ртино и издательский дом Эйнауди
Чезаре Казес в своем предисловии к изданию «Магического мира» 1973 г.[91] вспоминает, что, когда у Де Мартино спрашивали, какой он окончил университет, тот отвечал: «Тот, что в Тринита Маджоре». В этих словах можно видеть оммаж Кроче, уважение к которому он сохранил даже после того, как отошел от его взглядов. Это расхождение и дистанцирование продлилось с начала сороковых годов (см. в связи с этим письмо к Банфи от 1941 г., опубликованное Карло Гинзбургом в «Rivista storica italiana») до 1949 г., как справедливо отмечал Анджелини в своем исследовании об отношениях между Павезе и Де Мартино, опубликованном Боллати Борингьери в 1991 г.[92] 11 мая 1949 г. Де Мартино передал в издательство Эйнауди предисловие к «Истокам магической власти» Юбера и Мосса, которое, как пишет Анджелини, «стало первым «публичным» шагом на пути отказа от основного тезиса «Магического мира» (историчности категорий). Это было так называемое возвращение Де Мартино к Кроче, начавшееся приблизительно в 1951 г.», в год публикации книги Юбера и Мосса.
Кроче, отдаление от Кроче, возвращение к Кроче, вступление в Коммунистическую партию, встреча с Павезе, поэтом мифа, человеком из Санто Стефано Бельбо и Турина, родом из патриархальной деревни современного города: встреча, подобная взрыву, которую Анджелини в своей книге сумел в кратких словах описать, затрагивая самые существенные стороны обсуждавшихся на ней проблем и идей. Я мог бы сделать только одно дополнение к его рассказу, а именно к тому эпизоду, где он говорит, что подборка писем от Павезе к Де Мартино, сделанная Кальвино в монографии, вышедшей в свет в 1966 г., оказалась «слишком скудной». Кальвино отобрал, как он сам объясняет в одном примечании, из числа писем «наиболее интересные, как для характеристики личности Павезе, так и для культурной истории послевоенного периода». Однако писем Павезе, опубликованных Кальвино, насчитывается тридцать пять, а всего их пятьдесят одно. Разумеется, значимость фигуры Де Мартино в тексте, подготовленном Анджелини, проступает со всей рельефностью: он публикует письма Павезе рядом с письмами Де Мартино, так что получившееся целое стало не просто документом культурной истории, а превратилось в теоретическое исследование в подлинном смысле этого слова.
Перед нами, таким образом, интенсивная переписка Де Мартино с Павезе, которая отражает разные этапы в истории «Собрания религиозных, этнологических и психологических исследований», фиолетовой серии. Это единственная серия издательства Эйнауди, получившая известность по цвету обложки, если только не считать, что именно от цвета обложки получили свое название «Белые книги» – белые как по названию, так и по цвету. В переписке, опубликованной Анджелини, можно выделить два этапа: первый отражает сотрудничество с Павезе, во втором заявляют о себе внутренние противоречия. Противоречия эти побудили Де Мартино, после смерти Павезе в 1950 г., отказаться от того направления, которое Павезе придал серии, «с чем я не полностью был согласен, потому что вдохновлено это направление было слишком горячей симпатией к некоторым формам иррационализма, ложным с научной точки зрения, а с политической точки зрения – подозрительным. Иррационализм, который преклоняясь перед миром примитивного, сакрального, мифологического и т. д., поспособствовал появлению на свет целого сонма порождений культурной (и политической) деградации агонизирующей буржуазии».
Именно в этот период происходит возвращение к Кроче, и тогда же Де Мартино сближается с Пачи. В 1948 г., в год публикации «Магического мира», умер Жданов, в то время еще остававшийся влиятельной фигурой. «Товарищи», в лучшем случае, просто проигнорировали книгу Де Мартино: они склонны были видеть в нем просто популяризатора иррационалистических текстов.
Он, должно быть, испытывал чувство вины: тяжелыми были эти годы для свободного духа, который отчаянно стремился остаться таковым. В фиолетовой серии были опубликованы книги, получившие одобрение как Павезе, так и Де Мартино, однако последний, под влиянием пережитых страданий, почувствовал потребность предварить книги серии суровыми критическими замечаниями, перемежающихся открытыми предостережениями читателям. И Павезе, не возражавший против большей части тезисов Де Мартино, иногда все-таки вмешивался в текст, прося автора лучше «представить точную и детальную библиографическую справку», чем «предостерегающую проповедь», ставя под сомнение уместность того, что Де Мартино называет «наставительным введением, вакциной от опасностей». В недатированном письме, которое предположительно было составлено в октябре 1949 г., Де Мартино пишет Павезе: «Я думаю, ты хотел бы знать мое мнение о критике фиолетовой серии со стороны «ортодоксов», которую, по их бескомпромиссному суждению, следовало бы скорее называть «черной», т. е. «нацистско-фашистской», серией. Разумеется, нам следует занять решительную позицию в отношении этих кавычек, однако мы должны остерегаться ошибок, которые могли бы дать основания, хотя бы отчасти, для подобных обвинений». Возможно, намек на позицию Де Мартино можно найти в написанном от руки письме от Павезе Мушетте, вероятно, не отправленном адресату, которое впервые было представлено публике на стенде, посвященном истории издательского дома Эйнауди, в 1987 г. и частично издано в приложении к интервью, данном Северино Чезари в 1991 г.: «серия, частью которой является исключенная тобой книга («Каннибализм» Воларда), оказалась настоящим подпольным бастионом контрреволюции». Саркастический тон, отличающий рассуждения Павезе в этом месте, прекрасно отражает ту атмосферу, о которой пишет Де Мартино.
После смерти Павезе, при всех отмеченных выше оговорках, Де Мартино продолжил работать над серией. Еще будут выходить в свет монографии, задуманные в сотрудничестве с Павезе, но Де Мартино уже не будет считать эту серию своей, как это было, несмотря на разногласия, при жизни его друга. И связь издательства с Де Мартино постепенно теряется, так как у него больше нет в Эйнауди постоянного собеседника. Перед нами письма, адресованные мне, Боллати, Кальвино, Лучано Фоа, Панцьери: все они содержат предложения и проекты, большей части которых не суждено было осуществиться. Когда же главным редактором научных изданий Эйнауди стал Борингьери, отношения Де Мартино с издательством окончательно прервались, а работа над фиолетовой серия прекратилась после выхода в свет «Смерти и ритуального оплакивания» в 1958 г.
И тут произошло чудо. После неудачного опыта с другими издателями Де Мартино нашел в Эйнауди нового собеседника, с которым он мог общаться и взгляды которого были ему близки: Ренато Сольми, того самого Сольми, с которым в далеком 1952 г. он горячо спорил – об их спорах упоминает Казес в предисловии 1973 г. к «Магическому миру». Перенесемся в январь 1960 г. Начинается обсуждение новой серии, посвященной религиоведческим исследованиям: сначала она задумывалась как отдельная, но впоследствии была включена в «Новую научную библиотеку Эйнауди».
Проект, обретший окончательный вид летом 1962 г., содержит в себе, среди прочего, позитивный отклик о фиолетовой серии: «По прошествии почти пятнадцати лет после ее основания результаты ее можно оценить скорее позитивно, о чем свидетельствует всеобщее признание, которым она пользуется у публики, попытки подражать ей и нередко встречающиеся выражения ностальгического чувства в ее адрес, после того, как она перешла, – в силу печальной необходимости – из рук семьи Эйнауди и постепенно утратила не только свой первоначальный характер, но и в целом способность сохранять жизненную силу, отличавшую ее когда-то».
Однако в конце 1963 г. Сольми покинул издательство. Отношения Де Мартино с Эйнауди вновь сделались спорадическими. Боллати сообщил Де Мартино, что книги, запланированные для публикации в собрании религиозных исследований, будут объединены «в единую серию, разделенную на столько же подсерий, сколько будет дисциплин». Следовательно, этнология и история религий получили статус разделов в рамках серии, объемлющей все науки – «Новой научной библиотеке Эйнауди». Этот проект мог бы оказаться успешным, если бы издательство смогло выполнить данные обещания. Первые книги серии вышли в свет в 1965 г., и среди нескольких монографий, посвященных праву, экономике и естественным наукам была опубликована также и «Общая теория магии» Марселя Мосса, снабженная предисловием Де Мартино. В этой же серии впоследствии выйдет и другая книга, рекомендованная Де Мартино, «Дионис» Анри Жанмари, однако случится это только через семь лет после смерти Де Мартино, в 1972 г. В этой же серии в 1977 г. посмертно выйдет под редакцией Клары Галлини «Конец мира», незаконченная книга, которая продолжает линию «Магического мира» и о публикации которой в серии религиозных исследований Де Мартино сообщил в своей работе 1962 г.
Публикация этой книги позволила научной общественности заглянуть в лабораторию Мастера. Лаборатория эта собрана из множества элементов, ее работа построена на чтении и анализе современных текстов. В заключение моего свидетельства я хотел бы привести цитату из этой захватывающей книги:
Когда у вас возникает соблазн нажать на ту самую кнопку […], вспомните не о двухстах тысячах погибших в Хиросиме, не о шести миллионах истребленных евреев: вспомните искаженное болью человеческое лицо, лицо какого-нибудь конкретного человека, которого вы любили и чьи страдания вы видели, например, плачущей девочки в лохмотьях, которую вы однажды встретили на улице, в конкретный месяц, в конкретный день нашей жизни: вспомните – а не «воображайте себе» – этот мимолетный незначительный эпизод, эпизод, который в другой ситуации показался бы «сентиментальностью», за которую может быть даже стыдно, как за проявление «слабости». И если вы не увидите в этом лице лица всех людей, включая ваше собственное, или если вам еще будет нужен Христос для такого воспоминания, или вы вовсе ничего не вспомните, или скажете, что забыть об этом – признак мужества, тогда кто-нибудь, может быть, даже вы сами, сегодня или завтра нажмет на кнопку.