Пласа-де-Орьенте. Королевская Опера
11 октября 1997 года двери Королевской оперы наконец распахнулись снова. В те дни балет «Треуголка» и опера «Жизнь коротка» Мануэля де Фальи символизировали начало нового этапа жизни мадридской оперной сцены.
Сегодня это один из самых современных оперных театров Европы, куда с удовольствием приезжают на гастроли звезды мировой величины. Знаменитейший тенор Пласидо Доминго, уроженец Мадрида, делящий свое время между сценой, дирижерским пультом и руководством театров в Вашингтоне и в Лос-Анджелесе, никогда не забывает о родном городе – и каждый год возвращается сюда с гастролями.
В театре четыре зрительных зала, главный из которых может вместить более 1700 зрителей. Он оборудован с максимальным удобством для публики, при этом сохранена историческая эстетика занавеса, а потолок и барьеры лож воспроизведены точно по проекту 1850 года. Каждый из залов носит имя улицы, на которую выходят его окна, и имеет свой цвет, картины и скульптуры, а люстры изготовлены специально на Королевской фабрике в Ла-Гранхе. Кстати, чтобы просто посетить здание театра, билет покупать не обязательно.
Испанские монархи на Восточной площади. Королевские сады и парки
Главный фасад Королевской оперы выходит на площадь Пласа-де-Орьенте(Plaza de Oriente), или Восточную площадь, название которой звучит несколько странно, если учесть, что расположена она на западе от центра города. Этот блистающий чистотой плац, сегодня напоминающий скорее сквер с аккуратно подстриженными деревьями и принадлежащий к числу самых красивых мадридских ансамблей XIX века, отделяет Королевский театр от Королевского дворца.
В XVIII веке западная часть Мадрида выглядела очень хаотично. И хотя Королевский дворец казался великаном среди невзрачных карликов-домишек, подступавших к нему почти вплотную, последние не позволяли увидеть его во всем величии. В 1811 году снесли 56 домов, а заодно – два монастыря вместе с приходской церковью Сан-Хуан, после чего перед дворцом довольно долго зиял обширный пустырь. Именно так Жозеф – брат Наполеона Бонапарта, известный в Испании как король Хосе I, взялся за перестройку Мадрида. Начал он ее грандиозной расчисткой пространства для небольших площадей, за что в народе вдобавок к прозвищу «дон Пепе Бутылка» (намек на излишнюю любовь к Бахусу) получил еще одно – «Король маленьких площадей». Благодаря его воле в городе среди прочих появились площади: Пласа-де-Санта-Ана (Plaza de Santa Ana), Пласа-дель-Рей (Plaza del Rey), Пласа-де-ла-Себада (Plaza de la Cebada), Пласа-де-Исабель II (Plaza de Isabel II), Пласа-де-Орьенте (Plaza de Oriente). Построить Жозеф у дворца ничего не успел – был изгнан из страны в 1813 году. Но идею воплотил Фердинанд VII, приказавший заложить на пустыре Восточную площадь, которая сегодня выглядит строго прямоугольной с овальным выступом по форме фасада Королевской Оперы.
С двух сторон площадь ограничивают сады Лепанто(Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль(Jardines del Cabo Noval). Двумя ровными рядами вдоль их боковых границ выстроились высеченные из белого известняка статуи испанских монархов. Если внимательнее взглянуть на любую из них, нельзя не заметить, что головы королей и королев расположены как-то необычно, да и «смотрят» они странно: сверху вниз. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что статуи изначально должны были располагаться на карнизе крыши находящегося рядом Королевского дворца. Инициатором идеи, родившейся во времена правления Карлоса III при очередной перестройке дворца, стал итальянский архитектор Франческо Сабатини. Предполагалось распределить по периметру крыши дворца 108 статуй, изображавших испанских монархов, правивших страной, начиная с 417 года. К работе привлекли 20 скульпторов, которые выполнили ее за несколько лет. Когда готовые статуи принялись устанавливать на крышу, королеве-матери Изабелле Фарнезе стали сниться пророческие, как ей показалось, сны. В этих снах Мадрид попадал под удар сильного землетрясения, во время которого статуи падали вниз прямо на нее. Карлос внял мольбам матери – установку статуй на крыше дворца прекратили, но те, что уже поставили, снимать не стали. Более реальной причиной свертывания работ мог быть большой вес скульптур, высота которых превышала два с половиной метра. Так или иначе, но в 1760 году Карлос III приказал убрать те статуи, что не успели установить, в подвалы дворца.
Взгляните на крышу Королевского дворца. По периметру всего его карниза расположены консоли-подставки. На одних стоят статуи, на других – каменные вазы. Вооружившись биноклем, нетрудно прочитать на любом из пьедесталов имя какого-нибудь испанского монарха. Даже под вазами. Нет сомнения, что по проекту на этих консолях должны были «проживать» все испанские короли.
В 1842 году при Изабелле II скульптуры неожиданно вытащили из запасников и установили не только в Мадриде, но и в других районах страны. Двадцать памятников украшают сегодня Восточную площадь перед дворцом. Восемь статуй можно увидеть в садах Сабатини(Jardines de Sabatini), что расположены рядом, правее королевской обители. Тринадцать украшают парк Ретиро (Parque del Retiro), еще шесть стоят около бывшего Музея оружия (Museo del Ejercito, сalle de Mendez Núñez, 1), остальные – в Толедо, Бургосе, Логроньо и даже в Стране Басков.
Но не только вестготские короли и Габсбурги оккупировали Королевский дворец. Во внутреннем дворе королевской обители, ближе к краям здания, у подножий колонн на уровне второго этажа навечно застыли два индейца, два легендарных правителя тех далеких земель в Новом Свете, что в XVI веке надолго станут испанскими колониями. Справа – ацтек Монтесума, слева – инка Атауальпа. Карлос III лично принял решение о том, чтобы увековечить память знаменитых индейских предводителей, история которых тесно связана с завоеваниями испанской короны.
Однако давайте вернемся на Пласа-де-Орьенте. В самом ее центре, в партере, вздыбил своего жеребца еще один бронзовый монарх – Филипп IV. Его полная динамики конная статуя установлена на высоком постаменте, окруженном грозными бронзовыми львами, зорко следящими за окрестностями с выступов, расположенных над двумя фонтанами. Рельефы на постаменте памятника изображают две сцены. Одна – церемония награждения придворного художника Диего Веласкеса (1599–1660) крестом ордена Сантьяго. Другая – аллегория, представляющая Филиппа IV (1605–1665) покровителем искусства и литературы.
В изготовлении скульптуры принимали участие четыре мастера: Диего Веласкес, Пьетро Такка, Хуан Мартинес-Монтаньес и даже… великий астроном Галилео Галилей.
Филиппу IV очень нравился конный портрет, написанный его любимцем Веласкесом, которому король когда-то позировал верхом три часа подряд. На портрете, хранящемся сегодня в музее Прадо, он предстал главой государства и великим полководцем одновременно. Позже монарх загорелся идеей воплотить себя в камне точно таким же.
Держа перед глазами два эскиза Веласкеса, флорентийский скульптор Пьетро Такка взялся за работу. Однако сразу стало ясно, что обычными методами удержать на постаменте тяжелого бронзового коня на двух ногах не удастся. Не найдя способа решения проблемы, флорентиец обратился за советом к Галилею. Великий астроном занялся математическими расчетами и в конце концов вывел формулу равновесия, согласно которой, если не вдаваться в подробности, нижнюю часть коня необходимо было отлить из более тяжелого металла, нежели верхнюю.
В 1638 году во Флоренции создали полноразмерную модель, которую перевезли в Мадрид. Здесь по ней должны были создать настоящую статую, но возникла новая проблема: голова короля не очень выражала монаршее величие. Тогда Веласкес обратился к своему севильскому другу Хуану Мартинесу-Монтаньесу, попросив его сделать голову заново. Приехав в Мадрид, Монтаньес первым делом отрубил… голову модели, чтобы сделать нужные измерения. Полгода обезглавленная королевская модель простояла в его мастерской. Веласкес настолько тщательно следил за работой друга, что даже написал его портрет, пока тот занимался королевской головой.
Когда все было готово, за Алькасаром, стоявшем тогда на месте нынешнего Королевского дворца, в парке Кампо-дель-Моро вырыли трехметровую яму, в которой и произвели отлив конной статуи. Металл охлаждался почти месяц, после чего готовую скульптуру установили перед большим дворцом Буэн-Ретиро. Некоторое время спустя ее на гигантской платформе, запряженной четырнадцатью быками, аккуратно перевезут к Алькасару, чтобы потом оттуда снова отвезти обратно, но не на то же место, а на другое – в парк Ретиро. Позже статуя снова переедет к Королевскому дворцу – в 1843 году ее установят там, где она стоит и поныне.
Сегодня дворец буквально окружен садами. Кроме садов Лепанто (Jardines de Lepanto) и Кабо-Новаль (Jardines del Cabo Noval), расположенных по краям Пласа-де-Орьенте, к северу от Королевского дворца выращены так называемые сады Сабатини(Jardines de Sabatini). Их разбили в 1933 году на месте королевских конюшен во славу знаменитого итальянского архитектора, участвовавшего в строительстве обители испанских монархов и предложившего план будущих садов. По сути, это небольшой, но уютный зеленый парк с фонтанами, магнолиями и прудом, вокруг которого стоят королевские статуи. Для публики сады открылись только в 1978 году вместе с другим, гораздо более масштабным, парком Кампо-дель-Моро.
Бронзовый памятник Филиппу IV
Стан Мавра, или Кампо-дель-Моро(Campo del Moro), раскинулся в низине за дворцом до самого берега реки Мансанарес. Название его восходит к далекому 1109 году, когда воинственный эмир Али Бен-Юсуф стоял здесь лагерем, готовясь штурмовать древний Алькасар. Это ему не удалось – и мавританский воитель убрался восвояси. А место превратилось в турнирное ристалище для испанских рыцарей.