Анна ЗавгородняяМагическое агентство "Призрачный свет". Тьма и свет
Пролог
Тишина в коридорах монастыря была настолько пронзительной и глубокой, что каждый шорох шагов казался мне едва ли не грохотом упавшего камня. Кутаясь в темноту, вздрагивая от малейшего шороха, я медленно продвигалась вперед, прижимая к груди холщовый мешок со сменой одежды и скудными припасами – все, что удалось спрятать от матери-настоятельницы и остальных сестер.
Два месяца… Два тяжелых, невыносимых месяца, мне приходилось делать вид, что я сдалась, что приняла судьбу, навязанную так называемой родней. Я не перечила приорессе (здесь «глава женского монастыря» — прим. автора), я выполняла всю черную работу, что, по словам старших сестер, должна была очистить мои мысли от скверны. Я постилась, сидела на воде и хлебе, я была полна смирения! Я делала вид, что готова к постригу и что уже сама горю желанием переписать свое состояние во славу богов, матушки-настоятельницы и, конечно же, отчима. Я играла роль смиренной послушницы, готовой отказаться от всего мирского. И даже терпела редкие визиты отчима и сводной сестры. Все это лишь для того, чтобы в один прекрасный день мои надзиратели хотя бы на миг утратили бдительность.
И вот чудо произошло. Всего за неделю до пострига я решилась на побег, выбрав самую темную ночь года, когда даже луна гаснет на небосклоне: праздник Немесии, одного из апостолов аллесианцев. В этот день после заката запрещено покидать пределы дома. Считалось, что все души: темные и светлые, этой ночью бродят неприкаянные и стучатся в дома, чтобы занять живое тело и вытеснить из него родную душу. Поэтому сестры сидели в своих кельях, жгли восковые свечи и усердно молились светлой деве. Все, кроме меня.
Спустившись по лестнице, я на секунду застыла, увидев дальше по коридору голубоватое свечение, бросавшее светлые блики на сложенные руки каменных фигур сестер, застывших в молитве. Подобными статуями была полна вся обитель. Они стояли в коридорах, в кабинете приорессы, в молельнях и ритуальных залах и, наверное, должны были наводить на светлые мысли, но лично у меня вызывали беспокойство.
Но вот свечение стало ярче, а затем и вовсе сдвинулось с места.
Что это? Молитвенный огонь свечи в руках сестры монастыря, или нечто другое?
Я прижалась к стене и принялась притягивать к себе тени, кутаясь в них, как паук в кокон. Но вот свечение задрожало, увеличилось, принимая знакомые очертания, и туманным облаком поплыло вперед, прямо ко мне.
На миг зажмурившись, я досчитала до пяти, а когда открыла глаза, то увидела рядом с собой сестру Терезию, зависшую над полом и внимательно смотревшую в мою сторону. Она находилась так близко, что, казалось, протяни я руку и смогла бы дотянуться до нее.
— Сестра София, — вздохнула Терезия с тоской во взоре. Она оценивающе посмотрела на мешок в моих руках – скрывавшие меня тени не были для нее препятствием. – Что это ты задумала? – уточнила она, хотя, не сомневаюсь, все прекрасно понимала.
— Ухожу, — ответила я тихо и, отлепившись от стены, хмуро взглянула на Терезию. — И ты прекрасно знаешь почему, — добавила шепотом.
— Я не подниму шум только по той причине, что не разделяю методов приорессы Гертруды, — снова вздохнула сестра. – Никто не должен насильно приводить человека к богам, если они сами того не желают.
— Вот и славно. — Я перевела дыхание. — Тогда не мешай мне, пожалуйста. Все равно здесь не останусь. Умру, но ничего не подпишу, если меня сегодня поймают, — высказавшись, я продолжила двигаться вперед, уже не переживая, что Терезия меня выдаст. Из всех призраков, населявших монастырь, она была самой безобидной и, действительно, светлой. Помню, я когда-то спрашивала ее, почему она не ушла туда, куда уходят другие души. Но Терезия лишь развела руками. И вот сейчас я кралась к лестнице, что вела к двери, за которой была свобода, а призрак плыл за мной, озаряя своим светом темные сузившиеся стены.
Я уже решила, что смогу сбежать незаметно, когда резкий окрик заставил меня застыть на месте и сжаться от страха.
— Ищите ее везде! Она не могла уйти далеко!
Голос, прозвучавший в тишине набатом, вынудил меня несколько секунд просто стоять на месте. Я перевела дыхание и посмотрела на Терезию. Душа в ответ только развела руками.
— Ступайте на первый этаж, проверьте двери. Уверена, она еще в монастыре, — приказала кому-то приоресса. Голос ее звучал жестко и властно. Сглотнув вязкий ком, я прислушалась и сумела различить тихие шаги множества ног.
Итак, меня уже ищут. Быстро же они обнаружили пропажу. Что же делать? Спрятать мешок и сделать вид, будто просто гуляла по залам монастыря, или рискнуть и попробовать вырваться из лап Гертруды?
«Если не сбежишь сегодня, шанс больше не появится!» — подумала отчаянно и, решительно прижав к груди мешок, принялась быстро спускаться.
— Прощай, девочка, — услышала я шепот Терезии, но не оглянулась – на прощание не было ни секунды. Стараясь не создавать лишнего шума, я в то же время пыталась бежать. Получалось из рук вон плохо. Но я решила не сдаваться. Моя судьба иная. Я не желаю жизни в монашеской келье вдали от людей и мира!
Перепрыгнув через три ступени, неловко приземлилась, ощутив, как в колене неприятно щелкнуло, а затем услышала голос сестры Терезии:
— Я видела ее у окон дальней часовни… — сказала душа.
Среди сестер были те, кто мог слышать голос призраков. Но меня поразило не это. А ложь, звучавшая из уст Терезии! Вот уж никогда бы не подумала, что ради меня она пойдет на обман. Да еще и не кого-нибудь, а приорессы!
— Ступай, покажешь дорогу, — ответила тишина голосом Гертруды.
Я замерла, вслушиваясь в шаги, которые спустя некоторое время стали удаляться. А когда все звуки стихли, перевела дыхание и, мысленно поблагодарив Терезию, продолжила свой путь к заветной двери, за которой был выход во двор. А дальше за калиткой (я еще днем позаботилась, чтобы она осталась не заперта) бежала тропка через лес к царскому тракту и долгожданной свободе.
Недолго думая, я вышла из обители. Тихо прикрыв за собой дверь, снова призвала тени, чтобы мышью прошмыгнуть к калитке и дальше, в лес, не веря своей удаче и продолжая благодарить душу сестры Терезии.
Глава 1 Скряга
— Хочешь… погадаю?
Прозвучавший хриплый голос больше походил на карканье простудившегося ворона. Вздрогнув, я подняла взгляд, устремив его на ту, кто сидела напротив.
И откуда она только взялась? Кажется, всего секунду назад никого рядом не было и вот появилась она! Впрочем, чему я удивляюсь?
Я нахмурилась и принялась изучать незнакомку.
Цыганка была старой и уродливой, одетой в лохмотья некогда пышной и, возможно, пестрой, юбки. Ее лицо походило на сморщенное яблоко, а синие глаза горели потусторонним светом.
— Так что? – прокаркала цыганка. – Погадать? Я лучше всех гадала в таборе, — добавила она и, опустив правую руку, достала из складок юбки трубку.
— Не надо мне гадать, — ответила я, наверное, не очень любезно, — я в подобное не верю. Мы сами творим свою судьбу.
— Как же. — Цыганка фыркнула и сунула трубку в рот. – Нам хочется так думать, но на самом деле все предопределено в час нашего рождения, — произнесла она.
Я скользнула взглядом по груди старухи и по рваной ране, еще сочившейся кровью. Посмотрела на длинные, густые волосы, заплетенные в небрежную косу, цвета паутины, на крючковатый нос, шею с обвисшей кожей и снова на глаза, наверное, единственное, что казалось живым у темной души. Наверное, мне стоило ее бояться. Темные души опасны, но почему-то вместо страха внутри тлело равнодушие.
— Зря, — продолжил призрак и затянулся из несуществующим табаком.
Я подбросила в костер дров и, обхватив себя руками, попыталась согреться.
— Мала, — произнесла цыганка и я снова посмотрела на нее.
— Что?
— Меня зовут Мала. — Цыганка каким-то удивительным образом ухитрялась курить из призрачной трубки и при этом выпускала клубы не менее призрачного дыма. – Знаешь, девочка, у тебя особый дар. Не все могу видеть призраков.
— Знаю. — Я потянулась к огню, продолжая подрагивать всем телом. – Но я бы не назвала это даром. Скорее — проклятие. Ничего хорошего в этом нет, — добавила, вспомнив, когда впервые увидела призрака. Мне тогда было пять лет, и родители долго отказывались верить, что мой дар не разыгравшееся богатое воображение ребенка, а нечто настоящее.
Мала смерила меня взглядом, выпустила дым, завив его каким—то удивительным образом в двойное кольцо, а затем произнесла:
— Это еще как посмотреть.
Я пожала плечами и оглядела унылую темную поляну, со всех сторон окруженную высокими, мрачными соснами. Склонив вниз свои макушки, деревья обступили пространство так тесно, что в просвет меж колючих вершин виднелся лишь крохотный пятачок неба, затянутого тучами.
Со времени моего побега прошло несколько часов. И пора было признаться, что я заблудилась, когда первое время свернула от тропинки, что вела на царский тракт, и шла параллельно, продираясь через чащу. Я наделась таким образом в случае погони уйти от сестер. И вот что получилось в итоге.
Где именно сбилась с пути, когда свернула не туда, не знаю. Но главное, что сестры меня не поймали и не вернули в обитель. А дорогу… Дорогу я отыщу утром, когда поднимется солнце.
— От кого бежишь? – Цыганка была излишне любопытной, но я не собиралась открывать душе свое сердце. Мне вообще не хотелось ни о чем говорить.
— Жених не приглянулся? – Мала пыхнула трубкой и наклонилась ко мне ближе. Ее длинные волосы опустились в пламя костра и было необычно наблюдать, как огонь просвечивается через косу.
— Я просто заблудилась, — ответила тихо. – Свернула не туда.
— А… — протянула Мала. – Вон оно что. Так в этой беде я подсобить могу. Хочешь, проведу через лес? Тут недалече деревенька есть. А от нее уже до царского тракта рукой подать. Через полчаса будем