Ан нет, за пару десятков метров всадники стали осаживать своих скакунов и плавно остановились рядом с остриями жердей.
– Я виконт Ла Дагр! – представился один из всадников, здоровенный рыцарь в ламеллярном доспехе из крупных пластинок, из-под которого торчала кольчуга. Голову закрывал глухой шлем-ведро с несколькими узкими прорезями в районе глаз и рта. На левой руке рыцаря висел круглый щит с металлической окантовкой и массивным умбоном, в правой он держал копье, выкрашенное в серый и коричневый цвет широкими косыми полосами. На копье вился флажок, на щите был изображен кабан, разбивающий щит пятаком. На левом боку виднелась часть ножен с широким мечом. Эх, бедная лошадка, это какой же груз ей приходится тащить на своей спине? Сам виконт мужик не мелкий, так еще и веса нацепил на себя немало, один доспех тянет килограммов на пятнадцать, плюс кольчуга, шлем и прочее. Сорок килограммов будет или нет?
– Я барон Тэрский, и это моя земля. По какому праву вы появились здесь таким отрядом? – нагло заявил я. Терять, в принципе, мне было уже нечего. Если эта братия заявилась сюда по мою душу, то победить я не смогу, а вот подороже отдать жизнь – да. Так какая разница, стану я лебезить или хамить?
– Ха! – то ли прохрипел, то ли хохотнул сосед слева от виконта, обряженный в кольчугу с пластинами на груди и остроконечный шлем с полумаской и длинной бармицей из кольчуги двойного плетения. – А ты смел, барон!
У этого воина на треугольном щите, выкрашенном в желтый и зеленый цвета квадратами, был нарисован олень с развесистыми рогами.
– Он самозванец, а не барон, – прорычал последний, третий и самый здоровый из троицы. – Где его регалии? Где знамя? Где герб?
– Язык отрежу, смерд, – в тон ему ответил я. – Следи за речью, когда с бароном и властителем земли, на которой стоишь сейчас, разговариваешь.
– Остынь, Жердон, – сказал виконт своему агрессивному товарищу, потом посмотрел на меня. – Если вы и в самом деле барон, то мой товарищ прав. Я и мои спутники не видят ваших знаков власти.
– А у меня другие обычаи приняты. Герб и знамя не могут быть сделаны из простой тряпки и дерева. Только шкура и кости сильнейших врагов достойны носить мои знаки, – ответил я.
– И когда же мы увидим знамя из шкуры достойных врагов? – с легкой насмешкой спросил виконт.
– Я думаю, если ваш отряд решил напасть на меня, то кожа, что снимем с самых лучших бойцов, сгодится.
Третий и самый грубый всадник зарычал.
– Господин барон, вы излишне наглы, и я не вижу причин для этого, – холодно произнес виконт.
– А я еще не услышал причины, почему вы находитесь на моей земле и ведете себя так нагло, – в тон ему ответил я.
– Мы прослышали о набеге гоблинов и решили защитить цивилизованные земли от мерзких тварей, – с пафосом ответил он мне.
– Тогда зачем вас так много пришло?
– Много? Я вас не понимаю, сударь, – нахмурился тот.
– Вас более двух сотен, а гоблинов пришло меньше трех тысяч. Зачем так много воинов на такую маленькую орду? Или я ошибся, и большая часть лишь слуги и шуты, обряженные ради веселья в доспехи и взявшие оружие…
– Убью, смерд! – заорал грубиян. – Поединок! Требую поединок.
– Ваш слуга хам и грубиян, или в вашем обществе принято перебивать благородного человека? – спросил я и посмотрел в глаза виконту. – Что же насчет моих слов, то нас было два десятка бойцов и два десятка големов ближнего боя, чтобы без потерь уничтожить всю стаю ничтожных злобных карликов, пришедших из Пустого королевства.
– Без потерь?
– Почти. Пару големов гоблины серьезно повредили, но это мелочи, – делано равнодушно сказал я.
Полминуты троица молчала, ошарашенная новостью, переваривая ее. Даже грубиян и тот притих. Собственно, все аргументы на моей стороне: я стою там, куда пришли гоблины, за моей спиной вдалеке на холме торчит целехонький частокол и крыши деревенских домов. А ведь после гоблов всегда разве что развалины оставались, а скорее всего, просто пепел и головешки.
– Возможно, вы смогли отбиться от гоблинов, сударь, и мне было бы крайне интересно услышать от вас рассказ, как происходила битва, – уже не так нагло и спесиво произнес виконт. – Но вас вызвали на поединок, и если вы человек чести, то не можете отказаться. Вы лично или ваш человек обязан сойтись в схватке.
– Условия поединка? – спросил я, мысленно скрестив пальцы, чтобы мне разрешили взять свое оружие или боевые амулеты, под один из которых можно выдать пистолет.
– Их назначаете вы. Разве у вас не так?
– У нас не оскорбляют хозяина и не заявляются незваными гостями на его земли.
– А вы разве заявили о себе? В Стамилаке есть титульная гильдия в городской ратуше, вы должны были навестить ее и сообщить о себе, предоставить регалии и документы на баронство, – огорошил меня виконт. – Вы не знали, сударь?
– Из головы вылетело, я только закончил уничтожение тел мерзких тварей и разведку своих земель, собирался на днях выехать в город, – буркнул я. – А тут вы появились.
– Сожалею и приношу извинения за доставленные неудобства, – сказал мужчина без капли сожаления и извинения в голосе. – Но перед поездкой вам необходимо решить проблему поединка. Или отказываетесь?
Ага, с такими мордами откажешься тут. И сомневаюсь, что после такого они смирно уйдут назад. Как бы не обвинили меня в разбойничестве и самозванстве, а таких типов в средневековье ждала веревка или четвертование.
– Вить, скажи, чтобы использовали любые амулеты и сходились с дистанции сто пятьдесят метров, и меня выпусти вместо себя, – совсем тихо сказал Колька. – А я с автоматом хоть десяток таких рыцарей настругаю.
– Поединку быть, и раз условия назначаю я, то биться будет мой воин, – громко произнес я.
– Оружие? Магия? – деловито спросил виконт.
– Любое оружие, любая… амулеты любые – защита и нападение, но только направленного действия, без ударов по площадям.
– Хм, кажется, я вас понял, сударь, – кивнул рыцарь своим дырявым «ведром».
– И расстояние между бойцами будет двести шагов.
– Что?
Грубиян и виконт издали возглас удивления почти одновременно.
– А разве я не могу поставить такое условие?
– Хм, можете, сударь, – недовольно сообщил виконт, – но я о таком нигде не слышал.
– Бой будет с магией, двести шагов как раз отличная дистанция, чтобы насладиться видом поединка полностью: дальний бой, средний и, наконец, тесная сшибка на мечах. Разумеется, если до этого доживут оба бойца.
– Хорошо, пусть будет так, – согласился виконт. – Готовьте своего воина. Но он должен быть настоящим, из плоти и крови, разумным, а не этими ожившими истуканами, – и рыцарь кивнул на големов.
Когда троица умчалась назад, я сказал Кольке:
– Дуй к Серому и бери у него магазин с патронами.
– А он с чем останется?
– Ну, – я задумался на секунду, – возьми половину, пятнадцать патронов. Потом приходи сюда за моим панцирем и шлемом, еще меч дам. Если дело дойдет до рукопашной, то это немного уравняет шансы.
– Если до рукопашной дойдет, то шансы уравнять мне поможет только танк, в котором я спрятался бы, – буркнул он.
Поединок начался через пятнадцать минут.
Телохранители виконта отметили нужное расстояние, поединщики встали напротив друг друга и по сигналу рога рванули навстречу. Абориген, который нарвался на драку, сначала требовал боя на лошадях, давя на то, что рыцарю не пристало топтать ноги, как какому-то простому пехотинцу. Но стоило мне позвать из укрытия свой, кхм, экскаватор и сообщить, что у нас принято сражаться вот на таких лошадках, хам мигом стих.
Пройдя метров двадцать, Колька остановился, скинул с плеча щит на землю, опустился на него одним коленом и снял со спины автомат. Стрельбу он начал одиночными, экономя боеприпасы. Первая же пуля ударила в корпус вражескому рыцарю и… отлетела в сторону от мигнувшей белесой пелены. Вторая и третья последовали за ней.
Не ожидая такого подвоха, рыцарь остановился и вытянул правую руку в сторону Кольки, выпуская молнию. Но заклинание ударило в землю больше чем за тридцать метров от моего товарища, да еще и немного в стороне.
Вновь зазвучали автоматные выстрелы, еще один, и еще. Между противниками было уже чуть меньше ста метров. Абориген остановился в очередной раз и выпустил с руки молнию и на этот раз почти попал – разряд ударил в землю в паре метров от левого бока Кольки.
Кажется, это проняло парня, и он трижды выстрелил очередями.
«Двадцать два, двадцать три…» – автоматически про себя сосчитал я, как привык в армии.
И третья очередь пробила наконец-то магический щит. Пуля (может, и не одна) ударила в грудь рыцарю, заставив его резко остановиться и машинально прижать руку к нагруднику, надетому поверх хаурбека. И тут же автомат татакнул еще. Пули с близкого расстояния ударили в верхнюю часть груди и в лицо, пробив забрало.
Рыцарь пошатнулся, руки его опали, и миг спустя он повалился на землю, как мешок с картошкой. Почти сразу же прозвучал сигнал рога, сообщая, что поединок завершился.
– Ваш воин победил, господин барон, – сообщил виконт, едва только вновь оказался рядом с «рогатками». К этому времени на мне уже висела золотая баронская цепь, а печать лежала в мешочке, привязанном к поясу, на пару секунд я достал ее и показал собеседнику. Видимо, оценив одно и другое, он изменил ко мне отношение и перестал величать сударем, что было гораздо ниже «господина» и «сэра».
– Теперь что? – спросил я.
– Если позволите, то хотелось бы остаться на ночлег, а завтра с утра отправимся в путь назад, – сообщил он. – Сейчас люди и животные устали, время к сумеркам близится.
– Хорошо, сэр, позволяю вам разбить лагерь, только попрошу не губить остатки посевов на том поле.
– Вы странный, барон, – заметил собеседник. – Заботитесь о севрах, хотя они даже не вышли рядом с вами в бой.
– А зачем, сэр? – ответил я ему. – С вашим отрядом я справился бы и без них. А крестьяне мне нужны, чтобы поднять баронство. К тому же я Иной, в ваш мир попал с товарищами несколько месяцев назад, у нас несколько другой взгляд на подчиненных и рабочих.