Кареты и авто, доставив пассажиров, выезжали со двора и выстраивались в линию вдоль высокого забора в переулке. Придворцовая территория невелика, много экипажей не поместится. Кучера с шоферами собирались кучками и мололи языками. Ждать придется долго. Господа натешатся, выбежит лакей, сообщит: кому на облучок, а кому и за баранку. Дело-то привычное.
Федор наблюдал за этой суетой из окна второго этажа. Чувствовал себя при этом как преступник в ожидании суда. Эти господа во фраках и цилиндрах, дамы в прихотливых шляпках и роскошных платьях прикатили, чтобы посмотреть на выскочку, волей обстоятельств занесенного в их среду. Он не станет здесь своим, да и сам желания такого не имеет. Все эти условности, прихотливые манеры и неписанные правила… Нафига такое счастье? В Туле просто и комфортно, там друзья и любимое дело. Тут же, как глянешь, прям зверинец… Правда, Друг?
— Да скорей террариум, — отозвалось в голове. — Микс из змей и скорпионов. Угодили мы в кубло. Ладно, не грусти, дружище. Поторгуем тут чуток лицом, улыбнемся и помашем на прощание. Всем адью и досвидос.
— А невеста? Князь же уши прожужжал. Дескать, присмотрись, кого намечу.
— Лесом пусть идут вместе с князем во главе. Мы насчет невест не соглашались.
Федор тяжело вздохнул и оставил место у окна. Подошел к большому зеркалу. Там отражался стройный офицер в мундире Осененных. Черное, добротное сукно, желтый кант по воротнику и такие же выпушки по краям карманов и бортов. Нацепить гвардейский мундир приказал Юсупов.
— Ваш парадный не годится, — огорошил сходу. — Князю не к лицу считаться инженером. Вы ведь Осененный.
— В гвардии не состою, — трепыхнулся Федор.
— Но туда приписаны в запас. Право на мундир имеете.
— Так за сутки не построить. Завтра — представление гостям. Я портных в Москве не знаю.
— Поручите это мне, — улыбнулся старый князь.
Через час во дворец доставили сразу пятерых портных. Федор был обмерен, взвешен и осмотрен. Через час мундир сметали на живую, провели примерки, уточнили цвет тесьмы и выпушек. Через два мундир надели, что-то там подправили, и, отгладив утюгом, облачили молодого князя. Старый, оценив работу, расплатился. Сапоги менять не стали — их-то быстро не стачаешь, и спешить не стоит — Федор прибыл в новых.
— Блин, эсэсовец какой-то! — оценил картинку Друг. — Не хватает только рун в петлицах. Хорошо, что орден на груди российский. Белый крест на черном очень мило смотрится.
— Душу не трави! — ответил Федор. — Без тебя тоскливо.
— Ну, сейчас развеселишься, — не замедлил Друг. — Гости собрались, князь послал лакея за тобой.
— Как это видишь? — удивился Федор.
— Как два пальца об асфальт, — хмыкнул Друг. — Вмиг слетал и посмотрел. Только и делов.
— Удивляешь ты меня… — начал было Федор, только фразу не закончил — в дверь тихонько постучали.
— Заходите! — отозвался Кошкин.
— Их сиятельство велели передать, что они ожидают вас в Крестовом зале, — сообщил скользнувший в комнату лакей.
Коротко кивнув, Федор заспешил за ним. Возле входа в зал лакей шагнул вбок и поклонился. Федор миновал его и вошел в распахнутую дверь. Гомон, наполнявший зал, постепенно стал стихать. Подойдя к приемному отцу, Федор встал рядом.
— Господа! — громко объявил Юсупов. — Разрешите вам представить моего наследника. Князь Юсупов-Кошкин, капитан запаса гвардии, кавалер ордена Георгия. Осененный, получивший дар Зеркального щита. Он такой единственный в России и полагаю, что и в мире тоже. Попрошу любить и жаловать.
Федор поклонился, щелкнув каблуками.
— А сейчас мы с сыном с вами познакомимся поближе, — сообщил Юсупов. — Следуйте за мною, князь, — попросил он Федора.
Старый князь и молодой направились к гостям, и пошли вдоль ряда приглашенных.
— Князь Андрей Григорьевич Гагарин, — сообщил Юсупов, — и его супруга Мария Дмитриевна. Дочь София Андреевна. Граф Бобринский Алексей Григорьевич и его супруга Анна Владимировна…
Федор пожимал протянутые руки графов и князей, и, склонившись, делал вид, что целовал ручки дам замужних. Незамужним вежливо кивал. Имена гостей сыпались потоком, только он не запоминал — была бы нужда. «Счастлив познакомиться, — говорил мужчинам. — Вы обворожительны, мадам», — улыбался дамам.
— Князь Николай Семенович Оболенский, — сообщил Юсупов наследнику, подведя его к невысокому седому старику. — И его супруга Мария Алексеевна.
— Счастлив познакомиться, — Федор пожал руку князя. Поклонившись, чмокнул над перчаткой моложавой женщины. — Я могу спросить вас, Николай Семенович?
— Слушаю, — ответил князь.
— Оболенская Варвара Николаевна часом вам не дочь?
— Да, — ответил удивленный князь. — Вы с нею знакомы?
— Близкие друзья, — ответил Федор. — Многим ей обязан. Мне Варвара Николаевна помогла раскрыть мой редкий дар, наставляла и советовала. Мною принята на службу.
— В качестве кого? — упредила Оболенского супруга.
— Управляющей хозяйством.
— Но, позвольте! — возмутился Оболенский. — Это должность для мужчины.
— Не согласен с вами, князь, — Федор улыбнулся. — Женщины все больше занимают место в нашем обществе. Умолчу о медицине и учительстве, это никого не удивляет. Но ведь нам известны имена владелиц состояний, и они неплохо с ними управляются. Полагаю, что Варвара тоже сможет.
— Я б хотела посмотреть, — поспешила Оболенская.
— Я бы — тоже, — поддержал супруг.
— Передам Варваре Николаевне, — Федор поклонился. — Приказать ей не могу — то дела семейные. Между вами, как я знаю, была некая размолвка. Так что пусть сама решает.
Повернувшись, он с Юсуповым двинул к следующей паре.
— Как он ловко Оболенского умыл! — тихо хохотнул Гагарин. — Тот ведь выгнал дочку из семьи — волю исполнять его не захотела. Думал, что поголодает и вернется. Только вот теперь — шалишь! Молодой Юсупов дочку подобрал.
— О своей подумай! — буркнула жена. — Если Оболенская — подруга князя, кто на Софье женится?
— Старый князь Юсупов не позволит породниться с Оболенскими, — хмыкнул ей в ответ супруг. — С ними он не дружит. Да и дочь их больше не княжна, а вот Софья наша таковая. Не к лицу Юсупову жениться на безродной.
— Он же не природный князь, — покачала головой супруга. — Я слыхала, что подкидыш из приюта. Где и как воспитан, непонятно. Говорят, что на заводе сам порою за станком стоит. От такого что угодно можно ожидать.
— Государь наш, Петр Алексеевич, тоже работы не чурался, — муж пожал плечами. — За станком стоял, топором рубил на верфи, в кузне молотом стучал. Хочет князь Юсупов этим заниматься, то его воля. Впрочем, я настаивать не буду. Если вам не нравится… Что нам скажет дочка?
Софья закраснелась.
— Приглянулся хоть немного? — улыбнулся ей отец.
— Да, — сказала Софья. — Не скажу, что он красавец. Но мужчина настоящий — это сразу видно.
— И не возразишь, — согласился с ней отец. — Храбрец редкостный — получить Георгия в мирное время, нужно сильно постараться. Да еще изобретатель — первым на Руси пулемет придумал, да какой!..
— А тебе лишь железяки! — хмыкнула жена. — Ты со старым князем говорил?
— Ну, конечно, дорогая! За столом мы будем рядом. Софья — подле князя молодого. Там, глядишь, и сговорятся. Ты не против, чадо?
Дочка снова покраснела…
Надоевшее Федору представление гостям наконец-то завершилось.
— А сейчас, господа… — объявил Юсупов, но закончить не успел.
— Извините, князь, — прошептал ему наследник. — Мне нужно отлучиться. Это ненадолго.
Повернувшись, скорым шагом выбежал из зала.
— Поспеши! — звучало в голове. — Там до детонаторов дошло…
Молодой человек в пальто и котелке показался из Большого Харитоньевского переулка и свернул за угол. Там он подошел к стоявшей у забора карете, запряженной парой. Оглядевшись, распахнул дверцу и запрыгнул внутрь. До сих пор сидевший неподвижно кучер покинул облучок и последовал за ним. В экипаже сразу стало тесновато: четверо людей, да еще с десяток ящиков.
— Как там, Николай? — поинтересовался «кучер».
— Все спокойно, товарищ Константин, — отозвался наблюдатель. — Гости все собрались во дворце, экипажи и автомобили встали в переулке. Шофера и кучера разбились на компании, языками чешут. Ворота во дворцовый двор незаперты. Возле них — по одному привратнику с каждой стороны. Слуг других не наблюдается. Можно начинать.
— Что же, приступим, — помолчав, сказал «товарищ Константин». — Николай и Митя разбираются с привратниками, Роза отвлекает слуг, если вдруг появятся. Разобравшись с ними, переносим ящики с взрывчаткой. Я вот тут чего подумал? Стены у дворца довольно толстые, могут устоять от взрыва. Нужно внутрь занести и сложить у лестницы.
— У дверей — швейцар, — заметил Николай.
— У тебя имеется кинжал, — ответил «Константин». — Пустишь его в дело. Прислужникам угнетателей народа пощады нет.
— Понял, — отозвался Николай.
— Как занесете взрывчатку, вставьте детонатор, — продолжил «Константин», — так, как я вам показал. Запалите шнур — и бегом к карете, я стегаю лошадей. Дальше все, как обсудили. Разбежимся у вокзала. Вопросы есть?
— Нет вопросов, все понятно, — пробурчала Роза.
— Ну, тогда за дело, — улыбнулся «Константин». — Этот день войдет в историю. Смерть тиранам и сатрапам!
… Одинокая карета, показавшись в переулке, покатила по булыжной мостовой. У дворца Юсупова кучер потянул вожжу и свернул под арку. К экипажу бросились привратники в ливреях.
— Кто такие? — закричал кучеру один из них.
— Княгиня Абашидзе прибыла на званый вечер, — ответил «Константин».
— Опоздали, — хмыкнул пожилой привратник. — Гости собрались давно.
— Заплутали в переулках, — отозвался «Константин». — В первый раз в Москве.
— Приглашение имеете?
— Счас покажем, — кучер обернулся. — Дмитрий, Николай!
С двух сторон кареты распахнулись дверцы. Выскочив наружу, два боевика выхватили кинжалы. Коротко сверкнула сталь. Тихо вскрикнув, опустились на мощеный двор привратники. Подхватив тела подмышки, Митя с Николаем оттащили их к забору. Кучер, шлепнув лошадей вожжами, подогнал к крыльцу карету. Роза, выбравшись наружу, встала у ступенек. Подбежали Дмитрий с Николаем.