Здесь же я зашел в кабинку, которую легко можно спутать с туалетом или телефонной будкой, и вышел у подножья Экспоненты. Завибрировал телефон: аудиторе отписалась, что выйдет сразу после окончания урока. Я не стал проходить за ворота, делать мне на территории Института было нечего, и я предпочел занять место в одной из открытых закусочных. Несмотря на наличие бесплатного ресторана на втором этаже башни, студенты предпочитали собираться в маленьких кофейнях и бистро у подножья, которых здесь было несколько.
Я выбрал небольшую открытую лавку, бросил продавцу на прилавок монету, и дождался пока он приготовит две порции такояки. Сел за столик под зонтом, и принялся за еду. Не успел я расправиться с половиной порции, как почувствовал порыв ветра за спиной.
Алиса ловко подцепила пальцами шарик из моей коробки и упала на стул напротив.
— Привет, ментор, давно не виделись… — Сказала она, закидывая такояки в рот. — Ну, где пропадал?
Глава 3
— Ты же знаешь, что трансгрессия на территории Магистрата запрещена. — Проворчал я.
— Ой, да подумаешь, спустилась, никто и не заметил. — Махнула она рукой. — Фу, ты что взял с осьминогом?
— Тебе ассорти. — Подвинул я коробочку в её сторону. — Будет тебе уроком, — чужую еду воровать. И если ты не перестанешь нарушать законы Института, то проблемы будут и у меня, а это значит, что брать тебя на задания я не буду.
— Ну что ты опять… — Она приступила к трапезе. — Как старая бабка…
— Да ничего. — Буркнул я, закуривая.
За неполный год обучения Алиса, несомненно, достигла успехов. Несмотря на сокурсников, которые с трудом могли телепортироваться из комнаты в комнату, она легко перемещалась на километры, даже учитывая ограничения учебного зеленого тома. Несмотря на способности, теория студентке никак не давалась. Опираясь на талант, она совсем обленилась, и заумные лекции о простраствологии и теории прогнозирования её мало интересовали. С одной стороны, я не мог ей не гордиться, и прекрасно понимал, что с такими показателями получить зачеты не составит проблем, а с другой, мне не нравилось, что к учебе девчонка подходит спустя рукава. Впрочем, её нежелание было абсолютно понятно.
— Ты устал? — спросила она, когда я на мгновение засмотрелся на неё.
— Немного.
— Не дуйся… Лучше расскажи, где был?
Я кратко рассказал про новый мир, в котором пришлось побывать. Алиса слушала с открытым ртом, забыв про закуску.
— А до этого? Тебя же трое суток не было!
— В Апрекстиосе.
— Опять?
— Ага… у них там дело к войне идет, вот и посылают раз за разом.
— А сейчас куда, домой высыпаться?
— Нет, вообще-то, задание у нас, в Москве.
— Оу…Вот оно как. — Теперь она заинтересовалась, притихла, осталось только уши прижать как нашкодивший кот. — Можно с тобой?
Как будто я мог отказать. У меня было предписание привлекать аудиторе к работе не связанной с риском.
— Придется пару пропустить.
— Да там маневрирование! У меня и так автомат. А что за дело? И почему тебя вернули в Москву? Ты же вроде как на испытательном.
— Вроде как, уже нет. Буду приступать к прямым обязанностям. Похоже, что я возвращаюсь на службу в «Массолит».
— Что правда? Тебя наконец отправят обратно? — Радостно воскликнула она.
После принятия в секретариат мне придумали прикрытие, а стамбульский инцидент стал удачным поводом. В «Массолите» все думали, что меня отстранили от оперативной работы по причине нарушения законов Магистрата. Якобы отправили в ссылку, — помогать писцам в архивах Библиотеки. Это объясняло моё постоянное отсутствие в офисе, а ранг провинившегося скрывал тот факт, что я несу литургию секретариата.
Да, ребятам из филиала было непонятно решение начальства, в их глазах я был героем и мучеником, Никита так вообще хотел подать заявление на отчисление в знак поддержки, но со временем мне удалось всех убедить, что это временная мера, да и наказание моё куда лучше изгнания. О моём вступлении догадывалась только Аня, потому что я говорил ей о предложении декана, но виду она никогда не подавала.
Когда проверки были закончены и ординатория сдалась под давлением Алистера, меня официально оформили агентом, и нужда в секретности отпала. Оперативники шифра — единственные члены организации, которые не поддерживают статус инкогнито, кроме директора и ректора.
— Черт его знает. — Признался я. — Ты же знаешь, как оно бывает. Но пока план такой. А по поводу задания… Оно особо секретное.
— Как всегда.
— Тут прямо особо-особо секретное, понимаешь?
Она посмотрела снисходительно, тряхнула челкой, закрывая шрам на лбу.
— Нам же не привыкать.
— В метро пропал вагон с пассажирами. — Прошептал я, склонившись над столиком. — В тоннель заехал, а из тоннеля уже нет. Следов нет.
Алиса помолчала немного, раздумывая не разыгрываю ли я её.
— Ты ведь несерьезно. — Сказала она с недоверием.
Я промолчал.
— Черт, ты серьезно. — Констатировала она. — Это телепорт?
— Я не знаю. Подробности у декана.
— Это не может быть разлом, он ведь оставил бы следы, его пришлось бы закрывать. — Рассуждала она. — Это должен быть телепорт. Но таких больших не бывает! Никто не выстроит такую арку!
Тут наушник запищал, передавая попытку связи.
— Левит, мне поручили перенести тебя напрямую к месту задания. — Сказала Эл. — Направляйся в ближайшую точку за башней, я отправлю кого-нибудь открыть портал.
— Принято, сейчас направляюсь туда. — И обратился к ученику. — Доедай и пойдем, нужно торопиться.
— Да я по пути доем! — Сказала она, отгоняя наглого голубя, что сел на край стола. — Погнали!
— Стоять! — Выкрикнул я. — А как же ректор?
— Давай уже… — Алиса взяла мой телефон и принялась строчить сообщение. — Уважаемый… вынужден сообщить… Меньшикова пропустит… Все, готово! Я сразу на пару дней себя отпросила, а то знаю я эти… сверхсекретные задания…
Мы вышли из подъезда старой многоэтажки, стояла жара. Джинсы мгновенно облепили ноги, рубашка прилипла к спине. Срочно захотелось одеть шорты и сланцы, закинуть на плечо полотенце и топать куда-нибудь в сторону пляжа. Да хоть и фонтана.
— Плюс тридцать сегодня. Помираем… — простонала Алиса. — Ментор, наколдуй мне другую одежду и дожди.
— Я тебе сейчас по жопе наколдую. — проворчал я и дотронулся до наушника, пытаясь связаться с деканом. Он отреагировал быстро.
— Левицкий, на связи.
— Добрый день, Роман Алексеевич. Я готов приступить к работе.
— Хорошо, рад снова видеть тебя в наших рядах. Значит, слушай: в десятом часу пополудни поезд заехал в тоннель на станции Крылатское в сторону Строгино. Подъехал он в Строгино, лишившись одного последнего вагона. Следов не осталось, его будто там и не было. Следовательно, хвост был потерян где-то в тоннеле, но следующие поезда курсировали по путям свободно. Получается, что вагон просто испарился вместе с пассажирами.
— Как и когда обнаружили проблему?
— На самом деле, мы бы её и не заметили, проглядели. Машинист доехал до конечной, и лишь в депо обнаружил пропажу подвижного состава вместе с кабиной. Двинуться обратно он уже не мог, вот и забил тревогу. Поступивший запрос обработали аналитики, а тут выявились нарушения на графиках по прогнозированию. Тогда мы и послали наряд для расследования.
Мы свернули за угол, мимо цветочного магазина, и быстрым шагом пошли ко входу в метро. Находиться на пекле было просто невыносимо.
— Сколько человек было в вагоне?
— 32 человека и два самиздата.
— Их проверили?
— До сих пор проверяют. Первый — невыявленный самиздат, его магические способности так и не проявились, насколько нам известно. Второй — бывший лектор, самостоятельно покинул службу и решился на стерилизацию.
— Вы хотите сказать, что первый этого сделать не мог, потому что магия в нем так и не проснулась, а второй, оттого что он её был лишен.
— Да, однозначно, это не они.
— Тогда кто? И как? Роман Алексеевич, может быть, у вас есть догадки, предположения?
— У меня множество соображений, Левицкий. Мой опыт работы в данном случае только мешает, нужен свежий взгляд.
— Принято. Разберусь на месте.
— Тебя встретят. Как закончишь, жду у себя в кабинете.
Вход в метро был перетянут лентой, стоял дорожный знак с копающим человечком, рядом красовалась табличка, что уведомляла о ремонте станции.
Сколько же сил «Массолиту» пришлось вложить, чтобы перекрыть половину ветки? Даже на один день? А ведь Магистрат не любит оставлять следов и нужно будет справляться с последствиями: подчищать память, воздействовать и убеждать, задействовать СМИ.
Мы пролезли под лентой, спустились по ступеням на станцию, в блаженную прохладу. Платформа пустовала, только у края, возле входа в тоннель, скучало двое лекторов. Мы с Алисой прошли под дугообразной скульптурой и приблизились к ним. Парня я знал, девушка была новенькой. Их оставили здесь на случай, если кто-то умудрится пройти через барьер и попадет на станцию.
После короткого разговора и сканирования, нам разрешили пройти дальше.
— А дальше как, пешком? — поинтересовалась аудиторе, заглядывая в глубину тоннеля.
— Именно.
Я спрыгнул вниз первым, помог ученику спуститься. Входя в туннель, я слышал тихий разговор лекторов за спиной.
— Это кто был? — спрашивала девушка лектор. — Я не смогла понять его специализацию.
— Тсс… Это агент Шифра! — шептал ей напарник. — Значит, дело крайней важности!
Как описать чувство, которое я испытал, подслушав их разговор? Будто я попал в голливудский фильм, когда агент ФБР прибывает на место преступления и говорит бедным копам, что теперь это его дело. Чертовски крутое чувство.
Идти пришлось долго, я даже не думал, что перегон такой длинный. Шахта бежала впереди, освещаемая точками слабых фонарей. Мне пришлось прочитать заклинание света, чтобы идти было комфортней.