Анатолий Дроздов, Анатолий МатвиенкоМастеровой 2Магия и пули
Глава 1
Пистолет-пулемет в руках генерала пророкотал, выдав короткую очередь. Кун[1] перенес огонь на следующие мишени и стрелял по ним, пока не кончились патроны в магазине. Тир наполнился запахом сгоревшего пороха. Генерал положил пистолет-пулемет на стол.
— Любопытное оружие, — сказал подошедшему Федору. — Легкое, ухватистое, в руках лежит, как влитое. Отдача по сравнению с винтовкой невелика. Как у него с кучностью?
— На дистанции в сто саженей[2] пули укладываются в грудную мишень, — сообщил Федор. — Если бить короткими очередями. С длинными разброс больше. Прилично для пистолетного патрона.
— Слабоват он все же. ГАУ[3] не понравится.
— Вероятно, — не стал спорить Федор. — Но, начнись война, — с руками оторвут. Автомат прост в выделке — можно сделать в мастерской. Дешев — не дороже винтовки.
— А патроны? — возразил генерал. — Они же заграничные. Где их взять в войну? И расход велик — магазин мигом опустел.
— В Туле есть патронный завод.
— Он коммерческий, — покрутил головою Кун. — Выпускать станет, если будет спрос. А какой он на патрон от «маузера»? Редок этот пистолет в России. Если б ГАУ заказало патроны… Но оно не станет.
— На сегодня — так, — кивнул Федор. — Но война изменит. Мы должны к ней подготовиться. Был я на патронном заводе, говорил с владельцем. Он не возражает. Если сделать им оснастку, изготовят опытную партию. Технологию освоят. В случае войны запустят производство. Продавать нам будут за десяток пятачок, это вдвое меньше, чем сейчас[4].
— Почему так дешево? — удивился генерал.
— Я там кое-что усовершенствовал. Капсюль от нагана, гильза с оболочкой пули — омедненные, стальные. Сердечник из свинцовой проволоки. Ну, и сам процесс… Показал им чертежи. Сразу ухватились.
— Ну, еще бы! — усмехнулся Кун. — Знаменитый оружейник им подарок преподнес. Кто ж откажется? Про патент хоть не забыли?
— Заявку отослали в Петербург. Но патронному заводу отдам за боеприпасы. Столько, сколько нужно, чтобы обучить и снарядить роту.
— Благодетель вы, Федор Иванович, — усмехнулся генерал. — Ладно, дело ваше. Что хотите от меня?
— Разрешения на изготовление оснастки на заводе. Работы оплачу. Еще нужно сделать партию пистолетов-пулеметов.
— Сколько штук?
— Двести.
— За оснастку так и быть платите, — согласился генерал. — А оружие за счет завода. Эти траты я смогу обосновать. Капитан Кошкин изобрел новинку, ее нужно испытать. Только двести много, для начала — сотню.
— Благодарю, ваше превосходительство!
— Рад помочь, — хмыкнул Кун и направился к выходу из тира. Следом устремился адъютант. К Федору подошли Рогов с Куликовым.
— Что, добился своего? — усмехнулся Рогов. — Продавил свою трещотку?
— Автомат, — поправил Федор. — Полноценное оружие, между прочим.
— Но винтовку не заменит, — продолжил капитан. — Что такое двести метров на войне? Пистолетная дистанция.
— На такой и будут драться, — сообщил Федор. — Даже ближе. А еще в траншеях. Там с винтовкой развернуться невозможно.
— Да не будет никаких траншей! — хмыкнул Рогов. — Современная война маневренная. Все об этом говорят — и у нас, и за границей.
— Вскрытие покажет, — улыбнулся Федор.
— Хватит вам! — вмешался Куликов. — Клаузевицы вы наши. О другом поговорим. Где делать автоматы? У меня в цеху?
— Если вы не против, — отозвался Федор.
Куликов взял лежавший на столе пистолет-пулемет. Отсоединил магазин, передернул рукоятку заряжания и нажал спуск, после чего вдавил кнопку на затыльнике. Автомат разложился, словно книга. Капитан вытащил затвор и возвратную пружину, рассмотрел ударно-спусковую группу.
— Проще револьвера, — заключил, собирая автомат. — Хотя кое-что я бы изменил. Например, приклад. Почему он раскладной, да еще из стали? Надо ставить деревянный. Он дешевле и практичней. Не болтается как этот, — он подергал металлический приклад. — Внутрь шомпол поместим — составной, конечно, ершик и масленку. Да и в рукопашной пригодится — там прикладом бьют.
— Не подумал я об этом, — раздалось в голове у Федора. Это Друг проснулся. — ППС[5] был разработан для разведчиков-десантников, да еще танкистов. Там длина оружия важна. Пехота воевала с ППШ. Капитан дело говорит, придется переделать. Кнопку для разборки вверх перенесем вместо той, что отпирает приклад. С деревянным, к слову, кучность возрастет. Ход затвора длинный, вес его большой, импульс кинетический существенный. Жесткость будет к месту.
— Поменяем, — согласился Федор с Куликовым.
— Кожух и коробку отковали на оправке? — продолжил капитан.
— Да, — ответил Федор. — Нет здесь нужных прессов для штамповки. Заготовку вырезал вручную, подгонял фрезой.
— Точечная сварка, — продолжил Куликов, вертя в руках оружие. — Это можно — аппараты есть. Для чего вот это? — ткнул он в компенсатор.
— Чтобы автомат не задирало при стрельбе. И еще от грязи защитит, если в землю ткнуть нечаянно стволом.
— Проще кожух удлинить[6], — заметил Куликов. — Край косым сделать — сверху вниз.
— Как у ППШ, — хмыкнул Друг. — Голова наш капитан! С лету ухватил.
— Изменю, — кивнул изобретатель.
— Остальное без проблем, — закончил Куликов и вернул оружие на стол. — Сделаем мы эти пистолеты-пулеметы. Или же трещотки, как Миша говорит, — улыбнулся, посмотрев на Рогова. — Ты не хмурься, капитан! Федор дело знает. Он еще ни разу не ошибся. Будешь возражать?
— Нет, — ответил Рогов. — Только непривычно. Как игрушка, — указал на автомат.
Куликов улыбнулся и извлек из кармана портсигар. Угостив куревом друзей, сунул портсигар обратно и вытащил зажигалку. Откинув крышку, крутнул колесико. Офицеры прикурили.
— Это тоже, как игрушка? — продолжил Куликов, подкинув зажигалку на ладони. — Маленькая, легкая. Сколько за нее тебе накапало? Поделись!
— Больше тысячи, — смутился капитан. — В прошлом месяце.
— Мне аналогично, — улыбнулся Куликов. — У нас равные паи. А ведь он ее придумал, — указал на Федора. — Помню: кто-то сомневался. Мол, не станут покупать. Ну, и что теперь? Мне Арефьев жаловался — одолели лавочники. Дескать, дай побольше! Из Москвы купцы зачастили. Предлагают поставлять им зажигалки. Весь товар хотят выкупить вместе с мастерской. За большие деньги, между прочим.
— Вот еще чего! — возмутился Рогов. — Мастерскую им отдай. Хрена! Обнаглели толстопузые.
Куликов захохотал, Федор усмехнулся — прижилась его идея. По пути из Петербурга Друг внезапно вспомнил о зажигалках, что в войну они стали очень популярны. Удивляться нечему — спички могут отсыреть, да и вспышку их головки ночью разглядишь издалека. Тут же пуля прилетит… Зажигалки в этом мире были, но какие! Здоровенные, тяжелые и безумно дорогие. На столе стоять — куда ни шло, но в карман такую не положишь.
— Будем делать «зиппо»[7], — сообщил голос в голове. — Ниша-то пустая, рынок их не видел. Вещь необходимая, в очередь за ними станут.
Воротившись в Тулу, Федор изготовил штампы и отвез их на патронный завод. Заказал там заготовки, оплатил наличными. Почему у них? Друг так посоветовал, наказав не городить барьеры. Есть завод, где тянут гильзы из латуни, значит налицо кадры и металл. Прессы тоже есть, как же там без них? Получив заготовки корпусов, Федор собрал десяток зажигалок. Было бы скорее, но проблемой вышел кремешок, из которого колесико высекает искры. Никакого камня в нем, конечно, нет, это сплав железа с редкими металлами. Кремешки делали в Германии и ввозили их в Россию небольшими партиями. Поискать пришлось и купить задорого. Но зато зажигалки вышли безотказные. Федор их проверил и продемонстрировал друзьям.
— Полагаешь, будут брать? — усомнился тогда Рогов.
— С руками оторвут, — улыбнулся Федор. — Просто и надежно. Кремешки закупим, а бензин в аптеках продается.
— Почему такая маленькая? — не отстал Рогов.
— Под карман в жилетке. Специально рассчитал.
— Какова себестоимость? — подключился Куликов.
— При большой партии — копеек двадцать пять. Может, тридцать. Продавать же будем по полтине.
— Не возьмут за столько, — не поверил Рогов. — Это пятьдесят коробок спичек.
— Спички есть у всех, — сказал Федор. — Зажигалка не у каждого. Статусная вещь.
Рассудить их спор пригласили родственника Куликова по жене по фамилии Арефьев. В Туле он владел мелочными лавками. Арефьев повертел «зиппо», высек пару раз огонь, примерил зажигалку к жилетному карману и кивнул:
— По полтине заберу — тысячу для пробы.
— Продавать по сколько будете? — не замедлил Федор.
— Для начала по рублю, — сообщил купец.
— Это что же получается? — возмутился Куликов. — Нам двугривенный за штуку, а тебе полтина?
— Можем лучше поделить, — не смутился гость. — Если долю выделите. Третья часть моя.
— Рожа-то не треснет? — фыркнул Куликов. — Тридцать три процента? Мы — товар на блюдечке, он торгует, но получит больше. Сами продадим.
— За прилавок, что ли, встанете? — хохотнул купец. — Не забудьте ордена надеть.
— Я тебе! — поднялся Куликов.
— Погодите, Николай Егорович! — вмешался Федор. — Ерофей Семенович отчего-то вдруг решил, что других купцов в Туле не имеется. Мы отыщем компаньона. Поумней и не такого жадного. Вот на этом, — указал на зажигалку, — можно состояние составить.
Арефьев засопел и сник.
— Ваше слово? — выдавил уныло.
— Двадцать пять процентов. Нас тут четверо, значит, доли равные. Но при этом все берете на себя. Начиная с выделки и торговлей завершая. Мы лишь контролируем процесс. А еще готовим инструмент и обучим кадры. Ну так как, согласны?