По показанию подпоручика Износкова, в толпе, собравшейся у собрания, было человек 500. Он видел, как небольшая кучка людей, окружившая поручика Голосова, старалась вывести его из разъяренной толпы, как били каменьями поручика Лилеева. Самого его толпа не пускала отойти от собрания, требуя выдачи капитана Новицкого и угрожая в противном случае убить всех офицеров. Затем голоса разделились. Одни кричали: „Пусти его“, другие: „Не пускай, нам нужен Новицкий, пускай приведет его и все кончится“. При помощи некоторых нижних чинов, обратившихся к нему со словами: „Идите, мы вас проводим“, подпоручику Износкову удалось добраться до 15-й роты, оттуда он дошел затем до пристани.
Поручик Жаворонков, удалившийся из собрания вслед за подпоручиком Износковым, говорит, что когда он сошел с крыльца, то заметил перед собой рыжеватого, среднего роста бомбардира-наблюдателя с камнями в руках. Поручик Жаворонков стал спрашивать окруживших его солдат, что им нужно, но так как они начали сильно кричать, он попросил их быть спокойнее. На это замеченный им бомбардир-наблюдатель заявил: „Как быть спокойным – убили нашего, у него дети, мы кровь проливали в Артуре!“ Когда он, поручик Жаворонков, продвинулся затем несколько вперед, стоявшие около собрания солдаты закричали: „Где Новицкий, выдайте нам Новицкого!“ Вслед за этим какой-то канонир со словами: „Уходите, ваше благородие“, взял поручика Жаворонкова за рукав и повел вдоль заднего фасада здания, где помещается собрание, в канцелярию 15-й роты.
За уходом поименованных офицеров в собрании остались капитан Новицкий и штабс-капитан Маковецкий. Как говорит последний, через разбитые окна собрания ясно слышны были обращенные к нему крики: „Выходите, ваше благородие, ничего не сделаем, дайте только нам капитана Новицкого“. Когда штабс-капитан Маковецкий вышел затем на крыльцо, чтобы переговорить с толпою, раздались возгласы: „Молчи, капитан будет говорить“, – но слева от него продолжал кричать что-то неизвестный ему бомбардир-наблюдатель. Слева от крыльца, по словам штабс-капитана Маковецкого, стояла толпа, состоявшая преимущественно из бывших в плену, справа же собрались артиллеристы Владивостокской крепости, бомбардир-наблюдатель стоял слева. Штабс-капитан Маковецкий сошел затем несколько ступенек к нему и в это время получил удар камнем в голову. Ударил его канонир, стоявший справа от крыльца. Штабс-капитан Маковецкий упал, после чего его стащили в канаву и нанесли несколько ударов ногами и кулаками. Ему удалось, однако, подняться и вбежать в собрание. Капитан Новицкий забаррикадировался в нем креслами, и сидел, вооруженный винтовками и револьвером. В это время какой-то солдат приотворил двери в собрание и что-то крикнул, Новицкий выстрелил из винтовки, и дверь захлопнулась. Немного спустя после этого одним из брошенных в собрание камней он, штабс-капитан Маковецкий, был сбит на пол, лежа на котором, услышал в собрании 2 или 3 выстрела. Обернувшись, увидел капитана Новицкого, лежавшего на боку с головой в крови; он был мертв. Подойдя затем к одному из окон, штабс-капитан Маковецкий объявил солдатам, что капитан Новицкий застрелился…» Несмотря на это, ворвавшиеся в собрание солдаты жестоко избили ни в чем не повинных офицеров. Их избивали поленьями и каблуками, при этом били преимущественно по голове. Два офицера через несколько дней умерли в госпитале от побоев. Разумеется, что никакого наказания убийцы не понесли.
Впрочем, власти все же нанесли ответный удар. 4 января 1906 года был арестован председатель железнодорожного союз и по совместительству эсер Ланковский. Поэтому эсеры 6 января собрали митинг протеста рабочих и граждан Владивостока с требованием освобождения Ланковского, но так как Ланковский был военным врачом, то решено было этот вопрос передать на обсуждение собрания солдат гарнизона.
В тот же день в цирке Боровикса состоялся митинг солдат и рабочих, на котором был принят вопрос о передаче почты и телеграфа в ведение некой «народной организации» (на самом деле надо понимать отдать все в руки революционеров). После составления соответствующей резолюции было решено предъявить ее, как требование, коменданту крепости генералу Селиванову. Для этой цели была избрана делегация из 22 человек. Вполне предсказуемо, что генерал Селиванов принять полностью делегацию отказался, а представителю ее заявил, что постановление митинга исполнить не может и не желает. Одновременно для усиления гарнизона во Владивосток были введены 10-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия и новые казачьи части. А революционизирование уставших от войны и плена, озлобленных не отправкой на родину ветеранов Порт-Артура шло стремительными темпами. По возвращении делегации на митинг и сообщении ответа Селиванова присутствовавшие на митинге солдаты и рабочие настаивали на том, чтобы митинг в полном своем составе отправился к. коменданту и потребовал от него исполнения постановления собрания. Руководившие митингом эсеры призывали к спокойствию и возражали против данного предложения, мотивируя это тем, что надо получше подготовиться. Это вызвало недовольство основной массы участников митинга на нерешительность новоявленных вождей. После этого митингующие разошлись.
8 января был арестован председатель исполнительного комитета нижних чинов прапорщик по адмиралтейству военного времени эсер Велвел Шпер, что еще больше усилило брожение среди солдат и матросов, усиленно подогреваемое революционерами. Впрочем, арест Шпера не спас его от «суда истории». Так как прапорщик был эсером, а не социал-демократом, к когорте героев революции впоследствии его так и не причислили. Из истории революционного движения в Приморье: «Он (В. Шпер – В. Ш.) соглашательски относился к офицерам и властям города и вел линию компромисса и ликвидации революционного движения. Это произошло потому, что возглавлялся он втершимся, благодаря своей революционной фразеологии, в доверие политически неопытной еще массы солдат прапорщиком Шпером, настроенным радикально, а не революционно. Шпер и его помощники-единомышленники предали солдат в момент наиболее ответственный для революционных событий в Приморье».
Некоторые из присутствовавших на митинге требовали немедленного принятия решительных мер к освобождению арестованных, но на такие требования эсеры и примкнувшие к ним социал-демократы отвечали призывом сохранять спокойствие и не допускать пока неподготовленного вооруженного выступления.
Тем не менее, под давлением воинских частей, в тот же день, выбранным из социал-демократов и эсеров исполнительным комитетом, был поднят вопрос о созыве массового митинга, для охраны которого решено было вызвать вооруженные воинские части. Из социал-демократов наиболее популярным на тот момент был известный владивостокский журналист Николай Матвеев.
9 января 1906 года в ознаменование годовщины «кровавого воскресенья» в Петербурге, рабочие Владивостокского порта устроили митинг. Были подняты красные флаги. На митинге был прочитан доклад, призывающий к вооруженному восстанию против правительства. После митинга толпа настаивала на демонстрации, однако узнав, что около порта дежурят казачьи сотни, участники собрания направились к музею, где была оглашена телеграмма генерала Линевича с категорическим запрещением нижним чинам посещений митингов, собраний и демонстраций.
В это время прибыл делегат от матросов и сообщил, что, по распоряжению коменданта крепости у матросов, в экипажах с помощью солдат отбирают оружие. Присутствовавшие на митинге матросы немедленно бросились в казармы. Оттеснив присланную роту и разогнав солдат, грузивших на телеги винтовки, они захватили часть винтовок. Вооружение радикально настроенных матросов и примкнувшего к ним городского люмпена, разумеется, встревожила власти, в результате чего в городе были усилена казачья охрана и патрули. Матросы же заявили, что отныне будут являться на митинги и все другие мероприятия вооруженными. Это же матросы потребовали и от солдат.
Патрулирование района после пожара. Сгоревшая Офицерская слобода
Именно в это время в порт вернулся с моря крейсер «Жемчуг». Команда корабля представляла прекрасный материал для агитационной работы. Уже в ноябре 1905 года она числилась в докладе контр-адмирала Греве как неблагонадежная. Пока П. П. Левицкий разбирался с крамолой на транспорте «Воронеж», команда крейсера усиленно обрабатывалась береговыми агитаторами. 10 января на крейсер явились два вооруженных матроса и в ультимативной форме потребовали отпустить команду на берег. Старший офицер капитан 2 ранга Вяземский доложил командиру. Когда тот вышел на палубу, часть матросов с винтовками уже толпилась у трапа. На приказ командира поставить оружие матросы ответили молчанием, а прибывшие агитаторы заявили, что они выступают как представители гарнизона крепости. Матросы, несмотря на увещевания офицеров, сошли на лед и отправились в город.
Депеша военного губернатора Приморской области генерал-майора В. Е. Флуга главнокомандующему всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, Н. П. Линевичу о деятельности революционеров во Владивостоке: «Считаю долгом ввиду неотложности донести вашему высокопревосходительству о современном положении дел во Владивостоке. После беспорядков, бывших в конце октября, образовалась в городе ассоциация из лиц разных профессий, преимущественно врачей, которая, преследуя главным образом политические цели, за последнее время, благодаря сплоченности и своей организации приобрела большое влияние, распространяющееся не только на частных лиц, но и на служащих. Маскируя свои истинные цели попечением о судьбе мирных жителей, будто угрожаемых новым погромом, открыто заявляя, что бывшие беспорядки явились исключительно результатом злоупотреблений со стороны военного начальства и притеснений, чинимых над нижними чинами, группа эта ловко пользуясь допущенной нынешней свободой печати и слабостью местной военной власти, в конце концов, явилась в совершенно несвойственной роли посредника между нижними чинами гарнизона и их начальством в лице коменданта, требуя от последнего удовлетворения различных претензий нижних чинов. Та же группа является пособницей телеграфных и железнодорожных забастовщиков, которым оказывает не только нравственную, но и материальную поддержку. К взглядам ее ныне примкнула и некоторая часть офицеров гарнизона. Распускаемыми слухами о формировании в городе так называемой черной сотни, предполагаемых избиениях интеллигенции при содействии казаков возбуждается недоверие к последним, и поддерживается среди населения паника, которой пользуются для возбуждения ходатайства об удалении из города людей иного образа мыслей, будто бы опасных для общественного спокойствия. Сплотив, но не все, оппозиционные элементы в общую группу под названием Союз союзов, вожаки движения стремятся к осуществлению действительного контроля над правительственными органами, подчинению себе вооруженной силы, что, по моему мнению, в отношении нынешнего гарнизона крепости легко достижимо ввиду совершенной его ненадежности, почему беру на себя смелость представить вашему высокопревосходительству о необходимости замены его другими частями, которые могли бы служить действительной опорой власти, не позволяя себе входить в обсуждение вопроса о возможных военных и политических последствиях перехода гарнизона пограничной крепости в подчинение партии, находящейся в оппозиции центральному правительству, что при таком положении гражданская администрация края не будет в состоянии выполнить свое назначение. Генерал-майор Флуг».