— Да, из-за нее. Я перехватил чужие потоки силы. Магия мне за это мстит.
— Сказался недостаток практики? — предположил Зуар, теперь голос выдавал научный интерес и снисхождение. — Вы с первых дней в этом мире оказались ее лишены. Столько лет прошло…
— Дело не в этом! — резко прервал Фиред. Выпрямился, раздраженно глянул на притихшего юношу. — Ментальная магия сродни обращению в дракона. Ты и через десяток лет не забудешь, как менять облик! С ментальной магией так же.
— Простите, — поспешил извиниться принц. — Я не хотел обидеть. Я лишь предположил…
Фиред отмахнулся:
— Не бери в голову.
Беседа так некстати стала напряженной, и дракон поменял тему, стараясь изобразить легкое подтрунивание:
— Что ты теперь думаешь о леди Сивине?
Зуар хмыкнул, сердито глянул на пустую чашку, сложил руки на груди:
— Этот Либесерум — коварное зелье. Почему он действует так долго?
— Все зависит от количества выпитого приворотного, — усмехнулся лорд и продолжил с упреком. — Ты с княжной в ее родовом особняке общался. Пил и ел там, что хотел, понадеявшись на драконью устойчивость к подобным чарам. Скажи спасибо отцовской наследственности. Она спасла тебя от брака с Сивиной в тот же день.
Зуар потупился, пробормотал невнятные извинения. Фиред сделал вид, что их и не услышал.
Либесерум действовал уже больше недели. Дозировка была такой, что Зуар, несмотря на нейтрализующее зелье, то и дело вспыхивал любовью к княжне. За несколько часов до свидания принца с Льяной белый дракон в последний момент остановил готового сбежать из посольства юношу. Тот, неправильно смешав обезвреживающий Либесерум состав, уже собирался на коленях просить руки леди Сивины. Брак Зуара с девушкой, чья магия не подходила ему идеально, был совершенно недопустим и вел к краху!
Поэтому Фиред все ещё сердился на непутевого и излишне самоуверенного принца. Хотя и признавал, что Зуару эта встряска пошла на пользу. Юноша теперь больше прислушивался к советнику, стал осмотрительней. Еще Фиреда обнадеживало, что Зуар рассматривал кедвоских невест только как носительниц дара. Остальное его интересовало мало, а идея связаться с не самой подходящей в магическом плане претенденткой Зуару и вовсе претила. Целеустремленность юноши, его боязнь неудачи Фиреду не просто нравились. Они давали дракону силы жить дальше, бороться.
— Будь с княжной осторожен, — строго велел дракон. — Девушка настроена исключительно решительно. И что-то мне подсказывает, дело не только в уязвленном самолюбии. Конечно, проиграть низшей обидно и стыдно. Но там кроется и другой мотив.
— Деньги? Связи? — предположил Зуар, явно обрадованный возможностью отвлечь собеседника от неприятной темы.
Фиред покачал головой:
— Это тоже, но не самое главное. Признаться, я не всматривался. Во время ритуала было не до того, — он небрежно отмахнулся, на пальце блеснул оправленный в платину алмаз.
— Видящая в самом деле могла распознать действие Либесерум?
— Да, приворотные зелья оставляют яркий след на ауре. Как и искренняя привязанность к другим, — спокойно ответил лорд, хотя объяснял это уже не один раз.
— А «Кровные узы»? — принц кивком указал на котел.
Фиред пренебрежительно ухмыльнулся и не стал скрывать свое истинное отношение к происходящему. Посмеяться над раздутым самомнением какого-нибудь мага он всегда любил, а тут предоставилась исключительная возможность обвести вокруг пальца символ справедливости и честного суда целого государства! Поэтому в голосе изначального дракона отчетливо слышалась издевка.
— Если бы она знала, что возможно привязать к тебе магию Льяны всего с помощью двух капелек крови… Если бы она умела пользоваться ментальной магией на должном уровне… Если бы она не переоценила возможности своего хваленого дара и не попыталась «подчинить в ритуале» значительно превосходящий ее по силе драконий дар, то у нее была бы возможность заметить некоторые странности, — он развел руками, победно улыбнулся. — А так… У нее не было и шанса!
— Жаль, что ментальный дар мы утратили, — вздохнул Зуар с нескрываемой завистью.
Фиред кивнул и промолчал. Ярко вспомнился первый ритуал Видящей, пробный, проведенный ещё летом. То, что эту неумеху мироздание наделило ментальной магией, стало для дракона двойным подарком судьбы! Снова ощутить это особое волшебство, оживлявшее воспоминания о былой мощи, об Эвлонте, было невыразимо радостно. Не меньшее удовольствие Фиреду доставило и понимание того, что Видящей можно легко крутить, используя ее саму и ее дар как инструмент. Головную боль из-за перенаправления потоков силы можно и перетерпеть. Ни с чем не сравнимое чувство полной власти над сознанием низших того стоило!
Об особенностях дара Видящей он Талаасу ничего не сказал. Незачем правителю, в прошлом искусному менталисту, знать такое. Слишком уж болезненно тот переживал утрату способностей, слишком много сил бросил на то, чтобы преуспеть в других отраслях магии. Фиред вовсе не хотел, чтобы Талаас мог использовать Видящую и облегчить с помощью ее дара свою собственную участь. По той же причине советник не делился с Владыкой результатами экспериментов.
Его наработки в области магии крови были уникальны и в самом деле давали много преимуществ. Но эти особые возможности не стоили ровным счетом ничего, если не получалось добыть хоть каплю крови жертвы или уколоть в нужный момент.
Эти размышления подтолкнули Фиреда к догадке. Ему и раньше казалось подозрительным, что единственная нужная эльфийка заявилась на прием в перчатках. Дракон не имел бы ничего против такой детали наряда, если бы Льяна внезапно не перестала реагировать на уколы с привязкой.
— Думаю, кто-то помог твоей кедвоской невесте защищаться от «Кровных уз», — задумчиво сказал дракон, глядя в сторону котла с томящимся в нем зельем. — Вполне возможно, что этот загадочный кто-то — лорд Татторей.
— Не понимаю, как это могло бы помочь его дочери? — нахмурился Зуар.
— У него двое детей, — пожал плечами Фиред. — То, что не помогает дочери, должно идти на пользу сыну. Ходят упорные слухи, что младший Татторей за Льяной ухаживает. Несмотря на отбор, несмотря на возможный скандал с нами.
— Может, оба Татторея просто хотели расчистить путь Цамей? — вопросительно вскинув брови, предположил принц. — Вы говорили, что она и Сивина подошли бы одинаково неплохо, не будь Льяны.
— Говорил, — бесстрастно кивнул советник. — Но Льяна есть. Οна — лакомый кусок для дряхлеющих древних родов Кедвоса. У младшего Татторея восьмерка. Εсли бы ему удалось расположить к себе Льяну, она вполне могла бы родить ему и десятку. В этом свете требования, довольно категоричные требования лорда Татторея задать Видящей третий вопрос приобретают другой смысл.
Οн ненадолго замолчал, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику. Φиред пытался вспомнить, какой дар он видел рядом с Льяной в ритуале, но образ не складывался. Неудивительно, ведь в тот момент дракон полностью сосредоточился на подчинении Видящей своей воле. Это было важней разглядывания каких-то там приглянувшихся девочке эльфов. Отсутствие любопытных сведений никак ни на что не влияло, но мелкая небрежность, которую трудно назвать оплошностью, все же рождала в сердце досаду.
— Подозреваю, Таттореям хватило бы ума и знаний, чтобы зачаровать перчатки твоей кедвоской невесты, — озвучил Фиред итог размышлений и строже добавил: — Не пользуйся кольцом, если она опять будет в перчатках. У нас закончилась ее кровь, до помолвки новую не получить.
Зуар кивнул:
— К счастью, вам удалось изменить ход ритуала Видящей. Ментальная магия надежней магии крови, действует всегда и без осечек.
Принц жизнерадостно улыбнулся. Фиред, изображая бесстрастность, внутренне досадливо поморщился. Что ж за невезение? Как беседу ни выкручивай, а мальчик каждый раз оказывается рядом с нужной темой в неправильном настроении! Но дольше хлопать крыльями вокруг скалы Фиреду не хотелось. Разговор в провонявшей розой лаборатории утомил дракона, и мечта прилечь стала очень яркой.
— Ментальная магия Видящей грубая, топорная и неуклюжая. Даже искуснейший ювелир не может огранить камень кувалдой, — советник вещал размеренно, спокойно, готовил почву.
Зуар нахмурился:
— Что пошло не так?
— Мне не удалось подчинить себе Льяну, — припечатал Фиред.
Юноша удивленно распахнул глаза, вопросительно вскинул брови.
— Не понимаю, — признал он. — Она была такая покладистая после ритуала… И все же получилось выбрать ее, хотя я чувствовал, что по своей воле она бы не стала моей невестой. Даже засомневался, что жуки сработали правильно.
— Жуки отлично справились с задачей, — отрезал Фиред.
Не в первый раз высказанные сомнения в эффективности разработанного им зелья дракон воспринял болезненно. Οн знал, что в такой резкой реакции виноваты усталость и истощенность после ритуала, потому старался говорить спокойно. Ссориться с Зуаром в нескольких шагах от цели было глупо.
— Зелья, активированные с помощью крови, несут на себе магический отпечаток. Жуки улавливали творимые девушками заклинания, особенности их даров и переправляли энергию на колбочку с зельем. Οт этого магический отпечаток становился полнокровным, полноценным, объемным, — дракон монотонно произносил то, что обсуждалось уже не раз и не десять. — Поэтому можно было рассчитать все характеристики даров, вероятность развития определенных качеств. Ряд проверок на совместимость с зельем, в которое я вмешал и твою кровь, показал наиболее подходящих претенденток. Льяна — первая в списке по совместимости. Ее дар подходит твоему по восемнадцати показателям из двадцати. За ней идут Цамей и Сивина. У Цамей шестнадцать совпадений, у Сивины четырнадцать. Мы с тобой условились, что выбираем Льяну.
Фиреду эта речь, звучащая без изменений раз двадцатый за последние полторы недели, порядком надоела. Но он старался подавлять раздражение и даже относиться философски к тому, что повторять придется ещё неоднократно. В конце концов, он говорил все это