Глава 8
Со свадьбой мы и правда успели. Магия помогла невероятно – предметы сами укладывались в сундуки, гирлянды из живых цветов и светлячков сплетались в воздухе по взмаху руки распорядителя, а блюда для стола возникали будто из ниоткуда. Ну и связи Альберта, конечно, сыграли свою роль: его слуги и друзья работали с отлаженной скоростью военного отряда. В назначенный день мы оба, одетые в роскошные, но удивительно удобные наряды из серебристой парчи и бархата, принесли клятвы у высокого, увитого лунными лианами алтаря в огромном зале его родового особняка. Затем сели за бесконечный праздничный стол, ломившийся от диковинных яств, выслушали уйму пожеланий – от искренних до откровенно подобострастных – и наконец-то, под одобрительный гул гостей и легкие подталкивания в спину, отправились в его – теперь уже нашу – просторную спальню. Дверь закрылась за нами, отсекая шум пира.
В спальне мы отдыхали почти сутки, не вылезая из огромной, мягкой постели под балдахином, перемежая страсть с глубоким, восстанавливающим сном, разговоры с долгим, ленивым молчанием и простым созерцанием друг друга в полумраке комнаты, куда едва проникал свет через тяжелые шторы. Голод утоляли фруктами и игристым с принесенного кем-то скромного подноса у двери.
- Твой кот… – Альберт заговорил во время одного из таких перерывов между "постельными играми". Он лежал на спине, его рука была под моей головой, а пальцы другой медленно перебирали мои распущенные волосы. – Он правда просто животное? – В его голосе слышалось легкое недоверие и остаточная настороженность. – Не дух какой? Уж больно умный и… выразительный взгляд.
- Он – ревнивая скотина, - проворчала я, прижимаясь щекой к его плечу. – И дуется на меня все эти дни, потому что я с тобой. Спрятал мои любимые тапочки, утром на подушке перо нашел – видимо, из подушки же и выдрал. Но демонов, бесов и другой разумной сущности в нем нет. – Я вздохнула. – Просто обнаглевшее в край животное с характером похуже, чем у иного графа.
Альберт выдохнул с облегчением, почти неслышно, но его тело под моей щекой чуть расслабилось. Видимо, мысль о том, что ему придется делить Олю не только с магической лавкой, но и с каким-нибудь древним духом в кошачьем обличье, его напрягала.
А я подумала, глядя на узор балдахина над головой, что наша новая, такая неожиданная семейная жизнь рядом с Барсом – этим пушистым, ревнивым стражем моего прошлого одиночества – точно скучной не будет. И, возможно, в этом была своя прелесть.
Эпилог
- Ну конечно, тетушка Аглая, ваши магические светлячки уже привезены и ждут вас, - радушно улыбнулась я, указывая рукой вглубь просторного зала. – Партия отличная, самые яркие, в хрустальных банках с усиленным сохранным заклятьем. Вы можете получить их в комнате для выдачи заказов, сразу за стеллажом с кристаллами. Просто назовите ваш номер – сто тринадцатый, если не ошибаюсь?
Гномка в чепце и с очками на носу деловито закивала, поправила корзинку на локте и зашагала в указанном мной направлении, ее башмачки активно стучали по полированному полу. Я довольно хмыкнула про себя, глядя ей вслед. Вот и с еще одним клиентом разобралась быстро и без проблем. На сегодня заказов вроде больше нет. Максимум, тому семейству троллей подскажу, как добраться до склада в подвале – и там получат свои заказанные, тщательно заговоренные против духов-пакостников тачки. Моя смена подходила к концу.
Я огляделась вокруг, позволяя себе редкую минуту гордости. Моя когда-то крошечная лавка с пыльными склянками и одним прилавком волшебным образом – в прямом и переносном смысле – превратилась в настоящий двухэтажный магазин магических товаров. Просторные залы с высокими потолками, витрины из зачарованного стекла, где переливались диковинные товары, вежливые помощники-эльфы в фирменных фартучках… Здесь закупалась, без преувеличения, вся столица. От студентов Академии до придворных магов. Брали все: от магических шаров для освещения и пылесосов, работающих на энергии домовых, до редчайших фолиантов с рецептами древних зелий и компонентов для ритуалов. Слава шла, что только у «Серебряной Лавки Ольги» можно было найти любую нужную вещь, даже самые редкие скатерти-самобранки из легендарного Атласа или песок времени из пустыни Кхарум. И я, простая владелица когда-то скромной точки, искренне гордилась своим делом, каждым кирпичиком в этом имперском успехе.
Да, конечно, без связей, инвестиций и неусыпной помощи Альберта я никогда ничего подобного не построила бы. Его титул открывал двери, его золото давало старт, его советы по управлению были бесценны. Но построила же! Своими руками, умом, упорством и знанием магического рынка. Эта лавка была моим детищем не меньше, чем…
Альберт… Я невольно улыбнулась при мысли о муже, любимом и желанном, даже теперь, после пятнадцати насыщенных лет брака. Искра «истинности» не погасла, а разгорелась в надежное, теплое пламя. У нас росло пятеро детей – три озорные, но талантливые девочки и два неугомонных парня. И каждого из них, с первого крика, Барс самолично «опекал». Он ревностно дежурил у колыбелей, качал их мощной лапой, если младенец плакал, и грозно ворчал на нянек, считая их слишком неторопливыми и безмозглыми для такого важного дела. Старшая дочь до сих пор клянется, что первое слово у нее было не «мама», а «Барсик».
Сам же мой некогда стройный кот за эти годы изрядно растолстел, превратившись в пушистый, величественный шар меха, и обнаглел окончательно. Он считал магазин и особняк своей безраздельной вотчиной, разгуливал где хотел и спал на чем пожелает – чаще всего на дорогих мантиях Альберта. Они с графом все так же ревновали меня друг к другу: кот мурлыкал громче, когда я его гладила при муже, а Альберт как бы невзначай обнимал меня, если Барс сидел у меня на коленях. Но я давно перестала обращать на эту забавную, вечную конкуренцию внимание. Это стало частью нашего домашнего уюта.
Главное – мы были счастливы. Вся наша большая, шумная, иногда сумасшедшая, но невероятно родная семья. От графа-оборотня до упитанного кота-ревнивца. И глядя на затихающий магазин, готовящийся к закрытию, я чувствовала глубочайшее удовлетворение. Путь был долгим, но он привел именно сюда.