перевода: 04.03.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 194"
(Препятствия, мешающие монаху продвигаться на буддийском пути)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
«Монахи, не может быть такого, чтобы какой-либо монах, не отбросивший пяти видов умственного бесплодия и не отрезавший пяти видов подневольности ума, мог бы прийти к росту, возрастанию, исполнению в этой Дхамме и Винае.
Пять видов умственного бесплодия
И каковы, монахи, пять видов умственного бесплодия, которые он не отбросил?
Вот монах сомневается, неуверен, не имеет доверия, не определился в отношении Учителя, и поэтому его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это первый вид умственного бесплодия, который он не отбросил.
Далее, монах сомневается… в отношении Дхаммы… это второй вид умственного бесплодия, который он не отбросил.
Далее, монах сомневается… в отношении Сангхи… это третий вид умственного бесплодия, который он не отбросил.
Далее, монах сомневается… в отношении тренировки… это четвёртый вид умственного бесплодия, который он не отбросил.
Далее, монах недоволен и зол на своих товарищей по святой жизни, он обидчив и груб по отношению к ним, и поэтому его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это пятый вид умственного бесплодия, который он не отбросил.
Таковы пять видов умственного бесплодия, которые он не отбросил.
Пять видов подневольности ума
И каковы, монахи, пять видов подневольности ума, которые он не отрезал?
Вот монах не лишён жажды, желания, любви, потребности, страсти и влечения к чувственным удовольствиям, и поэтому его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это первый вид подневольности ума, которую он не отрезал.
Далее, монах не лишён жажды, желания, любви, потребности, страсти и влечения к телу…. это второй вид подневольности ума, которую он не отрезал.
Далее, монах не лишён жажды, желания, любви, потребности, страсти и влечения к форме… это третий вид подневольности ума, которую он не отрезал.
Далее, монах ест столько, сколько хочет, пока его живот не наполнится, и поддаётся удовольствию отдыха, удовольствию лени, удовольствию сна, и поэтому его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это четвёртый вид подневольности ума, которую он не отрезал.
Далее, монах ведёт святую жизнь ради [перерождения в] той или иной группе божеств, думая: «Благодаря этому нравственному поведению, [соблюдению] предписаний, аскезе, святой жизни, я буду дэвом или одним из [тех, кто числится в свите] дэвов», и поэтому его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум не склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это пятый вид подневольности ума, которую он не отрезал.
Таковы пять видов подневольности ума, которые он не отрезал. Монахи, не может быть такого, чтобы какой-либо монах, не отбросивший этих пяти видов умственного бесплодия и не отрезавший этих пяти видов подневольности ума, мог бы прийти к росту, возрастанию, исполнению в этой Дхамме и Винае.
Монахи, может быть так, что какой-либо монах, отбросивший пять видов умственного бесплодия и отрезавший пять видов подневольности ума, сможет прийти к росту, возрастанию, исполнению в этой Дхамме и Винае.
Отбрасывание умственного бесплодия
И каковы, монахи, пять видов умственного бесплодия, которые он отбросил?
Вот монах не сомневается, не неуверен, не имеет недоверия, не является неопределившимся в отношении Учителя, и поэтому его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это первый вид умственного бесплодия, который был отброшен им.
Далее, монах не сомневается… в отношении Дхаммы… Сангхи… тренировки…
Далее, монах не является недовольным и злым на своих товарищей по святой жизни, он не обидчив и не груб по отношению к ним, и поэтому его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это пятый вид умственного бесплодия, который был отброшен им.
Таковы пять видов умственного бесплодия, которые он отбросил.
Отбрасывание подневольности ума
И каковы, монахи, пять видов подневольности ума, которые он отрезал?
Вот монах лишён жажды, желания, любви, потребности, страсти и влечения к чувственным удовольствиям, и поэтому его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это первый вид подневольности ума, которую он отрезал.
Далее, монах лишён жажды… к телу… к форме…
Далее, монах не ест столько, сколько хочет, пока его живот не наполнится, и не поддаётся удовольствию отдыха, удовольствию лени, удовольствию сна, и поэтому его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию. Поскольку его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это четвёртый вид подневольности ума, которую он отрезал.
Далее, монах не ведёт святую жизнь ради [перерождения в] той или иной группе божеств… Поскольку его ум склоняется к рвению, усилию, упорству, старанию, то это пятый вид подневольности ума, которую он отрезал.
Таковы пять видов подневольности ума, которые он отрезал.
Четыре основы сверхъестественных сил
Монахи, может быть так, что какой-либо монах, отбросивший эти пять видов умственного бесплодия и отрезавший эти пять видов подневольности ума, сможет прийти к росту, возрастанию, исполнению в этой Дхамме и Винае.
Он развивает основу сверхъестественной силы, которая наделена сосредоточением из-за желания и формирователей старания.
Он развивает основу сверхъестественной силы, которая наделена сосредоточением из-за усердия и формирователей старания.
Он развивает основу сверхъестественной силы, которая наделена сосредоточением из-за ума и формирователей старания.
Он развивает основу сверхъестественной силы, которая наделена сосредоточением из-за исследования и формирователей старания.
И воодушевление является пятым{111}.
Монах, который обладает пятнадцатью факторами{112}, включая воодушевление, способен пробиться, способен на просветление, способен достичь непревзойдённой защиты от подневольности.
Представьте курицу с восемью, десятью, или двенадцатью яйцами, которые она бы укрыла, высидела, взрастила правильным образом. Даже если такого желания не возникло бы в ней: «Ох, пусть мои цыплята пробьют скорлупки остриями своих когтей и клювов и благополучно вылупятся!» — всё равно цыплята способны пробить скорлупки остриями своих когтей и клювов и благополучно вылупиться. Точно также, монах, который обладает пятнадцатью факторами, включая воодушевление, способен пробиться, способен на просветление, способен достичь непревзойдённой защиты от подневольности».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 17Ванапаттха сутта — Лесная чаща
редакция перевода: 15.12.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 198"
(О том, почему древние монахи много странствовали)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам так: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они. Благословенный сказал следующее:
«Монахи, я дам вам лекцию о лесной чаще. Слушайте внимательно то, о чём я скажу».
«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал следующее:
«Монахи, вот монах живёт в некоей лесной чаще. По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой, его несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Он не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Помимо этого, средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с трудом.
Монах должен рассуждать так: «Я живу в этой лесной чаще… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с трудом». Этому монаху следует покинуть эту лесную чащу в эту же самую ночь или в этот же самый день. Ему не следует оставаться жить там.
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой, его несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Он не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Но средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с лёгкостью.
Монах должен рассуждать так: «Я живу в этой лесной чаще… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с лёгкостью. Однако, я покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной не ради одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей. Более того, по мере того как я живу здесь, неутверждённая осознанность не становится утверждённой… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности». Поразмыслив так, этот монах должен покинуть эту лесную чащу. Ему не следует оставаться жить там.
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность становится утверждённой, его несосредоточенный ум становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] уничтожаются. Он достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Но средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с трудом.
Монах должен рассуждать так: «Я живу в этой лесной чаще… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с трудом. Однако, я покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной не ради одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей. Более того, по мере того как я живу здесь, неутверждённая осознанность становится утверждённой… достиг непревзойдённой защиты от подневольности». Поразмыслив так, этот монах должен остаться проживать в этой лесной чаще. Ему не следует уходить.
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность становится утверждённой, его несосредоточенный ум становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] уничтожаются. Он достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Помимо этого, средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с лёгкостью.
Монах должен рассуждать так: «Я живу в этой лесной чаще… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с лёгкостью». Этому монаху следует продолжать жить в этой лесной чаще всю свою жизнь. Ему не следует уходить.
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоей деревни…
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего поселения…
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего города…
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоей страны… {113}
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего человека. По мере того как он живёт в зависимости от некоего человека, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой… не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Помимо этого, средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с трудом.
Монах должен рассуждать так: «Я живу в зависимости от этого человека… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с трудом». Этому монаху следует покинуть этого человека, [даже] не уведомив его об этом, в эту же самую ночь или в этот же самый день. Ему не следует продолжать следовать за ним.
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего человека. По мере того как он живёт в зависимости от некоего человека, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой… не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Но средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с лёгкостью.
Монах должен рассуждать так: «Я живу… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с лёгкостью. Однако, я покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной не ради одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей. Более того, по мере того как я живу в зависимости от этого человека, неутверждённая осознанность не становится утверждённой… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности». Поразмыслив так, этому монаху следует покинуть этого человека, [предварительно] уведомив его об этом. Ему не следует продолжать следовать за ним.
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего человека. По мере того как он живёт в зависимости от некоего человека, его неутверждённая осознанность становится утверждённой… достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Но средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с трудом.
Монах должен рассуждать так: «Я живу… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с трудом. Однако, я покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной не ради одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей. Более того, по мере того как я живу в зависимости от этого человека, неутверждённая осознанность становится утверждённой… достиг непревзойдённой защиты от подневольности». Поразмыслив так, этому монаху нужно продолжать следовать за этим человеком. Ему не следует покидать его.
Вот, монахи, монах живёт в зависимости от некоего человека. По мере того как он живёт… его неутверждённая осознанность становится утверждённой… достигает непревзойдённой защиты от подневольности. Помимо этого, средства к жизни, которые следует добывать тому, кто ушёл в жизнь бездомную — одеяния, еда, жилища, необходимые для лечения вещи — добываются с лёгкостью.
Монах должен рассуждать так: «Я живу… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… добываются с лёгкостью». Этому монаху нужно продолжать следовать за этим человеком всю свою жизнь. Ему не следует покидать его, даже если ему говорят уйти».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 18Мадхупиндика сутта — Медовик
редакция перевода: 15.12.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 201"
(Рассматривается частный случай зависимого возникновения)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев в Капилаваттху в Парке Нигродхи. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и пошёл в Капилаваттху за подаяниями. Походив по Капилаваттху за подаяниями, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился в Великий Лес, чтобы провести там остаток дня, и, войдя в Великий Лес, сел у подножья молодого дерева баеля, чтобы провести здесь остаток дня.
Дандапани из клана Сакьев, ходивший и бродивший [тут и там] ради того, чтобы размяться, также вошёл в Великий Лес, и когда он вошёл в Великий Лес, он подошёл к молодому дереву баеля, где находился Благословенный, и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом, опираясь на свою трость{114}, и спросил Благословенного: «Что отшельник утверждает, что он провозглашает?»
«Друг, я утверждаю и провозглашаю [своё учение] так, что никто не ссорится ни с кем в [этом] мире с его божествами, Марами, Брахмами, в этом поколении с его жрецами и отшельниками, князьями и [простыми] людьми. [Утверждаю и провозглашаю] так, что в брахмане, который пребывает отделённым от чувственных удовольствий, нет более предрасположенности к восприятиям, [и он пребывает] без замешательства, устранив беспокойство, [пребывает] свободным от жажды к какому-либо существованию».
Когда так было сказано, Дандапани из клана Сакьев потряс головой, высунул язык, поднял брови так, что на лбу появились три складки{115}.
Затем он ушёл, опираясь на свою трость.
И затем, вечером, Благословенный вышел из медитации и отправился в Парк Нигродхи, где сел на подготовленное для него сиденье и рассказал монахам обо всём, что произошло. Тогда один монах спросил Благословенного:
«Но, Учитель, как Благословенный утверждает и провозглашает [своё учение] так, что никто не ссорится ни с кем… нет более предрасположенности к восприятиям, [и он пребывает] без замешательства, устранив беспокойство, [пребывает] свободным от жажды к какому-либо существованию?»
«Монах, что касается источника, посредством которого восприятия и идеи, [рождённые] умственным разрастанием, осаждают человека: если нет никаких восхищений, приветствия, удержания, то это — конец скрытой склонности к жажде, скрытой склонности к злобе, скрытой склонности к воззрениям, скрытой склонности к сомнению, скрытой склонности к самомнению, скрытой склонности к жажде существовать, скрытой склонности к невежеству. Это — конец взятию дубин и оружия, перебранкам, ссорам, обвинениям, злобным словам, лживым речам. Здесь эти плохие, неблагие состояния прекращаются без остатка».
Так сказал Благословенный. Сказав так, Счастливейший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину. И вскоре после того как Благословенный ушёл, монахи стали обсуждать: «Итак, друзья, Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину после того, как дал краткое изложение, не дав подробного объяснения значения. Кто сможет объяснить его подробно?» Затем они подумали: «Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и уважаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Он может подробно объяснить значение. Что если мы отправимся к нему и спросим его о значении этого?»
И тогда монахи отправились к Достопочтенному Махакаччане и обменялись с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели рядом и рассказали ему обо всём случившемся, добавив: «Пусть Достопочтенный Махакаччана объяснит нам». [Тот ответил]:
«Друзья, это как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и прошёл бы мимо корней и ствола, думая, что сердцевину великого дерева с сердцевиной нужно искать среди ветвей и листьев. Так и с вами, достопочтенные: вы сидели лицом к лицу с Учителем, но прошли мимо Благословенного, думая, что о значении нужно спрашивать меня. Ведь зная, Благословенный знает; видя, он видит; он стал видением, он стал знанием, он стал Дхаммой, он стал святым. Это он — разъяснитель, глашатай, толкователь значения, даритель Бессмертного, властелин Дхаммы, Татхагата. В тот момент вам следовало спросить у Благословенного о значении. То, как он объяснил бы это, так вы это бы и запомнили».
«Вне сомнений, друг Каччана, зная, Благословенный знает, видя, он видит… Татхагата. В тот момент нам следовало спросить у Благословенного о значении, и то, как он объяснил бы это, так мы это бы и запомнили. Но, всё же, Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми товарищами по святой жизни. Достопочтенный Махакаччана сможет подробно разъяснить значение этого краткого утверждения, которое вкратце было дано Благословенным без подробного разъяснения значения. Пусть Достопочтенный Махакаччана не увидит в этом беспокойства и даст разъяснение».
«В таком случае, друзья, слушайте внимательно то, что я скажу».
«Да, друг» — ответили монахи. Достопочтенный Махакаччана сказал следующее:
«Друзья, когда Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в своё жилище, дав краткое утверждение, но не дав подробного разъяснения, то есть: «Монах, что касается источника… плохие, неблагие состояния прекращаются без остатка», то вот как я понимаю подробное значение этого:
В зависимости от глаза и форм возникает сознание глаза. Встреча [этих] трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. То, что человек чувствует, то он воспринимает. То, что он воспринимает, об этом он и думает. То, о чём он думает, то и умственно разрастается. Когда в качестве источника есть то, что умственно разрослось, [то тогда] восприятия и идеи, [рождённые] умственным разрастанием, осаждают человека в отношении форм, познаваемых глазом, в прошлом, будущем, и настоящем.
В зависимости от уха и звуков…
В зависимости от носа и запахов…
В зависимости от языка и вкусов…
В зависимости от тела и осязаемых вещей…
В зависимости от ума и умственных объектов возникает сознание ума. Встреча [этих] трёх — это контакт. С контактом как условием имеет место чувство. То, что человек чувствует, то он воспринимает. То, что он воспринимает, об этом он и думает. То, о чём он думает, то и умственно разрастается. Когда в качестве источника есть то, что умственно разрослось, [то тогда] восприятия и идеи, [рождённые] умственным разрастанием, осаждают человека в отношении умственных объектов, познаваемых умом, в прошлом, будущем, и настоящем.
Когда есть глаз, форма, сознание глаза, то можно указать на проявление контакта. Когда есть проявление контакта, то можно указать на проявление чувства. Когда есть проявление чувства, то можно указать на проявление восприятия. Когда есть проявление восприятия, то можно указать на проявление обдумывания. Когда есть проявление обдумывания, то можно указать на проявление осаждения восприятиями и идеями, [рождёнными] умственным разрастанием.
Когда есть ухо, звук, сознание уха…
Когда есть нос, запах, сознание носа…
Когда есть язык, вкус, сознание языка…
Когда есть тело, осязаемая вещь, сознание тела…
Когда есть ум, умственный объект, сознание ума, то можно указать… [рождёнными] умственным разрастанием.
Когда нет глаза, нет формы, нет сознания глаза, то невозможно указать на проявление контакта. Когда нет проявления контакта, то невозможно указать на проявление чувства. Когда нет проявления чувства, то невозможно указать на проявление восприятия. Когда нет проявления восприятия, то невозможно указать на проявление обдумывания. Когда нет проявления обдумывания, то невозможно указать на проявление осаждения восприятиями и идеями, [рождёнными] умственным разрастанием.
Когда нет уха…
Когда нет носа…
Когда нет языка…
Когда нет тела…
Когда нет ума, нет умственного объекта, нет сознания ума… невозможно указать на проявление осаждения восприятиями и идеями, [рождёнными] умственным разрастанием.
Друзья, когда Благословенный поднялся со своего сиденья и ушёл в своё жилище, дав краткое утверждение, но не дав подробного разъяснения, то есть: «Монах, что касается источника, посредством которого восприятия и идеи, [рождённые] умственным разрастанием, осаждают человека: если нет никаких восхищений, приветствия, удержания, то это — конец скрытой склонности к жажде, скрытой склонности к злобе, скрытой склонности к воззрениям, скрытой склонности к сомнению, скрытой склонности к самомнению, скрытой склонности к жажде существовать, скрытой склонности к невежеству. Это — конец взятию дубин и оружия, перебранкам, ссорам, обвинениям, злобным словам, лживым речам. Здесь эти плохие, неблагие состояния прекращаются без остатка» — то вот каковым я понимаю подробное значение этого краткого утверждения. Теперь, друзья, если хотите, отправляйтесь к Благословенному и спросите его о значении этого. То, как Благословенный объяснит, так вам и следует это запомнить».
И тогда монахи, довольные и обрадованные словами Достопочтенного Махакаччаны, встали со своих сидений и отправились к Благословенному. Поклонившись ему, они сели рядом и рассказали Благословенному обо всём, что произошло, добавив: «И тогда, Учитель, мы отправились к Достопочтенному Махакаччане и спросили его о значении. Достопочтенный Махакаччана объяснил значение в таких-то терминах, утверждениях и фразах».
[Благословенный ответил]: «Махакаччана мудр, монахи, Махакаччана наделён великой мудростью. Если бы вы спросили меня о значении этого, то я бы объяснил точно также, как это объяснил Махакаччана. Таково значение этого, и именно так вам следует запомнить это».
Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Учитель, подобно тому, как если бы человек, изнуряемый голодом и слабостью, наткнулся бы на медовик{116}, и с какой бы стороны он его не попробовал, он открыл бы для себя сладкий восхитительный вкус — точно также, Учитель, какую бы часть значения этой лекции по Дхамме любой способный своим умом монах бы ни изучал мудростью, он бы открыл для себя удовлетворение и уверенность ума. Учитель, как называется эта лекция по Дхамме?»
«В таком случае, Ананда, ты можешь запомнить эту лекцию по Дхамме как «лекцию о медовике».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 19Дведха витакка сутта — Два типа мыслей
редакция перевода: 15.12.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 207"
(Какие мысли часто обдумываются, к тому в итоге и склоняется ум)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Учитель!» — ответили они.
Благословенный сказал следующее: «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: «Что если я разделю свои мысли на два типа». И тогда на одну сторону я поместил мысли, [вызванные] чувственным желанием, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда, а на другую — мысли об отречении, мысли об не-недоброжелательности, мысли о непричинении вреда.
По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль, [вызванная] чувственным желанием, возникла во мне. И я понял: «Эта мысль, [вызванная] чувственным желанием, возникла во мне. Она ведёт к моей собственной болезненности, к болезненности других, болезненности моей и других. Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от ниббаны». Когда я обдумал: «Она ведёт к моей собственной болезненности», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к болезненности других», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к болезненности моей и других», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от ниббаны», эта мысль утихла во мне. Каждый раз, как мысль, [вызванная] чувственным желанием возникала во мне, я отбрасывал её, устранял её, уничтожал её.
По мере того, как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, недоброжелательная мысль возникла во мне… Каждый раз, как недоброжелательная мысль возникала во мне, я отбрасывал её, устранял её, уничтожал её.
По мере того, как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль о причинении вреда возникла во мне… Каждый раз, как мысль о причинении вреда возникала во мне, я отбрасывал её, устранял её, уничтожал её.
Монахи, то, над чем монах постоянно размышляет и обдумывает — это и становится направленностью его ума. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли, [вызванные] чувственным желанием, то он отбросил мысль об отречении, чтобы взрастить мысль, [вызванную] чувственным желанием. И тогда его ум склоняется к мыслям, [вызванным] чувственным желанием. Если он постоянно размышляет и обдумывает недоброжелательные мысли… мысли о причинении вреда, то он отбросил мысль о непричинении вреда, чтобы взрастить мысль о причинении вреда. И тогда его ум склоняется к мыслям о причинении вреда.
[Это] подобно тому, как в последний месяц сезона дождей, осенью, когда всходят зерновые, пастух охраняет своих коров тем, что постоянно тыкает и толкает их палкой то с одного боку, то с другого, чтобы сдержать их и обуздать. Почему? Потому что он видит, что его могут побить, бросить в тюрьму, оштрафовать или обвинить, [если коровы потопчут зерновые]. Точно также я видел в [этих] неблагих состояниях [ума] опасность, упадок, загрязнение, а в [противоположных им] благих состояниях — благословение отречения, аспект очищения.
По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль об отречении возникла во мне. И я понял: «Эта мысль об отречении возникла во мне. Она не ведёт к моей собственной болезненности, болезненности других, болезненности моей и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к ниббане. Даже если я буду обдумывать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится напряжённым, а когда ум напряжён, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был напряжённым.
По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль о не-недоброжелательности возникла во мне… мысль о непричинении вреда возникла во мне. Я понял: «Эта мысль о непричинении вреда возникла во мне. Она не ведёт к моей собственной болезненности, болезненности других, болезненности моей и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к ниббане. Даже если я буду обдумывать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится напряжённым, а когда ум напряжён, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был напряжённым.
Монахи, то, над чем монах постоянно размышляет и обдумывает — это и становится направленностью его ума. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли об отречении, то он отбросил мысль, [вызванную] чувственным желанием, чтобы взрастить мысль об отречении, и тогда его ум склоняется к мыслям об отречении. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли о не-недоброжелательности… мысли о непричинении вреда, то он отбросил мысль о причинении вреда, чтобы взрастить мысль о непричинении вреда, и тогда его ум склоняется к мыслям о непричинении вреда.
[Это] подобно тому, как в последний месяц жаркого сезона, когда все зерновые принесли в деревню, пастух охраняет своих коров, сидя у подножья дерева или на открытом месте, поскольку ему нужно следить только за тем, чтобы коровы просто находились рядом. Точно также, мне нужно было быть просто внимательным к тому, чтобы эти состояния наличествовали.
Неутомимое усердие было зарождено во мне, и утверждена неослабевающая осознанность. Моё тело было безмятежным, не имеющим взволнованности. Мой ум был сосредоточенным и собранным.
Будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], я вошёл и пребывал в первой джхане… четвёртой джхане… {117}…Я распознал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать».
Это было третьим истинным знанием, которое я получил в последнюю стражу ночи. Невежество было выдворено; истинное знание появилось; тьма была выдворена, возник свет — так происходит с тем, кто пребывает прилежным, старательным и решительным.
Представьте, монахи, как если бы в лесном угодье было бы большое болото в низине, рядом с которым жило бы большое стадо оленей. И появился бы человек, желавший их погибели, вреда и неволи. И он бы перекрыл безопасный и хороший проход, по которому радостно ходить, и открыл бы ложный проход, выставил приманку, соорудил бы куклу, так чтобы это большое стадо оленей позже ожидала бы беда, несчастье, утрата. Но пришёл другой человек, желавший им добра, благополучия, защиты, открыл заново безопасный и хороший проход, ведущий к их счастью, и закрыл бы ложный проход, убрал бы приманку, разрушил куклу, так что это стадо оленей позже пришло бы к возрастанию, увеличению, осуществлению.
Монахи, я привёл этот пример, чтобы донести смысл. Смысл таков: «Великое болото в низине» — это обозначение чувственных удовольствий. «Большое стадо оленей» — это обозначение существ. «Человек, желавший погибели, вреда и неволи» — это обозначение Злого Мары. «Ложный путь» — это обозначение неправильного Восьмеричного Пути, то есть: неправильных воззрений, неправильных устремлений, неправильной речи, неправильных действий, неправильных средств к жизни, неправильных усилий, неправильной осознанности, неправильного сосредоточения. «Приманка» — это обозначение наслаждения и страсти. «Кукла» — это обозначение невежества. «Человек, желающий добра, благополучия, защиты» — это обозначение Татхагаты, совершенного и полностью просветлённого. «Безопасный и хороший проход, ведущий к благополучию, по которому радостно ходить» — это Благородный Восьмеричный Путь, то есть: правильные воззрения, правильное устремление, правильная речь, правильные действия, правильные средства к жизни, правильное усилие, правильная осознанность, правильное сосредоточение.
Так, монахи, безопасный и хороший проход, по которому радостно ходить, был заново открыт мной, ложный проход был закрыт, приманка убрана, кукла разрушена.
То, что следует сделать учителю для своих учеников из сострадания к ним, желая им благополучия, имея к ним сострадание, всё это я сделал для вас. Вон там — подножья деревьев, там — пустые хижины. Медитируйте, монахи, не откладывайте на потом, иначе будете позже сожалеть об этом. Таково наше наставление вам».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 20Витаккасантхана сутта — Ослабление мыслей
редакция перевода: 15.12.2013
Перевод с английского: SV
источник:
(Будда предлагает пять практических методов как справляться с неблагими мыслями)
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали монахи.
Благословенный сказал: «Когда монах настроен [тренировать] возвышенный ум, то есть пять тем, к которым он должен обращаться в нужный момент. Какие пять?
Перенастройка на благие мысли
Бывает, что плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, возникают в уме монаха, когда он уделяет внимание определённой теме, обращается к ней. Ему следует уделять внимание другой теме, отдельной от этой, связанной с тем, что является умелым. Когда он уделяет внимание этой другой теме, связанной с тем, что является умелым, отдельной от той, то тогда эти плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как умелый плотник или его ученик использовал бы небольшой колышек, чтобы выбить, выдворить, вытащить большой, то точно также, когда плохие, неумелые мысли… оставляются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным.
Изъяны неблагих мыслей
Если плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, всё ещё возникают в [уме] монаха, по мере того как он уделяет внимание этой другой теме, связанной с тем, что является умелым, то ему нужно пристально рассмотреть изъяны этих мыслей [следующим образом]: «Воистину, эти мои мысли неумелы, эти мои мысли заслуживают порицания, эти мои мысли приведут к страданию». И по мере того как он пристально рассматривает изъяны этих плохих, неумелых мыслей, насыщенных желанием, отвращением, заблуждением, они отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как молодая девушка или молодой человек, довольствующийся украшениями, был бы шокирован, унижен, испытал бы отвращение, если бы труп змеи, собаки или человека повесили бы ему не шею — то точно также, если плохие, неумелые мысли всё ещё возникают в [уме] монаха, пока он уделяет внимание этой другой теме… отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным.
Отсутствие уделения внимания неблагим мыслям
Если плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, всё ещё возникают в [уме] монаха, по мере того как он пристально рассматривает изъяны этих мыслей, ему следует перестать уделять внимание этим мыслям. И по мере того как он перестаёт уделять внимание этим плохим, неумелым мыслям, они отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как человек с хорошим зрением, который не хотел бы видеть формы, что попадают в поле его зрения, закрыл бы глаза или отвернулся, то точно также, если плохие, неумелые мысли… отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным.
Расслабление неблагих мыслей
Если плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, всё ещё возникают в уме монаха, по мере того как он не уделяет им внимания, ему следует расслабить формирование мыслей в отношении этих мыслей. По мере того как он расслабляет формирование мыслей в отношении этих плохих, неумелых мыслей, они отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как если бы идущий быстрым шагом человек подумал бы: «Зачем я иду быстро? Почему бы мне не пойти медленно?» И вот он идёт медленно. Мысль приходит к нему: «Зачем я иду медленно? Почему бы мне не встать?» И вот он встаёт. Мысль приходит к нему: «Зачем я стою? Почему бы мне не сесть?» И вот он садится. Мысль приходит к нему: «Зачем я сижу? Почему бы мне не лечь?» И вот он ложится. Таким образом, оставляя более грубую позу, он принимает более утончённую. Точно также, если плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, всё ещё возникают в [уме] монаха, по мере того как он не уделяет им внимания, ему следует расслабить формирование мыслей в отношении этих плохих, неумелых мыслей. По мере того как он расслабляет формирование мыслей в отношении этих плохих, неумелых мыслей, они отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным.
Подавление неблагих мыслей
Если плохие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением, заблуждением, всё ещё возникают в уме монаха, по мере того как он расслабляет формирование мыслей в отношении этих мыслей, то тогда со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком ему следует сбить, сдержать, сокрушить свой ум своим умом. И по мере того как он со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком сбивает, сдерживает, сокрушает свой ум своим умом, эти плохие, неумелые мысли отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как если бы сильный человек схватил слабого за голову, горло или плечи, и стал бы бить его, сдерживать, крушить, то точно также, если плохие, неумелые мысли… отбрасываются и утихают. С их оставлением он тут же утверждает ум, успокаивает его, делает его собранным, сосредоточенным.
И теперь, когда монах… уделяет внимание другой теме… пристально рассматривает изъяны этих мыслей… перестаёт уделять внимание этим мыслям… расслабляет формирование мыслей в отношении этих мыслей… сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом… утверждает свой ум, делает его собранным, сосредоточенным, то тогда такого монаха можно назвать хозяином путей последовательностей мыслей. Он думает такие мысли, которые хочет думать, и не думает таких мыслей, которых не хочет думать. Он разрубил жажду, отбросил путы, и за счёт правильного прозрения в самомнение положил конец страданиям».
Так сказал Благословенный. Довольные, монахи, восхитились словами Благословенного.